Закованная в цепи

Озноб пробирал до самых костей. С каждым днем мороз становился все внушительнее, и старая одежда вскоре пришла в негодность. Все были вынуждены кутаться в то, что только нашлось на полках, и обитатели мрачного подземелья не были исключением. Приближающаяся зима была беспощадна ко всем. Поразительно, как всего лишь за неделю изменились погодные условия. Поежившись, Читанда поплотнее закуталась в шерстяную изъеденную молью накидку. Настроение было паршивое, и даже малейшего желания как-либо шевелиться не возникало никакого. Создавалось ощущение, что при каждом незначительном движении ускользало надежно упрятанное под одеждой тепло. Эру уже не раз успела пожалеть о том, что в этом отсыревшем подземелье не было совершенно никакой возможности согреться: ни камина с жарким пламенем, ни даже сухой одежды здесь не было и быть не могло. Тем не менее, холод помогал Читанде сохранять трезвость ума и некоторое равнодушие к насущным проблемам - морозец остужал вечно взвинченного детектива не хуже любого успокоительного средства. Эру стало абсолютно безразлично то, чему еще день назад она придавала огромное значение. Подумать только, как быстро человек готов забыть об одних проблемах под влиянием других. Девушка скосила взгляд в сторону. Рядом с ней, на соседнем кресле, хохлился Хотаро, словно воробей в лютые морозы. Очевидно, что и он не был в восторге от бушующей на поверхности погоды. - Это ваша первая зима здесь? – помявшись, неловко спросила Читанда в попытке развести преступника на разговор. - Вторая, - мрачно отозвался тот, не удостоив девушку взглядом и втянув голову в плечи. Детектив, привыкший к немногословности бандита, ничуть не смутился от подобного ответа. - А снаружи теплее, чем здесь? – продолжила расспросы она, наблюдая за тем, как Хотаро ерзает и плотнее запахивает неизменный плащ. Интересно, почему он постоянно носит эту одежду? - Намного, - был ей короткий ответ. Эру поняла, что на разговор Хотаро явно настроен не был, так что она оставила попытки разговорить преступника, предпочитая больше не задавать лишних вопросов и сохранить умиротворенное молчание. Глубоко вздохнув, девушка нехотя поднялась с кресла, взяла очередную, только что прочитанную книгу и, подойдя к стеллажам, вернула ее на одну из полок - туда, где было ее законное место. Странно, но с того момента, как она появилась здесь, стеллажи словно проснулись ото сна и задышали жизнью: ни единой пылинки на полках больше не появлялось, а сами книги, казалось бы, посвежели на несколько лет. Создавалось ощущение, что кроме Читанды к содержимому полки никто и не притрагивался. - А почему у вас так мало книг? - немного подумав, все-таки задала она очередной вопрос, краем глаза наблюдая за Хотаро. Ему, похоже, не было никакого дела до того, чем занимается заключенная, потому что в ее сторону он даже не смотрел. - Не читаем, - равнодушно бросил тот, не отрывая взгляда от разложенных по столу бумаг. Хотя он, похоже, даже притрагиваться к ним не собирался. Читанда искренне не понимала, почему у преступников было так много бумажной работы. Ну что им для успеха нужно? Вероятнее всего, только планировка здания и время его работы - и то как приятное дополнение, упрощающее задачу. Тем не менее, и Сатоши, и Хотаро упорно продолжали что-то вычитывать и записывать. Жаль только, что Эру не могла себе позволить взглянуть, над чем же так старательно работают эти люди. На прошлых ошибках учатся. - Тогда зачем они вообще нужны? - снова полюбопытствовала девушка, заинтересованно глядя на бандита, статуей застывшего в кресле. И, как ни странно, на вопрос он ответил, пусть и не особенно жаловал излишние разговоры. - Для таких, как ты, - скривил губы в мрачной усмешке Хотаро, слегка повернув голову в ее сторону и взглянув на застывшую меж стеллажей девушку. Конечно, Читанда знала, что это неправда, но, тем не менее, подобная шутка ее отпугнула. В ответ она только промолчала и предпочла снова прервать диалог, оставляя преступника наедине с собой. За тот небольшой срок, что Читанда бесцельно проторчала здесь, она