Восставая из праха

Действовать приходилось очень быстро и совсем не теми методами, к которым он привык. Впрочем, к чему пустое лицемерие – Оптимус Прайм чувствовал, что война изменила его гораздо больше, чем он хотел это признавать, и нынешнему лидеру автоботов казалось гораздо легче проворачивать тайные схемы и лгать в глаза своим подчиненным, чем показалось бы той его версии, которая существовала до финального боя с… Усилием мысли Прайм запретил себе вспоминать что-либо. Не сейчас. Когда-нибудь потом он обязательно найдет время и воскресит в памяти каждую деталь, но сейчас на это нет времени – слишком непредсказуемыми могли оказаться последствия. Они тайно встречались со Старскримом каждый декацикл на околицах разрушеного Воса. И, словно это само по себе не было достаточно рискованно и паршиво, уже после трех таких встреч Оптимус согласился установить закрытый прямой канал связи с десептиконом. У него были на то веские причины. Феммы-журналистки сыграли свою роль, сломав лёд в отношениях нейтралов и двух временно помирившихся боевых фракций. Первым дал интервью Проул. Отсутствие излишней эмоциональности, логичность и объективность ответов произвели самое благоприятное впечатление как на представительницу медиа, так и на подписчиков электронного издания, которое было создано едва ли не в первые орны восстановления планеты. Интервью с Проулом дало Старскриму моральное право (и причину, достаточно вескую, чтобы не возбудить подозрения прочих десептиконов) приказать Саундвейву дать ответное интервью, намекнув при этом, что неплохо бы совершить некий «жест доверия». Умница Саундвейв беспрекословно последовал приказу командира и во время интервью впервые со времен начала великой войны снял маску перед другим трансформером. Фемка, которая предварительно изучила всю доступную информацию о кассетнике от корки до корки, пришла в неистовый восторг и написала статью, после которой рейтинг десептиконов в глазах нейтралов-обывателей поднялся едва ли не вдвое. Особенностью этих (и всех последующих интервью) было абсолютное табу со стороны руководства на вопросы и ответы, которые касались эмоциональной и качественной оценки противника и его поступков. Фактически, представители каждой фракции говорили исключительно о себе, своих идеалах и целях, причем максимально смягчая радикализм взглядов там, где он присутствовал. Разумеется, бывали и неприятные срывы. Отнюдь не все автоботы и десептиконы (даже те из них, которые являлись заслуженными офицерами) позитивно относились к подобному отражению себя в медиа и многие порывались давать «эксклюзивные» интервью, содержащие потоки грязи по отношению к противнику, раскрывающие всю низость его взглядов и поступков. Но по молчаливой договоренности между лидерами обязанность по фильтрации информации, попадающей в электронные медиа, взял на себя Старскрим – и справлялся с этим безупречно. Официально, перемирие между автоботами и десептиконами было заключено на 2 ворна – именно такой срок считался достаточным для отстраивания городов и необходимого восстановления транспортной и экономической инфраструктуры планеты. Потом, во время тайных переговоров, Старскрим не раз язвительно отзывался об установленном сроке. Дело было даже не в том, что на полноценное восстановление самой планеты уйдет не меньше десяти ворнов, главная проблема заключалась в том, что условия договора были причиной резко сократившегося количества возвращающихся нейтралов. Несчастные стояли перед дилеммой – вернуться на родную планету, богатую энергоном, и через два ворна попасть в эпицентр войны, или так и остаться за её пределами и жить впроголодь, зато жить дольше, чем ничтожные два ворна. А без достаточного количества нейтралов проводить какие-либо восстановительные работы было сложно – смешивать автоботов и десептиконов было смертельным номером, в то время как с нейтралами каждая из фракций сотрудничала достаточно благосклонно. У лидеров было всего два ворна, чтобы изменить мышление своих воинов и заставить их жаждать