And when you die, the only kingdom you'll see Is two foot wide and six foot deep! (И когда ты умрешь, единственное царство, которое ты увидишь, Будет шириной в два фута и на глубине шесть футов Оригинал: Bring Me The Horizon – The House Of Wolves)
Голос Оливера Сайкса взорвался у меня в голове фейерверком, мгновенно выводя из состояния блаженной дремы, а заодно вызывая учащенное сердцебиение. Вообще-то я люблю Брингов и, в частности, эту песню, но, честно говоря, эта фраза не очень-то вдохновляет, когда ты находишься на высоте в одиннадцать километров в железной штуке, которая один хер знает, как вообще держится в воздухе. Я вытащил наушники из ушей и отключил плеер, убирая его в карман. К черту музыку с ее не вдохновляющим переводом. Понадеялся, что смогу снова уснуть, но увы, именно в этот момент бортпроводники решили, что пора кормить пассажиров. До меня донесся запах какой-то сладкой выпечки, на что желудок отозвался жалобным урчанием. Решил, что пообедает. Ага, надейся. Я это дерьмо из теста есть не буду. На мое счастье, вместе с булочкой подавали еще и мини-салатик из овощей с натертым сыром, так что полностью голодным мне остаться все же не дали. Запив овощи минералкой, я почувствовал, что уже, кажется, не усну, и от безысходности воткнул наушники обратно в уши, подключив их к гнезду на подлокотнике. Может, хоть по телику удастся посмотреть что-то более жизнеутверждающее, чем гипотезы о незавидной участи после смерти?.. На экране как раз пошли титры закончившегося фильма. Картинка сменилась, появилось синее табло с информацией о полете – высота, скорость, оставшееся время в пути. Во мне зародилась надежда, что сейчас начнется какой-нибудь интересный фильм, но не повезло – заставка «Страйхен – город мечты» обрубила все мои надежды на корню. Я расстроился и даже собрался встать с места, чтобы прогуляться по салону в попытке хоть как-то себя развлечь, но, обернувшись к соседям по ряду, обнаружил, что сидящая возле меня девушка очень удобно устроилась на плече своего друга и крепко спала. Мешать не хотелось, и пришлось остаться на месте. Тем временем закадровый диктор начал свое весьма полезное и ничуть не увлекательное повествование. «Страйхен является столицей Тавинции и пятым по величине городом на планете…» Вообще-то, уже четвертым. Старое кино… Я безо всякого интереса упер взгляд в экран, уже и не надеясь, что услышу хоть что-то новое. «Среди величайших градостроителей за всю почти четырехсотлетнюю историю города были такие известные архитекторы, как…» Я закатил глаза – да кому это интересно вообще?.. На экране пронесся видеоряд с красивейшими архитектурными сооружениями города – мостами, зданиями, площадями, статуями, – все под несмолкаемые комментарии диктора, рассказывающего, кто и в каком году возвел то или иное строение, чем он вдохновился и прочее. Скукота несусветная. «Город состоит из двадцати районов, девятнадцать из которых образуют соты, двадцатый расположен под землей, и его жители живут, не видя солнца…» Ну не психи ли?.. Я немного оживился, заинтересовавшись, станут ли в фильме показывать, что именно представляет собой Подземный район с его темными, подсвечиваемыми лишь тусклыми светодиодными лампами улочками, какие неформалы там живут и что там происходит по ночам, когда все, у кого есть пропуска, спускаются с наземной части города под землю, чтобы расслабиться на нескончаемых вечеринках, тусовках в клубах, борделях, в забывальнях. Но, естественно, рассказывать о таком не стали, мой интерес окончательно угас, и через какое-то время я осознал, что уже потерял нить повествования, а еще немного погодя отключился и проснулся, когда самолет уже стал заходить на посадку. Уши начало закладывать, откуда-то спереди раздался детский плач, а затем и сзади, девчонка с соседнего сиденья нервно вцепилась пальцами в подлокотник, пришлось уступить его ей и отвернуться к окну. Из иллюминатора открывался