от корки до корки изучила почти все книги этой крошечной библиотеки. С каждой из них требовалась особо тщательная осторожность: сырой воздух подземелья способствовал быстрому разложению несчастных изданий. Слишком уж хрупкий материал - страницы, но Эру нравилась аккуратность. Кроме того, сейчас она была едва ли не полноценным владельцем этого скромного убранства. Никому не было дела до судьбы этих книг, так что Читанда решила взять всю ответственность за них на себя. А как же приятно было с трепетом стирать с обложек и переплета пыль, как здорово было бережно укрывать каждую от влажного, убийственного для их страниц воздуха… Похоже, девушка совсем затосковала в этом месте, если уж сохранность чужой библиотеки имеет для нее настолько большое значение. Раздался слабый, какой-то неуверенный стук во входную дверь, беспощадно разрывающий тишину подземелья. Хотаро тут же поднялся с места, позабыв о холоде, отложил нужную лишь ему работу и направился на звук. Эру настороженно застыла, затаившись между стеллажами, и стала наблюдать за происходящим из своего укрытия. Не нравились ей чьи-то визиты сюда. Преступник привычно выудил из-за пазухи пистолет, подошел к двери и прислушался. Затем, тот тихо что-то спросил у пришедшего, выдержал небольшую паузу, прислушиваясь, а после резко дернул за ручку двери. Внутрь поспешно скользнула Маяка, судорожно вжимая голову в плечи. При виде нее у Читанды беспокойно затрепетало сердце, и она затаила дыхание, прислушиваясь. - Ну и холод! - заговорила она, судорожно стуча зубами, ежась и растирая предплечья озябшими ладонями. - Такое чувство, что у вас уже зима наступила, честное слово! - Зачем пришла? - словно не услышав ее слов, мрачно и безынтересно полюбопытствовал Хотаро. Очевидно, он был не рад ее приходу, и Читанда, по случайности ставшая свидетельницей этого диалога, невольно удивилась. Ей показалось это ненормальным. Она была уверена, что все союзники должны были находиться в хороших отношениях ради успеха команды. Хотя, возможно, Эру просто еще многого не знала, и ей только предстояло понять, как устроена жизнь по ту сторону закона. - Я вам припасов принесла, - будто бы не замечая некоторой недоброжелательности, исходящей со стороны преступника, ответила Маяка, демонстративно подняв перед собой дорожную сумку. Затем, девушка коротко огляделась по сторонам и замялась, разом растеряв всю решительность. - И я бы хотела с Читандой поговорить. Как она? - Сама у нее спроси, - отозвался преступник, небрежно кивнув в сторону виновницы торжества. Эру встрепенулась и, приняв как можно более невозмутимый вид, вышла из тени. Маяка заметно стушевалась при виде бывшей подруги и опустила глаза в пол, понимая, что она все слышала. - Я слушаю тебя, - холодно проронила Читанда, смерив пришедшую презрительным взглядом. Ибара была ей противна. Ничто не могло оправдать ее предательства, и, вероятно, это понимали они обе. Но Маяка все равно оказалась выбита из колеи сдержанностью детектива. - Мы можем поговорить… наедине? - пробормотала она, бросив короткий взгляд в сторону застывшего у двери Хотаро. Тот в свою очередь вопросительно взглянул на Эру, будто бы спрашивая у нее, этого ли она сейчас хочет. Девушка удивленно моргнула, уставившись на бандита, а после неловко кивнула ему. И только после этого преступник спокойно выдрал у Маяки из рук сумку с провизией, развернулся и покинул комнату. Читанда сомневалась, хотел ли он таким образом продемонстрировать неуважение к Ибаре, или же наоборот - показать внимательность по отношению к детективу, но она в любом случае была удивлена подобному поведению с его стороны. Воцарилось напряженное молчание. Обе девушки застыли на месте, не говоря друг другу ни слова. Явно было, что и Читанда, и Маяка были полны нерешительности. Сказать было попросту нечего, в особенности самому детективу - все, что хотелось, она высказала всем троим еще несколько дней назад. Тем не менее, именно Эру прервала всеобщее замешательство. Вздохнув, Читанда неспешно прошла к креслам и плавно опустилась на одно из них, чувствуя подступающее