***
Ранним утром служитель совета занял место у песочных часов. Он и два его сменщика должны были следить за временем, пока песок не пересыплется 60 раз. На прохождение испытания давалось десять суток. Табо и Дина торжественно сопроводили к воротам города. Караул отсалютовал своими копьями. Наверно, ни один житель города не остался дома в это утро, включая глухих стариков и малых детей. - Идите же и принесите древнюю реликвию!- громко провозгласил советник Кут.- Чтобы наш народ возвеличил вас, как акбарри древнего пророчества. И да пребудут с вами боги! Толпа молчаливо воздела к небу руки, вознося мольбы своим богам. Дину все эти манипуляции внушали одно лишь раздражение. Табо изобразил нечто вроде почтительного поклона, Дин повторил его жест. Ворота распахнулись. Не слишком решительно ребята двинулись вперед. Их немало удивляло, что их вот так выпускают. Неужели в городе настолько уверены, что они обязательно вернутся? Действительно, за Табо и Дином никто не последовал. Ни один из стражников, ни один из жителей города. Они так и пошли, отдаляясь все больше и больше от столпившихся около городских ворот жителей, ожидавших чуда от двух уходивших в неизвестность ребят. Очутившись достаточно далеко за стенами города, чтобы надеяться на отсутствие любопытных и благоговейных взоров, Дин и Табо полной грудью вздохнули. Они провели взаперти восемь дней. - Неужели свобода?- протянул Дин, подставляя солнцу и ветерку лицо.- Что будем делать, старик? Табо вынул папирус со своими расчетами. - Сначала идем к реке, на северо-запад. - Ты серьезно хочешь попытаться найти это… сокровище? - А почему бы нет? До сих пор нам везло. К тому же мы с тобой понятия не имеем, как далеко находимся от людей не этого мира. И я уверен, что за нами будут следить. С расстояния хотя бы. Тебе так не кажется? Табо старался быть убедительным. - Зачем это? Хотели бы следить, послали бы охрану вместе с нами. - Но им же надо убедиться, что мы сами можем преодолеть все трудности пути.- вполне логично предположил Табо.- Я просто уверен, что какой-нибудь сопроводительный отряд будет следовать за нами на расстоянии. Не вмешиваться, только наблюдать. - В таком случае дело наше – табак!- без энтузиазма ответил Дин, но тут же добавил с оптимистичным упрямством.- А я все же попытаюсь смыться! Табо взглянул на друга, как-то странно замявшись. - Слушай, Дин, если мы раздобудем им артефакт, то станем полубогами. Тогда у нас больше будет шансов, ну, потребовать чего-нибудь. А если мы сейчас просто попытаемся удрать, нас казнят сразу как мошенников. Опасно разочаровывать людей. - Мне что-то подсказывает, что совсем не эти рациональные доводы тебя останавливают.- ехидно буркнул Дин. Табо смущенно заморгал и опять уткнулся в карту. - Ладно, попробуем сыграть по их правилам.- Дин сел на краю тропинки, отбросив в сторону котомку.- Только поправлю эти дурацкие сандальи. Песок в них что ли попал? Надо сказать, что ребятам предлагали дать новую одежду. Табо не отказался бы, но Дин первым наотрез заявил, что их вполне устраивает собственная. Единственной проблемой оказался разорванный кроссовок Дина. Поэтому согласиться на пару местной обуви ему пришлось. Пока Дин снимал, вытряхивал, переобувал кожаный легкий сапожок на левой ноге, а Табо внимательно изучал приблизительный чертеж маршрута, из густого кустарника, рядом с которым лежала брошенная Дином котомка, высунулась грязная мордочка чернокожего мальчишки. Еще через секунду появились две ловкие ручонки, они развязали котомку. При виде еды глаза воришки заблестели. Пользуясь тем, что и Дин, и Табо находились спиной к нему и ничего не замечали, мальчишка попробовал затащить котомку в кусты. Но сумка зацепилась за торчавший из земли сучок. В это время Дин сказал приятелю: - Но имей в виду, старик, если все пойдет плохо, примем к исполнению мой план. - Какой? - Бежать со всех ног! Боясь быть замеченным и пойманным, воришка оставил попытки утащить котомку целиком. Он обеими руками ухватил, сколько смог еды, и скрылся в густой зелени кустарника. - Ты слышал?- вскинулся Дин, потому что до его ушей долетел шорох – это воришка ползком улепетывал с места преступления. Табо обернулся и сразу заметил следы разорения: - Дин, глянь, котомка развязана! Дин вскочил на ноги. - Точно! Кто это мог сделать? Тут оба разом посмотрели вверх, привлеченные бормотанием и визгом маленьких обезьянок, скакавших по веткам деревьев почти над их головами. - Так и без припасов останемся!- проворчал Табо. Дин завязал котомку и закинул на плечо. - Ладно, не ворчи, а лучше показывай направление, лоцман. - Лоцманы бывают в море.- поправил друга Табо. - А мы и собираемся в море. Море неизвестности.- парировал Дин. Друзья двинулись дальше по направлению выбранному «лоцманом» Табо.***
Чернокожий маленький оборванец заскочил под навес перед хижиной на окраине базарной площади. В этом небольшом дворике возле корытца с зерном возилась девочка, смуглая, но куда уж белее мальчишки. - Где ты опять пропадал?- спросила она сердито.- Госпожа бранится, я не успеваю одна управляться с работой! Мальчик высыпал из-за пазухи еду, украденную из котомки Дина. Глаза у девочки округлились. - Где ты взял это? Опять у торговцев? Если тебя поймают – выгонят во внешние земли! А меня госпожа Сатхат накажет, потому что мне поручено за тобой приглядывать! - Хватит тебе причитать!- тоном презрения ко всяким поучениям ответил мальчишка.- Я вытащил это из котомки двух иноземцев, что сегодня ушли из города. - У акбарри?!- теперь глаза девочки сделались совсем круглыми.- Ты украл пищу у избранных? - Успокойся, они даже не заметили меня!- отмахнулся мальчишка.- Бери, ешь, ты ведь сегодня еще ничего не получила за работу от этой старой скареды. - Я не возьму и крошки краденого в рот!- вспылила девочка.- а тебя акбарри сурово накажут. - Дядя Марик говорит, что никакие они не избранные – обычные иноземцы. Их привели в город солдаты и заперли в темницу! - Молчи! Не желаю тебя слушать! Иди работать, а не то хозяйка задаст нам обоим! - Да пойду!- огрызнулся мальчик, сгребая опять свою добычу в охапку.- Только сначала я поем. Я не желаю работать голодным как ты! Он скрылся в углу дворика за стенкой сложенных друг на друга больших глиняных мисок. Девочка лишь проводила его укоризненным взглядом и вернулась к своей работе. Мальчишка, спрятавшись за стенкой из глиняной посуды, принялся уплетать, кусая сразу с обеих рук. Но стоило ему проглотить первый прожеванный кусок – лицо искривила судорога ужаса и боли. Надкушенная пища вывалилась из рук. Девочка, обернувшись, увидела, что он выполз из своего укрытия и корчится на земле. Она подбежала в крайней тревоге. - Что с тобой? Что с тобой?- кричала она и тормошила уже затихшее тело.***