мира больше, чем войны. Следующим шагом после освещения в медиа являлось ускорение процесса взаимодействия автоботов и десептиконов с нейтралами. И пока Оптимус и Старскрим ломали процессоры над тем, как бы развить коммуникацию между их солдатами и гражданскими вне строительно-восстановительных работ, им снова пришли на помощь феммы. Журналистки уничтожили стену отчуждения, и теперь в Иакон и Каон (которые после возрождения Кибертрона занимали исключительно представители противоположных знаков) массово хлынули социально активные фемки. Они представляли организации вроде «Альфа и Бета», «Сестра Солдата» или «Армия Спасения Кибертрона» и были, в большинстве своём, юными, наивными и… бесконечно прекрасными. Старскрим был прав – самый главный и кардинальный переворот в сознании солдат вершили именно эти фемочки, когда, отчаянно смущаясь, приходили к ним и, дружно потупив оптики, приглашали алозначных и фиолетовозначных на свои концерты, конференции и собрания. Отвыкшие от такой особой фемской красоты и нежности, автоботы и десептиконы растерянно смотрели на этих грациозных существ из давно забытого мира без войны и, сами того не замечая, выпрямлялись, расправляя грудные пластины. Хотя о перемирии и было заявлено официально, локальные стычки между автоботами и десептиконами продолжались непрерывно – на почве мести, идеологических разногласий и просто от избытка сдерживаемой агрессии. Принимать серьёзные карательные меры по этому поводу было бы глупо – в таком случае пришлось бы пересажать в карцеры чуть ли не всех вояк поголовно. Старским сумел найти остроумный выход из этой проблемы. Устроив всеобщее собрание, он скорбно отметил – да, сложно хранить полный нейтралитет по отношению к шарковому автошлаку, поэтому он, Старскрим, как лидер десептиконов, дает неофициальное разрешение вступать в рукопашный бой с врагом в случае личностного или идеологического оскорбления. Два условия – не использовать оружие и усилители и ни в коем случае не вступать в стычку при гражданских. А через пару дней сикер ввел новое правило для своих воинов – до конца перемирия, поскольку социальная ситуация на восстанавливаемом Кибертроне нестабильна, к каждому десептикону прикрепляется так называемая «подопечная» - фемка, чью безопасность он обеспечивает в «особо опасных зонах». «Особо опасные зоны», разумеется, магическим образом территориально совпали с зонами, где чаще всего происходили стычки с автоботами. Ничто не могло решить проблему лучше. Десептиконы, чувствуя на своих манипуляторах легкое прикосновение фемки, при виде автоботов надменно сжимали губы и всячески демонстрировали своё безразличие к злобным насмешкам. Автоботы тоже вскоре угомонились – после нескольких выговоров от возмущенных спутниц десептиконов продолжать нападки им стало попросту стыдно. Стоит ли говорить о том, что Оптимусу Прайму даже не понадобилось вводить аналогичное правило у себя в войсках – автоботы проявили свою благородную суть и предложили нейтралкам (тем, на которых не хватило десов) бескорыстную помощь и защиту, которую те с благодарностью приняли. - Мы выиграли первую битву, Прайм, - усмехнулся Старскрим, разливая по кубам высокозаряженный энергон. – Это нужно отпраздновать. Оптимус благодарно кивнул, принимая свой куб: - Согласен. По крайней мере, мы добились нейтралитета. - Мы добились большего, Оптимус! – в запале сикер не уследил за тоном, и в его голосе зазвучали знакомые скрипучие ноты. – Разве ты не понимаешь? Да если бы хоть у половины из наших солдат был интерфейс с нейтральными фемками, это бы было верной гарантией успеха нашего предприятия, а интерфейса будет гораздо, гораздо больше, уж поверь. Ничто не может привязать к миру сильнее, чем совсем новые семейные узы. Кто знает, сколько Искр сливается уже в эту ночь? Кто знает, сколько спарклингов родится через пару аноциклов? - Полагаю, Саундвейв, - с бесстрастной миной на фейсплейте заявил Прайм. Старскрим недоверчиво взглянул на него, а потом рассмеялся и отсалютовал лидеру автоботов своим кубом.