Почему именно мы? или Встречайте мы припёрлись!

Каириэль: Мы вышли из леса, когда солнце уже во всю освещало наш путь. Смауг уже ждал нас у кромки вековых деревьев. Гэндальф учтиво поклонился дракону, и зверь с точностью копировал действия волшебника, после чего, издали, послышалось лошадиное ржание. Нам на встречу бежал прекрасный белый жеребец, гордый и статный, он совсем не испугался дракона, гордо прогарцевав мимо него. Я не сводила взгляда с прекрасного коня, открыв рот в изумлении. — Конь из породы Меарас, — тихо произнесла я, восторженно наблюдая за каждым действием жеребца. — Какое-то колдовство, — сказал Леголас, глядя на конят точно таким же взглядом. — Серогрив — вожак всех коней, — сказал маг и склонил голову в почтительном поклоне, а я и Леголас последовали его примеру. — И друг не раз меня спасавший. Мне пришлось согласиться с доводами Гэндальфа о том, что ехать на драконе не самое разумное решение, учитывая, что это однозначно напугает людей. Поэтому я ехала на лошади с Арагорном, с каждой минутой всё сильнее восторгаясь красотами бескрайних Роханских степей и прекрасными цветами, которые не росли в Лориэне. Наш путь продолжался до тех пор, не стемнело и на небе не появились первые звёзды. Мой волк, вильнув хвостом, отправился в Рохан лесными тропами и думалось мне, что он просто хотел поохотиться. Когда я наконец спустилась с лошади, то отметила, что ноги и спина затекли и неприятно болели, так же сказалась на моём состоянии долгая погоня за урук-хаями. Мы не стали разводить костёр чтобы не привлекать лишнего внимания, чему сначала, очень сильно противились гномы. Я сидела и смотрела на то как на небе, одна за другой, постепенно появляются звёзды. Всё было спокойно, стояла абсолютная тишина которую даже не нарушало пение птиц или стрекотание сверчков. Вдохнув полной грудью холодный ночной воздух, я подложила свёрнутый плащ под голову и удобно устроилась на земле. Прикрыв глаза, я почувствовала, как проваливаюсь в сон, а после услышала зов Кэтэлины, на который пришлось откликнуться. — Я думала, что ты оставишь меня в покое, — устало произнесла я, глядя на неё. — Ты живёшь в моём теле, словно паразит! Так что можешь забыть об этом, — возмущённо сказала она, скрещивая руки на груди. Вся её поза говорила о холодной решимости и уверенности. Было странно смотреть на саму себя и понимать, что это не я. Словно кривое зеркало, только оно искажало не внешность, а душу. — Это было только твоё решение, — нахмурившись сказала я. Внезапно Кэтэлина начала кричать, растворяясь в ярком белом свете, в то время, как я резко открыла глаза и увидела перед собой Гендальфа. Он напряжённо всматривался в моё лицо, а осмотревшись, заметила, что все спали, кроме Леголаса и Арагорна, которые так же тревожно смотрели на меня. — Дитя моё, ты в большой опасности. Я запер Кэтэлину в глубинах твоего сознания, но это не на долго, — тихо сказал волшебник, опускаясь на небольшой валун рядом со мной. — Что мне делать? — спросила я, печально глядя на волшебника, надеясь, что он решит эту проблему. — Есть легенда, что лишь смерть первого с таким проклятьем способна навсегда разделить ваши души, — вдумчиво произнёс он, закуривая свою трубку. — Разве он ещё жив? — спросила я, вспоминая рассказ нимф. Маг кивнул и ободряюще посмотрел на меня, словно знал то, что не мог сказать. Я села рядом с ним и, поджав ноги, обняла колени руками. В голову то и дело лезли разные мысли, которые шумели так громко, что, казалось, разбудят всех. Хотелось закрыть уши, чтобы их не слышать, но я уверена, что это бы мне не помогло. Подняв голову, я посмотрела на горизонт, где солнце начинало свой подъём, от чего наш небольшой лагерь начал постепенно пробуждаться. Я всё так же задумчиво смотрела в даль, на высокую траву, что колыхал лёгкий ветер, пока передо мной не встал мужчина, перекрывая весь обзор. Подняв голову, я увидела Арагорна, что с теплотой смотрел на меня. — Пора едхать, — сказал он, легко улыбнувшись. Я кивнула и, поднявшись с насиженного места села на коня, а позади меня, уже привычно, опустился друг. Пейзажи Рохана всё больше поражали меня своей невообразимой красотой, лишь сожжённые дотла деревни, то и дело оказывающиеся на нашем пути омрачали общую картину. Мы очень торопились, поэтому достигли Эдораса ещё до того, как солнце оказалось в зените. Сам город представлял собой гору