Во внутреннем дворцовом саду царевна Кама и переписчица Брийя сидели на своем любимом месте и беседовали. Тема беседы их не вызывала сомнений, потому что помыслы обеих устремлялись к двум отважным парням, пустившимся в долгую и опасную дорогу. Брийя улучила минутку уйти из библиотеки, где она сегодня работала, оттого была одета в форму писца – белый балахон с красной накидкой в виде распашного кафтана без рукавов и застежек. А на голове у Брийи возвышалась черная шапка замысловатой формы. - Они вернутся с удачей, я в этом уверена.- говорила Кама.- что бы там ни говорила ба Кабет. Тот, кого называют Дином, и тот, кого называют Табо, истинно избранные! Они не могут потерпеть поражения. - Ах, как пережить десять дней?- простонала Брийя. - В наших неустанных молитвах Осирису об исполнении пророчества!- заявила Кама.- Ах, я поверить не могу, что скоро смогу подать руку тому, кого называют Дином, и счастье мое не будет знать предела! А ты? Кама лукаво поглядел на подругу. - Ты что думаешь о том, кого называют Табо? - В моих мечтах мы вдвоем пишем историю нашего города, скрытую в древних забытых свитках.- созналась Брийя. В сад быстрыми шажками почти вбежала няня и личная служанка царевны Сом. - Ах, что за страшные слухи ходят с городе!- затараторила она, всплескивая руками, и, бросаясь к царевне. -Что случилось?- вид у служанки был такой, что царевна вскочила на ноги. Следом встала и Брийя, повинуясь дурному предчувствию. - У одной базарной торговки,- взволнованно стала рассказывать Сом.- умер мальчишка-слуга. Говорят, он что-то украл и избранных, и за это его поразила неведомая смерть! Кама и Брийя встревожено переглянулись. Царевна славилась своим добрым сердцем, и весть, что ребенок, пусть и не самого примерного поведения, пострадал от акбарри, ей не понравилась. - Кто распускает такие слухи?- спросила она у служанки. - На базарной площади, около дома торговки собралась большая толпа. Там я слышала, как люди передают эту новость друг другу. Кама решительно отдала служанке ручную обезьянку и велела: - Пусть мой эскорт будет готов немедленно. Я желаю сама пойти туда и во всем разобраться. Толпа на рынке становилась только больше. Все громко обсуждали последнюю жуткую новость. Когда перед её личной охраной расступались люди, Кама видела на их лицах благоговейный ужас. Это не нравилось ей. Торговка Сатхат сидела в дворике своего дома. Тело маленького воришки, неестественно скрученное судорогами сильной боли и уже остывающее, лежало в пыли. А над ним стояла и горько плакала девочка чуть постарше. Кама осмотрела эту печальную картину. Торговка вскочила, начала угодливо кланяться, а маленькая служанка настолько была поражена страхом и горем, что вовсе не заметила появление царевны со свитой. - Я желаю знать, что тут случилось!- сказала царевна требовательно. - Ну, бездельница! Её высочество спрашивает тебя!- набросилась Сатхат на девочку, но Кама властным жестом её остановила и сама обратилась к девочке: - Не бойся. Просто расскажи, что случилось с твоим другом? Присутствие прекрасной царевны и ласковое выражение её лица, кажется, чуть успокоили девочку. - Мардока, как и меня, отдали в услужение госпоже Сатхат за долги родителей.- начала она рассказ.- Но Мардок не хотел помогать мне по хозяйству, чаще бегал где-нибудь. Хозяйка сердилась и не давала ему за это есть. Тогда он стал таскать еду у торговцев. Я всегда ему говорила, что это не кончится добром, что его прогонят во внешние земли за воровство, что его родителям не простят долг, если он не будет честно работать. Но Мардок только смеялся над моими словами, ваше высочество! Сегодня с утра он опять куда-то исчез. Когда вернулся принес за пазухой кое-какой еды. Я спросила, где он достал её. И Мардок ответил, что тайком вытащил у избранных из котомки за городскими стенами. Я его отругала. Но он не стал слушать меня, сказал, что в избранных не верит и спрятался там, в углу, чтобы съесть то, что добыл. Не успел гнев в моей груди утихнуть, как он выполз оттуда и стал корчиться в страшных судорогах! Он умер, едва проглотил кусочек! Девочка снова залилась слезами. Или она так жалела непутевого Мардока, или просто её терзал ужас, который нагоняет на людей любое непонятное страшное и сверхъестественное событие. - О, великий Осирис!- подпрыгнула хозяйка.- Мои куры! Пять куриц трепыхались в предсмертных судорогах на земле. - Птицы клевали рассыпанную по земле пищу!- ахнул кто-то в толпе. Не успела Кама подумать что-то по поводу услышанного от девочки и по поводу издыхающий на её глазах кур, как легкий вскрик и движение за спиной заставили её обернуться. Две из её стражниц поддерживали потерявшую сознание Брийю. - Брийя! О, великий Осирис!- вскричала царевна, бросаясь к подруге. Брийя была в обмороке. - Немедленно несите её во дворец!- приказал царевна двум стражницам, а потом обратилась к оставшимся.- Соберите всю еду, что рассыпал несчастный мальчик. Нельзя допустить, чтобы кто-то еще пострадал. Одна из стражниц быстро и проворно выполнила приказание. Этих сильных и ловких женщин одетых в легкие короткие одежды и достаточно изящные (ну, никуда без этого, все-таки женщины) блестящих бронзовых латах не пугали ни враги, ни зловещие проклятия, если распоряжение поступало из уст царевны. - Как я поняла, родители мальчика очень бедны,- обращаясь к убитой фактом смерти куриц торговке, произнесла Кама.- посему ты позаботься о достойном для него погребении. Царевна и её свита покинули площадь. А собравшиеся люди, видя, как Сатхат несет в дом сдохших кур, подняли возмущенный крик. - Сжечь! Тут и при всех сжечь этих кур! - Да! а не то завтра кому-то дастанется кусочек такой птицы вместе с проклятьем избранных! Сатхат пыталась отстоять тушки, но вынуждена была сдаться перед напором гневной толпы. Она только охала и глотала слезы, глядя, как трупы куриц дочерна сгорают в разведенном посреди её подворья костре. Меж тем Кама вернулась во дворец. Она хотела первым же делом идти к Брийе, но переписчица сама выбежала ей навстречу. Выглядела она так, словно была не в себе. - Кама! Кама!