Не закрывай глаза. История кающегося

Тишина подавляла. Гарри почувствовал, что не может двинуться с места — все в нем будто оцепенело. И тело, и душа. Это была пронзительная тишина... Только тишина и длинные белые пальцы человека, которого он ненавидел, поглаживающие окровавленное лицо его лучшей подруги. И холодный взгляд черных глаз, наполненный болью. Время, казалось, тянется бесконечно, и вдруг будто какой-то толчок выбил Гарри из состояния ступора. Он почувствовал, как горло сдавил мучительный спазм, невыносимая боль затопила все внутри, исказив лицо. Крупные теплые слезы покатились по его щекам. — Гермиона. О нет. Нет! Нет! — его голос звучал не громче дыхания. Гарри с глухим звуком оперся ладонями о пол. — Нет! Нет! О, Бог мой, нет! — словно со стороны услышал он свой внезапный крик. Его застланный слезами взгляд снова скользнул по тощему мужчине в темном одеянии, поднимающем на руках его подругу. Его лицо... Всего лишь застывшая белая маска. Можно было подумать, что он тоже мертв, если бы не его горящие глаза. Глаза полностью разоблачали его. Гарри и Северус коротко переглянулись, на мгновение против воли соприкоснувшись воспоминаниями, пока его бывший учитель снова не спрятал свое лицо за завесой черных засаленных волос. Никто из них больше не обращал внимания на тело мертвого Темного Лорда, который лежал на другом конце комнаты. Судорожные рыдания Гарри заполнили помещение. Воспоминания мелькали в его голове, как причудливо нарезанные кинокадры. Гермиона в Хогвартс-экспрессе. Вот она входит в их с Роном купе, несколько презрительно приветствует их. Первый урок зельеварения. Гермиона настойчиво тянет руку, сгорая от нетерпения. Выражение тщательно скрываемого гнева на ее лице после выговора Снейпа. Девушка, для которой библиотека — священное царство, ценимое лишь немногими студентами Хогвартса. Она всегда брала столько книг, что едва не падала под их тяжестью. Ее теплый радостный смех. Ее серьезный взгляд, когда она старательно изучала Ежедневный пророк, отчетливо давал понять, что она начала жить в мире взрослых гораздо раньше, чем ее сверстники. Ее волосы, которые после длинного напряженного дня вставали дыбом, словно от удара током, и которые лишь при помощи магии иногда удавалось приручить. Гарри плотно сжал губы, пока в его горле бился неуверенный смех, разбуженный воспоминаниями, и громкий всхлип. — Рон. Как… как только я смогу… Теплый взгляд ее карих глаз. Сосредоточенно нахмуренные брови, когда она прилежно строчила пером в пергаменте. Иногда она даже успевала сделать за один вечер домашнее задание за него и Рона. Ее правильность. Пожалуй, она была единственным студентом Хогвартса, который ценил школьное образование и думал не о ближайшем матче по квиддичу или о том, как пережить следующий урок. Ее чувство справедливости. Она считала, что у каждого существа должна быть свобода и право на самоопределение. Сколько раз она пыталась помочь домовым эльфам!.. И как мало благодарности за это получила... Разве он сам не смеялся по этому поводу? Гермиона была такой храброй! Она не сомневалась ни мгновения, идти ли с ним за крестражами. И была на его стороне, даже когда с Роном почти разрушила их Трио. — Гермиона, нет! Он прислонился лбом к деревянному полу. Всего несколько минут назад она пряталась рядом с ним в провале подземного хода, смотрела, как Темный Лорд говорил Снейпу слова, ставшие для того приговором. Она смотрела, как Снейпа пробрала дрожь от неистового страха смерти. В то время как сам Гарри видел только лицо Снейпа — жестокая бледная маска смерти, последняя отчаянная попытка не выдать себя, — Гермиона услышала шорох чешуи Нагайны по металлу и деревянному полу. Уже в следующую секунду она оттолкнула Гарри и выскочила из укрытия. Почему она это сделала? — Почему? — вдруг проорал Гарри, нервным движением подняв голову и сфокусировавшись безумным взглядом на Северусе Снейпе. — Почему она назвала тебя по имени?! — в ярости крикнул он и, быстро поднявшись на ноги, наставил палочку на темноволосого человека с крючковатым носом. И встретил странно спокойный взгляд черных глаз. Еще никогда не бывало такого, чтобы