с деревянными постройками, на вершине которой, словно венец, находился резной дворец. — Эдорас и золотой дворец Медусельд, там живёт Тэоден, король Рохана, — сказал Гендальф, останавливаясь на пригорке перед городом. — Великий и доблестный правитель, — подтвердил Боромир, улыбаясь каким-то своим мыслям. — Да, чей разум стал добычей злых чар, — хмыкнул Дэнэрэн. Он пристально всматривался в золотой чертог, словно пытаясь увидеть там что-то или кого-то. — Не болтайте лишнего, особенно вы, Торин. Нас не ждёт тёплый приём, — строго сказал маг и поскакал вперёд. Как только мы заехали в город, я почувствовала множество взглядов угнетённых жителей и мрачную атмосферу, наполняющую это место до краёв. Оставив своих лошадей в конюшне, мы направились прямиком ко дворцу, где перед входом нас остановил стражник и потребовал отдать ему всё наше оружие. С некоторой опаской, под пристальным взглядом Митрандира, я сдала оружие, ощущая себя крайне неспокойно от этого. — Посох, — потребовал страж у Гендальфа. Маг сделал очень озадаченное лицо и что-то начал пыхтеть, заставив меня спрятать улыбку за кашлем. — Неужто вы и палку у старика отнимите? — спросил он, хитро улыбаясь. Страж ничего не сказал, внимательно осматривая нас, после чего просто открыл двери. Мы вошли в золотой чертог, где было очень темно и мрачно. Ставни были затворены наглухо, а воздух пропитан каким-то ужасным запахом, от которого хотелось зажать нос и скорее выйти наружу. В конце огромного зала, на троне, скукожившись сидел старик, а возле него был бледный темноволосый мужчина. Волосы его были сальными, крысиные глаза бегали по нам и ядовитая ухмылка играла на его губах. — Неучтиво нынче гостей встречают во дворце твоём, Теоден Роханский, — произнёс волшебник, держа меня за руку и шествуя по залу к трону. — С чего мне быть учтивым с тобой, Гендальф Горе вестник? — просипел старик, повернув голову в ожидании поддержки к своему советнику. — Справедливый вопрос, государь, — согласился советник и, встав со своего места начал подходить к нам. — Лихо носит за собой этот бродячий колдун, куда бы не отправился. Лацпел нарекаю тебя, вестник зла, вестник горя. Я и маг остановились, глядя на брюзжащего человека перед нами. Мне пришлось отвернуться, чтобы унять приступ накатившей тошноты, подступившей к горлу при виде его пожелтевших зубов. — Молчи, слизняк. Я не для того прошёл через огонь и мрак, чтобы слушать твои поганые речи, — резко возмутился Митрандир, выставляя перед собой посох. В глазах советника появился неподдельный страх за свою жизнь и, я бы даже сказала, ужас. — П-посох! Я же велел отобрать у колдуна посох, — закричал он, уходя от нас на приличное расстояние. В этот момент, словно по команде, на нас начали набрасываться наёмники, что были во дворце. Пока мужчины разбирались с шайкой головорезов, мы с Гендальфом продолжали гордо идти вперёд, глядя только на короля. — Теоден, сын Тенгеля, долго прозябал ты в забвении, — печально произнёс маг. — Я бы сказал, до сих пор прозябает, — усмехнулся Вэнэрэн, сильно стукнув мужчину, попытавшегося подняться на ноги. — Внимай мне, — сказал волшебник. — Я разрушаю все чары. Маг поднял руку и зажмурил глаза, но ничего не произошло и я с тревогой взглянула на Митрандира. Старик на троне рассмеялся, но смех его был больше похож на предсмертный кашель умирающего. — У тебя здесь нет власти, Гендальф Серый, — продолжая кашляюще смеяться сказал старик, в тот момент, когда волшебник скинул свой серый плащ и зал залился ярким светом, король Теоден припал к трону. — Я изгоню тебя, Саруман, как яд изгоняют из раны, — сказал Гендальф, продолжая наставлять посох на короля. В залу вбежала девушка и попыталась дойти до своего короля, но её удержал Дэнэрэн, крепко обхвативший её плечи. — Изойду я, умрёт Теоден, — сказал Саруман устами старика. — Ты не убил меня, не убьёшь и его, — продолжал заклинать волшебник. Я внимательно смотрела за его действиями, чтобы в случае чего подхватить мага и как-то помочь. — Рохан мой! — из последних сил кричал Саруман в теле Роханского правителя. — Изыди! — громко воскликнул Гендальф, стукнув посохом о каменный пол и яркий свет ослепил меня. Я отвернулась, прикрыв лицо рукой, чтобы защитить глаза. Старик на троне начал стонать и падать, заваливаясь на бок. Я подбежала к мужчине и усадила его обратно, проверяя дыхание, ведь слова врага отчётливо