- переписчица схватила царственную подругу за плечи, лицо её, залитое слезали, искажала гримаса муки.- Они в страшной опасности! - Кто?- вскрикнула царевна, больше пугаясь виду подруги, чем её словам. - Ах, Кама, во мне жила надежда, что несчастный мальчик, быть может, умер от какой-то болезни! Но когда погибли куры, клевавшие разбросанную пищу, надежды не осталось! - Умоляю тебя, успокойся, Брийя и объясни, что ты хочешь сказать?- взмолилась крайне огорченная и напуганная царевна. - Разве мало чинилось обид избранным с тех пор, как они сюда попали? Но кого, скажи, постигло смертельное проклятье? Нет, Кама, нет, это их хотят убить! Пища, что они взяли в дорогу – она.. отравлена! Тот, кого называют Табо, и тот, кого называют Дином, они в страшной опасности! Кама замерла, как вкопанная, глядя на рыдавшую переписчицу, и через минуту страх Брийи полностью передался ей. - Если ба Кабет подсыпала избранным яд, то надежда только на Осириса!- прошептала царевна.- Только избранным известно, куда идти за реликвией, потому что они разгадали загадку древнего манускрипта! Девушки смотрели в глаза друг другу, читая в них свои же отчаяние и боль.***
Табо и Дин нашли около реки несколько небольших лодок. Старичок, чинивший одну из таких лодчонок, охотно помог «акбарри» выбрать себе транспорт. Так что теперь Табо и Дин плыли вниз по течению большой и широкой реки. - Долго еще?- спросил Дин приятеля. Он сидел с веслом сзади, а Табо с чертежом маршрута – на носу лодки. - Еще пару миль. Я ориентируюсь по тем горам. Должна быть какая-то приметная. И надо стать к ней ровно под углом в 90 градусов. Дин меланхолично взмахивал веслом, подгоняя лодку, и так бодро летевшую по течению реки. - Между прочим,- заметил он.- мы сегодня даже не позавтракали. - Припасов немного, лучше будем экономить. - Брось, Табо!- не согласился Дин с такой перспективой.- Нам в дороге нужны будут силы. А о каких подвигах может быть речь, если валишься с ног и все мысли только о еде? Перекусим сейчас, пока лодку все равно несет течением. А потом придется делать лишнюю остановку. Доводы Дина показались разумными, и Табо это признал. Дин развязал котомку и, потянувшись вперед, подал Табо через плечо банан. - Вот, держи. - Спасибо. Табо начал очищать кожуру с фрукта. - Думаю, когда-то эта река была настоящей водной магистралью…- начал он излагать приятелю кое-какие свои соображения, относительно истории удивительного города. - Угу,- буркнул Дин, решавший, начать ли с фруктов или с лепешки, и нисколько не тронутый историческими изысканиями друга. И в этот самый миг что-то сильно ударило в дно лодки. - Что это такое?- Табо выронил банан и вцепился обеими руками в борта лодки. - Не знаю.- Дин оглядывался по сторонам.- Не пойму. Лодка обо что-то ударилась. Может быть, затонувшее дерево? Новый удар! Из рук Дина вылетела сумка, и только бульк остался на воде. А в следующий миг лодка перевернулась. Уйдя под воду, Дин первым увидел опасность. Здоровенный крокодил крошил зубами край перевернутой лодки, наверно, не поняв еще, что люди уже в воде. Поблизости барахтался Табо. - Табо, к берегу!- вынырнув, завопил Дин.- Крокодил! Оба друга, широкими взмахами набирая скорость, припустили к берегу, по счастью берег был недалече. Но и крокодилы плавают неплохо. Рептилия скоро раскусила, что лодка – не наилучший деликатес. Дин проплывал стометровку всегда без особых проблем. Табо же куда искуснее нырял, чем плавал на скорость. К тому же на плече у него висела сумка с походным снаряжением, которое им разрешили взять с собой. Табо плыл изо всех сил. Под ногами уже можно было нащупать землю. Дин попытался встать. Спасительный берег был близок. Дин уже начал выкарабкиваться, когда резкий крик друга заставил его резко обернуться. Крокодил тащил Табо назад в воду. Не раздумывая, Дин нырнул. Табо изо всех сил боролся за жизнь. Вода бурлила и вспенилась. Дин ударил животное ножом, пытаясь попасть в глаз. Ему это не удалось. Нож скользнул по толстой коже рептилии. Но Табо сумел освободиться от лямок сумки, захваченной в пасть крокодила. По счастью зубы захватили только сумку и частично одежду. Табо не спешил немедленно спасаться бегством. Он извернулся и вцепился в котомку, борясь с крокодилом. - Брось, Табо, брось!- кричал в ужасе Дин. Но Табо не отступил. Крокодилу, наверно, тоже не понравилась на вкус сумка. Табо дернул, сумка слегка распоролась, но осталась в руках у Табо. С помощью Дина он выкарабкался на берег, а здоровенный крокодил скрылся в воде. Кажется, отбились.- Дин вытирал лицо руками, убирая с глаз налипшие мокрые волосы. Итак, они лишились средства передвижения, зато сохранили в целости и почти полной сохранности себя. А ведь путешествие еще только началось!***
Рам вышел в дорогу почти на половину суток раньше, чем Дин и Табо покинули город. Это давало ему фору, хотя он и так собирался идти более короткой дорогой. Более короткой, но и более опасной. Пресловутую реликвию надо было искать на земле, ныне находившейся под властью Кадека, а переходить границы царства поклонников Сетха не рисковали даже отборные отряды Ак-Барры. Из боевого оружия Рам взял только короткий меч и два кинжала – те, что нашел в тайнике хижины Охотника Сехха. Конечно, слабое вооружение при проникновении на вражескую территорию может показаться неразумным, но Рам помнил слова Сехха – сражение выигрывает воин, а не оружие. Тащить с собой целый арсенал – усложнять дорогу. Встречи с Отступниками желательно вообще избежать, а вот трудности самого пути обойти едва ли удастся. Прежде чем пойти, Рам переоделся в другой костюм – менее заметный на фоне леса и более удобный для долгого перехода, лазанья по деревьям, скалам и прочим препятствиям. Отправляясь в путь, Рам думал, что его мать сочтет бессмысленным и своевольным его поступок. Да, можно вообще понадеяться, что иноземцы сгинут в страшных землях Кадека. Можно было бы еще до их ухода в джунгли представить ту, кого зовут Ниной, как доказательство, что они вовсе не посланцы богов, а простые пришельцы враждебного внешнего мира. Но Раму почему-то хотелось совсем другого триумфа. Эта жажда чего-то другого, в целом, не совпадающего с тем, что всегда внушалось ему матерью и составляло его существование с самого детства, с недавних пор будоражила его душу все чаще и чаще. Вот и теперь заставила избрать трудный путь вместо самого простого. Итак, Нина – лишь запасной козырь, последнее доказательство. Сначала он