шикарный вид на раскинувшийся под нами город. Я даже не поленился достать телефон и, невзирая на все меры предосторожности, запрещающие использование электронных девайсов во время посадки, сделал несколько снимков. Двенадцатичасовой перелет с одного конца света на другой подошел к концу, и шасси двухэтажного Боинга, на котором я летел, наконец, коснулись твердой поверхности. – Дамы и господа, наш самолет совершил посадку в аэропорту города Страйхен, местное время – пятнадцать часов десять минут, температура воздуха – плюс двенадцать градусов по Цельсию. От имени экипажа благодарим за выбор нашей авиакомпании, будем рады видеть вас снова… Ну наконец-то! Думал, этот полет не закончится. Пришлось еще немного подождать, пока пассажиров начнут выпускать из самолета, и за это время собрать все свои вещи, скидав их в рюкзак, стараясь ничего не оставить. Не хотелось бы чуть погодя обнаружить отсутствие паспорта или бумажника. Сидящая рядом со мной пара уже покинула свои места, встав в проходе, ожидая своей очереди, и я поднялся на ноги, в блаженстве выпрямляясь и потягиваясь, разминая мышцы. Вот идиот, не мог выбрать страну поближе, тело бы так не затекло от столь длинного перелета. Двери открыли, и я, выйдя, наконец, в проход, направился в сторону выхода. Поблагодарил персонал за полет и ступил на трап, вдохнув грудью довольно морозный воздух. Брр… Давненько меня здесь не было. Отвык уже, что в марте здесь еще холодно. Хорошо еще, не в шортах прилетел. И все же, наконец-то, свежий воздух… На автобусе доехал до аэропорта, потолкался в очереди на паспортном контроле, подождал, пока мой фейс сверят с фотографией в паспорте и поставят штамп о пересечении границы. Получил багаж и вышел в зал прилета, забегав глазами по лицам встречающих. Интересно, он приехал?.. Ставлю на то, что нет. – Хьюго?.. – послышался сбоку голос с заметной хрипотцой, и я понял, что можно спокойно идти покупать лотерейный билетик. – Бернард! – я широко улыбнулся, направляясь в сторону мажордома. – Привет! – поравнялся с ним и, сбросив сумку на пол, крепко его обнял. – А отец где? – я отстранился. – Готов поспорить, сидит в своем офисе и придумывает отговорки, почему сам не смог съездить меня встретить. Бернард, служивший моему отцу дольше, чем я себя помню, словно извиняясь, ответил: – У него собрание директоров сегодня… – А, ну, это все меняет, – я снова улыбнулся, делая вид, что меня это не заботит. В конце концов, дворецкий не виноват. – Это все вещи? – с сомнением спросил Бернард, осматривая мой багаж. – Да. Думал, я привезу с собой десять баулов? – я засмеялся. – Пойдем в машину, хочу домой, я ужасно голодный. В самолете отвратительно кормят, – я поднял сумку и, пока дворецкий не начал вырывать ее у меня из рук, закинул ее на плечо и зашагал к выходу. Машину я узнал сразу – сложно не заметить один из самых дорогих автомобилей, возможно, вообще единственный в Тавинции, нагло стоящий на пешеходном переходе прямо перед входом в аэропорт. – Привет, Сид! – я махнул рукой знакомому водителю. Тот стоял, прислонившись к передней дверце, и курил, выдыхая дым в воздух. Непривычно. В Дакарте не принято курить в общественных местах, так что для меня это теперь дико. Я не решился протянуть ему руку для рукопожатия и старался подойти к машине так, чтобы на меня его дым не попал. – Можешь выбросить сигарету? И не курить при мне. Сид удивленно моргнул, но послушно выбросил окурок в урну. – Ладно, – водитель неуверенно пожал плечами и залез в машину. Бернард уже ждал меня внутри, я сел рядом с ним на заднее сиденье. В салоне было приятно тепло и свежо, я развалился на кожаном сиденье, в сто раз более удобном, чем кресло в самолете, и блаженно вытянул ноги под пассажирское кресло. Шикарно. – Морган приготовил все, что вы любите, – сообщил мажордом. – Свиные отбивные, фаршированные блины, медовый торт… – А… прости, я не успел никого предупредить. Я все