отпечатались в моей голове. Ко мне быстро подошла девушка, которую сдерживал Дэн, так же придерживая своего короля за плечи. Я отошла в сторону, замерев в изумлении от того, что некогда беспомощный старик начал молодеть на глазах. Сначала сошла мертвенная бледность, затем волосы стали проявлять свой пшеничный оттенок, разгладились глубокие морщины и, что самое главное, пропала та слепая пелена в глазах короля. Теперь перед нами был не тот, кто сидел на троне, когда мы вошли, а настоящий король Рохана. — Я узнаю твоё лицо, Эовин, — сказал Теоден, разглядывая девушку, опустившуюся перед ним на колени. Она тепло улыбнулась и кивнула своему правителю, рукой смахивая слезинки, которые катились по её нежному лицу. Король тем временем перевёл удивлённый взгляд на нас, не понимая, что мы тут делаем. — Гендальф? — Вздохни полной грудью, мой друг, — с улыбкой и усталостью во взгляде произнёс маг. Король поднялся с трона, продолжая опираться на девушку, выпрямив спину, но всё ещё немного пошатываясь, он осмотрел зал. — Чёрным сном спал мой разум, — произнёс король, глядя на каждого из нас. — Твоя рука быстрее нальётся былой силы, если возьмётся за свой меч, — сказал Митрандир и кивнул стражнику, который поднёс королю его оружие. Король взялся за рукоять и вытащил его из ножен, а затем грозно взглянул на своего, уже бывшего, советника. Двое стражников подхватили того под руки и вышвырнули из дворца. Король же шёл за ними, грозно сжимая эфес своего оружия в руке. — Я всего лишь верно служил тебе, мой государь, — лепетал он, стараясь сохранить свою жалкую и никчёмную жизнь. Хоть и было противно смотреть на всё происходящее, что-то внутри не позволяло отвести взгляд. — Твоими стараниями, мне бы давно ползать на четвереньках, как зверю, — сказал король, продолжая надвигаться грозной тучей на мужчину. — Не отсылай меня! — последний раз взмолился он. Король хотел было замахнуться мечом на мужчину, но мы с Арагорном вовремя подбежали к Теодену и удержали его. Я не хотела видеть, как после пробуждения от тьмы, правитель станет для своих горожан, собравшихся на площади, кровавым тираном. — Не делай этого, государь! Довольно крови, пролитой его стараниями, — попросила я, тревожно глядя в глаза воину. Он, не понимая, смотрел на меня, словно я была кем-то совершенно неописуемым для него. — Отпусти его, — вторил мне Элессар, на что Теоден лишь кивнул, что позволило Гриме сбежать, спотыкаясь обо всё и расталкивая людей. Жители города с восторгом смотрели на своего правителя, почтенно склоняя головы перед ним. Развернувшись обратно, Роханский предводитель осмотрел всех присутствующих в глазах его с каждым мгновеньем закрадывалась тревога. — Где Теодред? — спросил он. — Где мой сын?

***

После похорон Теодреда состояние народа было очень подавленным, хоть их правитель и вернулся, его наследник пал страшной смертью. Эомера освободили из темницы, в которую Гнилоуст упрятал его за то, что молодой человек не подчинился приказу. На самих похоронах находиться было слишком тяжело, но из уважения, пришлось присутствовать. Песня, что пела Эовин, до сих пор звенела у меня в ушах, а перед глазами стоял молодой человек, спокойно лежавший на носилках. Бледный, в полном обмундировании, словно просто спящий и готовый в любой момент подняться, если его позовут. Не в силах забыть этого, я сбежала от своих друзей и решила пройтись по городу, чтобы немного отвлечься. Медленно гуляя по городу, я вовсе не боялась заблудиться, потому что отовсюду был виден Золотой чертог. Вновь свернув с улочки, я остановилась, заметив прекрасного белого, с мелкими серыми пятнами, коня. Он меланхолично жевал траву и чем-то отдалённо напоминал Серогрива. Когда он поднял на меня свою морду, и посмотрел в глаза, я почувствовала некую связь с этим животным, словно он чувствовал меня, понимал и знал обо всём. Прожевав траву, конь указал на свою спину, как бы предлагая прокатиться на нём. Медленно подойдя ближе и погладив жеребца по морде, я ещё раз восхитилась его разумом. Он же пригнул свои ноги, давая возможность взобраться на спину. Я осторожно перекинула ногу и удобно устроилась, обхватив шею животного обеими руками, и, в тот же миг, конь поднялся и нетерпеливо стукнул копытом о землю, ожидая, когда мы двинемся в путь. — Едем в конюшню, мальчик, — прошептала я ему на ухо. Мы быстро добрались до назначенного