должен разбить наголову наглецов, посягнувших на его исконные права, и доказать царевне Каме, что она поспешила с выводами и вообще глубоко ошиблась, смешав его с грязью, поставив ни во что. Прямая дорога – тяжелая и крайне неудобная. Рам шел, почти не делая остановок. Он берег силы, но и времени старался не терять. Сразу за лесом начиналась территория труднопроходимая, гористая. Рам то лез по уступам наверх, то карабкался вдоль узких карнизов, то стараясь не поскользнуться, не наступить на неверный камень, спускался с высоких склонов. Он шел более половины дня и усталость уже давала знать о себе. Рам знал – граница Кадека еще не перейдена, но ухо надо держать востро. И к тому же, если делать привал, а хотя бы короткий нужен непременно, то сделать его надо, не переходя границу. Но все никак не попадалось подходящего места. Наконец с бесконечных торчащих скал, Рам выбрался на более удобную горную тропу. Идя вдоль обрыва, он слышал впереди грохот водопада. Придется перебираться через него. Но сначала нужно отдохнуть. Рам расположился неподалеку от грохочущей падающей вниз громады. Он напился и достал из своей дорожной сумки скромные съестные припасы. Впрочем, он взял достаточно еды, чтобы поддержать свои силы в походе в одну сторону. На обратном пути, если все получится, можно добыть пищу. Рам смотрел на низвергающие вниз массы воды, и странная мечтательность овладевала его мыслями. Почему-то именно вода пробуждала в нем эту мечтательность, когда он смутно, ощупью искал в душе и окружающем мире нечто еще неразличимое, но зовущее. Как будто за ширмой действительности скрывалась другая жизнь, а он все никак не мог разглядеть. Может, в шуме воды было что-то особенное, или в её спокойном течении. Вот теперь он сделал выбор. Он принял решение, зная, что мать будет против. Но Сехх поддержал бы. Конечно, поддержал. Но так не хватало дружеского напутствия, прежде чем идти, просто сознания, что верный друг верит в его успех. У Рама не было пока повода серьезно задуматься, как много в его жизни уже изменилось с появлением Сехха. А сейчас не было времени. Рам, сын Кабет, встал и посмотрел туда, где его ожидали испытания и желанная победа.***
Берег зарос кустарником и высокой травой. Дин и Табо лежали на солнце и медленно приходили в себя после первого приключения. - Если так пойдет дальше,- сказал Дин.- то наше путешествие за этой драгоценностью оставит нам массу незабываемых воспоминаний, как обещают туроператоры. Жаль, фотокамеры у нас нет. - Ну да.- Табо с трудом поднялся.- Дин, вставай, надо идти. Ой! Табо сморщился от резкой боли и схватился за плечо. Зубы крокодила все же распороли кожу на предплечье. Пальцы окрасились кровью. - Надо тебя перевязать, дружище,- серьезно сказал Дин, увидев кровь.- Ты так кровью истечешь. - Хуже, если кровь почует какой-нибудь хищник.- заметил Табо.- Да, жаль, что нам не дали с собой аптечки. - А если бы и дали.- Дин махнул рукой в сторону реки.- Все равно утонула бы. - У меня бы не утонула.- Табо похлопал по вырванной из зубов крокодила и разорванной ими сумке. - Ну, ты герой! - Без моих расчетов, а я не запомнил их наизусть, нам блуждать по джунглям до самой старости. Друзья встали и побрели по берегу. - Лодка испорчена.- с сожалением пробормотал Табо. - Даже если бы осталась целой, ты что поплыл бы? Я – не-е-ет! Идти было тяжело. Табо держался за плечо и морщился. Дин то и дело оглядывался на него. - Слушай, Табо, ведь дело серьезное!- обеспокоено сказал он.- Я знаю, что на зубах крокодила какой только дряни не водится. Можно запросто получить заражение крови. - Я знаю. Но что нам делать? Пробираясь сквозь заросли, увязая в речном песке, Дин и Табо медленно двигались вдоль течения реки. - Чу!- Табо замер и огляделся.- Странное чувство у меня. Как будто на нас смотрят. - Может быть, леопард? Ребята с тревогой стали оглядываться. Заросли были столь густыми и высокими, что в них могла бы спрятаться целая свора голодных леопардов. Что-то прошелестело. Какое-то крупное существо явно перемещалось по осоке и кустам. - Надо бежать.- пробормотал, пятясь, Табо. - Не разобравшись, что там?- Дин сжал кулаки и разжал, выдохнул. С минуту собирался с духом и шагнул вперед, навстречу неизвестному. Неизвестный сразу переместился и пропал из виду. - Эй!- Дин пытался присмотреться.- Эй, выходи, кто там?! - Ты думаешь, леопарды понимают английский?- поинтересовался Табо. - Но эти затерянные во времени понимают.- пошутил Дин в ответ.- Кто знает? - Н-да. Что за странный обряд.- Табо снова поморщился от боли.- Отправить людей добывать какую-то драгоценность и не снабдить хотя бы пугачами от диких зверей! - Царство справедливости!- хмыкнул Дин. Вдруг заросли зашумели, зашевелились. У Дина и Табо на мгновение отнялись языки, а в следующий миг они вздохнули изумленно, но с облегчением. Перед ним предстал пожилой чернокожий мужчина. Все-таки не говорящий леопард. Отшельник наблюдал со своего дома-смотровой вышки за катастрофой лодки. Из-за деревьев и густой растительности он мог рассмотреть, спаслись ли люди. Потому поспешил вниз. Прячась, пробираясь осторожно, он скоро смог различить голоса Дина и Табо и даже разобрать, о чем ребята говорят. Он был человеком сообразительным и догадался, что едва ли ему стоит опасаться этих молодых людей. - Я видел, как крокодил немного изменил ваши планы.- приветливо произнес старик. Он скользнул взглядом по Дину и Табо, заметил состояние последнего опытным взором врача. - Схватка с владыкой нильских вод не прошла для вас бесславно, друг мой,- ласково обратился он к Табо.- возможно, вы торопитесь о, юные незнакомцы, но рану от зубов крокодила надо непременно обработать, а не то она загноится. - Кто вы?- спросил Дин с любопытством.- Вы живете здесь? - О, да!- вздохнул старик.- Я живу здесь вот уже семь лет. Я имел несчастье не угодить верховной жрице Осириса и меня выгнали из города. Теперь обосновался здесь. Иногда тут проходят торговцы или проходят какие-нибудь военные патрули города, можно хотя бы поговорить и узнать новости. Идемте со мной, я Агнода-лекарь, я обработаю рану вашего спутника. Дин и Табо пошли за стариком, он сразу расположил их к себе и вызвал доверие. Скоро они уже стояли у подножия деревьев, на которых, как гнездо виднелся дом отшельника. - Сможешь ли ты подняться наверх? - Постараюсь.- Табо, стараясь не показывать, как ему больно, полез вверх по импровизированной лестнице вслед за хозяином дома. Дин поднимался последним, стараясь помочь приятелю.***
