Альбинос

      Отец все же сдержал свое слово и помог мне найти квартиру недалеко от головного офиса его компании, в хорошем доме, на двадцатом этаже с отличным видом из окон. На работу он меня тоже устроил, не на руководящую должность, правда, но я не жаловался. Квоту на машину он мне тоже подогнал, так что я тем же вечером отправился за покупкой. Выбирал недолго – купил такую же тачку, как та, что была у меня в Дакарте. Правда, кое-каких допов не было, поэтому пришлось оставить машину в салоне еще на несколько дней. Не беда, я решил перекантоваться у отца, чтобы ездить с ним, тем более что он не был против. Отец вообще на удивление вел себя вполне доброжелательно и миролюбиво.       В свой первый рабочий день я встал задолго до рассвета и после недолгой разминки отправился бегать – благо парков и дорожек для бега в Северном было хоть отбавляй. Воздух был свежим и чистым, начинало светать, новенькие кроссовки были в самый раз, музыка подгоняла вперед. Обожаю бегать по утрам – людей мало, дорожки свободные, иногда только мимо проносится такой же любитель утреннего бега или собачники.       Бег приносит особое удовольствие – можно чувствовать все свое тело, ощущать, что оно дышит, двигается, живет. Кровь мчится по венам, легкие наполняются кислородом, мышцы сокращаются, появляется приятная бодрость и заряд позитива на весь день.       Вернулся я как раз, когда у отца зазвенел будильник. Встретился на лестнице с его изумленным взглядом, пожелал ему доброго утра и отправился в душ. Приятная вода подарила несколько минут расслабляющего блаженства, и я, решив, что уже морально готов сворачивать горы, заставил себя выйти из душевой кабины. Утренние сборы заняли какое-то время, после чего я, уже одетый, спустился вниз. Отец сидел за столом и, развернув свежий выпуск деловой газеты, читал, параллельно поглощая свой завтрак.       – Приятного аппетита, – я занял свое место и положил на тарелку кусок воздушного омлета, добавив к нему свежих овощей.       – Тебе тоже, Хьюго. Ты бегал? – спросил отец, не отрываясь от чтения.       – Да, – я отправил в рот кусочек омлета и в блаженстве прикрыл глаза. – Погода отличная, было бы жалко упускать такую возможность.       – Здесь, наверное, холоднее, чем в Дакарте? – спросил он с интересом.       – Да, там сейчас почти все уже в шортах ходят.       – А зима там вообще есть?       – Ну, по-нашему это просто осень, редко опускается до минус пяти. Минус десять вообще катастрофа, на работу никто не ходит, – я усмехнулся, вспомнив, как пришел однажды в офис, а он оказался закрыт, потому что было минус одиннадцать и все мерзли по домам.       Отец тоже усмехнулся и сложил газету.       – Готов к работе?       – Конечно, – я пожал плечами. Я был в себе уверен. Мои профессиональные навыки позволяли мне занять любую должность в его компании, так что я мог справиться с какой угодно задачей, тем более что устроил он меня именно в тот отдел, в котором я и сам предпочел бы работать. – В CGC я сначала год был на стажировке, каждый месяц переходил в новый отдел, так что изнутри знаю, как работает любое подразделение IT-компании. Сложностей не должно возникнуть, я со всем справлюсь.       Отец одобрительно кивнул.       Когда мы собирались выходить, я вспомнил, что совсем ничего с собой не взял. Обычно я беру на работу фрукты, обед, йогурты, творог, а в этот раз вообще ни о чем заранее не подумал, так как за пару дней, проведенных в отцовском доме с потрясающим поваром, порядочно разленился и ни о чем не вспомнил. Отправился к холодильнику, чтобы захватить оттуда хотя бы фруктов, а об обеде придется подумать уже ближе к полудню.       