Когда я принял вызов, в трубке раздался голос сержанта Гарви.
— Хорошие новости, О’Коннер, — деловито сообщил он. — Твою мексиканочку наконец-то опознали. Правда, никакая она не мексиканочка — в этом ты был прав. Девчонка родом из Сиэтла, зовут ее Харпер Уильямс. Шестнадцать лет, рост пять и пять, вес около ста двадцати фунтов. Шатенка, серо-зеленые глаза. Все совпадает?
— Да, — ответил я, взглянув на девушку.
— Ее объявили в розыск около четырех месяцев назад. Пропала из дома своих родителей, а через пару дней в реке нашли ее школьную форму. Хотя следов крови не обнаружили, местные детективы склонялись к тому, что не найдут ее живой — у них там орудует серийный убийца. Но, видимо, обошлось. Ты слушаешь?
— Ага.
— Ты там не один? Никак вместе с ней?.. Ладно. Проследи за тем, чтобы девчонка сегодня вернулась в дом Санчесов целой и невредимой. И поскорее, — он сделал паузу. — Да, если ты уже успел ее трахнуть, я тебе не завидую. Ее папаша крутой адвокат, и засудит тебя так, что мало не покажется! Пока все.
Он отключился.
— Кто звонил? — спросила девушка.
— Так, никто. Реклама услуг оператора мобильной связи.
Она тут же опустила глаза и погрустнела.
— Ясно. А я-то думала, что это Дом хочет с тобой помириться.
Я крепче стиснул зубы. Столько проблем навалилось, и все разом! Прошлое, настоящее. Грехи отца; сочувствие, которое я испытывал к членам банды; роман с девушкой, от которой следовало держаться подальше.
Девушка… Зачем ей понадобилось убегать из дома? Да еще так далеко, через два штата. Может быть, ее увезли силой? Но не похоже, чтобы у Санчесов ее что-то удерживало, кроме собственного желания.
Ее зовут Харпер.
И я переспал с ней, даже не зная ее настоящего имени. Что еще хуже, я сделал это отчасти для того, чтобы доказать себе, что я крутой мачо. Не будь вчерашнего открытия, этого разговора с дядей — я бы сдержался, как бы сильно мне ее не хотелось. Я бы не напился, я бы… Короче, я бы вел себя как порядочный коп.
И это ведь Дом, скотина, рассказал ей, что меня можно найти на этом пляже! Он же знал, что я…
Но тут я почувствовал, что перегибаю палку и мысленно велел себе заткнуться. Нельзя же постоянно обвинять дядю во всех своих бедах! Это и в самом деле как-то по-детски.
К тому же, на пустой желудок мне всегда все виделось в мрачных тонах. Поэтому я постарался успокоиться и повез Магду, то есть Харпер, завтракать.
Надо было выяснить, что заставило ее связаться с Санчесами. Что-то здесь было нечисто. Харпер была не похожа на типичную оторву, сбежавшую из дома в поисках приключений, или на капризную девочку, разозлившуюся на родителей за то, что не купили ей «айфон» последней модели.
Ее история оказалась куда более невероятной, чем я мог подумать. И более шокирующей. Если честно, мне не хотелось, чтобы это было правдой: что есть родители, которые хладнокровно могут вырастить ребенка «на убой». За два года работы в полиции я успел многого насмотреться и думал, что меня уже ничем не удивишь, но это был какой-то новый, доселе неведомый мне уровень чудовищности. До сих пор самым большим злом я считал маньяков-убийц, педофилов и родителей, надругавшихся над собственными детьми. Все эти преступления совершались под влиянием наваждений, темных страстей, дурманящих разум.
Но желание спасти свою тяжело больную дочь — разве его можно поставить в один ряд, например, с похотью или жаждой крови?
Да, если его цена — жизнь другого ребенка.
Однако, я должен был быть твердо уверен в том, что Харпер не лжет. И совершил ошибку, тут же озвучив свои сомнения. Мне надо было перестать думать как коп и действовать в режиме «обычного парня» — девушка прежде всего нуждалась в сочувствии. К сожалению, я понял это слишком поздно.