Ба Кабет производила обыкновенные утренние священнодействия в храме Осириса. Она произносила заученные годами фразы священных заклинаний, а руки машинально переставляли, поднимали и опускали предметы. Но мысли верховной жрицы крутились вокруг совершенно другого. Она думала, невольно дрожа от нетерпения, как скоро мерзкие ненавистные мальчишки проголодаются. Пусть поедят от души! Ба Кабет невольно и самодовольно улыбнулась. Ба Амон, вместе с ней участвовавший в проведении обычных обрядов, заметил эту улыбку и вопросительно вытаращил глаза. верховная жрица быстро вернула лицу подобающее выражение. - Я заметил, ты в добром расположении духа, ба Кабет.- заметил верховный жрец, когда, закончив с обрядами, они выходили из ритуального зала. Кабет посмотрела на него с тем выражением, с каким смотрела обычно – выражением чуть презрительного превосходства. - Вы получили хорошие вести?- продолжал интересоваться жрец. - Да. Хвала Осирису, скоро нашим бедам конец.- промолвила ба Кабет. Амон хотел сказать еще что-то, но в этот самый миг навстречу им из-за угла просто вылетела царевна Кама. - Я клянусь тебе, ба Кабет, что ты ответишь, если убила избранных!- выкрикнула царевна. - Ваше высочество, соблюдайте приличия, соответствующие вашему сану.- холодно ответила верховная жрица, хотя ей стоило труда сохранить присутствие духа, она не рассчитывала, что мальчишки умрут так скоро и так близко от городских стен.- Вы не смеете бросаться бездоказательными обвинениями в верховную жрицу Осириса! Что за основания у вас обвинять меня? - Сегодня умер один малолетний воришка. Он украл у акбарри немного еды и отравился этой едой! Ба Кабет с трудом сумела скрыть разочарование. - Хороши избранные, нечего сказать. Сначала их сажают в тюрьму как преступников, а теперь оказывается их можно отравить? Для божественных посланцев они слишком смертны, вам не кажется, ваше высочество? - Берегись, ба Кабет,- сквозь зубы произнесла царевна, приближаясь к верховной жрице, пыша в лицо ей гневом и болью.- Ты преступила грань дозволенного! - Это ты преступила грань, царевна Кама!- жестко отрубила ба Кабет.- Ты поддалась преступной страсти к чужеземцу, какого по священным нашим законам должно казнить. Ты делаешь все, чтобы извратить истину и выставить избранным самозванца! Быть может, он избран тобой, но не богами. И очень скоро это выяснится. Каким тогда будет твое положение? Не советую тебе упорствовать в злонамеренном стремлении отдать священный трон Ак-Барры иноземному проходимцу! С такими словами ба Кабет прошла дальше, оставляя бледную Каму тяжело дышать от волнения и гнева. Ба Амон проскользнул следом за верховной жрицей прытко, как угорь. - Ты рискуешь, если царевна права!- шепнул Амон, догоняя ба Кабет в коридоре. Она лишь насмешливо повела плечом. - Они отправились в непростой, скрытый заклятьями богов путь. Кто сказал, что они непременно оттуда вернуться? Кама – просто невоздержанная девчонка, избалованное дитя! Когда она поймет, что нельзя спорить с неизбежным, то станет разумной и покладистой.- уверенно сказала ба Кабет.***
Табо и Дин не задержались у старого знахаря. Агнода и не стремился их задержать. Он умело и быстро обработал царапину на плече Табо, попутно разузнав, что молодым людям надо идти вниз по течению, дал пару дельных советов, относительно удобного маршрута. Затем пригласил гостей за стол, от чего Дин и Табо не отказались, а на прощание снабдил кое-какой провизией. И вот так, простившись с добрым отшельником, ребята двинулись дальше своей дорогой вдоль берега реки. Через два часа пути очертания горы вырисовались справа. Табо делал шаг влево, несколько шагов вправо, опять влево, примеряясь, чтобы встать строго перпендикулярно горе. В то время как Дин, усевшись на корягу, с наслаждением вытянул ноги. - Ну, вот, теперь, кажется, так.- Табо остановился наконец-то. - Как мы пойдем?- Дин попытался прикинуть на глаз расстояние.- Мне думается, что тут нога человека не ступала ни разу. Может, обходной путь поищем? - Нам не придется идти до самой горы. Наш следующий ориентир должен быть где-то по дороге к ней. А отклонившись с дороги, мы едва ли его отыщем. - Хорошо, сдаюсь. Полезем в непролазные заросли.- уныло согласился Дин, покрепче завязывая лямки новой котомки, куда отшельник положил им немного еды и целебную мазь. Ребята двинулись вперед. - Но если ты что-нибудь напутал, картограф,- с шутливой угрозой сказал Дин.- имей в виду, я оставлю тебя на обед здешним обитателям. - Не беспокойся. Шанс попасть к ним на обед и так велик. Причем для нас обоих.***
Царевна Кама была не из тех, кого легко заставить отступить. После тяжелого разговора с верховной жрицей она немедленно пошла прямо к царю. Нерада, как и обычно, развлекался. На сей раз, вдоволь насмотревшись на выступления виртуозного метателя дротиков, царь пожелал сам поднатореть в данном искусстве. Мальчик-слуга выдернул из мишени все дротики и поднес их царю, топтавшемуся около ограничительной черты. - И что же делать теперь?- обратился царь к виртуозу. - Вам нужно взять один дротик, ваше величество, хорошо прицелиться и бросить вот в эту круглую мишень.- пояснил метатель. Нерада долго крутил в руках маленькое копьецо. Он брал его то всеми пальцами, то двумя. Метатель вставлял краткие замечания: - Не так. Чуть-чуть в сторону. Осторожнее, ваше величество. Теперь отводите руку. Не так. Присутствующие слуги благоразумно все сгрудились за спиной царя, оставляя пустым и безжизненным все остальное пространство. Но бросить дротик царю было не суждено. Вбежавшая Кама переполошила его так, что Нерада выпустил из рук метательный снаряд. А в следующий миг Кама уже схватила отца за руки и заговорила, задыхаясь от сильного волнения: - Отец, избранных хотят отравить! Во дворце плетется заговор и ба Кабет – во главе его! - Все свободны!- это царь сказал циркачу и слугам. Они незамедлительно покинули покои. - Дитя мое,- грустно произнес царь.- ты слишком тревожна последние дни. Избранные должны пройти свое испытание. Если им это не удастся, они погибнут. А если они вернутся с победой, то никто не посмеет противиться воле Осириса. Даже верховная жрица. - Но пойми, отец, ба Кабет стремиться уничтожить избранных, пока они еще не доказали своей божественности! Она плетет заговор против них и против тебя. Она хочет посадить на трон своего сына! Лицо Нерады сделалось совсем хмурым и печальным. - Кама, дитя мое,- сказал он.