Я у мамы бета

Я рассматриваю картину, которую отец решил повесить перед своим кабинетом. На ней изображена абстрактная конструкция, которую я отчаянно не могу понять. Какие–то серо–бело–чёрные фигуры, смешанные вместе, непонятные линии и завитушки. Я вздыхаю. Искусство — тьма–тьмущая, хрен кто её поймёт. Я перевожу взгляд на часы и наблюдаю за тем, как минутная стрелка постепенно обгоняет часовую на пометке «11». Ровно в это время и придёт мой дорогой господин Мур, для которого я специально назначила время, забронированное другим посетителем в десять тридцать. Поэтому моя пунктуальная киса будет сидеть здесь полчаса и никуда не денется. Я ухмыляюсь. Обожаю свою работу. Только минутная стрелка пересекает вертикальную черту, как открываются двери лифта, и в светлое помещение входит зеленоглазый кот. Он смотрит на часы, явно довольный тем, что вовремя пришёл. Меня одно интересует — почему он так часто ходит к отцу? Надо порыться в бумажках, хотя проще просто расспросить папочку.  — Господин Мур, — щебечу я и встаю, кивая в знак приветствия альфе. Тот опять щурится.  — Мисс Адамс. — Он кивает в ответ. Я подхожу к столику, на котором стоят кофеварка, электрический чайник и прочие принадлежности. Мур присаживается на кресло.  — Я так понимаю, чай?  — Я так понимаю, мне стоит приходить на полчаса позже? — Он достаёт телефон и устремляет всё своё внимание туда. Ну же, киска, я хотела уже начать нашу дуэль! Я ставлю чай на столик перед ним и возвращаюсь за стойку. Решаю подождать, пока он закончит, а потом уже полностью завладеть его вниманием, но проходит десять минут, а он всё ещё что–то там двигает пальцем. Нет, так не пойдёт.  — Господин Мур, Вам что там, сливками намазано? Он обращает на меня взгляд, и я победно улыбаюсь. Миссия выполнена, да начнётся бой!  — Нет, кое–чем другим. Забавный факт: оно выделяется у девушек и даже у некоторых парней, но у вас — нет. Я ошарашенно хлопаю ресничками. Ах, так, значит. Я встаю, поправляя юбку и сажусь на кресло напротив альфы.  — Всё–то вы знаете, господин Кис–кис, даже то, что там выделяется у парней. — Он игнорирует меня. — И нюх у Вас хороший, видно, что кошачий. Но я прошу подобными шутками тут не разбрасываться, иначе мой отец самолично Вас кастрирует. Он убирает телефон в карман и смотрит на часы. Я смотрю на него, постепенно ощущая, как радость во мне накапливается. Я довольна собой и сижу, гордо задрав носик в веснушках. Он встряхивает рукой с часами и принимается заваривать чай. Снова откладывает сахар в сторону. Не любит, что ли?  — Хорошо, мисс Адамс, здесь не буду. — Он отпивает чай. — Но тогда нам стоит переместиться в другое место для подобных разговоров, не находите? Я хлопаю веками, постепенно сменяя гордое выражение на удивлённое. Он что… Предлагает мне свидание?  — Вы предлагаете мне свидание, господин Мур? — шепчу я свои же мысли, чтобы отец не услышал.  — Нет, мисс Адамс. — Он снова отпивает чай. — Я предлагаю встречу за пределами территорий, где меня могут кастрировать за ответы на Ваши издёвки. Я поглаживаю юбку от волнения. Даже не знаю, что ответить. С какой стороны не взгляни — выглядит, как свидание. За мои двадцать три года меня ни разу не приглашали на свидания. Даже стыдно как–то.  — Ну хорошо, господин Мур, — наконец выпаливаю я, отчаянно пытаясь придумать хоть какой–то новый подкол. Своим предложением этот котяра разбудил мою женскую «Я», которая сейчас примеряет все наряды, которые у неё есть, и орёт мне на всю голову: «Мы идём на свидание!». — В субботу я буду свободна с утра.  — Уймите своё разошедшееся девственное сердечко, мисс Адамс, поскольку это — не свидание. — Моё женское начало злобно поворачивается на его голос и яростно бросает платье на пол. Сужает глаза. — Сколько раз мне ещё это повторить?  — Нисколько, — осмелев и даже разозлившись бросаю я, вставая с кресла. — Вы же не автоответчик, чтобы повторять по несколько раз, господин Мур.  — Я рад, что Вы это запомнили.  — Ага. — Я присаживаюсь за стойку и делаю вид, что разбираю бумаги, хотя я просто гоняю чистые листочки туда–сюда. Моё женское начало, разочаровавшись в жизни, бросает пустую бутылку виски на кучу платьев. Я провожаю взглядом вышедшего из кабинета сотрудника. — Входите, господин Мур. Только не тритесь об моего отца, он не любит чужих прикосновений.  — Я, как и Вы, не испытываю потребности тереться об альф, мисс Адамс, — с этими победными, можно сказать, словами, он закрывает за собой дверь в кабинет отца, а я сжимаю в руке белый лист.