Мой новый начальник оказался довольно нормальным, отличный программист, да еще и человек адекватный. Разрешил мне уходить в обед на два часа и работать не до шести, а до семи. Нагрузил работой и отчалил. Отдел игровой механики, в который я попал, состоял из семи человек, кабинет был небольшой, но все сидели за отдельными столами с пластиковыми матовыми перегородками, так что глаза друг другу особо не мозолили. Практически все здесь были в наушниках и почти непрерывно стучали пальцами по клавиатурам. На подоконнике я заметил кофемашину, где любой мог сварить себе кофе, – ею явно как раз недавно пользовались, отчего в воздухе витал приятный кофейный аромат, – кто-то принес булочки, которые стояли теперь на общем столе и так же приятно пахли. В углу кабинета обнаружился холодильник, рядом микроволновка и кулер. Кроме того, на этаже располагалась оборудованная кухня с хорошим запасом фруктов и овощей на любой вкус и комната для приема пищи. Надо сказать, что на сотрудниках отец не экономил. Что ж, отлично. Меня все устраивает.       Познакомился со всеми программистами, узнал, что на обед они почти всегда либо заказывают пиццу, либо ходят в какой-то рестик, в котором мне делать нечего, немного расстроился, что придется все искать самому, но мне было не привыкать. Компьютер был отличный, работа приносила удовольствие, что может быть лучше?       За полчаса до обеда начал искать в округе нормальный ресторан, где меня не будут травить жареным мясом и майонезом, нашел один в нескольких кварталах от офиса, погрустил, что без машины, и отправился пешком.       Ресторан «Лайм», который я выбрал, был довольно уютным. Я расположился весьма удобно – лицом к залу: не люблю таращиться в окно, смотреть на людей гораздо интересней, – начал разглядывать меню, выбирая, что заказать, когда краем глаза заметил черное пятно слева от себя. Оно так сильно выделялось на фоне общей пестроты, что я оторвался от меню и повернул к нему голову. В паре метров от меня за другим столиком лицом к окну сидел парень в черной одежде, с накинутым на голову капюшоном. Он сидел, склонившись над планшетом, из-за чего его лица совсем не было видно. Это было странно: кому захочется в помещении сидеть в капюшоне? Это же неудобно. Может, ему солнце в глаза попадало из окна?..       – Вы готовы сделать заказ? – пока пялился на одного из посетителей, не заметил, как ко мне подошла официантка, с блокнотиком и карандашом.       – Посоветуйте что-нибудь из здорового меню, – я отвернулся от черного капюшона к девушке, одновременно почувствовав, что капюшон пошевелился, словно его хозяин повернул голову.       – Из здорового меню у нас сегодня очень вкусная семга на пару со шпинатом и рукколой от шеф-повара, попробуйте, все посетители ее хвалят.       – Вот как? Тогда я буду семгу и… – я перевернул страницу в меню, выбирая салат. – Овощной салат чем заправлен? Оливковым маслом?       – Да.       – Тогда я выберу его.       – Семга на пару и овощной салат. Что-нибудь еще желаете?       – Нет, спасибо.       – Спасибо за заказ, – девушка удалилась, а я достал телефон, чтобы скоротать время за серфингом в интернете.       Черное пятно слева пришло в движение, оторвав меня от увлекательного занятия, и я повернулся в его сторону. Парень собирался уходить – водрузил на колени сумку-почтальонку, затолкал в нее планшет, закрыл, поставил сумку на соседний стул, я успел разглядеть изображенный на ней логотип четвертого альбома Брингов – цветок жизни, взял со спинки своего стула куртку, надел, вставил в уши наушники, включил плеер, запихнул его в карман, поднялся со своего места, я даже немного подался в сторону, надеясь увидеть, кто же скрывается под капюшоном, – но, увы, он умудрился сделать это так, что я ничего не увидел, ни кончика носа, ни подбородка, ничего. Слишком быстро отвернулся, словно чувствуя, что за ним наблюдают, взял сумку, развернулся к выходу и ушел, оставив во мне чувство досады из-за того, что так и не позволил посмотреть на себя.       Занятно.       Я еще немного потупил, смотря вперед, туда, где только что скрылся этот странный парень, потом вернулся к телефону, полагая, что больше все равно его не увижу. Да и какая, собственно, разница?..       В ресторане мне понравилось. Еда была вкусной, ничего вредного я в принесенных блюдах не обнаружил, персонал был приветливым, а обслуживание ненавязчивым. Цены оказались вполне приемлемыми, и я решил, что буду ходить на обед именно сюда.       