- я на троне посидел довольно. Держаться за него не буду. - Отец, прикажи инквизитору провести следствие!- не отступила от своего царевна.- Пусть он решит мой спор с верховной жрицей. Ибо я обвиняю её! Даже если тот, кого зовут Дином, и тот, кого зовут Табо, погибли, мы должны знать, виновна ли ба Кабет в их смерти! - Как я могу подозревать ба Кабет? Ведь она моя сестра. - Но ведь я – ваша дочь! Почему вы не хотите поверить мне, отец? - Хорошо.- царь сдался.- Я вызову инквизитора, пусть проведет следствие. Должность инквизитора в Ак-Барре стояла ниже лишь царствующего монарха. Всякому другому, будь он даже близким родственником царя, надлежало трепетать пред правосудием инквизитора, если запачкал рыльце пухом. Фактически, этот человек в Ак-Барре заменял ведомство госбезопасности, какие существуют в любой современной стране. Вот уже десять лет эту должность занимал Балик – чернокожий мужчина лет пятидесяти гренадерского роста с цепким взглядом и нюхом настоящей ищейки. Инквизитор обязан сохранять объективность и непредвзятость – это его профессиональные качества. Упрекнуть Балика можно было разве что в том, что с давних пор он испытывал стойкую антипатию к партии верховной жрицы с одной стороны, и горячую симпатию к сторонникам царя и царевны.***
Добившись от отца назначения следствия по делу попытки отравить избранных, Кама испытала мало облегчения. И сам разговор с отцом лишь растравил её раны. Как и всегда, нуждаясь в мудром совете и поддержке, царевна побежала искать верховного советника Кута. Оказалось, что советник уже в курсе. - Брийя, бедное дитя,- качая головой говорил Кут царевне.- как же её сердце болит за избранных! Она уже была тут, просила немедленно отыскать того, кто зовется Табо, и его друга, чтобы предотвратить беду. Но как нам узнать, где они теперь? Ведь кроме избранных никто не ведает дороги. Я послал гонцов на посты вкруг города, теперь жду известий. - Если ба Кабет убила избранных, что же будет?- заломила руки Кама. - Ваше высочество,- заговорил советник.- вспомните, что я вам сказал накануне поединка Рама с тем, кого зовут Дином. Если эти люди – избранные, то они избегнут опасности. Не только той, что уготована им на пути к цели, но и всякой другой. - Как я хочу верить в это!- прошептала царевна. Она и советник не заметили Брийю, что тихо подошла и стояла за одной из роскошных занавесей. Переписчица слышала, как советник утешал Каму, и в глазах у неё лишь загоралось ярче отчаяние. В залу вошел слуга, одетый по классической древнеегипеской моде – схенти и особым образом повязанный на голове платок. Он поклонился Куту и царевне. - Есть известия про избранных.- доложил он. - Что? Говори же скорее!- нетерпеливо воскликнула Кама. - Старик-лодочник рассказал, что рано утром дал им лучшую лодку, и они поплыли по реке. - В какую сторону они поплыли?- спросил советник Кут. - Старик сказал, что спускать лодку на воду удобнее, не на той отмели, где он хранит их, а чуть далее. Они сами понесли лодку, отказались от его помощи. Он не видал, куда они поплыли. - Искать их почти бессмысленно. Они уже далеко.- заключил советник Кут с тяжелым вздохом.- Но не отчаивайтесь, ваше высочество, помните, что я только что говорил вам. - Я знаю, знаю!- горько вздохнула царевна.- Но мое сердце обливается кровью и так страдает от неведения! - Мы должны положиться на волю богов.- покорно произнес Кут.***
Углубившись в джунгли, Табо и Дин в какое-то время все-таки отклонились от прямой дороги из-за непролазных зарослей. Теперь они пытались вернуться на правильный путь, продираясь через лес высоких, напоминающих тростник растений. Рубящего орудия у них не было, потому приходилось раздвигать толстые стебли руками, что нервировало и утомляло. Табо уверенно шел впереди, вдруг остановился. Перед ними высилась вертикально земляная насыпь, а справа к ней примыкали тесно сплетенные стволы тысячелетних деревьев. Зулус вытащил папирус с чертежом маршрута. - Ничего не понимаю.- сердито пробормотал он.- Я не мог ошибиться. Мы должны тут найти тропу. Тропу, и следовать по направлению к горе до следующего указателя. Дин только пожал плечами. Что он мог сказать? Табо еще раз внимательно посмотрел на свой чертеж, по сторонам и решительно двинулся назад, но влево от пройденного ими пути. Когда земляной вал скрылся за стеной деревьев и кустарника, Табо снова затормозил и присел на корточки, изучая свою карту. Присел и Дин. Он молчал и даже не поддевал друга, поскольку тот выглядел крайне огорченным, да и сил на подколы оставалось маловато. Оглядывая окружающий их непролазный лес, Дин вдруг увидел то, что заставило его вздрогнуть и подняться на дрожащие ноги. Из лесной чащи за спинами ребят показалась сначала голова, а потом и массивная слоновья туша. Слон шел уверенно и спокойно, как сам Дин шел бы по тротуару около своего дома. Ребята вздумали присесть как раз на его пути. - Табо!- не сводя глаз со слона, обратился Дин к приятелю, с головой ушедшему в хитросплетения карты.- Встань, только медленно. Дин говорил и невольно пятился. Табо даже не поднял головы. - Да отстань ты!- с долей досады буркнул он, считая, что другу вздумалось отчубучить какую-нибудь шутку, чтобы поднять порядком подупавшее от бесплодных блужданий настроение или отомстить за неверно определенный маршрут. - Табо, я не шучу!- напряженно вполголоса прошипел Дин. - Знаешь, иногда так и хочется тебе врезать…- ответил Табо, и в этот миг слон остановился, с недоумением разглядывая нежданное препятствие на пути. Поскольку слон, видимо, не очень спешил, или же просто был терпеливой тварью, он не стал топтать недоверчивого зулуса, а легонечко хоботом потрепал его за шиворот. Заметив боковым зрением на своем плече слоновий хобот, Табо медленно стал отползать в сторону, и через минуту они с Дином уже во весь опор мчались в сторону густого кустарника. Забившись в него, внимания не обращая на царапины, друзья наблюдали, как следом за первым слоном мимо них проследовало целое слоновье семейство. Некоторые из животных поглядывали в сторону скукожившихся в кустах человечков, но гордо шли своей дорогой. Дин шумно и с облегчением сглотнул, провожая взглядом последнего замыкающего слоника. А Табо, снова ткнувшийся носом в карту, радостно воскликнул: - Ну вот! Все правильно! Все я правильно рассчитал! «Бивнями мощными выложена дорога». Здесь речь идет о слоновьей тропе. И мы её нашли! Ребята вылезли из кустов. - Нам туда.- уверенно показал направление Табо. - Счастье наше, что слонам как раз в обратную сторону.- пробурчал Дин.***