места, где царило странное оживление. Все ходили из стороны в сторону, проверяя стойла и что-то периодически выкрикивая. Конь же целенаправленно пошёл к королевским стойлам, гордо выпрямив шею и тряхнув своей прекрасной гривой. Возле пустого стойла был Эомер, который ругался на конюха, от чего бедный парень весь сжался и побелел от страха. — Если вы не найдёте моего коня, я лично выпорю тебя, — прозвучала последняя угроза в адрес несчастного конюха. Жеребец, на котором я ехала приветливо заржал и ткнулся мордой в плечо племянника короля, а я могла лишь удивлённо взирать на происходящее. — Полагаю, этот красавец и есть ваша пропажа, лорд Эомер, — придя в себя и уверенно спрыгивая со спины животного, произнесла я. — Благодарю вас, леди Каириэль, — кивнул мне сенешаль. — Перед тем как уйти, Гримма решил напакостить и выпустил всех лошадей из конюшен. — Они все нашлись? — участливо спросила я. — Теперь да, — с улыбкой ответил мужчина. — Ваша лошадь здесь? — У меня нет лошади, — смущённо произнесла я, заправляя прядь волос за ухо. Эомер завёл своего коня в стойло и, взяв меня за руку повёл в глубь королевской конюшни, где мы остановились возле чёрной, словно сама ночь кобылки. — Это Шэдоу*. Она норовистая молодая, ещё ни кто не ездил на ней, — сказал мне мужчина. Я смотрела на лошадь во все глаза, чувствуя всю её силу и красоту этой лошади. — Она прекрасна, — восхищённо сказала я и, повернувшись к Эомеру, приложила руку к своей груди, кланяясь. А потом, словно поддавшись неведомому порыву, быстро прижалась губами к его колючей щеке и также быстро отстранилась, почувствовав смущение. — Спасибо. Племянник короля кивнул, с интересом рассматривая моё лицо. Мы стояли напротив друг друга и смотрели в глаза, словно разговаривая обо всём одним лишь взглядом. Внезапно, словно вихрь, в конюшню ворвался Гэндальф, а за ним следовали Арагорн, Боромир, Фили и Вэнэрэн. Я и племянник Роханского короля одновременно отвернулись в стороны, как будто нас застали за чем-то непристойным. — Принимая решение, Теоден желает народу блага. Хельмова Падь не раз спасала их народ, — сказал Странник, следуя за магом, остановившись лишь для того, чтобы вопросительно оглядеть нашу с сенешалем парочку. Я пожала плечом, не в силах ничего объяснить. — Из этого ущелья нет выхода. Он загоняет себя в ловушку! — возмущённо сказал Волшебник. Эомер нахмурился, расслышав разговор и подошёл к процессии. Боромир седлал своего коня, не обращая ни на кого внимания. Я тоже подошла к своим товарищам, непонимающе глядя на мужчин. — Вы уходите? — спросила я у Боромира и Митрандира, надеясь, что они отрицательно ответят. — Мне нужно попытаться привести подмогу из Гондора, — сказал старший сын наместника гондора, садясь в седло и поправляя поводья. — Помни о своём обещании, Боромир сын Дэнетора, и береги себя, — произнесла я, тепло ему улыбаясь. — И ты себя, Каириэль, — сказал он, после чего, распрощавшись с Эомером и Арагорном, умчался в даль. — Если мне повезёт, мои поиски не останутся напрасны, — покровительственно произнёс Митрандир, садясь на коня. — Ждите меня там, я приду с первым лучом солнца, на пятый день, с Востока. Маг также быстро, как и до этого Боромир, вскочил на коня и уехал. Мы с Арагорном, Фили и Эомером остались смотреть ему в след. — Когда мы отправляемся? — спросила я. — Прямо сейчас, — сказал Дэнэрэн, влетая в конюшню. Началось самое настоящее безумие, все конюхи седлали лошадей, а воины сновали из стороны в сторону. Я стояла в нерешительности и смотрела на Шэдоу, не зная как правильно закреплять седло, ведь раньше мне никогда не приходилось делать этого самой. Увидев моё замешательство, Эомер подошёл к стойлу, взял седло и сам заседлал мне кобылу. Племянник короля протянул уздечку и я, с благодарностью во взгляде, приняла её. Фили с неким презрением поглядывал на Сенешаля Рохана, стоящего рядом со мной. — Спасибо Эомер, вы очень добры, — произнесла я, оглядывая лошадь. — Это меньшее, что я могу сделать для вас, Каириэль, — сказал он и ушёл к своему коню, оставляя меня наедине со своими мыслями. Я смотрела на его мужественную широкую спину и думала, что его будущей жене очень повезёт, ведь она всегда будет в безопасности с таким сильным и смелым воином. Тряхнув головой, я забралась в седло и, вслед за Арагорном покинула конюшни. Впереди нас ждала новая дорога, ведущая в Хельмову Падь.