Как спасти мир, если ты художник

Всё вокруг дышало жизнью: щебетали птицы, в траве стрекотали кузнечики, волны, вызванные лёгким ветерком, пели свою песню. Леля снова шагала по скалистому берегу. О том странном случае девушка предпочитала не вспоминать, сославшись на то, что во время рисования солнце сильно напекло ей голову. Казалось бы, всё вокруг выглядело так же как и в прошлый раз: те же прибрежные травы, та же прохладная вода, но что-то во всём этом настораживало Лелю, заставляло её чувствовать себя немного неуютно. Пройдя несколько шагов, девушка прислушалась. Она определённо слышала девичий смех со стороны того места, где она всегда рисовала. Это было плохо для девушки: если на её место пришли местные, то планам на тихий вечер рисования в компании природы будет не суждено сбыться. Леля с максимальной осторожностью, на которую она была возможна, подобралась к своему обычному месту, на котором она всегда рисовала и, затаившись в кустах, стала наблюдать. На берегу сидело четыре девушки. В их длинных волосах запуталась тина, а платья напоминали те замысловатые конструкции, которые рисуют художники, иллюстрируя сказки о прекрасных принцессах. Девушки весело смеялись, однако стоило девушке затаиться, как их голоса сразу смолкли. Их точёные головки разом повернулись в сторону кустарника, где осталась Леля. "Неужели они услышали меня?" - с замиранием сердца подумала девушка. - Какая стеснительна у нас гостья! - воскликнула одна из девушек. - Я считаю такое поведение - верхом неприличия. Верно, сёстры? - девушка оглянулась, ища поддержки у окружающих её. Те, в свою очередь, дружно закивали, будто до этого только и делали, что ждали вопроса своей сестры. Леля почувствовала укор совести, но решила пока что не высовываться и осмотреться. Говорившая имела длинные рыжие волосы, немного потрёпанные и длиной едва достигающие её лопаток. Глаза её сверкали, подобно изумрудам, а платье было противного грязно-горчичного цвета. Три остальные девушки имели русые волосы и голубые глаза. Одеты они были в выцветшие платья бежевого цвета. Внешность всех четверых была странной, но привлекательной. Их лица, казалось бы, были созданы для того, чтобы ими любовались, ими восхищались, но уж никак не для выражения эмоций. - Я считаю, что подглядывать за девушками - просто ужасно! - тем временем продолжала рыжеволосая. - Тем более, продолжать молча отсиживаться в тёмном углу и игнорировать сделанные тебе замечания - самый яркий пример плохого воспитания, да, сёстры? - зеленоглазая оглянулась на своих русоволосых подруг. В этот раз Леля не стала отмалчиваться. Не давая совести и чувству стыда вырваться наружу, она смело вышла из кустов и посмотрела главной девушке прямо в глаза. - Ой, девочки, смотрите какая она убогонькая, - вдруг выдала одна из русых. - Теперь я понимаю, почему она пряталась! - остальные девушки поддержали её дружным хихиканьем. Лелю передернуло: "Всякое мне говорили, но чтобы так!" - А чего тебе не нравится? - с вызовом спросила девушка, небрежно накручивая на палец синий локон. - Ты чего, лешая, что ли? - спросили красавицы и снова над водой разнесся их заливистый смех. - Леших женского пола не бывает, - равнодушно ответила Леля, - может быть мавка, но никак не лешая. Девушки переглянулись и потом засмеялись еще громче. - Ты, мавка? - сделала удивлённое лицо одна. - Только бадзулой* бы и назвала тебя! - высокомерно ответила другая. - Ха-ха-ха! - снова разнеслось над рекой. - Так что конкретно вам не нравится? - еще раз спросила Леля, скрестив руки на груди. Эта ситуация начала порядком её раздражать. Да кто, в конце-концов они такие, чтоб судить о ней? - Волосы синие. - Лицо бледное. - Одежда неопрятная. - Да и просто ты страшненькая,- подытожила рыжая. "Так, ясно, вижу, мозга здесь только два: один у меня, другой разделен на всю компанию. Надо просто спросить, когда они уйдут, и все" - подумала девушка. - Если ты хочешь спросить, когда мы уйдем, то вот ответ: тогда, когда кто-нибудь достанет нам бедненьким, красивеньким, умненьким вот тот платочек,- и рыжая указала тонким пальчиком в сторону воды. Там на камышах висел красивый красно-желтый платок. "В воду нужно зайти по колено, а они и этого сделать не могут. Вот же бесполезные создания" - пронеслось в голове у Лели. - Если я вам его достану, вы уйдете? - уточнила девушка. - Если достанешь, тогда уйдем, - надула губки зеленоглазая. Недолго думая, девушка скинула кеды с носками и направилась к воде. Вся компания смотрела на нее с нетерпением. Это Леля уловила лишь краем глаза, но она и без этого чувствовала, как они следят и с жадностью впиваются взглядом в каждый сантиметр ее спины и ног. Девушка вошла в воду. Она была теплая и приятная. Илистое дно ничуть не смущало Лелю. Она шла вспоминая то, что происходило с ней в прошлый раз на этом месте: ту странную зеленую бутылку, записку, баталию под водой и, наконец, ту вязкую густую темноту, манившую и пугавшую одновременно. Кажется, когда девушка была без сознания, она чувствовала что ее держат и слышала голос, однако тогда предпочла сослаться на разыгравшееся воображение. А может быть, ей вовсе не показалось? Вода достигла колена и девушка уже потянулась за платком, как почувствовала удар в спину. Она отлетела лицом на камыши, чудом не напоровшись на острые камни. Тут же несколько рук потянули ее за волосы, а еще несколько обхватили руки и ноги. - Раз, два, три, четыре, пять, мы идем топить опять, - раздался у нее над головой мелодичный голос. - Это ее благородный Оливэ спас? - спросил другой, но уже более хриплый. - Смерть ей, она пыталась увести возлюбленного нашей Милены! - голос одной из девушек сорвался на рык. Леля почувствовала, как её тело стало погружаться в такую теплую и чистую воду. Сил на сопротивление почему-то не осталось. "Проклятое место... Что же здесь твориться... Я... Больно" - мысли постепенно покидали голову Лели, глаза закрывались, а руки обмякли. Скоро перестанет хватать воздуха, и тогда уже не придет спасение. Некому будет спасать её в лесу. Никто не хватится её до самого вечера, а даже если хватится, то будет уже поздно, и в лучшем случае её хладный труп выловят в ближайшем посёлке внизу по течению. Уши заложило, и в легких не осталось воздуха. Тело медленно, словно пушинка в небе, идет ко дну. И только раскатистый смех четырех русалок слышится по всей водной глади и откликается эхом...