это не ем, – пришлось открыть глаза и, достав рюкзак, начать в нем рыться, чтобы отыскать свои записи. – Вот, – протянул ему несколько листов. – Здесь список того, что я ем и что не ем. Бернард с нескрываемым изумлением начал изучать списки. – Но… здесь же нет ничего… – начал дворецкий, но так и не закончил. – Вредного, – сказал я за него. – Здесь нет ничего вредного. Я теперь слежу за своим здоровьем. – Как-то на тебя не похоже. В секту вступил, что ли? – усмехнулся Сид с переднего сиденья. Я тоже растянул губы в улыбке, но все же ответил: – Тебе, кстати, тоже советую. Бросай курево, а то проснешься однажды с раком легких. Сид поднял руки в оборонительном жесте: – Уволь. Я обернулся к Бернарду, который с сомнением смотрел на меня, словно не узнавая. – Что? – я даже засмеялся, заметив недоумение на его лице. – Сложно в это поверить? – Я только рад… Я позвоню Моргану, скажу, чтобы все переделал, – дворецкий достал телефон. Я отвернулся от него к окну. Мы как раз въехали на КАД-3 и ехали по одному из деловых районов города, попуток было немного, так что уже через полчаса-час мы должны были оказаться дома. Далеко впереди показался ближайший из знаменитых небоскребов Северного района, отличительной особенностью которого были семьдесят небоскребов, все разной высоты, но схожей архитектуры, расположенные на значительном отдалении друг от друга, большую часть свободного пространства здесь занимали парки и небольшие озера. Это был один из пяти элитных районов города, единственный на севере (три были на юге, еще один – в самом сердце города), и именно здесь располагался пентхаус моего отца, основателя одной из самых крупных компаний по производству компьютерного софта в нашей стране. Небоскреб «Гранвиль» находился почти в центре района: полностью остекленный, отражающий солнечные лучи, трехсотметровый, он возвышался над землей и завораживал своей красотой. Вид сверху был просто неописуемым. Первые этажи, а также несколько уровней под землей занимал автомобильный паркинг, откуда на жилые этажи вели бесшумные скоростные лифты. Мы с Бернардом, оставив Сида в машине, поднимались на пятьдесят девятый этаж. Створки лифта отворились, выпуская нас из кабины. Весь этот этаж, а также те два, что выше и ниже, принадлежали отцу. Несколько шагов по вестибюлю, и Бернард открыл для меня входные двери, отступая в сторону и пропуская в квартиру. Я разделся в просторной прихожей, отдал свою одежду дворецкому, разулся, поднял с пола рюкзак, оставив сумку для слуг, и ступил на мягкий ковер, проходя в светлый холл. Обстановка несколько сменилась, какой-то мебели уже не было, и ее заменяла другая, не менее помпезная и идеально вписывающаяся в классический светлый интерьер, но в целом я помнил всё, все мельчайшие детали этого места. В холле собрались, наверное, все слуги, не хватало только Моргана, но он, скорее всего, на кухне, изо всех сил пытается угодить мне, приготовив что-то впечатляющее. – С возвращением, господин Хьюго! – общий хор слуг приятно удивил. Надо же, как будто скучали по мне. А вдруг и вправду скучали? Чем черт не шутит. Поводов для сплетен я всегда им давал с избытком, так что они вполне могли бы быть мне рады, надеясь, что и сейчас найдется о чем потрепаться за моей спиной. – Привет! Рад вас всех видеть. И неважно, что половину из них я не помнил, а вторую и вовсе в первый раз видел. – Рафаэль, отнеси вещи господина в его комнату. Один из слуг отделился от остальных и отправился выполнять приказ. – Приготовить вам ванну, господин? – спросила одна из служанок. Кажется, одна из «стареньких». Вечно строила мне глазки и на что-то надеялась. Ага, нашла идиота. Вот уж чего я точно никогда не делал – так это не путался со слугами. – Мне ничего не нужно, спасибо, – я улыбнулся, направившись за Рафаэлем к лестнице, ведущей на верхний этаж. За спиной послышался властный голос дворецкого: – Расходитесь. Займитесь своими