Из века в век

Беспокойные, беспорядочные сны роились в голове Себастьяна. Он даже не спал. Он сидел за столом в своей комнате и пил кофе. А точнее смотрел, запустив пальцы в волосы, пустыми невидящими глазами на белую фарфоровую чашку, наполненную мутноватой коричневой жижей. Перед его глазами проносились до боли знакомые, но словно лишённые жизни пейзажи. Он помнил их все до одного. Помнил каждую травинку, каждое облако. Но в его памяти они были живыми, яркими, а сейчас демон видел лишь опустевшие поля и долины, как будто нарисованные неумелым художником. Обрыв. Под обрывом течёт река. Вода с плеском ударяется о глинистый отвесный берег. На краю обрыва двое. Два совсем ещё молодых парня. Каждому на вид около семнадцати лет. Один стоит спиной к краю обрыва. Тот, что перед ним, оживлённо что-то говорит. Он машет руками. Но его лицо не выражает почти никаких эмоций. Только холодную ненависть. Его прекрасное лицо (а его можно было назвать прекрасным, ибо мало кто обладает такой неестественной красотой) вовсе не выглядит юным. На лбу видна глубокая морщинка, а уголки губ опущены вниз. Брови сошлись на переносице. Но самое главное это, конечно же, глаза. Немного раскосые, миндалевидные, они совсем не похожи на человеческие. Наверное, это из-за пугающих кроваво-красных бликов. Михаэлис запустил пальцы ещё глубже в волосы. Его лицо потеряло прежние черты. Себастьян словно стал старше. Под глазами появились фиолетовые тени, а с щёк исчез румянец. Парень вытягивает руки вперёд и хватает второго за плечи. Но его собеседник даже не пытается пошевелиться. Тот, что с алыми глазами, трясёт своего собеседника. Тот едва заметно взмахивает руками, словно отгоняя от себя назойливых насекомых. Его глаза, медово-жёлтые, словно покрыты тонким слоем льда. Они неподвижны. Но на длинных чёрных ресницах блестят большие прозрачные капли. Его губы еле шевелятся. Он что-то беззвучно говорит. Себастьян с хрустом выпрямил пальцы. Его руки медленно сползли вниз, с глухим ударом опустившись на стол. В неподвижных глазах легко можно было прочесть такое отчаянье, какое несвойственно людям. Люди не живут столько. Они не переживают столько... В звенящей тишине раздаётся истерический смех. Он льётся звенящим неровным потоком, отскакивая от углов сознания Себастьяна. Смеётся тот, чьи глаза горят алым огнём. Дьявольским огнём. Такой нигде больше не встретишь. Он перестаёт смеяться так же внезапно, как и начал. Он что-то говорит, а потом... Удар. Стоящий напротив теряет равновесие и, сделав маленький шаг назад, исчезает за краем обрыва. На висках демона стали видны синеватые вены. Он едва заметно шевелит побледневшими губами. -Зачем-зачем? Я продолжил... Я продолжаю. Он держит. Но чем? Изящно, но совершенно неестественно выгнувшись, юноша рухнул в воду. Холодные серебристые струи в одно мгновение поглотили его тело. Волны с плеском сомкнулись над упавшим. Через несколько секунд вода успокоилась. Течение вновь покрылось мелкой рябью. Никто не появился на поверхности реки. Перед глазами Михаэлиса проносятся несвязные отрывки его прошлого: дорога, лес, старинный готический особняк, лицо отца, почему-то лужи крови, растекающиеся по полу, и глаза. Большие медово-жёлтые глаза. Но и они расплываются, исчезая словно в тумане. -Хочешь быть человеком - умирай, как человек... - губы демона растянулись в злобной ухмылке. - Так было тогда. Себастьян широким движением руки смахнул всё со стола. Чашка с остывшим кофе со звоном разбилась об пол, расплескав вокруг себя холодный напиток. -Я уже решил, что буду делать. Сегодня ночью я всё решил. - сказал демон в пустоту и, расстегнув свою чёрную рубашку, откинулся на спинку кресла.