Любовный многоугольник

      Мир со скоростью пьяной улитки обретал яркость красок и четкость звуков. На голову нещадно давило что-то тяжелое, да и, похоже, после удара там выросла шишка.       - Мама, роди меня обратно, увиденного не развидеть, - пробормотал Джей, различив прямо перед собой черную маску с красными грустным смайликом. От владельца едва ощутимо пахло одеколоном "Хьюго Босс" и сигаретами. Это был тот запах, который остается после очень тесного взаимодействия двух людей.       - Пацан, а пацан, так это ты Тимке мозги пудришь, что он из родительского дома в лес уходит?       Неизвестный в капюшоне неопределенно покачал головой и попытался снять с Джея кепку. Та не поддавалась. Головной убор словно прирос к темечку парня, и, сколько бы неизвестный его не тянул, ничего не получилось.       - Бесполезно, - заверил Джей, когда мужчина напротив выдохся. - Я, когда ещё шкетом мелкотравчатым был, мне мамка её на суперклей посадила, и стальной лист внутрь подложила. Боялась она за меня, ведь я был таким милым, прямо мечта педофила.       - Лузер, - изрек, наконец, неизвестный. - Кстати, зови меня Худи, детка. Я твой худший кошмар.       Джей некоторое время думал. Голос Худи был ему знаком, только кому он принадлежал, горе-оператор не помнил. Но, когда Худи таким знакомым жестом почесал то место, где под маской скрывается нос, до Джея дошло.       - Брайан, задница кенгуриная, ты ли это? По что Тима лесом соблазняешь, поганка?       - Я не Брайан, - понизив голос, молвил Худи. - Я, э... Я Тоби! Да, точно, я Тоби.       - Ну, ладно, Тоби, извините, обознался. Итак, зачем ты мне съемку испоганил, тем паче, за мной Тим гнался, а не ты.       - Ты мой враг, Джей. Твой Тим умрет, и мой Маски навсегда останется моим напарником.       Да уж, про Маски парень был наслышан. Тим нередко крыл многоэтажными конструкциями свою вторую личность, когда выяснялось, что она опять спутала все карты. Правда, кроме имени Тим о ней никогда ничего не помнил. И вот теперь Брайан, в смысле, Тоби, хочет уничтожить Тима, чтобы его огромное брутальное потное волосатое сексуальное... Так, то за превратные мысли? Короче, Худи хочет, чтобы тело Тима навсегда досталось Маски. И тогда прощайте джеевские светлые мечты, по своей голубизне сравнимые с его глазами.       Худи ушел, оставив связанного пленника одного. Видимо, способ убийства заключался в море голодом и скукой.       Чтобы хоть как-то развлечься, Джей стал представлять, что сейчас с Тимом. Вдруг, он сейчас где-нибудь сидит один, голодный и холодный, всеми брошеный, и плачет, зовет его, Джея, а злой и противный Худи его домогается... Джей даже всхлипнул от умиления. Особенно его как-то сцена домогательства зацепила. Вотройт, чьи гетеросексуальные устои и моральные принципы не мог расшатать ни один вид алкоголя, этого просто не переживет. Джей знал, что его друг уже много лет влюблен в мерцающий образ Памелы Андерсон, и, боясь оскорбить её, даже фапает лишь при выключенном свете.       Скупая мужская слеза скатилась по небритой щеке, мысли о Тиме вызывали приступ спонтанного желания кричать "ня" и изображать чирлидера. И ведь Джей сделал бы всё это, не будь он так крепко связан. Но и эта проблема вскоре разродилась, в смысле, разрешилась. Пришла маленькая девочка в розовом грязном платьице и развязала беднягу, попросив поиграть. Только дебил упустил бы такой шанс сбежать, но у Джея было еще одно очень важное дело: ему надо спасти девственность Тима.