раздражение. - Мне кажется, что мы уже все обговорили, - отчужденно проронила та, без особого интереса принявшись разглядывать древесную поверхность стола. И пусть она демонстрировала холодное равнодушие по отношению к бывшей подруге, в груди девушка ощущала беспокойное клокотание. - Мы ничего не обговорили, - все так же смущенно буркнула Маяка и, помявшись на одном месте, последовала примеру подруги и села на соседнее место. - Я не хочу ссориться с тобой, Читанда. Я только прошу тебя выслушать то, что я скажу, хорошо? Нет смысла оставлять между нами столько недомолвок. Детектив молчал. С одной стороны, Маяка, конечно, была права, и им стоило бы многое обсудить, но с другой… желания о чем-либо разговаривать не возникало никакого. Девушку глубоко задевал эгоизм бывшей подруги, отталкивал и заставлял чувствовать настоящее отвращение по отношению к ней. - Ну, давай, - нехотя протянула Эру, пристально разглядывая бывшую напарницу. Ибара, очевидно, поняла, что Читанда не была заинтересована в этой беседе, но, тем не менее, она не отступила от своего и продолжила. - Понимаешь, - глубоко вздохнула Маяка. - Я давно знаю этих людей. Как бы помягче выразиться… Я знала их до того, как они... стали преступниками. Точнее, не их обоих, а только Сатоши. И я просто не могла ему отказать, когда он просил моей помощи. - Хочешь сказать, что для тебя важнее угождать чужим прихотям? Это для тебя значительнее свободы и чести? - не удержавшись, с неприкрытым отвращением переспросила Читанда, прекрасно понимая, к чему клонит собеседница, но, тем не менее, не желая смириться с действительностью. - Сатоши мне не чужой! - в запале выкрикнула Маяка, однако тут же осеклась. Воровато оглядевшись по сторонам и убедившись, что в комнате точно никого нет, и что никто их не услышал, девушка придвинулась ближе и лихорадочно зашептала. - Понимаешь, Читанда, у меня же совсем никого нет. Я совершенно одна в этом городе… - А как же я? Неужели я хуже сборища людей, которым путь на виселицу уже заказан? - прервала она слезливую историю жизни ее подруги. - Почему ты предпочла быть не со мной, а с ним, Маяка? Неужели этот человек для тебя важнее? Неожиданно пришло осознание. Читанда, потрясенная своей внезапной догадкой, ошарашено уставилась на бывшую напарницу: та сидела, пристыженно опустив голову и пряча раскрасневшееся лицо за лицезрением дощатого пола подземелья. Ибара молчала, но детективу для понимания хватило и этого. - Только не говори мне, что ты его… - глотая слова, в неверии пробормотала Эру. Но Маяка снова не ответила, продолжая смущенно мяться в своем кресле. - Он не всегда был… таким. И Хотаро тоже, - тихо проронила Ибара, выдержав паузу. - Хотаро утянул его в эту преступную жизнь. Я не знаю, что тогда произошло - в подробности меня никогда не посвящали. Но Сатоши до сих пор слепо следует за… этим. Читанда невольно поморщилась. Ей вовсе не понравилось то, как Маяка отзывалась о Маске, в то время как Сатоши в ее глазах оказался совершенно невиновным. Конечно, детектив мог бы извлечь из этого пользу, поддержать бывшую подругу и объединиться с ней против Хотаро ради собственного освобождения, но чувство справедливости попросту не позволило ей даже помыслить в этом направлении. - Маяка, он сам сделал свой выбор, - фыркнув, заметила Эру. - Кроме того, в данном случае ты ничуть не лучше Сатоши, потому что ровно так же идешь за ним по преступной дорожке, как и он за Хотаро. - Но ты не понимаешь! - снова позабыв об осторожности, воскликнула Маяка. - Сатоши еще можно спасти! И меня можно! Нас никто и никогда не видел, нет никаких оснований считать нас виновными! - Хочешь сказать, что ты в любой момент готова подставить Хотаро?! - озлобленно уточнила девушка, хотя нужды в этом и не было. Маяка осеклась и снова притихла. - Эта сторона не терпит геройства и высоких моральный ценностей, Читанда, - выдержав паузу, тихо, но твердо и уверенно отозвалась она. - Нет никакого смысла гнить в этой яме, и если еще есть возможность спасти свою шкуру, то нужно приложить все усилия, не задумываясь о чести. После слов Ибары