Харпер убежала, и я остался один, совершенно растерянный. Теперь я знал всю (или почти всю) правду о ней, но это никак не могло облегчить выполнение моего задания. Наоборот, все запуталось еще больше. Вместе с делом угонщиков автомобилей в моих руках оказалась ниточка к раскрытию еще одного, более тяжкого преступления. Поскольку речь шла о штате Вашингтон, формально я не мог им заниматься. Я должен был доложить обо всем начальству, а они — связаться с полицией Сиэтла.
Но, судя по тому, что сказал Гарви, они это уже сделали. Возможно, даже сообщили ее отцу и матери. Если Харпер попадет в руки моих коллег, они постараются как можно скорее отправить ее обратно домой, к родителям. Прислушаются ли они к тому, что она скажет — вот в чем вопрос. Да и кто знает, решится ли Харпер рассказать другим то, что сегодня рассказала мне?..
На данный момент я бы предпочел, чтобы девушка подольше оставалась с Санчесами. Если она вдруг попадет в участок еще до конца операции, нужно убедить полицейских, чтобы они повременили отсылать ее домой. То есть, понадобятся доказательства. Самый простой способ их отыскать — проверить семью Уильямс через базу данных.
Мне нужен был компьютер с безопасным доступом в Интернет. Не обязательно в управлении или штабе — со своим паролем я мог войти в полицейскую базу данных откуда угодно.
Проще всего было вернуться к дяде, но я вдруг обнаружил, что еду на северо-восток, в сторону Глендейла.
Мать сегодня должна быть дома, если только ее не вызвали на дежурство.
Я понял, что должен ее увидеть. Мне хотелось посмотреть ей в глаза и спросить: «Это правда? Ты была в курсе? Как ты могла так долго горевать о Брайане, если знала, что он обманывает тебя с твоим собственным братом?» Понимая, что, возможно, этим причиню ей боль, я не мог избавиться от наваждения, что не смогу продолжать работать, если не выясню все до конца — не только о семье Харпер, но и о своей собственной.
От побережья я добирался долго, больше часа, несмотря на то, что спешил, то и дело превышая скорость. Зато, когда добрался до нашей улицы, вздохнул с облегчением — мама была на месте. Ее нежно-голубой
BMW Z4, на котором она ездила последние полгода, стоял у дверей гаража на подъездной дорожке.
Не успел я припарковаться, как парадная дверь распахнулась, и мама выбежала мне навстречу.
— Джек?.. Боже мой, это и правда ты!
Не дожидаясь ответа, она порывисто обняла меня.
Мать была в курсе того, что я отправляюсь работать под прикрытием и не смогу видеть ее и даже звонить ей в течение нескольких месяцев. Мое появление могло означать прежде всего то, что работа завершилась, но Мия была очень проницательной и сразу почуяла неладное.
— Да на тебе лица нет, — пробормотала она, едва выпустив меня из объятий. — Как твое дело? Надеюсь, все уже позади?
— Э-ээ, нет. Но скоро… очень скоро все закончится. Только не волнуйся. Я приехал, потому что мне надо срочно поговорить с тобой. Спросить у тебя совета.
Мия нахмурилась.
— У меня? — тут ее лицо помрачнело еще больше. — Джек, ты ничего не натворил?
— Что ты имеешь в виду, мама? — спросил я, хотя прекрасно понял, что она имеет в виду: она боялась, что я наступлю на те же грабли, что и отец.
— Пойдем в дом, — сказала Мия, оглянувшись по сторонам.
Когда мы оказались внутри, мать долго ничего не говорила, лишь спросила, не голоден ли я. Мне не хотелось ни есть, ни пить, но Мия все же налила мне стакан чаю со льдом, который затем принесла в мою комнату.
Потому что, заставив себя на время позабыть о дяде, первым делом я направился именно туда — к своему лэптопу. Вставив идентификационную карточку в щель встроенного считывателя, я быстро набрал нужные пароли и вошел в базу данных.