делами. Рафаэль донес мою сумку и, убедившись, что больше мне ничего не нужно, исчез из комнаты. Я постоял в дверях, осматриваясь. Все было убрано, но все мои вещи остались на месте, как и были, словно я и не уезжал вовсе. Отец мог все это выбросить – я бы и не расстроился даже, – но предпочел сохранить. Неужели все же ждал, что я вернусь? Походив по комнате, осматриваясь, я прошел в примыкающую к комнате ванную. Проверил шкафчики на предмет наличия в них полотенец и сменного белья. Разделся и встал под душ, смывая с себя усталость от дороги. Приятно. Тепло. Расслабляюще. Хотелось спать. И есть. Ужасно хотелось есть – привыкший питаться по расписанию организм настойчиво требовал еды. Я выключил воду и насухо вытерся, надел белье и почистил зубы. Посмотрелся в зеркало – наконец-то стал похож на человека. Правда, из-за темных кругов под глазами на здорового человека я походил слабо. Надо скорее поесть и лечь спать. Вышел из ванной, намереваясь одеться во что-то, что привез с собой, и обнаружил в комнате Бернарда, который стоял рядом с моей открытой сумкой и держал в руках одну из упаковок с таблетками, которые я привез. – Я начал распаковывать ваши вещи. Что это? – спросил дворецкий, смотря на меня. Я не просил его распаковывать мою сумку и вполне мог отругать его за своеволие, но, конечно, не стал. – Витамины, – я пожал плечами. – Они дорогие, не оставлять же было. – Их здесь не много?.. – спросил тот, осматривая внутренности сумки, большую часть которой занимали коробки с таблетками. – Сколько было, – я пожал плечами и усмехнулся: – Смотришь так, будто я наркотики привез. Расслабься, контрабанда наркотиков запрещена международным законодательством, так что в аэропорту все вещи тщательно досматриваются и обнюхиваются собаками. Это витамины. Я занимаюсь спортом, ем по расписанию и пью витаминки. Все нормально. – Куда убрать? – Оставь как есть, я вряд ли задержусь здесь надолго, нет смысла раскладывать все по местам, – я наклонился над сумкой, принимаясь искать там какие-нибудь штаны и футболку. – Обед готов? Я умираю с голоду. – Готов. Пойду велю накрывать на стол, – Бернард удалился, предоставив меня самому себе, я нашел, наконец, что искал, и, одевшись, отправился в столовую. Морган постарался на славу – обед был изумителен. Давно с таким аппетитом не ел то, что другие готовят. Обычно я сам себе готовлю – мне все время кажется, что все остальные сделают что-то не так, добавят соль, муку, еще какую-нибудь дрянь, пожарят на масле. А вот Морган – совсем другое дело, повар от Бога, и вредить мне в его планы не входит. – Стану богаче отца, выкуплю тебя у него, – я отложил вилку и откинулся на спинку стула, обернувшись к повару, который стоял сбоку от меня и ждал моей реакции. Повар, который не ушел бы к другому работодателю ни за какие деньги, лишь улыбнулся и с легким поклоном отчалил. Я посидел еще в столовой, переваривая обед. Глаза закрывались, и было до ужаса лень вставать из-за стола и куда-то идти, но я прекрасно понимал, что еще чуть-чуть, и просто усну за столом от усталости. Пришлось кое-как отлепить себя от стула и отправиться в комнату, где, не тратя время на раздевание, я просто рухнул на кровать, мгновенно вырубившись.* * *
Разбудили меня, кажется, через несколько часов, хотя я предпочел бы со спокойной совестью проспать до следующего утра. Организм не хотел просыпаться, требуя заслуженного отдыха, но кто-то довольно наглый бесцеремонно опустился на мою кровать и провел чем-то острым (скорее всего, ногтем) по моей щеке. – Красавчик… и на отца совсем не похож… Я открыл глаза и уставился на блондинистую девицу, наверное, моего возраста, рассевшуюся на моей кровати и с интересом смотрящую на меня из-под длиннющих ресниц. Не знаю, что меня разозлило больше, – то, что эта девица в доме моего отца решила оценивать на предмет привлекательности его сына, или замечание, что мы не похожи? Я понятия не имел, как