в этих глазах не сверкала ненависть, перемешанная с ироничной усмешкой. Даже когда Снейп убегал из Хогвартса, в короткую минуту, когда они стояли друг против друга, этот взгляд не был таким пустым и безжизненным. И вдруг в лице Снейпа что-то дрогнуло, позволив на миг прорваться отчаянию. — Не будьте смешным, Поттер! — прознес он сдержанно, не выдавая внутреннего напряжения. Рука Гарри, сжимающая волшебную палочку, дрогнула: — Я убью тебя, ублюдок! — Тогда заткнитесь и сделайте это быстро! — выплюнул бывший преподаватель. Мучительное отчаяние в его глазах подернулось пеленой нескрываемого гнева. Снейп обнял безвольное тело Гермионы, и, не спуская с Гарри яростно сверкающего взгляда, презрительно бросил: — Слова, Поттер! Слова — это все, что ты можешь! — Закрой свой поганый рот! — прорычал Гарри. Уже в следующий момент волшебная палочка весьма болезненно уперлась Снейпу в середину лба. Гарри замер и посмотрел в глаза. Как часто он встречал презрительный взгляд Снейпа? Эти черные глаза с ненавистью глядели на Дамблдора за мгновение до смерти. — Сделай же это, Поттер! — снова выплюнул слова Северус Снейп. Взгляд снова холодно заблестел. Болезненное давление волшебной палочки заставляло лицо подергиваться. — Я сде… сделаю это, — произнес Гарри дрожащим от горя и ярости голосом, — только для того, чтобы ты убрал от нее свои грязные руки! Губы Снейпа искривились в горькой усмешке. — Одно я знаю точно, Поттер. У тебя нет мужества, чтобы убить меня. Хотя я был бы благодарен. Его влажные пальцы гладили окровавленные каштановые волосы Гермионы. Снейп отвернулся от Гарри, и тот отступил назад, но руку не опустил. — Я не такой как ты! Я не убийца. Министерство позаботится о тебе! Снейп не обратил на него внимания, он закрыл Гермионе глаза. Увидев это, Гарри закричал: — Убери от нее свои грязные руки! Он почувствовал, что крупные горячие слезы снова покатились по его лицу. Мысль о том, что Гермиона умерла, была невыносимой. Мысль о том, что она лежала мертвая на руках у этого ублюдка, лишала разума. Гарри был почти готов снова произнести непростительное заклятье, чтобы Северус Снейп навеки лег рядом со своим господином. — Ты ничего не знаешь, Поттер, — вдруг услышал он хриплый, смиренный голос из-под завесы темных волос. — Ты вообще ничего не знаешь! — горько воскликнул Северус Снейп. — Ты никогда не видел дальше собственного носа. Гермиона… — Не произноси ее имени! — оборвал его Гарри. Он до сих пор помнил немыслимое количество оскорблений в адрес Гермионы и ее ума, которые ей пришлось пережить в классе Снейпа. Что же такого могло произойти, что она пожертвовала собой ради этого невыносимого ублюдка? Гермиона. Их Гермиона. Его и Рона. Золотое Трио Хогвартса. Но знал ли он по-настоящему эту Гермиону, которая умерла, ища глазами Северуса Снейпа? Это ли была та самая Гермиона, которая шагала рядом с ним по коридору Хогвартса, громко смеясь? Он не осмеливался даже подумать об этом. Гарри растерянно смотрел на ее тонкую фигуру, на лицо, белеющее на черной мантии Северуса Снейпа. Она не чувствовала больше дрожи мужчины, нежно убравшего прядь волос с ее щеки. Внезапно Северус подтянул ее тело еще ближе, так что ее голова оказалась на его плече. Гарри с ужасом наблюдал, как мрачный мужчина зарылся лицом в ее волосы. Плечи Снейпа затряслись. Гарри услышал судорожные вдохи. Он отшатнулся и упал на колени, из последних сил стискивая зубы, чтобы сдержать гнев и горе, захватившие его. Он понял. Этот мужчина, которого он ненавидел, убийца Дамблдора, Пожиратель Смерти с самой юности и вот уже двадцать лет, зловещий человек, который жил в Подземельях, покидая их только для того, чтобы прийти на зов своего Хозяина или превращать занятия студентов Хогвартса в ад, — он был тем человеком, которого любила Гермиона Грейнджер. — Гермиона. Нет. Нет. Проклятье! Когда Гарри, наконец, поднял голову, он увидел, что Северус Снейп стоит прямо перед ним с безжизненным телом Гермионы на руках. Маска окончательно упала с его лица. — Мы должны отнести ее в замок, Поттер. И сказать всем, что Темный Лорд мертв. Только осторожно, чтобы не столкнуться с Пожирателями.