В штате Вашингтон проживало немало девушек по имени Харпер Уильямс, но лишь одной из них на данный момент было шестнадцать лет. Вскоре на экране появилась ее фотография: длинные, ниже плеч, волосы, расчесанные на прямой пробор, белая блузка с эмблемой школы «Дортон». Затем передо мной предстали остальные члены семьи: мать, отец и сестра. Отца звали Джерри Уильямс, он и правда был владельцем адвокатской конторы. Мать, Иден Уильямс — домохозяйка. Старшая сестра Хейзел, двадцати трех лет (моя ровесница!) — музыкант-исполнитель. Местом ее работы был знаменитый симфонический оркестр Сиэтла.
Я вгляделся в фотографию. Бледная, но все же довольно симпатичная девушка с короткой стрижкой. Харпер была очень похожа на нее, только Хейзел была немного ниже ростом и более худая — это было видно не по фотографии, а по метрическим данным.
Вроде бы, все сходилось. Харпер не врала. Сама она до сих пор числилась в розыске.
Постаравшись запомнить как можно больше из увиденного, я на всякий случай записал номер телефона Джерри Уильямса, выключил компьютер и спустился вниз. Мама терпеливо дожидалась меня в гостиной. Я уселся в кресло напротив нее и без лишних предисловий выложил ей историю Харпер, так складно, насколько мог, стараясь ничего не упустить, но в то же время не вдаваясь в лишние подробности.
— Это возможно? Я имею в виду, не технически — всем известно, что в любой клинике можно заказать зачатие ребенка с особыми характеристиками. Но могут ли найтись родители, которые ради спасения больной дочери пойдут на… такое? Ведь это не просто убийство. Это преступление, которое планируется больше полутора десятков лет — с самого рождения жертвы.
— Ты спрашиваешь меня потому, что я много лет работала в детском отделении? — догадалась Мия.
— И в онкологическом тоже. Помнишь, тогда я как раз учился в старших классах и ходил к вам в больницу добровольцем — занимался с неизлечимо больными детьми?
— Еще бы, — улыбнулась мама. — Ведь это я насоветовала тебе, понадеявшись, что ты захочешь стать доктором. Но, боюсь, все увиденное тебя отпугнуло.
— Нет, просто тогда я уже решил, кем стану, — со вздохом сказал я, вспомнив работу, довольно легкую в смысле физического труда, но показавшуюся мне каторгой из-за постоянного созерцания чужих страданий и ощущения безнадежности, которое витало в отделении.
— Вспомни все, что ты видел, Джек. Думаю, ты понимаешь: среди родителей таких детей наверняка найдутся те, кто будет готов идти до конца.
— А ты бы пошла? — спросил я, взглянув ей в глаза. — Если бы я заболел и…
— Господь с тобой, не говори таких вещей!.. Накаркаешь!
— Ответь на мой вопрос, мама. Если бы я… Или отец… Если бы у тебя был выбор, и ты могла решать, умрет твой любимый человек или кто-то еще, кто тебе почти безразличен, ты бы…
— Нет, — твердо сказала Мия. — Я бы не сделала этого. Даже если бы появилась возможность вернуть Брайана с того света, предложив кого-то взамен, себя саму… Надеюсь, мне бы хватило сил отказаться. Потому что Брайан бы это не одобрил. Он был не такой.
— Ты говоришь так, будто его мнение — единственное, что тебя остановит. Неужели оно так много для тебя значило? Он же был всего лишь обычным человеком, мама. Он не был святым!
— У него были принципы… Но почему ты так говоришь? — удивилась она. — К чему ты клонишь?
— Ты знала про них с Домом? — выпалил я, больше не в силах сдерживаться.
Секунду или две Мия молча смотрела на меня, потом всплеснула руками.
— Так он тебе рассказал! Он поклялся мне, что никогда ничего не расскажет!
Не в силах совладать с эмоциями, она вскочила с места и принялась ходить взад-вперед по комнате.
— Дом!.. Я его убью!
— Мам, успокойся. Дядя ничего мне не говорил. Я сам догадался. Нашел кое-что в гараже… Ну, в общем, так получилось.
Мия чертыхнулась и села обратно в кресло.
— Ты не должен был это узнать, — в отчаянии прошептала она. — Никогда!
Я пожал плечами.
— Но я узнал. Может, оно и к лучшему. Я лишь хотел убедиться, что они не причинили тебе боль. Что они хотя бы иногда задумывались о твоих чувствах, о твоем благе.
