Точки соприкосновения

POV Ильи. Терпкий и горький вкус черного чая, отпитого из горячей кружки, обжигающей губы, возвращает меня к реальности. Я вновь упиваюсь взглядом в плывущие буквы учебника по математике, освещенного теплым светом настольной лампы. Опускаю руку, держащую кружку, и задеваю предплечьем какое-то барахло, скопившееся на рабочем столе, и понимаю, что мне некуда ее поставить. Равнодушно оглядываю тетрадки, чужие конспекты, канцелярские принадлежности, флешки, связку ключей и прочий бред, занимавший и так небольшое пространство стола и со вздохом а-ля "как все это мне надоело" размашистым движением руки отодвигаю все в сторону, не обращая внимания на упавшие вещи, и с довольным видом пристраивая кружку на освободившемся пространстве. Быстро чуть облизываю указательный палец и перелистываю страницу учебника. Аллилуйя, параграф заканчивается через полторы страницы! Чтобы не потерять связь между чередой сложных формул и объяснений, вновь погружаюсь в чтение. Ну а что, в принципе, все можно понять, правда, для этого нужно приложить много усилий и времени. Ну и еще терпения, конечно, потому что временами просто хочется с криком "пошло оно все к черту!" захлопнуть толстый фолиант и сбежать от него из комнаты, а еще лучше из квартиры, на свежий воздух. Но у меня есть как минимум две веские причины не делать этого. Первая - мне, по сути, некуда бежать. Мой дом - моя крепость, я здесь сам себе хозяин, безраздельно ею владеющий, да и к тому же довольно одинокий, так что заняться мне абсолютно нечем. Порой я подумываю завести собаку или кошку, но все как-то не получается собраться, да и перспектива взять такую ответственность на себя немного пугает. Ну как я, студент, буду содержать животное у себя дома? Его же надо будет постоянно выгуливать, если это собака, кормить, уделять достаточно внимания и времени, чтобы оно не тосковало. Мы в ответе за тех, кого приручили, а я пока не готов. Можно, конечно, пойти с друзьями отдохнуть, но это, опять-таки, скорее всего, будет проходить в душном помещении, в котором будет стоять смог и пахнуть перегаром. Несмотря на то, что в компании будет весело, это все равно не то. Душа требует романтики, что ли. Я бы с радостью подышал свежим ночным воздухом, прогулялся до набережной, но боюсь, что даже если я уговорю на это парней, нас вскоре скрутят менты за непристойное поведение, а бродить одному как-то не в кайф. Вторая причина - это панический страх вылететь из университета, который подстегивает меня зубрить ночами материал и строчить курсовые. Ведь если, не дай Бог, я завалю сессию, пусть она и не скоро еще, то для меня начнется ад под названием армия, и я не уверен, что пройду его круги... Наконец, пресловутый параграф заканчивается, и я удовлетворенно захлопываю учебник, встаю со стула и потягиваюсь. Под ворохом скинутых тетрадок слышится жужжание, и я, на мгновение удивленный, вспоминаю, что уронил телефон вместе с ними. Наклоняюсь, чтобы достать его, а вызов тем временем прекращается. Наконец, откопав мобильник, щелкаю кнопку, и на экране высвечивается один пропущенный вызов от моей младшей сестренки Киры. Брови ползут вверх от удивления, а губы расплываются в улыбке - нечасто она мне звонит, да и с чего бы? Кровное родство, конечно, весомая причина, но все же недостаточно убедительная в нашем случае, ибо брат с сестрой по телефону нормально общаться все равно не могут. Перезваниваю со странной смесью чувств. Всего через пару гудков она снимает трубку, и я слышу ее высокий, срывающийся на писк голос: - Алло, Илья, слушай, мы гуляли недалеко от тебя, и тут парня нашли, он валяется в парке без сознания, весь в крови, он с тобой в одном университете учится, приходи скорей, помоги, мы у него... - безудержный поток информации, передаваемый на высоких частотах, не проходит фейс-контроль в моем сознании. - Стоп, стоп, подожди, ты вообще о чем? С кем ты, где ты? Кира??? – я слышу, как она, видимо, отведя телефон от лица, говорит с кем-то и вскоре сбрасывает вызов. Немного