Я у мамы бета

— Что с тобой? Ты была какая-то странная вчера вечером.  — Да так. — Я резким движением застёгиваю юбку и поворачиваюсь к Муру. Он уже полностью одет и собран и ждёт только меня, хотя обычно всё наоборот. Схватив расчёску, я начинаю быстрыми движениями проводить ею по волосам, тем самым выдирая их, но боли я не чувствую. Я чувствую ненависть. Всепоглощающую. Растущую. Ненависть. И ничто: ни Мур, ни это солнечное утро, ни осознание того, что я больше не нуждаюсь в общественном транспорте не улучшают моё состояние. Хотя… Последнее слегка улучшает. Мы спускаемся на подземную стоянку и я плюхаюсь на сидение, свирепо хлопнув дверью. Не могу, просто невыносимо! Всю неделю только и думаю что о Вольфе. Вольф, Вольф, Вольф, Вольф Луин! Существо, которое я ненавижу больше всего на свете! Я готова на всё, буквально на всё, чтобы причинить ему боль. Но если раньше было время, когда я могла унизить его хоть как-то, когда соотношения наших сил были примерно равны, то сейчас он превратился в отлично сложенного альфу, которого и Мур-то с трудом завалит. Максимум, что я могу, это постучаться кулачками ему по грудной клетке, но я даже до лёгких не достучусь, куда уж там до сердца. Ненавижу. И это самое сильное и искреннее чувство в моей жизни — ненависть к Вольфу.  — Нет, правда, с тобой что-то не так… Сандра. — Мур останавливает машину на светофоре и смотрит, вероятно, на меня. Я же упрямо смотрю в окно, скрестив руки и пытаясь отвлечься от своих негативных эмоций. — Что случилось?  — О господь, Мур, что случилось, что случилось! — Я яростно поворачиваю голову к нему, мои волосы подлетают вместе со мной. — Доведёшь и мертвого. Вольф явился.  — Вольф?.. — любопытно переспрашивает он, трогаясь с места и снова глядя на дорогу. — И кто же этот Вольф?  — Вольф Луин. Мой страшный сон. Это та еще тварь, Макс, ты не представляешь! Мы с ним не просто враги — мы враги с первого взгляда! Это самоуверенный мудак, который с самой песочницы и до выпускного вечера только и делал, что унижал меня, бил, ломал мои вещи, отбирал друзей, наговаривал на меня и хохотал при этом! Всегда хохотал! Сука…  — А ты?..  — А что я? Я отвечала, как могла! Сначала, когда мы были примерно одной мышечной массы, это удавалось. Когда-то я столкнула его в озеро с небольшого рыбацкого пирса и он чуть не утонул, потому что не умел плавать. И это была единственная моя полная и безоговорочная победа. Потом мы взрослели, в нём проявлялся альфа, и мощь этого альфы росла с каждым днём, плюс он ходил на бокс или куда-то там ещё… В общем, я даже коснуться его не успела бы. Пыталась отвечать на его деяния словами или делать с его вещами то, что он с моими. А ещё я убедила девочку, которая ему сильно нравилась — ну, там, альфа одна с параллели — в том, что он бабник и мудак. В принципе, я не врала даже. Убедила её в том, что его лучший друг — вот подходящая партия! И, опять же, была права. Сам понимаешь, чем это кончилось… Но прежде, чем судить меня, знал бы ты, что он вытворял! Однажды я гуляла с каким-то парнем из другой школы, господи, я в коем-то веке кому-то стала интересна, но мимо проходил Вольф и, разумеется, этому гаду надо было всё испортить! Он поднял меня на руки, как бы я не сопротивлялась, и сказал, что я — его рабыня: «Ты, мудила, её трогать не смеешь, так как не хозяин ей! А ты, сучка, ответишь за непослушание!» — и как усадит меня на фонтан, который из земли бил. Струя небольшая была, но напор порядочный, и я потом ещё неделю сидеть нормально не могла! И ещё было…  — Достаточно, — рассмеялся Мур. Я только сейчас поняла, с каким бешенством и скоростью говорила все это. — Я всё понял. Но ведь теперь вы взрослые люди. К чему эти прошлые детские ссоры?.. Он остановился напротив здания «Адамс-компани». Я шумно вздохнула и открыла дверь. Так я и знала, Мур…  — Нет, ты ничего не понял.