— Я была счастлива с твоим отцом, — ответила Мия. — Несмотря ни на что. Всегда тебе это говорила, скажу и сейчас. А Дом… У меня была возможность разлучить их с Брайаном, но я ею не воспользовалась. Даже когда узнала, что беременна тобой, я, наоборот, попросила брата остаться. Не только ради Брайана, мне самой было спокойнее рядом с Домиником. Я привыкла жить в семье. Наверно, мне не следовало…
— Не надо, мама, — я потянулся и взял ее за руку. — Уж ты-то ни в чем не виновата!
Она крепко сжала мои пальцы и вымученно улыбнулась.
— Не сердись на нас, ладно? Я понимаю, тебе было бы лучше расти в традиционной семье, и мы старались изо всех сил, чтобы наш союз был на нее похож.
— Не волнуйся. В конце концов, все это давно в прошлом. На самом деле мне не в чем вас упрекнуть — у меня было счастливое детство… Во всяком случае, получше, чем у Харпер.
— Я уверена, что девушка сказала тебе правду, — ответила Мия, не выпуская мою руку. — Ты сам знаешь, что теперь должен делать.
Я кивнул.
— Все очень серьезно, — продолжала мать. — Я слышала о нескольких подобных случаях — когда второго ребенка заводили только затем, чтобы он стал донором для первого. Кстати, в нашей стране такие операции проводятся на вполне законных основаниях. Конечно, обычно жизни донора ничто не угрожает. Но это только на бумаге: как правило, перенесший операцию ребенок уже не будет так здоров, как прежде. А недавно был случай, когда мальчик-донор погиб после пересадки почки его брату — от внезапно возникших осложнений.
— Господи!.. Кто-нибудь ответил за это? Родители, врачи?
— В том-то и дело, что нет. Расследование не выявило врачебной ошибки. А сам донор дал добровольное согласие. То есть, поставил подпись на документе, где написано, что при извлечении почки риск умереть примерно 1:3000. Можешь представить, как много понял из этого текста двенадцатилетний!
Я выругался.
— А ведь в случае с Уильямсами все еще хуже!
— Увы, да. Поэтому нельзя допустить, чтобы девочку отдали родителям. Но не ожидай, что в полиции сразу тебе поверят и радостно бросятся помогать — они не любят расследовать такие случаи. Никому не хочется впоследствии судиться с семьей потерпевшего, отбиваться от обвинений в убийстве больного ребенка и всеобщего порицания.
— Но Харпер тоже имеет право на жизнь!
— Да. Однако, учти, что больному человеку обычно сочувствуют гораздо больше, чем здоровому. Таково типичное общественное мнение. По крайней мере, здесь, в штатах.
— Абсурд какой-то, — пробормотал я.
— Я тоже так думаю, — с невозмутимым видом ответила Мия. — У животных самка обычно позволяет выжить только здоровым и сильным детенышам. Больных она перестает кормить или убивает. Люди стали слишком разумны, раз начали убивать здоровых ради спасения немощных.
Я с удивлением посмотрел на мать. В ее темных глазах мне почудилась какая-то затаенная, тихая ярость. В тот момент Мия как никогда была похожа на своего брата.
Я словно увидел перед собой незнакомого человека.
— Не ожидал услышать такое от медсестры.
Выражение ее лица немного смягчилось. Мама попыталась улыбнуться.
— Не забывай, я еще и бывшая преступница.
— И стритрейсерша, — не удержавшись, добавил я.
— Вот именно. Такие, как мы, должны помогать друг другу. Если твои коллеги не проявят энтузиазма, а Харпер срочно понадобится убежище, крыша над головой — смело вези ее сюда. Я о ней позабочусь.
***
После этого я поехал к Санчесам. Я решил сразу забрать девушку и отвезти ее к маме, раз уж та была согласна приютить ее.
Дорога была недолгой — от маминого дома до Эхо Парк езды всего-навсего минут пятнадцать. Сидя за рулем, я придумывал, что сказать Харпер, чтобы убедить ее поехать со мной.
Санчесы были дома. Стоило мне постучать в дверь, как сразу открыли.