Придя на следующий день, я немного удивился – парень в капюшоне снова был здесь, видимо, он не просто случайно забрел сюда вчера, а приходил регулярно. Сидел он на том же месте, все так же занавешиваясь своим необъятным капюшоном, который начинал меня понемногу раздражать.       Я занял то же место, недалеко от него, так, что при удачном стечении обстоятельств смог бы все же увидеть, что он настолько тщательно скрывает. Сделал заказ, принялся ждать, периодически поглядывая в его сторону. Парень что-то читал в своем планшете, то и дело прокручивая страницу красивыми длинными пальцами. Он был, наверное, моего роста, худи на нем была хорошего качества, на ногах черные зауженные джинсы и фирменные кроссовки. Что же он такое скрывает? Шрамы, следы от ожогов? Прыщи?.. Может, он какая-то знаменитость и боится, что его узнают?       Я надеялся, что хоть в этот раз смогу что-нибудь увидеть, – не может же он постоянно прятаться, – но, пока я был отвлечен официанткой, которая принесла мне мой заказ, парень ушел. Какой-то неуловимый. Желание увидеть его лицо переросло в навязчивую идею.       На третий день я решил пойти на небольшую хитрость – явился раньше него на час, и к тому моменту, как он показался на пороге, я уже поел, и никакие официантки не смогли бы меня отвлечь. Погода на улице стояла премерзкая – весь день моросил мелкий дождь, и он пришел в куртке с капюшоном. Я обрадовался и расслабленно откинулся на спинку стула. Сейчас он снимет куртку, и я, наконец, его увижу. А вместе с этим исчезнет мой нездоровый интерес.       Он прошел к своему столику, снял сумку. Поставил ее на один из стульев, расстегнул молнию на куртке, снял капюшон, и… под ним оказался капюшон толстовки.       Блядь, серьезно?..       Он хоть когда-нибудь расстается с этим капюшоном?..       Почему меня вообще все это так зацепило?       Пока я задавался кучей вопросов и едва сдерживался, чтобы не подойти и не снять с него этот проклятый капюшон, он устроился за столиком и принялся изучать свое меню. Без интереса листал страницы, выбирая, что заказать. Я немного успокоился. Когда придет официантка, захочет же он посмотреть на нее? Надо подождать. Но проклятый парень даже головы не поднял, когда та вернулась. Он просто переворачивал страницы и показывал, что хочет заказать. Я даже не мог разобрать, говорит ли он при этом что-то или нет. Девушка, кстати, сразу принесла ему чай – видимо, он был одним из завсегдатаев.       Я встречал его каждый день. Каждый день я пялился на него в ожидании, когда же он снимет свой чертов капюшон. Я бы его увидел и успокоился. Но день за днем он умудрялся оставаться в тени, а я ничего не мог поделать со своим любопытством и поэтому каждый раз таращился на него, как какой-то больной сталкер. Лишь однажды мне удалось разглядеть нижнюю часть его лица – подбородок, он был совершенно обычным и нормальным, ничего, что стоило бы прятать, так зачем же он это делает? Может, он просто социофоб и не любит людей и внимание к себе?.. Любопытство во мне росло с каждым днем.       В пятницу мне, наконец, позвонили из салона и сказали, что я могу забрать свою машину. Я был ужасно счастлив, так что помчался за ней сразу после работы. Намечались выходные, и я намерен был переехать в новую квартиру, а заодно вдоволь накататься.       Машина была шикарной, квартира тоже, в субботу я перевез туда свои немногочисленные вещи и отправился кататься. Поздно вечером я ехал по ночной улице в сторону дома – уже собирался возвращаться, когда на тротуаре заметил знакомую фигуру, шагающую вдоль магистрали. Это точно был он – ненавистный капюшон, сумка с Sempiternal, черные брендовые кроссовки. Почему он на улице? Он каждый день домой пешком ходит? Предложить подвезти? Откажется или согласится? Сядет ли он ко мне в машину и снимет ли свой чертов капюшон?..       В общем и целом, я осознавал, что совершаю ужасную глупость, но ничего поделать с собой уже не мог.