***

«Сандра, зайди ко мне немедленно», — слышу я сообщение от отца. К сожалению, я слишком серьёзно занята разработкой планов на будущее, а именно унижения и уничтожения Вольфа Луина. Совершенно игнорирую сообщение, и через минуту слышу ещё одно, более злобное: «Я сказал: немедленно».  — С вами ничего нормально не напишешь! — Я комкаю лист и устало встаю с места, направляясь к двери отца. Ну зачем я ему вдруг понадобилась? С бумагами я не вожусь, контактами не занимаюсь, кофе не делаю… Всё это можно поручить любой из трёх тысяч других девушек-администраторш в этом здании, тем более что они рады услужить чем угодно: хоть отчётом, хоть омлетом, хоть минетом. Надеюсь, последним отец не пользуется.  — Я тут. — Я развожу руки, как бы указывая на себя. Плохое настроение выражается у меня наглостью.  — Присаживайся, — спокойно говорит отец, когда я уже плюхаюсь в удобное кресло. Скрещиваю руки и ноги, отворачиваясь от лица отца. Как заставить Вольфа рыдать… Как же?.. — Надеюсь, ты понимаешь, что я вызвал тебя не просто так?  — Да уж надеюсь, — огрызаюсь я. Жаль, удивлённого лица папы не видно, я бы посмотрела. Да только некогда: вон там птица какая красивая летит, вся чёрная. Ворона, наверное. А летит как лебедь.  — Кхм, Сандра, тебя что-то беспокоит?  — Да, — начала я, но тут же исправилась: — То есть нет! Конечно, нет. Лучше не просвещать отца в свои проблемы. С этим волком я должна справиться сама. А то опять будет нести чушь про «папину доченьку» и всё такое, я только сильнее взбешусь. Нет, сейчас я сама заарканю его. Да так, что он свою гнилую пасть больше в жизни не откроет, паскуда большеглазая.  — Хорошо. Тогда есть дело. Посмотри, пожалуйста, на меня. — Я резко поворачиваю лицо на раздражённый голос отца и встречаюсь с ним взглядом. Пусть говорит там что хочет, выслушаю и пойду думать о мести снова. Благо, времени ещё много. — Ты ничего тут не делаешь. Бумагами тебя грузить не хочу, клиентами тоже, так что сделай одну милость: мне нужно привлечь одного партнёра к договору, а он всё ломается, как девственница перед течкой. — Я усмехаюсь. — Ты у меня девушка видная, и, видит Бог, я бы никогда на такое не согласился, но этот договор слишком важен для всего будущего компании, а ты и мать несомненно зависите от этого будущего. Я бы нанял какую-нибудь соблазнительницу, но этот человек… опасный, да и, к тому же, смекалистый. Он всё поймёт, перекупит её или отвергнет, прознает про план и всё, контракту конец. А ты — моя дочь. И все знают, как я бережно и ревностно отношусь к тебе. — Я быстро-быстро киваю головой, поддакивая. — Он никогда не подумает, что я специально подговорил тебя. В общем, надо соблазнить его. Узнать его слабые места. Всем известно, что близкая девушка лучше любого детектива разузнает информацию. Тем более, что ни один из детективов ничего на него не собрал. Он не может быть абсолютно неуязвим.  — Так, так, так, стоп! Папа, ты предлагаешь… — аж язык не поворачивается сказать о таком. И думать смешно. — Переспать с ним?.. Ты? Мне?.. Я почти смеюсь, выговаривая это. Настолько абсурдно, что даже кажется сном.  — Ни в коем случае! — Ух, какой грозный! Аж искры из глаз. А как мне понимать это иначе? — Ты должна просто понравится ему. Тогда он пригласит тебя на свидание, потом на второе… Постарайся не доходить до крайностей, отказывай ему в случае чего. Ты дороже любых контрактов, но, если всё пройдёт хорошо, он расскажет что-то интимное уже при первой встрече. Я надеюсь. Вот тут я уже в открытую смеюсь. Да, папа, я ожидала всего от тебя! Мне казалось, я знаю все твои схемы наизусть! Как же я ошиблась.  — Ладно, поем хоть на халяву… Как там его зовут, кто он?.. — задыхаясь от смеха, выговариваю я с трудом.  — Мистер Вольф Луин. — Я тут же замолкаю, резко прикусив язык. Мои глаза, наверное, размером с пару зрелых апельсинов. Всего лишь имя. Всего одно гадкое имя. Самое гадкое в мире. Первые секунды мне сразу же хочется отказать, но потом… Да ведь это и есть тот самый шанс. Ведь отвергнуть его чувства — это самая прекрасная из моих мечт. А ещё и вооружившись поддержкой отца, ещё и на благо компании… — Генеральный директор холдинга «Ван Луин Интернешнл Холдинг» и по совместительству один из глав компании, с которой у нас много лет дружеские отношения, но он там что-то типа серого кардинала — одно его слово поддержат все остальные, и я могу лишиться и хороших партнёров вместе с маячащим на горизонте контрактом. Зато, если получу контракт, выйду на мировой уровень и стану абсолютно неуязвим и вне любой конкуренции.  — Ты и так на мировом уровне, папа, — замечаю я, изогнув одну бровь.  — Не совсем. Это совершенно иное, Сандра. Но не думаю, что тебе интересны все эти разговоры о бизнесе. В общем, сделаешь всё верно — будет очень хорошо, ошибёшься — очень плохо.  — Я постараюсь. С этими словами я встаю с места и медленными шагами иду к двери, всё ещё немного в шоке, но уже совершенно довольная и уверенная в себе. Бог есть. Он есть!.. Столько лет я ждала возможности мести, и вот она! Я вступаю в бой под секретным именем «Сандра Адамс», и теперь я не просто девушка. Я та, кто должна соблазнить, узнать слабости и разбить сердце Вольфу Луину! Я ждала этого момента если не всю жизнь, то половину точно, мечтая об этом в самых сладких снах. И никто не пискнет потом, что это всё мой отец! Я сама всё выведаю, сама влюблю его в себя и сама же брошу, разбив его сердце, если оно, конечно, есть… Мы посмотрим, Вольф Луин, кто из нас жалок. Мы посмотрим. Я редко открываю дверь и сшибаю с ног какую-то девушку.  — О господи, простите меня! — Я подаю ей руку и помогаю встать. Она нервно отряхивается, смотрит на меня раздражённым взглядом и с выражением лица «полное презрение к бетам», которое я вижу очень уж часто, заходит к отцу в кабинет; и всё, что мне остается, это смотреть на эту дверь, закрывшуюся прямо перед носом. В фильмах в такие моменты, когда главный герой продумывает свой триумфальный план, играет воодушевляющая музыка, и он в фокусе и замедленном действии гордо шагает вперёд. Я же умудрилась сбить посетительницу, да ещё и стать униженной взглядом. Класс. Но это не все унижения на сегодня.  — Браво, браво, Сандра! — слышу я надменный голос и медленные хлопки. Оборачиваюсь. Как вот он всегда оказывается в нужное время в нужном месте? Всегда, когда я оплошаюсь, он тут как тут. Пытаюсь состроить милое невинное личико, но это выходит плохо, вероятно. Да, конечно, я уже собралась соблазнять его, но… как? Знаю, как добиваться его ненависти — вести себя как обычно, но как же добиться любви? Вести себя в точности наоборот?.. — Ты как всегда превосходна… Жаль, что только в неудачах. И что отвечать?.. Хм… Огрызаться? Не то. Вести себя мило, несмотря на оскорбления? Глупо. Наигранная вежливость? Палевно. Чёрт, я ничего не успела обдумать!  — Даже ответить нечем?.. — Одна его бровь приподнимается, как бы выражая негодование. — Да уж, стареешь, Сандра. Где же крики в мою сторону? Или синяк на попе уже зажил?.. Иди ты, сукин сын. Не зажил. Никогда не заживет.  — Небось сам-то наедине с водой без охраны не остаёшься, да? — я выплевываю это слишком резко, не успев даже толком сообразить. Чёрт! Прости, папа, у меня никогда не получится… Я слишком самонадеянная и злая. Я слишком ненавижу его. Ненавижу всё в нём — начиная от его привычек и заканчивая его глазами. Дьявол, его глаза… Они ужасны! Такие чёрные и большие, такие режущие. Ненавижу их. И его смех особенно. Вот он опять смеётся и падает на диван для ожидающих.  — Да, Сандра, ты не изменилась. Ни капли.  — Ты тоже. Как был мудаком, так и остался. — Если уж закапывать себя, так полностью, да? Он молчит. Я выглядываю из-за стойки, а потом снова упираюсь в стол глазами. Чего ты вылупился на меня, ублюдок?..  — Знаешь, Сандра, а у нас ведь так много общего, — он говорит это меланхолично, задумчиво глядя на потолок.  — Что, прости?  — Общее прошлое. Общие привычки. Общие ситуации. Даже характеры… Похожи. Я снова поднимаю на него глаза. Встаю с места. А это мысль. Обхожу стойку и становлюсь в эффектную позу, облокотившись на неё. Нет, не буду я хорошей. Пойду на всё, но отомщу ему за каждую слезинку, за каждый крик, за каждую разрушенную нервную клетку. Это моё единственное и абсолютно безумное желание. Он быстрым взглядом скользит по моему телу. Словно бы я не заметила этого, ха.  — Ты думаешь? — почти ласково спрашиваю его. Он кивает. Я еле заметно хитро улыбаюсь. Вспомни, что за девочки ему нравились… Распутные, сексуальные, открытые — нет, сразу нет. Он трахал их, а потом бросал, даже не скрывая своих истинных намерений. Ему нравилось покорять вершины, чтоб другие видели, кто здесь «высший альфа». Глупо и так по-мужски. И потому его выбор падал обычно на скромниц. Но скромницы тоже лишь цели, тоже лишь секс, а что было потом? Разбитые сердечки, слёзы и ненависть в глазах. Любил он одну… И я её спасла от него. Она была остроумна, саркастична, зачастую хамила ему, но чаще всего просто игнорировала. Сама по себе она была хорошенькая, но слишком высокая и, к тому же, альфа. Тоже любила во всём быть первой. В общении часто смеялась, редко говорила, в каких-либо компаниях особо не мелькала, больше одна или с двумя-тремя подружками. Так. И что мы имеем? Боже… Да это же я! Разве не точная копия моего с ним поведения? Одна беда, что я не альфа и даже не омега… Я бета. Не будет так, что второй мужчина в этом мире согласится на роман с бетой. Но кто знает этого больного Вольфа Луина? Решит покорить ещё одну вершину, бет у него уж точно не было. А там уж, соблазняя, под вином и ляпнет чего-нибудь лишнего. Одна проблема: как устроить встречу с ним? Сама я на свидание его в жизни не позову, куда уж больше унижений. Но как же тогда… Пока я, всё так же стоя у стойки, смотрела куда-то в пол, продумывая свою месть и обстоятельства, что помогут ей свершиться, сшибленная мною ранее девушка уже вышла из кабинета отца, а Вольф поднялся с кресла, одним привычным движением поправил пиджак и размеренным шагом направился за дверь моего отца. Когда он вышел примерно через полчаса, в зале ожидания ещё не было клиентов, и я спокойно играла в пасьянс на телефоне, всё так же стоя у стойки. Когда я подняла на него голову, я заметила короткий жест секьюрити, чтобы они спускались вниз. Сам Вольф уверенно направился ко мне.  — Что ж, Сандра. — Он остановился на расстоянии одного шага и окинул взглядом ещё раз, как будто на прощание. В один момент я почувствовала себя не в своей тарелке. Мне стало противно оттого, что я стою здесь под его равнодушными глазами и только и думаю о том, как устроить нам рандеву. Я сама с собой расхожусь во мнениях: я хочу мести, но идти с ним на свидание не хочу, предавать Мура не хочу, предавать себя не хочу. Но, кроме моей собственной цели, есть ещё контракт отца. — Полагаю, мы с тобой больше не встретимся, если ты не будешь преследовать меня, конечно же.  — И что? — буркаю я. Ладно, откажусь от папиного плана. Я не хочу вон из кожи лезть ради мести. Я не могу вести себя с ним нормально, даже прилично не могу. Для меня этот мужчина — всё тот же мальчик с засыпанными в волосы листочками и веточками, всё тот же враг детства. Правильно Макс сказал, это было в прошлом и остаться должно там… Жаль, конечно. Но отпускать что-либо всегда жаль. В том числе и прекрасную возможность вернуть должок. Но я уже остыла. Ничего не вернешь, обиды не искоренишь.  — Полегче, леди, — он чуть ухмыляется. Как обычно, к слову. Знаю, что это его обычная эмоция. На все случаи жизни. — Это всё-таки конец целой эпохи. Я хотел попрощаться по-человечески, так как на выпускном не вышло. Я окончательно отрываюсь от телефона и теперь лишь легонько держу его в руке, заинтересовавшись его словами.  — О чём ты говоришь? — стараюсь быть как можно более пассивной к этому диалогу, но какие-то нотки заинтересованности предательски раскрывают меня, а он, чёрт, очень проницателен и внимателен.  — Я считаю, что та ненависть была самым сильным и искренним чувством в моей жизни, вот о чём. И тут меня как током пробивает. Это же мои слова! Мои собственные мысли! С одной стороны противно, что моё мышление сходится с его, но с другой… Я в полной мере начинаю осознавать, что он имел ввиду, говоря, что у нас много общего. Я знаю каждый его жест наперёд. Он знает каждый мой резкий ответ на свою издевку. И мы оба чувствуем, что эта ненависть прожигает нас и душит обоих. Медленно и верно, год за годом, обида за обидой. И что же вы хотите сказать, Вольф Луин решил разорвать порочный круг?..  — Так?.. — ещё более заинтересованно спрашиваю я.  — Хочу сказать тебе… — В этот момент телефон в моей руке начинает звенеть со всей своей громкостью аварийной сигнализации, и от резкого звука, общей напряжённости и вибрации я подскакиваю на месте и роняю телефон. Мы оба наклоняемся за ним, и я успеваю раньше схватить предмет, тут же отклоняя звонок, чтобы не мешал. На экране я успела заметить, что звонил Мур. Наверное, он уже подъехал и ждёт меня у дверей здания.  — Так что ты хотел сказать? — Последняя маленькая надежда дотлевает у меня в груди, что, может, ничего ещё не кончено с планом мести. Он долго смотрит на меня, куда-то почти сквозь меня, и лицо его сейчас вполне похоже на насмешливое. Кажется, он что-то обдумывает, а я только и жду, что, может, случится какое-то чудо и в его голове щелкнет пригласить меня куда-нибудь. Но Луин лишь пожимает плечами и направляется к лифту, бросая из-за спины:  — Хотел сказать «прощай». — Он заходит в лифт и нажимает на кнопку. Из кабины я слышу еле доносящийся голос своего врага. — Но, кажется, ничего еще не кончено.