поколебавшись, я, чертыхаясь, стянул с себя домашнюю безразмерную футболку и взял штаны со спинки кресла. По-быстрому одевшись, рассовываю по карманам ключи, телефон, деньги и выбегаю из дома. На улице мне в лицо дунул холодный ветер, я прибавил шагу и направился в сторону небольшого сквера, который располагался недалеко от станции метро. Сердце колотится как ненормальное, его гулкие удары отдаются в каждом моем движении. Уже довольно-таки темно, и я непроизвольно хмурюсь, думая о том, что моя сестра делает так далеко от дома в такое время. Вот впереди замаячили знакомые деревья и дорожка, ведущая прямо к центру парка. Подойдя ближе, я заметил недалеко темные фигуры и поспешил к ним. - Илья! - Маленькая хрупкая девушка бросилась ко мне, порывисто обнимая. У нее было обеспокоенное лицо, темные волосы немного спутались, на щеках легкий румянец. Она очень похожа на меня, особенно глазами, которые сейчас выражают испуг. Кроме нее здесь широкоплечий парень в черной куртке и темных джинсах, озабоченно смотрящий на пострадавшего. Он сидит на корточках рядом с окровавленным парнем, который, по-видимому, успел прийти в себя. Совсем рядом лежит расстегнутый фиолетовый рюкзак, и когда парень поднимает залитое кровью лицо, я неожиданно узнаю в нем своего недавнего знакомого. - Вы знакомы, Илья? – тихонько спрашивает меня Кира, потянув за рукав, чтобы я обратил на нее внимание. Я растерянно киваю и чуть приседаю, протягивая руки Мише: "Встать сможешь?" Тот цепляется за руку и поднимается, поддерживаемый другом Киры, который тут же оборачивается, чтобы поднять с земли рюкзак. Кира протягивает другу студенческий билет и тот засовывает его в сумку, после чего застегивает и отдает растерянному парню. М-да, оперативно они. - Ты как? – спрашиваю я его, - Вы скорую вызывали? – теперь уже обращаясь к сестре. Та лишь растерянно покачала головой, пролепетав что-то про деньги на телефоне и тарифе. - Не надо скорую, - заговорил Миша, - я в порядке, серьезно. Я скептически окинул его взглядом. Разбитая губа, изодранная об асфальт щека, кровь из носа, пыльная одежда со следами ботинок. Да, без сомнений, все в порядке. - Правда, я не уверен, куда мне идти… - беспомощный взгляд Миши и испепеляющий мой в сторону Киры, которая начала потихоньку давать задний ход со своим парнем. - Ну, мы тогда пойдем, поздно уже. Ты позаботишься о нем, братишка? А мы с Владом, пожалуй, пойдем, - и, помахав на прощанье рукой, парочка поспешила к противоположному концу парка. Я мысленно пообещал себе завтра же позвонить ей и выяснить все об этом Владе и ночных прогулках с ним. А пока парень, к которому я хотел больше не приближаться, как назло свалился мне на голову, и к тому же, видимо, не мог сообразить, где его дом. Глубоко вздохнув, я все-таки вновь обратился к нему: - Тебе точно не нужно в больницу? – и, получив отрицательный ответ, продолжил. – Может, ко мне зайдем? Я тут недалеко живу, умоешься, посмотрим, что там с тобой? Или тебя до дома проводить? Миша, возобновив мотание головой, сиплым голосом неуверенно произнес: - У меня так голова болит, что я даже сообразить не могу, в какую мне сторону. Давай лучше к тебе? Я предложил ему опереться на меня, но он отказался и медленно пошел вслед за мной. Когда мы добрались до моей квартиры, казалось, что ему уже лучше. Наверное, мышцы "отошли" после лежания на холодном асфальте. Я взял его куртку, но не стал вешать на крючок, а положил на пуфик, чтобы не забыть потом ее хоть немного почистить влажной тряпочкой. Сам я, быстро скинув верхнюю одежду, проводил его до ванной и пошел доставать аптечку. Йод, мазь с антибиотиками, на всякий случай бинт, немного ватных палочек. Из ванной доносились плески воды, и я старался прислушиваться к тому, что там происходит на всякий случай. "Как его только угораздило, а?" – мои внутренности порой скручивало от беспричинного страха, но я успокаивал себя тем, что в таком положении бояться мне точно нечего, но мое глупое подсознание упорно давило на обычное сознание… Одновременно