много ей было известно о нашей семье, но в любом случае эта фраза не оставила меня равнодушным. Как и тот факт, что она сидела на моей кровати. – Марсель попросил разбудить тебя, – пропела она сладким голосом, мило улыбнувшись. – Не заходи ко мне в комнату без разрешения, меня это раздражает, – я узнал ее, конечно, не раз видел фотографии в различных СМИ. Кажется, отец нашел ее где-то около года назад. Я всегда ненавидел эту породу девушек – готовых на все ради денег и славы. Рядом с отцом всегда крутилось множество ей подобных, и меня они ужасно раздражали. – Как грубо с твоей стороны, ну да ладно, – девушка поднялась с моей кровати и, поправив подол своего недоплатья светло-розового цвета, направилась к двери. Я сел в постели, откинув одеяло, в которое закутался, когда спал. Похоже, поспать мне сегодня не дадут, раз уж отец отправил это чудо-юдо за мной. Интересно, что же он задумал? Устроить праздничный ужин в честь моего возвращения? Ну-ну, поглядим. Пришлось встать и снова порыться в вещах – не мог же я показаться ему на глаза в домашних штанах. Нашел черные зауженные брюки и светлую рубашку. Оделся, сходил в ванную, чтобы убедиться, что выгляжу презентабельно, привел волосы в нормальный вид, почистил зубы. Я нервничаю? Безумно. Понятия не имею, чем обернется эта встреча. Может, мы еще сильнее разругаемся, и тогда я вообще больше не вернусь. Я спустился на средний этаж и прошел в гостиную, в которой отчетливо слышал голоса. На изогнутом полумесяцем диване, копаясь в своем гламурном розовом с кристаллами телефоне и глупо улыбаясь, восседала Натали (кажется, ее звали именно так), отец стоял у окна и, смотря на ночной город, разговаривал по телефону. Я остановился в дверях, не решаясь подойти к нему, да и не имея никакого понятия, как вести себя с ней. Девушка подняла глаза от телефона и, мило улыбнувшись, пропела: – Привет. – Привет. – Он занят. – Я не слепой. Она пожала плечами и снова уткнулась в телефон. Вот и поговорили. Отец, услышавший, что я пришел, закончил разговор и обернулся. – Привет, Хьюго. – Привет. Повисла неловкая пауза. Мы не общались четыре года. Вообще. И вот теперь, увидевшись, стояли в десятке метров друг от друга, не зная, что сказать. Отец сделал пару шагов по направлению ко мне. Он выглядел очень хорошо – высокий, крепкий, создающий впечатление, что до сих пор в обязательном порядке посещает тренажерный зал, в дорогом костюме, с кожей почти без морщин и волосами без проседи. – Как долетел? – Нормально, – я тоже сделал шаг. – Не трясло? – Совсем немного. Еще несколько шагов ко мне, несколько шагов к нему, пока между нами не осталась всего пара метров. Я понял, что мы сравнялись в росте. Или я даже стал немного выше? – Хорошие часы, – отец одобрительно кивнул. – Не помню их у тебя. – Их и не было. Купил перед вылетом на память, – сказал я. – Я думал, у тебя нет денег. В ответ я пожал плечами: – У меня есть. – Тогда зачем ты приехал? – наконец, спросил он. – Я мог приехать только, если бы у меня не было денег? – я усмехнулся. – А на что бы я тогда билеты купил?.. Может, есть еще другие варианты, кроме этого? – Сам скажи мне, сделай одолжение, – он начал понемногу заводиться. – Я приехал просто так. Я что, не могу просто так приехать? – Конечно, можешь, Хьюго. Но «просто так» так резко не приезжают. Ты позвонил мне три дня назад и, ничего не объяснив, сказал, что приедешь. Так ты надолго? Я неопределенно пожал плечами – почему-то мне нравилось его раздражать. – Навсегда. – Твоя комната свободна, располагайся. – Нет, я не буду здесь жить, – я отрицательно покачал головой. – Не хочу мешать, вас же теперь двое, – кивнул я на греющую уши блондиночку. – Ты не помешаешь, – сказал он, словно отговаривая. – Ты серьезно хочешь, чтобы я остался? – я удивленно поднял брови. – Ты же в принципе не очень-то рад меня видеть. – С чего ты это взял? – Ты не приехал. Ты отправил ко мне Бернарда. – Я