детектив резко растерял весь запал. Неожиданно и так просто ей стала ясна одна простая, но в то же время трудная для восприятия вещь: хочешь жить - выживай любой ценой. Наверняка Хотаро и сам это прекрасно понимал. Кроме того, наверняка он осознавал, что Маяка остается с ними ради единственной цели - отобрать у Маски союзника. Читанда только не понимала, ради чего тогда он вообще позволяет ей быть рядом с ними. - Ты жестокая, Маяка, - недобро отчеканил детектив, чувствуя, как бешено колотится его сердце. Эру была зла. Но не на бывшую напарницу, а на себя за то, что она была так слепа и не смогла разглядеть в Маяке человека, которого видела перед собой сейчас. Тем не менее, как ни странно, ей не была противна ситуация. Очень даже наоборот: Читанде нравилось ощущение неизвестности. Она с волнением, но в то же время с непреодолимой жадностью впитывала в себя новую информацию, открывала для себя то, мимо чего раньше, не задумываясь, прошла бы мимо. Да, Эру бесконечно нравилось слушать и понимать, что Маска сейчас шагает по непомерно узкой тропе, и ему хватит всего лишь шага для того, чтобы полететь в чернеющую вокруг него пропасть. И дело здесь было вовсе не в злорадстве. Как бы ни хотелось это признавать, но Читанда просто получала удовольствие от волнения за судьбу преступника, известного по всей стране своей неуловимостью. Эру не знала человека, способного добровольно отказаться от такого занимательного представления. Конечно, есть вероятность попасть под горячую руку, но никто и не говорил, что это безопасно. Слишком уж привлекательна была преступная жизнь для человека, наученного жить по законам. - Выбирать не приходится, - легко согласилась Маяка, пожимая плечами. Эру еще некоторое время задумчиво глядела на собеседницу, но, не найдя нужных слов, так ничего и не ответила. Глубоко вздохнув, Читанда медленно поднялась со своего места и отвела взгляд в сторону. Бывшая напарница последовала ее примеру и вскочила с кресла. - Это все, что ты хотела сказать? - спокойно спросил детектив. Ей нужно было обдумать только что услышанное, и присутствие Маяки теперь показалось ей совсем лишним. Но Ибара, похоже, восприняла ее слова по-своему: она заметно расстроилась и поникла, не найдя у подруги ни крупицы понимания. - Нет… То есть, да. Спасибо, что выслушала. Для меня важно, чтобы ты знала, почему я здесь и с какой целью. И я понимаю, что совсем не заслужила, но я надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь меня простить… - Полагаю, еще увидимся. До встречи, - раздраженно оборвала распинающуюся Ибару девушка, развернулась и снова отправилась к книжным полкам, посчитав, что дальше разговор продолжать было просто бессмысленно. Конечно, она повела себя грубо и сделала вид, что пропустила слова бывшей подруги мимо ушей, но Маяка и сама должна была понимать, что такие тяжелые проступки невозможно с легкостью забыть. Кроме того, Эру и не собиралась ее прощать - не настолько великодушной она была, к своему счастью. Ибара больше не пыталась поговорить, да и ее шагов поблизости не было слышно. Вероятнее всего, она отправилась в комнату к Сатоши и Хотаро, куда самой Эру ходить было негласно запрещено. И, как ни странно, эта мысль заставила Читанду почувствовать себя обделенной. Хотя, по сути, так оно и было. Остановившись у одного из немногочисленных стеллажей, девушка в задумчивости, едва касаясь, провела пальцами по книжным переплетам. Как странно… И почему ее охватила какая-то слабая зависть? Что за глупости? Как будто преступная жизнь - это завидная доля. Похоже, Читанде просто не хватало интриги в Авзонии, в маленьком пыльном кабинете отделения, среди нагромождения бесчисленного количества никому не нужных бумажек. Детектив сжал зубы, чувствуя стыд за свое поведение. Неожиданно Читанда поняла, что бессознательно смотрит совершенно под другим углом на тех, кто заточил ее в этой темной сырой дыре, где ей было суждено либо умереть, либо потерять саму себя. - Я что, с ума схожу? - впервые обратилась к незримому собеседнику Эру, но ее вопрос растворился в полумраке без ответа.