* * *

      Я не думал, что когда-нибудь смогу влюбиться, что мне кто-то понравится, что мне вообще это интересно. Я думал, любовь не для меня и при случае обойдет меня стороной.       Может быть, именно поэтому, идя в тот день в ресторан, я и не догадывался, что могу встретить там его. Я уже собирался уходить, когда он пришел в ресторан и занял столик неподалеку от меня. Я бы и внимания не обратил на нового посетителя, если бы не его голос. Глубокий, мужской, но при этом мягкий и немного вибрирующий. Я обернулся к нему и понял, что не хочу отворачиваться. Он был безумно красив – высокий, спортивный, стильно одетый, с шикарными кудрявыми волосами и обезоруживающей улыбкой на красивых губах. Он воплощал собой мой идеал мужской красоты, я одновременно был восхищен им и немного завидовал – ведь я при всем желании никогда не смог бы так выглядеть. Он излучал собой уверенность и притягивал к себе все взгляды. Он даже не смотрел в мою сторону, но я был покорен им, настолько, что начал чувствовать, как в груди что-то сладко защемило. Я испугался, что такой идеальный парень заметит меня, и засобирался – не хватало еще увидеть на его лице выражение отвращения к моей особе.       Я ушел из ресторана, полностью уверенный, что больше не увижу его, – он был здесь в первый раз, и я надеялся, что он не вернется, хотя что-то внутри меня безумно ждало новой встречи с ним.       Он стал ходить в этот ресторан каждый день.       Я одновременно и обрадовался, что могу видеть его, редко, исподтишка, когда он не заметит, и вместе с тем его присутствие приносило значительные сложности – приходилось делать все, чтобы он ненароком меня не обнаружил. Хотя не знаю, почему я так сильно загонялся по этому поводу, – навряд ли он вообще хоть раз обратил на меня внимание и уж точно не ждал, когда я внезапно попадусь ему на глаза во всей своей красе.       С каждым днем он нравился мне все больше, и я начал осознавать, что постепенно влюбляюсь. Это чувство было настолько новым и ненужным мне, ведь оно могло принести мне только боль, что я уже начал подумывать о смене ресторана, но каждый раз ноги будто сами несли меня к нему. И я снова сидел в какой-то паре метров от него, слушал его голос, когда он говорил с официанткой или по телефону, смотрел на него, чувствуя, как тепло становится в груди, а после уходил и весь оставшийся день гнал от себя мысли о нем.       В субботу заметно потеплело, и я оставил куртку дома. Вместе с банковской картой и проездным. Понял это только в метро у турникета. Подумал, что, в общем-то, ничего страшного, – у меня были кое-какие наличные в бумажнике, – и не стал возвращаться.       Я просчитался только в одном – на занятиях принялись собирать деньги на подарок куратору. Собирали немало – все, что у меня имелось при себе, но выбора не было, и пришлось отдать, оставшись на нуле. Другого выхода, кроме как идти домой пешком, у меня не оказалось – ловить попутки я не решился, да и мало кто взялся бы подвезти меня, так что пришлось построить на телефоне маршрут и обреченно вздохнуть – почти тридцать километров.       Мысленно ругая себя за то, что не догадался проверить карманы куртки перед тем, как оставить ее на вешалке, а заодно за то, что живу так далеко от университета, я отправился в путь.       Первые полтора часа прошли нормально, но в одно не самое прекрасное мгновение разрядился плеер, и пришлось убрать его в сумку. Я приуныл, понимая, что идти еще немерено и даже музыка не скрасит долгие часы моего путешествия, – включить ее на телефоне я не рискнул: побоялся разрядить аккумулятор. Солнце начало клониться к закату, а на исходе второго часа пути и вовсе скрылось за горизонтом. Опускались сумерки, похолодало, идти стало совсем невесело. Я устал, и ужасно хотелось где-нибудь присесть отдохнуть, но я понимал, что так только потрачу драгоценные минуты, которые мне нужно пройти.       