— Заходи, — сказал Боно, пропуская меня внутрь.
Я подчинился, задним числом отметив, что он ведет себя необычно — раньше меня никогда не приглашали в дом, поскольку глава семьи меня недолюбливал. К сожалению, когда я понял, что что-то не так, было уже поздно: в затылок мне уперся ствол пистолета.
— Какого черта? — пробормотал я, поднимая вверх руки.
— Заткнись, — ответил Боно. — Я знаю, что ты легавый!
В дверном проеме показалась фигура Родриго.
— Явился наконец, — он криво ухмыльнулся, сверкнув золотым зубом. — Теперь поедешь с нами.
— Где Хар… Магда? Где она?
— Ее забрали, — ответил Родриго. — Луизу и моих младших тоже. Все из-за тебя, проклятый крысеныш!..
— Кто забрал?
— Салазар. Он велел нам доставить тебя в гараж, — ответил Боно. — Скорее всего тебя там прикончат… Извини, Джек, ты отличный парень, но там моя мама и младшие. Босс убьет их, если мы тебя не приведем!
— Хватит болтать, Боно! — прорычал его отец. — Вяжи его, и в машину. У нас мало времени!
Боно снова пробормотал что-то вроде «извини», потом убрал пистолет и правой рукой схватил меня за запястье, вывернув мне руку за спину. Я расслабился, сделав вид, что не собираюсь сопротивляться, но сжал захваченную руку в кулак и схватил ее своей свободной рукой. Потом слегка присел на одну ногу и повернулся.
Санчес не успел и пикнуть, как я вырвался и, оказавшись лицом к Боно, в свою очередь крепко сжал его запястье. Левой рукой я с силой толкнул его под локоть, одновременно повернувшись вправо. Когда мой противник потерял равновесие и рухнул на пол, взвыв от боли, я опустился на колено и, все еще удерживая его, выхватил пистолет из-за пояса его брюк.
— Не вздумай! — крикнул Родриго, наставив на меня свою пушку.
— Я не причиню вам вреда! — ответил я. — Объясните мне, что, черт возьми, происходит!.. Как вы узнали, что я коп?
— Салазару донес его человек в полиции, — ответил Санчес. — Твое начальство, парень — все куплено им!..
Он рассказал мне, как бандиты сегодня утром вломились к ним в дом, и вместе с ними был человек в темных очках, который заявил, что он полицейский. Еще был адвокат на «бентли», приехавший из Сиэтла.
Салазар и продажный коп отдали ему Харпер.
Услышав это, я похолодел. Неужели все кончено?
Спокойно, Джек, спокойно! Выслушай до конца, выясни как можно больше.
Родриго сообщил о том, что Салазар решил избавиться от меня, заманив в гараж и принудил к сотрудничеству Санчесов, взяв их семью в заложники.
— У нас мало времени, — повторил отец Боно. — Через три часа он начнет убивать их по одному!
— Постойте! — сказал я. — Что он задумал?
— Тебе не ясно? — морщась от боли, ответил младший Санчес. — Копы сели ему на хвост, а конкретно — ты! Он хочет сделать так, будто ты обнаружил гараж, и там тебя застрелили. После этого он свернет эту часть бизнеса и найдет новое помещение. А легавые, после того как обнаружат гараж с твоим трупом внутри, закроют дело. И все будут довольны, и те, и другие!.. Проклятье, Джек, кажется, ты мне плечо вывихнул!
— Сам виноват, — сказал я, не ослабляя хватку, несмотря на его стоны. — Только, я думаю, в том гараже обнаружат не один труп. Вместе с моим и ваши. Салазар получил долг, теперь вы ему не нужны. К тому же, вы — потенциальные свидетели. Он избавится от вас, от всей команды.
— Чушь! — воскликнул Родриго.
— Он всегда может набрать новых водил на улицах. Среди стритрейсеров, желающих заработать. Когда ты в последний раз говорил с ребятами, Боно?.. Уверен, что они в безопасности?
Тот жалобно всхлипнул.
— Я… не знаю! Не уверен. Папа, что нам делать?
Родриго выглядел растерянным не меньше сына.
— Моя семья., — произнес он, бессильно опустив руки.