был занят! У меня был совет директоров. Я назначил его месяц назад. Тебе стоило предупредить меня заранее, что вздумаешь приехать. – И ты освободил бы для меня пару часов в своем графике? – я фыркнул, не веря в его слова. – Непременно. – И ты даже не обнял меня, – добавил я последний аргумент. – Мы уже полчаса разговариваем о какой-то хуйне, а ты меня так и не обнял. – Тебе что, двенадцать лет? Расплачься еще от обиды. – Ты нормальный вообще? Сука, я думал, за четыре года ты хоть немного изменишься в лучшую сторону, но вместо этого ты становишься только хуже. Я надеялся, что хоть сейчас мы сможем наладить отношения, но, похоже, это никогда не случится… – Все, заткнись, иди сюда, – он грубо схватил меня за рубашку и дернул на себя, крепко обнимая за пояс. – Пока не матерился, я тебя даже не узнавал, – я обнял его в ответ, и на какое-то мгновение мне стало так легко и тепло, словно нескольких лет разлуки и даже вражды как не бывало. Я даже почти сказал то, чего не собирался ему рассказывать и о чем пожалел бы в следующую же секунду, но он меня опередил: – С приездом. Я очень рад тебя видеть. – Я тоже. Он разжал руки, и я отступил. – Ты голоден? – отец, как оказалось, в самом деле устроил семейный ужин. Мы перешли в столовую, сели за накрытый стол, я с интересом осмотрел все блюда на предмет их «вредности», и с легкой совестью начал заполнять тарелку. – Бернард сказал, ты ничего не ешь, – бросил отец, отрезая себе кусок ароматного бифштекса на гриле. – Я все ем. Кроме жареного, мучного и сладкого. – Худеешь, что ли? – хихикнула Натали, за что получила от меня взгляд, советующий заткнуться. Девушка потупила голубые глазки и сделала вид, что ничего не говорила. Господи, да что отец в ней нашел? – Я не худею, – я все же ответил. – Ты следишь за здоровьем, – добавил отец. – Да. – Не похоже на тебя. Я помню, как ты тоннами ел бургеры и чипсы, а от жареных блинов тебя не оторвать было. – Это все вкусно, – я кивнул. – Я бы и сейчас с удовольствием все это ел, но не хочу потерять форму. – Ты занимаешься спортом? – Бегаю. По утрам. Иногда в марафонах участвую. В качалку хожу. Тебе, кстати, тоже не помешало бы. – Я хожу, – сказал отец. – Я не про тебя. – У Наоми есть тренер. Наоми. Не Натали, оказывается. Похер. Даже запоминать не буду. – И чему он ее учит? – поинтересовался я. – Как правильно фотографироваться у зеркала в зале? – я усмехнулся. Я часто встречал таких девушек – они приходят в зал, все при параде, накрашенные, с прическами, в стильных спортивных шмотках, фоткаются и уходят. – Стрип-пластике, – гордо заявила девушка. – И как, работает? – я посмотрел на отца, тот улыбнулся: «Работает». – У тебя есть девушка, Хьюго? – Нет, – я нахмурился, чувствуя, что сейчас будет долгий и неприятный разговор. – Мы расстались. Давно уже. С тех пор ничего серьезного. И я не хочу отношений. – Почему? – По разным причинам. Давай не будем об этом? – Стоит пересмотреть свое отношение, иначе всех самых красивых разберут. – Не страшно, – я отмахнулся. – Найду кого-нибудь помоложе, если приспичит, как тебе. Серьезно, давай не будем?.. – Хорошо, – отец вздохнул. – Чем планируешь заняться? – На работу устроиться. Я работал в СGC, писал код для «Меркурия». Был руководителем группы игровой механики. Найдешь для меня работу? Если нет, не проблема, пойду устраиваться в другое место. С моим опытом меня с руками оторвут. – Чтобы ты на Лайонела Хейгела работал? Еще чего. Я найду для тебя должность, Хьюго. Ты сказал, что хочешь жить отдельно? Ты не передумал? – уточнил он. – Нет. Я буду снимать квартиру. – Помочь с поиском? Найду для тебя хорошего риелтора. – Было бы неплохо, – не стал я отказываться. – Еще я собираюсь купить себе машину. Как там с квотами дела обстоят? Есть лишний номерной знак? – Для тебя найду. – Спасибо. Мы поговорили еще о том о сем, ужин подошел к концу, я откровенно клевал носом, и меня отпустили с миром досыпать.