с самокопанием я занимался более полезными делами: включил чайник, заглянул в холодильник. Там, конечно, смотреть особо не на что, но бутерброды есть из чего сделать, слава Богу. Дома ем я обычно немного, когда остаюсь наедине с собой, а вот в компании почему-то всегда нападает зверский аппетит. Сейчас, правда, вряд ли удастся запихнуть что-либо в себя. Журчание воды, слышавшееся из ванной, прекращается, и через пару минут Миша заходит на кухню. Мокрые короткие волосы топорщатся ежиком, движения все еще немного скованные. Я с облегчением отмечаю, что после водных процедур было видно не особо поврежденное лицо. Оставалось только надеяться, что на теле так же нет ничего серьезного, но об этом я потом напомню ему самому позаботиться. Внутренние кровотечения – штука опасная. Кое-где на одежде мокрые пятна. Раз уже успел озадачиться внешним видом, значит, все действительно обошлось. Он садится на стул, и я ставлю перед ним кружку чая. - Выглядишь значительно лучше, - с улыбкой озвучиваю я свои мысли. – Голова болит? Может, таблетку? - Не, - опять мотает он головой, слегка улыбаясь в ответ, - спасибо. - Да не за что, - я поворачиваюсь за йодом и ватными палочками. Открываю пузырек и обмакиваю вату в жидкость. – Дай, обработаю. Кухня тесная, далеко идти не пришлось, времени на возражения тоже не было. Я чуть склонился над ним, легко придерживая его подбородок левой рукой, чтобы не дергался, а правой аккуратно орудуя над порезами. Немного обработать бровь, вокруг пореза на щеке, очень осторожно. Миша морщится от боли, и я легонько дую на больное место. Он смотрит на меня широко распахнутыми глазами. - Ты прям как мамочка, - выдает он. Но я, казалось, не слышал, очарованный моментом, либо смысл слов просто не доходил до меня. Я взял другую ватную палочку и тоже обмакнул ее в пузырьке, после чего наклонился еще ниже, чтобы пройтись по разбитой нижней губе. Завороженно глядя на налившиеся цветом губы, нежно, чтобы причинить как можно меньше боли, касаюсь краев ранки палочкой. Он все равно дергается, и я лишь заботливо шепчу что-то вроде "тише-тише", и опять слега дую на больное место. Через пару секунд я очнулся от наваждения, обнаружив себя уставившимся на его губы и закончившим обработку. Миша вопросительно смотрел на меня. Сердце опять екнуло от страха. Или не от него? - Вот и все, - говорю я, закрывая пузырек с йодом и убирая все остальное обратно в аптечку. – Ешь бутерброды, - и выхожу из кухни, не в силах остаться с ним в одной комнате. На дрожащих ногах дохожу до прихожей и беру его куртку, далее уже с ней направляясь в ванную. Там достаю из карманов ключи и перчатки и неспешно начинаю смывать пыльные пятна. "Что это за хрень сейчас была?" - даже дыхание сбилось. "Вот я кретин", – продолжаю свое занятие. - "Стоп, а нахера я вообще это сейчас делаю?" Но все пятна уже смыты, и мне остается только надеяться, что со стороны мой порыв не выглядит странным. Просто он плохо себя чувствует, а я захотел ему помочь, вот и все. Вытираю сухой тряпкой воду и непроизвольно вдыхаю полной грудью, улавливая запах, которым пропитана куртка. Его запах… "Вкусный…" – печально смотрю на свое отражение в зеркале. "Я попал", - проносится в голове констатация очевидного факта. Да, я попал еще сегодня утром, когда налетел на него в метро. Как маленькая девочка, честное слово. Вот так взял и запал на него. Ну как так? Только со мной могло произойти что-то подобное. "Так, остановись, Илья, не накручивай", - попытался я вразумить самого себя. – "Это еще ничего не значит. Сейчас тебе главное не огрестись пиздюлей от него за свою несдержанность. Если останешься жив до завтрашнего вечера, то считай, не все потеряно, и ты везунчик". Решив собраться с духом, я мужественно покидаю ванную собственной квартиры и возвращаю куртку на место. Захожу на кухню и обнаруживаю Мишу, допивающим свой чай, но не прикоснувшимся к еде. Тоже беру свою кружку и делаю глоток. - Можно, я останусь у тебя? – я чуть было не поперхнулся своим чаем. Он издевается? - Можно.