Осколки

Солнце, наконец-таки, показывается из-за туч, после нескольких дней проливного дождя. Лес тут же приобретает новые краски — он уже не кажется Бильбо таким мрачным и темным. Золотистые лучи скользят по зеленой листве, приникают к влажной коре, ложатся бликами на узкую тропку. Гномы оживляются: они тут же стаскивают капюшоны, расстегивают одежды, начинают подшучивать друг над другом и переговариваться вполголоса. Только Оин дремлет, покачиваясь в такт шагов своего пони. Бильбо тихо фыркает — удивительно, как этот пожилой гном умудряется не свалиться и не потерять свою поклажу. Настроение хоббита поднимается — он тоже рад солнцу и его ласковому теплу. Волосы все еще неприятно-влажные, липнут ко лбу, и Бильбо постоянно пропускает свою челку сквозь пальцы, желая, чтобы она побыстрее высохла. Лошадь Гендальфа равняется с пони полурослика, и маг, лукаво улыбаясь, говорит: — Все когда-нибудь заканчивается, даже если это просто дождь. Отрадно видеть, что ты в хорошем настроении. Бильбо не может сдержать улыбки. Он снова взъерошивает свою непослушную, вьющуюся от влаги еще сильнее челку, и вдруг замирает. Нелегко сидеть замерев на пони, если ты только совсем недавно приноровился не вываливаться из седла всякий раз, только покачнет, но хоббиту это удается. Он чувствует на себе пристальный взгляд, и даже так, не видя смотрящего, он уверен, что это Торин. Только взгляд узбада давит так сильно, словно на плечи опускается целая гора. У Бильбо тут же складывается ощущение, что он снова сделал что-то не так. Король никогда бы не обратил своего монаршего внимания на вечно путающегося под ногами полурослика, будь все хорошо. Бильбо поднимает глаза и смотрит на Торина. Гном чуть придерживает своего пони, натягивая поводья, чтобы поравняться с хоббитом. Он смотрит сверху вниз, и его взгляд совершенно не читаем. Лучи солнца скользят по его лицу, и Бильбо замечает насколько светлые у него глаза. Они — талая вода первого снега, лесной родник, холодный горный ручей. Слишком светлые, слишком прозрачные. Непривычно. Завораживающе. Хоббит не может прекратить смотреть в глаза Торина, отвернуться, стряхнуть с себя странное наваждение. Он чувствует себя неловко, под взглядом хрустально-ясных глаз, вновь тянется к своей челке, и тут его сердце обрывается. Торин улыбается. Это не горькая усмешка, как в ту ночь, когда Балин рассказывал о битве при Азанулбизаре. Это не усталая улыбка, которая появляется тогда, когда что-то натворили шалопаи — племянники. Это совсем другое. Такое же чистое, светлое и легкое, как и солнечные лучи, стелющиеся перед путниками. — Ты выглядишь, словно потрепанный воробей, — произносит Торин, и в его голосе слышна добрая насмешка. «Наверное Смауг решил, что засиделся в Эреборе и покинул его добровольно», — думает Бильбо. «Погода наладилась, а Торин улыбается и в кои-то веки не говорит грубостей». Бильбо молчит, сглатывая в горле ком, а затем робко улыбается в ответ.