— Если они еще живы, их можно спасти, — сказал я. — Если нет — ублюдок должен за это ответить. Я помогу, но мы должны действовать сообща.
— Да что ты можешь, парень? Твое начальство само продало тебя Салазару!
— Кто именно это был? Салазар не мог купить весь департамент. Опишите мне того копа. Как он выглядел?
Родриго и Боно принялись рассказывать. Хотя при них он не снимал темных очков и старался держаться в тени, кое-что они запомнили. Вскоре я понял, что продажным был не кто иной, как сержант Тэд Гарви.
Конечно, кто же, если не он? Он вел это дело, он был в курсе всего. О том, что я работаю под прикрытием, знало еще несколько человек, но лишь Гарви подходил под описание. Мне очень хотелось надеяться, что хотя бы капитан Эванс в этом не замешан. Иначе выбраться из этой передряги будет гораздо труднее.
— Я знаю, что нам нужно сделать, — сказал я, наконец-то отпустив Боно.
***
Весь остаток дня я старался не думать о Харпер, хотя больше всего на свете мне хотелось немедленно броситься ей на выручку. Санчесы рассказали, что ее отец приехал в Лос-Анджелес на машине и уехал тоже на ней. Это означало, что Уильямс не воспользуется самолетом, что давало нам, по крайней мере, семнадцать часов до того, как Харпер привезут в больницу и она окажется в настоящей опасности. У родных Боно времени было гораздо меньше.
— Если мы могли бы выяснить, где он их держит, — сказал я. — У нас было бы гораздо больше шансов на успех.
Еще до этого я узнал, что местонахождение самого Салазара нельзя выяснить, узнав номер его телефона — как всякий мало-мальски разумный бандидо, он пользовался одноразовыми сотовыми, без встроенной GPS.
— Он обещал, что приведет их в гараж. В тот, который за городом, — ответил Родриго. — Куда мы должны привезти тебя.
— Но так ли это на самом деле?
— А ведь есть способ выяснить, там они или не там, — вдруг произнес Боно. — Этот гараж — на самом деле заброшенный завод, а рядом, на плато — ветряки! Мы все время слышали их гудение, когда разбирали машины.
— Его будет слышно по телефону?
— Думаю, да.
Я повернулся к Родриго.
— Тогда звони Салазару и проси дать поговорить с женой и детьми. Включи на полную громкость и слушай. Слушай очень внимательно.
Санчес схватил мобильник.
— Постой! Он наверняка спросит, взяли вы меня или еще нет. Скажешь, что взяли. Но сначала пусть Боно свяжется с ребятами и велит им всем дуть сюда — немедленно. Сообщи им, что на них могут охотиться.
Так было сделано. Минут через двадцать мы услышали визг колес: Динов «бмв» подлетел к дому и резко затормозил. Внутри машины было трое.
Когда мы увидели, как Дин и Юми под руку вытаскивают с заднего сиденья окровавленного Луку, стало понятно, что с киллерами они уже встретились. Мы с Боно помогли внести раненого в дом.
По лицу Юми обильно текли слезы и тушь, она мертвой хваткой вцепилась в здоровую руку своего парня, а тот, бледный и покрытый испариной, бормотал, не переставая:
— Ох, не везет мне в этом месяце, чуваки… Сначала прострелили предплечье, а теперь вот и брюхо. Дин, прости, дружище, я тебе всю обивку в салоне кровью залил!..
— Ничего, — отвечал тот. — Ты только держись, держись!..
— Никто больше не ранен? — спросил я на всякий случай.
— Нет. Мы с Юми целы, как видишь, — ответил Дин.
— А где Карлос? — встрепенулся Боно.
Его друг опустил глаза и покачал головой.
— Если бы ты не предупредил, нас вообще никого бы тут не было. Мы сидели у меня, как обычно, ничего не подозревали. После твоего звонка я едва успел сбегать за ружьем, а когда вернулся, эти ублюдки уже ворвались внутрь. Карслоса подстрелили первым, затем Луку — он закрыл собой девушку. Ну, а потом я вышиб им мозги… Обоим. Их было двое.
— Джек прав, — произнес Боно. — Салазар решил нас всех убить!