Я шел вдоль шоссе, мимо проносились машины, одна за другой, и я невольно завидовал каждому из водителей – они в тепле, на удобных сиденьях, с музыкой и скоро будут дома. И там их наверняка ждут, кому-то готовят ужин, кого-то при встрече обнимут или поцелуют, на кого-то будет прыгать собака, о чьи-то ноги станет тереться кошка. Если бы меня дома ждал он, я бы уже давно половину пути преодолел, не меньше, так спешил бы. Но меня никто не ждал, всем вообще было без разницы, приду ли я сегодня домой или где буду ночевать. От одной только мысли о том, что меня никто не ждет, становилось так тоскливо, что на глаза слезы наворачивались, а руки опускались.       Один из попутных автомобилей, поравнявшись со мной, начал притормаживать, стекло со стороны пассажирского сиденья опустилось, и автомобиль замер на месте.       – Подвезти? – прозвучавший голос показался безумно знакомым, и я против воли повернул голову к водителю, до конца не веря, что это окажется именно он. Видно было плохо, но я узнал его. Я остановился, в недоумении уставившись на парня, который предложил подвезти меня. Помешкав и прикинув, как далеко ему придется меня везти, все же решил, что лучше отказаться, и с трудом выдавил из себя:       – Мне далеко. Вряд ли по пути, – и продолжил дорогу. Не успел сделать и пары шагов, как черный автомобиль вновь поравнялся со мной и остановился.       – Я просто катаюсь, мне все равно, куда ехать. Садись, – парень подался к дверце и, открыв ее, толкнул, приглашая сесть. Я потупил еще пару секунд и все же принял предложение, подойдя к автомобилю и сев на кожаное сиденье. Захлопнул дверцу, водитель нажал на кнопку, закрывая мое окно, послышался щелчок блокировки дверей.       – Куда тебя? – спросил он, прикасаясь к навигатору, чтобы вбить адрес.       – Двадцать пятая линия Седьмого района, двенадцатый дом, – было жутко неудобно, что ему придется ехать черт-те куда на ночь глядя, но его никто не заставлял. Не захочет ехать, может открыть дверцу, и я выйду. Мой идеал при этом, правда, разобьется, но, может, это и к лучшему?..       – Маршрут построен, – оповестил навигатор, и парень удивленно присвистнул:       – Ты весь этот путь собирался пешком протопать? – спросил он, нажимая на газ. Все-таки поедет? Не лень ему?       Машина мягко тронулась с места.       Отвечать не хотелось, но это было ужасно некрасиво с моей стороны, и я с неохотой выдавил:       – Да.       – Это у тебя хобби такое, что ли? – парень усмехнулся, нажимая на газ, прибавляя скорость. Небеса, какой красивый у него голос.       – Наличные закончились, карту дома оставил, – я потянулся рукой к капюшону, чтобы натянуть его максимально низко, чтобы он не смог меня увидеть. Не хотелось, чтобы, заметив мои волосы, он потерял управление и врезался во что-нибудь.       – Занять ни у кого нельзя было?       – Нельзя.       – Никто не дает? – и снова в его голосе послышалась усмешка.       Я тоже улыбнулся:       – Некому давать.       Еще один смешок:       – Хуево.       – Да, не очень, – я думал, что его интерес к моей персоне на этом закончится, но ошибся:       – Давно уже идешь?       – Часа два.       – Хрена себе. Пить будешь? – предложил он с участием, доставая бутылку воды из отделения в дверце.       – Не надо, спасибо.       – Бери, я ее не открывал, – он протянул бутылку мне в руки, и мне ничего уже не оставалось, кроме как принять ее. Пить действительно хотелось, и я, открутив крышку, с блаженством ощутил на языке прохладные капли. Осушив, наверное, треть бутылки и, наконец, утолив жажду, я вернул бутылку хозяину.       – Спасибо.       Останавливаться на этом он явно не собирался и, открыв отделение в центральной консоли между нашими сиденьями, достал оттуда прозрачный контейнер и протянул его мне:       – Угощайся.       – Что это? – я взял предложенный контейнер и, открыв крышку, с интересом посмотрел внутрь. Из-за темноты видно было плохо, и я не понимал, что держу в руках.       – Печенье.       Я достал из контейнера один «блинчик», с сомнением покрутил его в пальцах и надкусил.       – Ну как? – поинтересовался водитель.       – Фу, – это все, что я смог ответить, потому что на вкус это печенье было, мягко говоря, не очень. Никакого сахара, сухое и немного горькое. Парень засмеялся:       – Вообще-то, это я готовил.       – Извини…       – Ешь давай, оно полезное.       Пришлось затолкать оставшуюся часть печеньки себе в рот, чтобы хоть как-то отблагодарить его. В этой половинке мне попался кусочек изюма, стало не так противно, и я даже рискнул съесть еще одно печенье. На большее меня не хватило.       – Не готовь больше, – произнес я, убирая контейнер обратно в консоль.       – Имей совесть, ты у меня в машине.       Как ни странно, мне показалось, что он совсем не сердится. Я осторожно повернулся в его сторону, стараясь не привлекать внимания. Капюшон сильно закрывал мне обзор, поэтому выше его плеч я ничего не видел, только руки, уверенно сжимавшие руль. На левой красовались симпатичные часы с круглым циферблатом на металлическом браслете, над ними, плотно обхватывая руку, висел черный силиконовый браслет с черным квадратным экраном – вероятно, «умные часы». На правой был серебряный браслет с какой-то надписью, я присмотрелся и заметил выгравированные на металлической пластине имя и фамилию «Хьюго Гонсалес» и какие-то цифры. Интересно, это его имя? Зачем носить браслет со своим именем?.. Захотелось снять капюшон и увидеть его лицо, губы, которые, как мне казалось, немного улыбались, глаза, внимательно наблюдавшие за дорогой, волосы, которые мне безумно нравились и которые так сильно хотелось потрогать. Но я не мог себе этого позволить, так что пришлось отвернуться.       – Неделю назад купил, вчера забрал, весь день обкатываю, – поведал парень, любовно сжимая руль в руках. – Ты не водишь?       – Нет, – я покачал головой.       – Стоит попробовать.       – С моим зрением далеко не уедешь.       – Плохо видишь? – спросил он с участием.       – Да, – я лишь вздохнул.       – Можно же водить в очках или в линзах. Можно сделать операцию.       – Очень затратно.       – Зануда, – в голосе снова послышалась теплая улыбка. Я помолчал какое-то время, а потом все же сказал:       – Не у всех есть десять миллионов, чтобы пойти и купить машину.       – Можно взять кредит, – он пожал плечами. Похоже, для него не существовало слова «невозможно».       – Еще один геморрой. Потом жить, выплачивая проценты лет десять?       – Да я смотрю, ты просто мистер позитив, – он улыбался, и мне до дрожи нравилось слушать его голос.       – А ты нет?       – Я предпочитаю получать от жизни максимум. И если мне что-то нравится, я это делаю. Я люблю водить, значит, я зарабатываю столько, чтобы позволить себе машину, – объяснил он терпеливо.       Я на это смог ответить лишь:       – Поздравляю.       – Ты… – он осекся, – не очень общительный, верно?       – Угадал.       – Ясно. Ты думал, разговор на этом закончится?       – Наверное…       – Наивный. Он же только начинается. Посмотри, сколько нам еще ехать. Пешком бы до утра шел, наверное?       – Пожалуй, – я пожал плечами, мне было все равно, сколько бы я шел, выбора у меня в любом случае не было. Зато, пока он думал, что можно мне на это сказать, я решил задать свой вопрос: – Почему ты остановился?       – То есть?       – Тысяча машин проехала мимо меня, а ты остановился.       – Я тебя видел раньше. Будь на твоем месте кто угодно другой, я бы проехал мимо, но тебя я видел. Мы уже неделю обедаем в одном месте. Я узнал тебя по сумке. И капюшону.       – И что? – я так ничего и не понял.       – Ну, это было бы почти как проехать мимо приятеля, – пояснил он.       – Но мы не приятели. Мы даже не знакомы.       – Более того, я до сих пор твое лицо даже не видел. Может, ты вообще другой человек и тебе просто повезло, – он усмехался, но я на полном серьезе ответил:       – Может быть.       Какое-то время мы оба молчали, однако его голос вновь нарушил тишину:       – Тебе не жарко? Капюшон снять не хочешь?       – Нет, – в салоне действительно было довольно жарко, и, конечно, я предпочел бы снять капюшон, но только если бы его не было рядом.       – Может, ты, наоборот, замерз? На улице ведь не май месяц, включить обогрев?       – Спасибо, не стоит, – тогда мне придется не только капюшон, но и худи снимать.       – Откуда ты идешь?       – С учебы.       – Учишься? На кого? – в его голосе послышался неподдельный интерес.       – На переводчика.       – Круто. А какой язык?       – Дакский.       – Я недавно вернулся из Дакарты, там классно, ты там был?       – Нет.       – Планируешь поехать? – он не сдавался, а я все так же односложно ответил:       – Нет.       – Зачем ты тогда его учишь? – он удивился и совершенно ничего не понимал.       – Чтобы работать.       – Ты что, решил жить ради работы? – кажется, он удивился еще больше.       – Да.       – А как же… – он провел рукой в воздухе, подбирая слова, – какие-нибудь другие радости жизни?       – Например?       – Ну, у всех по-разному. Вечеринки, пьянки-гулянки, походы в кино, свидания… я не знаю, на чем сейчас молодежь отвисает?       – Понятия не имею, – пожал я плечами. Ничего из перечисленного не было мне каким-либо образом интересно.       – Сколько тебе лет?       – Сорок, – ответил я с неохотой.       Парень засмеялся:       – А по голосу не скажешь. Мне двадцать пять.       По всей видимости, он ожидал, что я на это поведусь и назову свой возраст. Да зачем ему это? Мы же уже максимум через двадцать минут расстанемся и больше не увидимся. Ну не собирается же он подойти ко мне в ресторане поболтать?..       Я ничего не ответил, и на какое-то время в машине повисла тишина, нарушаемая лишь работой двигателя и негромким голосом навигатора, подсказывавшего движение.       – И чего ему надо? – протянул парень, замедляясь. Я посмотрел вперед и увидел сотрудника Инспекции дорожной безопасности, который стоял метрах в ста от нас и махал своей дубинкой. Машина остановилась рядом с ним, и парень опустил стекло.       – Лейтенант Рональдсон. Предъявите документы, – инспектор обошел машину и остановился рядом с водителем.       – Пожалуйста, – парень отогнул солнцезащитный козырек и, достав оттуда свои документы, протянул их ему.       – Хьюго Гонсалес, почему нарушаете правила безопасности дорожного движения?       – Я ничего не нарушал, ехал с разрешенной скоростью.       – Пассажир не пристегнут, – кивнул мужчина на меня.       Хьюго обернулся ко мне, и я понял, что дебил.       – Да, действительно… – протянул он.       – Прости, – я потянулся к ремню, спеша вставить его в замок.       – Это моя вина, не проследил, – произнес парень, обернувшись к Рональдсону. – Я редко кого-то вожу.       – Снимите капюшон, – произнес инспектор, я замешкался, но выхода не было – мне не хотелось создавать Хьюго лишних проблем, достаточно того, что ему могут из-за меня выписать штраф. Я протянул руки к капюшону, снимая его, повернулся к инспектору, Хьюго с интересом смотрел на меня, он впервые был так близко и все прекрасно видел, но никак не отреагировал, и только тогда до меня дошло, что в машине темно и мои светлые волосы он принял за блондинистые. Я успокоился, и от сердца сразу отлегло.       – Все в порядке, вы можете ехать. И не забывайте пристегиваться.       – Спасибо, – Хьюго забрал документы, опустил окно и, дождавшись, когда инспектор отойдет, вновь направил машину вперед.       Я натянул капюшон на голову, скрываясь от него.       – Как он смог издалека увидеть, что я не пристегнут?       – Здесь на дорогах везде камеры, они фиксируют, нарушает ли водитель скоростной режим, пристегнуты ли люди в салоне, и эти данные автоматически передаются ближайшему посту.       – Ясно…       – Хочешь, радио включу?       – Нет.       – Ты слушаешь Брингов? У меня есть их диски. Поставить что-нибудь?       – Если хочешь, – я безразлично пожал плечами.       – Вот ведь непрошибаемый, – мне показалось, или в его голосе послышалась доля… восхищения?..       Стало неловко, и я, чтобы как-то замять ситуацию, все же сказал:       – Поставь.       – Диски в бардачке, просто вставь сюда, – он показал на щель на приборной панели.       Пришлось открыть бардачок и порыться в кейсе для хранения дисков, чтобы отыскать нужный. Всего дисков было не меньше тридцати: разные альбомы разных групп, почти все, что слушал я. Найдя любимый альбом, вытащил его из ячейки и вставил в слот.       – Я думал, диски уже никто не покупает, – сказал, когда по салону начала разливаться первая мелодия альбома.       – Я покупаю, – улыбнулся Хьюго, настраивая громкость так, чтобы не приходилось перекрикивать. – Это же Архитекторы.       – Да, – сказал я, поразившись тому, с какой легкостью он распознал группу по первым аккордам. – Здорово, – я перебрал все диски. – Хорошая коллекция.       – Ага. Что из этого ты слушаешь?       – Почти все…       – А что не слушаешь?       – Annisokay, кто это? – спросил я, рассматривая обложку диска со странной нарисованной девочкой в противогазе.       – Металкорщики, относительно молодая группа, у них всего три альбома. И произносится как «Ann is okay».       – А, ясно…       – Послушай их, они тебе понравятся.       – Хорошо, – я согласно кивнул, подумав, что не стоит упускать возможность найти для себя еще одну годную группу.       – А что ты слушаешь из того, чего у меня нет? – поинтересовался Хьюго.       – Даже не знаю… – я задумался. – Dead by April у тебя нет.       – Апрели, да… – Хьюго кивнул. – Я перестал их слушать, когда у них в очередной раз состав изменился.       – Тру-фэн, что ли? – я усмехнулся.       – Можно и так назвать.       – А я, наоборот, начал слушать их со Стоффе, – сказал я.       – Стофф уже не с ними, к ним вернулся Джимми, – поведал Хьюго, и я удивленно округлил глаза:       – Что? Когда это произошло? Я за ними не успеваю.       – Ах-ах, да, у них все как-то очень быстро происходит.       Я помолчал, переваривая информацию.       – Ну, тогда Ill Niño, – предложил я.       – Ill Niño? – повторил Хьюго. – Нет, Ill Niño я не знаю.       – Странно, это старая группа.       – В самом деле? Поищу, спасибо. А то у меня уже музыкальный кретинизм. Все нравится, но уже надоело, ждешь, когда же выйдет новый альбом, а выходит какое-нибудь фуфло.       – Да уж, – я согласно кивнул.       – Через двести метров поверните направо, – произнес навигатор, и Хьюго, посмотрев на дисплей, сказал:       – Почти приехали.       Стало немного грустно, мне нравилось в его машине, рядом с ним, и хотелось поговорить еще немного. Просто… здесь, рядом с ним, мне почему-то казалось, что все правильно, что все так и должно быть… Да и, в конце концов, я не каждый день мог общаться с кем-то, кому интересна обо мне всякая мелочь – откуда я иду, где учусь, что слушаю. Хьюго было интересно. Хотя, может быть, он просто из вежливости или банального любопытства со мной разговаривал?..       – Этот дом? – спросил он, когда мы подъезжали к моему дому. Я убрал кейс с дисками в бардачок, приготовившись выходить.       – Да.       – А подъезд какой?       – Второй справа. Вон там, – я показал рукой в сторону своего подъезда, Хьюго подъехал к крыльцу и разблокировал двери.       – А квартира? – спросил он.       – Чего?.. – я в удивлении обернулся к нему. Хьюго засмеялся:       – Да я пошутил.       – А… – протянул я. – Спасибо, что подвез, – я расстегнул ремень безопасности и открыл дверь.       – Не стоит, – ответил он с улыбкой, я вышел из машины, не зная, нужно ли говорить что-то еще, и на всякий случай все же сказал:       – Хорошей дороги.       – Спасибо, – парень улыбнулся, и я захлопнул дверцу.       Был уже глубокий вечер, я поднялся к себе в квартиру и опустился возле входной двери на коврик. Руки подрагивали, к лицу прилила кровь. Я разговаривал с ним. Мы ехали в одной машине. Его зовут Хьюго Гонсалес, и ему двадцать пять лет. У него классная машина, он слушает крутые группы. И ему не лень было провезти меня через полгорода. И что же мне делать, когда я влюблюсь в него окончательно?.. Хотя кого я обманываю, я ведь уже…