Кама опять нигде не могла найти Брийю. Это и обижало и тревожило царевну. Прежде верная подруга в тяжелые минуты никогда не оставляла её: горести и радости они делили надвое. Ведь и теперь горе у них было общим. «Мое сердце разрывается от боли и любви к тому, кого называют Дином. Разве я не знаю, что чувствует сейчас Брийя, когда тот, кого называют Табо, в такой же опасности? Тогда почему она не хочет вместе со мной встретить беду и надежду?»-так думала Кама, изнемогая от страха и одиночества. Ей не с кем было более делится заветным. А что же переписчица? Куда она скрылась, оставив подругу? Смерть Табо черным мраком стояла пред глазами Брийи, затмив и разогнав все разумные мысли. Услышав донесение о том, что Табо и Дин двинулись по реке, она решилась пуститься вдогонку за ними в одиночку, чтобы найти раньше, чем ребята попробуют отравленную пищу, как ни безумна была подобная идея. Когда царевна везде разыскивала подругу, Брийя уже бегом бежала по лесу далеко от городских стен. Она совершенно интуитивно избрала дорогу по берегу вниз по течению. Длинное белое с красным облачение летописца путалось и мешало быстро бежать. Но Брийя не сбавляла темп, не останавливалась, не раздумывала.***
Морган в блестящем латном облачении командира прохаживался по базару. Да, до чего интересен мир, в котором он очутился, но Моргану не так уж и внове подыскивать ходы и пути к доверчивым простакам, неиспорченным цивилизацией. Вот взять хотя бы этого Афтера, подотчетного ему командира. Служака исполнительный, но олух олухом. Такого ничего не стоит сделать своим послушным орудием. Что, собственно, Морган и намеревается сделать в скором времени. А сейчас надо увидеть Марика и договориться о встрече. Пора переходить к действиям, как жаждет того и сам мятежник Марик. Вот он шляется между торговых рядов, поглядывая по сторонам взглядом голодного, но осторожного волка. Морган, не спеша, как будто невзначай переходя от лавки к лавке, не выпускал Марика из поля зрения. Марик стоял у одного из прилавков и приценивался к сочным плодам граната, или делал вид, что приценивается. Морган вынырнул у него за спиной. - Вечером в харчевне. Будь один.- быстро шепнул он Марику и отошел, словно и не замечал того. Мятежник вздрогнул, но удержался и не оглянулся. Он и так узнал голос иноземца Моргана. Что ж, это человек стоящий, он сразу понял.***
Сом обошла дворец и побывала в хранилище папирусов. Она вернулась к царевне без результата. - Я нигде не нашла переписчицу Брийю.- сказала она Каме.- Спрашивала, ходила в библиотеку. - Куда же могла она подеваться?- Кама не находила себе места. - Возможная смерть того, кого называют Табо, могла очень её расстроить.- заметила Сом.- Ведь я не ошибаюсь на его счет? Кама кивнула печально и задумчиво. - Возможно, переписчица пошла в какой-либо из храмов, просить богов вернуть нам избранных живыми. Вспомните, что не так давно Брийя именно так и поступила. Вам следует успокоится, ваше высочество. Если Брийя захотела остаться со своей печалью наедине, то надо уважить её решение. - Ты права, наверно, няня, но меня очень огорчает такое решение Брийи. Мы с детства дружны, и делили любую печаль надвое. А сейчас у нас общая беда, почему же Брийя оставила меня мучиться неизвестностью в одиночестве? - Я уверена, что она скоро появится.- поспешила Сом утешить свою царевну.***
Выбившись из сил, Брийя продолжала идти вдоль течения реки. Она нигде не видела следов Дина и Табо, она вообще не была следопытом. Ноги отказывались служить, но Брийя не останавливалась. Здравый смысл должен бы ей давно уж подсказать, что она, хоть и догонит их, видимо, все равно опоздает. Но Брийя шла. Она не могла ни вернуться назад, ни остановиться. Агнода в своей хижине и доканчивал поздний обед. Иногда глаза его невольно бежали в ту сторону, куда сегодня ушли Дин и Табо. Двое молодых людей сразу приглянулись ему, как часто старому одинокому человеку симпатичной и греющей душу кажется чья-то молодость. - Эй!- раздался крик.- Эй, кто-нибудь слышит меня? Голос женский и такой изможденный усталостью и отчаянием, что отшельник выронил подносимый ко рту кусок. Он быстро высунулся из своего «гнезда» и сразу же увидел Брийю, уже почти лежавшую на земле. При виде его жилья девушка остановилась, и ноги моментально просто подкосились под ней. Старик проворно поспешил на помощь. - Ах, ты бедное дитя!- помогая Брийе подняться, бормотал он.- Что за странная надобность занесла тебя одну и так далеко от города? - Умоляю, скажите мне, не проходили ли тут два молодых иноземца? Они пошли за реликвией, которая станет их последним испытанием. Они – избранные и им угрожает большая опасность! - Какая опасность грозит этим двум замечательным юношам?- обеспокоено спросил старик.- Скорее рассказывай, дитя мое, что заставило тебя пуститься в столь опасный и трудный путь?***
Инквизитор Балик никогда не откладывал порученные ему дела. В кухне, лакомясь хурмой, он расспрашивал кухарку про вчерашний вечер. - Да-да!- охотно рассказывала кухарка, не прерывая возни.- Я приготовила пищу для акбарри и сложила в котомку. Я выбирала только лучшее и свежее. - Кто-то помогал тебе?- поинтересовался Балик. - Шему. Служанка. Она только принесла фрукты с базара. Самые свежие, купленные у торговцев, что привозят свой товар с полей и садов. - И больше никого ты не видела на кухне? Кухарка задумалась и вдруг, оставив на время свою возню, произнесла: - Да, заходил один бродяга. Робар. Он бродяга и любитель выпить. Знаю, что из-за этого когда-то его отвергли родители невесты. Так он живет один, а кормится тем, что помогает торговцам на базаре носить товар. Иногда он и сюда брался доставлять закупленные продукты, но лишь до порога. А вчера я вдруг вижу его в дверях. Я велела ему уйти немедленно. Ему тут нечего делать. Он вышел. А я сразу же пошла к печи. - А он не заходил еще раз? - Я возилась у печи. Мне показалось, что кто-то снова зашел, но бросить печь я не могла. А когда я вышла – не было никого. Я подумала, быть может, Шему забегала за чем-нибудь. - Что ж, будь здорова, Нерефед.- Балик взял еще одну хурму и вышел. Он с самого начала не подозревал кухарку или служанку. Знал, что обе преданны царю и верят в избранность Дина и Табо. Так что они никак не могли отравить их пищу. Но странный базарный бродяга, случайным заработком промышлявший на хлеб, зачем он вздумал идти на царскую кухню без приглашения? Балик пошел искать командира стражников.***