Тем временем я склонился над Лукой и бегло осмотрел его рану.
— Нужно позвать доктора, — всхлипывая, прошептала Юми.
— Нет. Луке нужно в больницу. Позвони 911, как только мы уедем.
— С ума сошел! — взвился Дин. — Его же потом арестуют!
— Это лучше, чем умереть от потери крови, — ответил я, поднявшись и взглянув ему в глаза. — К тому же, вас так или иначе арестуют. Я — коп.
— Что?.. Ах, ты…
Боно удержал его руку.
— Дин, не надо! Он обещал помочь нам спасти родных. Мама, Иза и Кике — у Салазара!
Когда он наскоро объяснил все Дину, тот сразу же сообщил, что готов на все, чтобы вызволить Изабель.
— Вам не придется сидеть в тюрьме, — пообещал я. — Если вы дадите показания против вашего босса, вас включат в Программу защиты свидетелей.
— Я никогда никого не закладывал, — проворчал Родриго.
— У нас нет другого выхода, — возразил Боно. — К тому же, Салазар кинул нас первыми. Я своими ушами слышал, как он грозился продать Изу и Кике торговцам людьми, если мы не вернем ему деньги!
— Звони Салазару, — сказал я, положив руку на плечо Родриго. — Самое время.
Он набрал номер и включил громкоговоритель. Мы замерли, не осмеливаясь даже дышать, пока Санчес докладывал боссу, что я у них в руках и просил поговорить с кем-то из членов семьи. В конце концов раздался испуганный голос Изабель. «Папочка!» — закричала она, и все невольно вздрогнули. Потом Салазар отнял у нее трубку.
— Жду тебя в гараже через полчаса. И чтобы без фокусов!
— Они не там, — произнес Родриго, отключившись. — Точно не в гараже — никакого гула.
— Кажется, я слышал лай собаки, — сказал Дин. — Такой низкий и хриплый, как лают большие псы.
— Я тоже его слышал, — подтвердил Боно. — И еще шаги — будто босс спускался по ступенькам, держа телефон в руке. Перед тем, как дал трубку сестре… Черт, я знаю, где это может быть! Это его дом! Салазар держит мастиффа, а Чико как-то сболтнул, что в подвале особняка есть комната, где иногда прячут людей, которых крадут для борделей по обе стороны от границы. Комната должна быть рядом с бильярдной.
— Значит, заложники в доме Салазара. Так что наш первоначальный план остается в силе.
За те двадцать минут, что мы ждали ребят, я успел сделать довольно много: написать рапорт и разослать его по электронной почте всем сотрудникам департамента, приготовить оружие, объяснить Дину, как пользоваться пультом дистанционного управления моей «мицубиси эво», которое мне выдали в полиции перед началом задания. Из швабры, поролона и старой одежды нам удалось соорудить вполне приличное чучело, которое должно было олицетворять меня за рулем машины, когда ее подгонят к дверям гаража.
Маргулис рвался спасать Изабель, но я убедил его взять мою машину и отправиться в гараж вместо Боно: Санчес был нужен мне — он чаще бывал в доме босса и знал, где что находится.
— Вы что же, собираетесь брать особняк штурмом? Вдвоем? — спросил Дин.
— Нет, мы собираемся туда
проникнуть, — ответил я. — А штурмом его возьмет полиция. Не волнуйся: она подоспеет именно тогда, когда нужно.
***
Последнее, что мы сделали перед тем, как разделиться — сверили часы. Юми вызвала скорую для Луки и осталась ждать ее вместе с ним. Мы с Боно поехали к дому Салазара, а Дин и Родриго поспешили в гараж. Зная, что скорее всего больше никогда не увижу свою «мицубиси эво», я бросил на нее прощальный взгляд, когда Дин садился за руль. Маргулис тронулся с места, и отец Боно рванул вслед за ним на своем «шевроле».
На пассажирском сидении «акуры» я невольно вспомнил, как когда-то выиграл эту тачку у Боно, а Магда отыграла ее обратно. Думая о девушке, я молился, чтобы с ней ничего не случилось.
Я приду за тобой. Обещаю. Потерпи немного! Я обязательно приду.