Шум и голоса подгулявшей публики в харчевне еле заглушала музыка, под которую танцовщица в розовом газовом облачении и множестве блестящих медных украшений исполняла свой ежедневный танец, привлекая внимание десятков пар глаз. Марик, сидя в углу, где был не столь заметен, попивал пиво и тоже глаз не сводил с танцовщицы. Морган пришел на встречу, одевшись неброско, словно самый заурядный обыватель города. голова покрыта широким шарфом, отчасти скрывая и лицо. Он сел рядом с Мариком и невольно проследил за его взглядом. - Да, красотка что надо!- заметил Морган с налетом лукавства. - Таким красоткам нужны поклонники с поясами золотых монет,- проворчал Марик. Только что он сидел и думал… Нет, не о судьбе Ак-Барры. Он думал о своей судьбе, которая в родном городе, как он считал, была отмеряна ему скупо и неровно. Марик чувствовал в себе силы стать чем-то значительным, но вот уже двадцать восемь лет оставался чем-то незаметным. Беды страны он воспринимал исключительно через свою жизнь. Неудачи других в душе радовали его, потому что легче быть неудачником в компании, чем неудачником в одиночестве. Зато чужие удачи – злили. Разумеется, не все его обвинения в адрес властей города и призывы улучшить жизнь были пустыми. Напротив, они близко касались сердец многих рядовых, обычных, как он сам, но Марик не желал оставаться в их рядах. Он хотел возвыситься, а тогда уж вопросы справедливости перестали бы волновать его, как не волнует жителя пустыни улучшение безопасности морского сообщения. - Наши друзья не обидятся, я думаю, что мы сегодня обсудим кое-что вдвоем.- сказал Морган. - Что им обижаться? Или от них есть какой-нибудь толк?- хмыкнул Марик.- Я готов слушать тебя, иноземец Морган. - Не зови меня иноземцем.- важно ответил Морган.- Теперь я – стражник. Марик скорчил на лице многозначительную гримасу.***
- Вы вернули меня к жизни.- Брийя сидела в доме отшельника, в руках держа выдолбленную из кокоса чашку с ароматным напитком. - С твоей стороны, дитя мое, все же было неосмотрительно пускаться в такой далекий и неведомый путь.- ласково сказал старик. - Боги благоволят к ним.- с нежностью и слезами счастья в глазах произнесла Брийя. - Путь их далек и опасен, как я думаю,- заметил старик.- но ты не сможешь уже помочь им, добрая душа, потому что они сами должны пройти его до конца. Брийя отпила немного из чаши. Отшельник подошел к бортику своей «веранды». Ему так хотелось бы поверить, что ребята, которым он помог, и есть те самые избранные, что обещаны богами. Хотя о легенде он прежде не слыхал. - Скоро начнет темнеть.- сказал он, обращаясь к переписчице.- Придется тебе заночевать в моем скромном жилище, дитя мое, а утром я отведу тебя до безопасного места. В город я не могу идти. - За что ба Кабет изгнала вас? - О, это история давняя и долгая. Я, быть может, поведаю тебе её в другой раз. А сейчас позволь я пойду и приготовлю ложе для тебя, моей гостьи. Завтра нам лучше выйти на рассвете. Ведь в городе и так смертельно волнуются за тебя. Твои родители, наверно, и места себе не найдут? - У меня нет родителей.- ответила Брийя.- Я заставила поволноваться только царевну Каму. Мы лучшие подруги с ней. - Я тем более не похвалю тебя, неразумное дитя.- с укоризной сказал старик.- если ты сумела огорчить самую прекрасную добрую и нежную из существовавших когда-либо царевен! - Добрая весть, которую я принесу, смоет её огорчение.- беспечно улыбнулась Брийя.***
В тюремной камере сидел у стены человек. Плохо одетый с хмурым некрасивым лицом. Сейчас в лице его к тому же хорошо просматривалась трусость. Часто и бессознательно он облизывал шершавые губы, а глаза у него бегали. Он провел тут уже второй час, нервничал, и в горле пересохло. Робар не знал точно, почему оказался в тюрьме. Но вообще-то он был бродягой, иногда дрался в харчевне, иногда подворовывал, иногда помогал торговцам сбывать гнилой товар. Причин могло быть много. Тяжелая дверь приоткрылась со скрежетом. В неё просунулась рука с посудиной. Быстро поставив посудину на пол, рука скрылась, а дверь захлопнулась. Томимый жаждой заключенный прямо-таки кинулся к посудине. Там действительно была вода. Робар с жадностью выпил почти половину. Дверь снова отворилась, теперь уже нараспашку, вошли тюремщик и стражник. - Что это такое?- гневно вскричал стражник, выхватывая из рук заключенного посуду с водой.- Тебе не положено! Рабар испуганно попятился к стене. Тюремщик замер в почтительной позе у двери. Стражник, грозно поглядывая на узника, тоже замер. В камеру вошел инквизитор Балик. - Итак, гражданин Робар.- заговорил инквизитор.- тебя видели вчера в кухне, когда готовилась еда для избранных. Зачем ты пришел туда? Кто велел тебе отравить пищу акбарри? Лицо заключенного задергалось и перекосилось. Он был напуган, но, отметил про себя Балик, не возмущен и не изумлен обвинением. Верный признак того, что догадка попала в цель. - Вчера я был в харчевне «У золотой лозы».- заикаясь от страха залопотал Робар.- Там ко мне подошел человек. Объятый страхом, он медленно говорил и трясся. - Кто подошел к тебе?- требовательно, но спокойно продолжала допытываться инквизитор. - Это был…- Робар внезапно умолк, лицо перекосилось совершенно. Узник захрипел, синея. Инквизитор и стражник одновременно бросились к нему и успели удержать падающее тело. Но оно безжизненно повисло в их руках. - Надо звать лекаря!- взволнованно вскрикнул стражник. - Бесполезно.- покачал головой инквизитор.- Он мертв. Он умер, так и не сказав имени! Теперь нам не узнать и не доказать, кто желал отравить избранных. - Но что с ним стало? Инквизитор обернулся к тюремщику. - Кто дал воду заключенному? Тот лишь глазами заморгал. - Кормежка у нас только по распорядку. Ему не должны были давать пить раньше времени. - Но он пил, когда мы вошли. Вот эта посуда с водой откуда взялась? Тюремщик смотрел на посудину и молчал. - Вы плохо исполняете свой долг!- сурово произнес инквизитор.- По вашей вине мы только что потеряли единственного свидетеля, который мог изобличить изменников! Вода отравлена. Разочарованный инквизитор вышел, прихватив посуду с ядом. А тюремщику ничего не оставалось, как разбираться с трупом – мертвый Робар был и в тюрьме никому не нужен.