Я у мамы бета

— Не хочешь попробовать эту малышку? — Я замечаю азартный блеск в глазах брата. Он садится за руль новенькой папиной Ауди R8. Машина выглядит просто великолепно, но, мне кажется, слишком дорогой для обычного мегаполиса. Это спорткар, зачем он нужен тут, на пыльных дорогах, где иногда люди на таких корягах передвигаются, что удивляешься: как это вообще может ездить? — Почему нет, — улыбаюсь я и мельком гляжу на часы брата — пять утра. — Отец нас убьёт, если узнает. — Я пристёгиваюсь, повторяя жест Марка. — Вероятно. — Он беззаботно пожимает плечами. — Но это того стоит, поверь! Машина ревёт, когда он заводит её. Ауди мягко выезжает со стоянки около дома и выходит на большую дорогу. Когда повороты заканчиваются, и впереди виднеется пустая автострада (что встретишь не часто!), Марк набирает скорость. Законы физики уже прилично вжимают меня в спинку сидения, я начинаю волноваться, но всё внутри меня ликует. Это потрясно! Мы летим над городом, всё прямо и прямо в ночную даль на дорогущем спорткаре. Тут моё зрение мельком ловит надпись, предупреждающую о скорости — «90». Я гляжу на нашу скорость и обмираю — 180. — Марк, — взволнованно пищу я. — Марк, сбавь. — Да всё в порядке, сестрюня. — Он хлопает меня по плечу, я уже мысленно начинаю молиться. — Никого нет. Мы едем дальше и дальше, на повороте автострады №5 Ауди с характерным звуком поворачивает, оставляя за собой чёрный след на дороге. Я смотрю в зеркало заднего вида, поражаясь. Неожиданно, глаза мои застилает очень яркий свет, он слепит глаза. Рёв тормозов. Значок «Фольксвагена». Кровь. И время на наручных часах брата: «5:18». А дальше темнота, сквозь которую я слышу смазанные крики. Я резко встаю, тяжело дыша. Воздуха не хватает, я хватаю его ртом, пытаясь насытиться. Боже мой, опять этот сон… Я думала, я избавилась от него. Я хватаю руками голову и зарываюсь пальцами в рыжие пряди, закрываю глаза. Марк. Я же говорила сбавить. Я же просила…  — Очнулась? — Я поднимаю серый взгляд и встречаюсь с зелёным. Только сейчас понимаю, что я неизвестно где. Это квартира Мура? Маленький ночник рядом с кроватью освещает моё лицо, но сам хозяин стоит в темноте, прислонившись к дверному косяку. — Будешь кофе? Я киваю, и Мур скрывается где–то там, в другой комнате. Я осматриваю себя. Вся одежда на мне — джинсы, майка, кофта. Всё в порядке… Подождите, а где же папка? Я оглядываюсь по сторонам, даже позволяю себе залезть в тумбочку около кровати, умудрившись не скинуть с себя одеяло.  — Это потеряли, мисс Адамс? — Он держит в одной руке чашку, а во второй папку. Я так и замираю — с рукой в его тумбочке, пойманная с поличным. Поднимаю вверх руки, показывая ладони, как бы сдаваясь. Он даже позволяет себе улыбнуться. А был такой злой… Он ставит на всё ту же тумбочку чашку, я пока игнорирую её, смущённо опустив веки и рассматривая белое одеяло. Он присаживается на самый краешек кровати и вздыхает. Кладёт папку у моих ног, скрытых одеялом. — Сандра, — Вау, даже так, — я не верю в то, что ты шпион или любопытный журналист. Я не верю, но это достаточно сложно после этого дня. Я вопросительно вскидываю бровь. Он думает, я хочу выведать информацию про него для каких–то тёмный целей? — Сегодня утром ты неизвестно откуда начала этот диалог про кофе, а про ночь я вообще молчу. Скажи мне честно, зачем тебе эта папка? Я замечаю в его глазах разочарование. Он напридумывал себе такие серьёзные вещи, а правда–то простая и глупая. Настолько глупая, что мне даже стыдно говорить. Я сжимаю в руках одеяло, смущённо глядя на свои пальцы. Надо же, маникюр ещё держится.  — Просто я хотела знать, почему ты не пьёшь кофе, — шепчу я, но в полной тишине это всё равно хорошо слышно. Я поднимаю на него серый взгляд и вижу крайнее удивление.  — И всё? — переспрашивает он, в голосе его слышна усмешка. Я пожимаю плечами, мол, да, это всё. — И ради этого ты напилась и полезла в офис своего отца? — Он почти смеётся. Меня тоже тянет на улыбку, но я сдерживаюсь. — Чтобы узнать, почему я не пью кофе? — Я киваю. Он долго смеётся, я смеюсь вместе с ним, вспоминаю про кофе. Отпиваю глоток. Надо же, даже сахар не зажал. Хотя ему он всё равно не нужен. Тем временем он берёт в руку папку и листает её. — Вы поразили меня, мисс Адамс. Я правда очень впечатлён. Почему–то от его признания мне становится чуточку теплее и спокойнее. Он продолжает листать папку, что–то разыскивая там, а ко мне медленно приходит картина прошедшей ночи. Так–так… Я упала в обморок. Я у него дома. Я бледнею, кровь во мне застывает.  — Ты довёз меня на машине? — с ужасом в глазах шепчу я. Мои глаза, не моргая, уставились на него. Он коротко кивает, постепенно осознавая свою ошибку. — Ты… я… — я не нахожу слов, вместо этого снова начинаю плакать. «Не хочешь попробовать эту малышку?» Уйди, уйди, уйди!.. Не надо повторять… Я ставлю кофе на тумбочку и прижимаю к себе коленки. Я ехала в машине. Могло случиться что угодно. Снова свет фар. Снова кровь. Возможно, даже время бы совпало. Я поднимаю глаза и смотрю на человека перед собой — в его глазах я действительно вижу вину.  — Ты упала в оборок, ну или просто отрубилась, я не знал, что делать… — он ищет оправдания. Я думаю, что делала бы, если бы увидела его такого же, как и Марка, — мертвенно–бледного, с кучей проводов и капельниц, с маской на лице. Наверное, мне было бы больно. Наверное. — Он не может дышать, поэтому не просыпается! — Санитары выносят меня, бьющуюся в истерике, из палаты брата. Я рыдаю, ничего не вижу и не ощущаю, просто пытаюсь вырваться. — Дайте ему дышать! Верните мне его! Я вылетаю из воспоминаний, хлопаю ресничками. Мур смотрит на меня, склонив голову на бок, всё ещё с виной в травяных глазах. Если бы я увидела его такого же, как Марка, я бы точно сошла с ума. Точно.  — Всё хорошо? — не выдержав паузы, спрашивает он. Папка в его руках открыта на какой–то странице с фотографиями.  — Нет, — специально с обидой шиплю я. — Плохо.  — Прости. — Альфа проводит рукой по светлым волосам, вздыхает. — Я могу как–то загладить свою вину? Я смотрю на него долго, не отрываясь. Меня опять начинает сверлить это чувство, как в кафе, потому я отвожу взгляд, и он падает на кофе. Хм.  — Можешь. — Я протягиваю ему чашку, он удивлённо смотрит на неё. — Давайте бороться со страхами, господин Мур. Он перекидывает взгляд с меня на чашку и снова, ничего не понимая. Или он просто не хочет понимать. Да–да, котёночек, ты прокатил меня на машине, а теперь я напою тебя кофе. И никуда ты, сука, не денешься, после подобного. Я три года пытаюсь забыть этот сон, а ты мне напоминаешь о нём. Он отрицательно мотает головой, сглатывая. Это всего лишь безобидный кофе с сахаром и молочком.  — У тебя аллергия? Диабет? — Он мотает головой. — Ну и пей тогда, не отравлено! В его глазах мелькает паника, на лице появляется невообразимый страх. Думаю, это моё лицо, когда мне предлагают прокатиться на машине. Моментально в голове звучит голос брата, его эта фраза: «Не хочешь попробовать эту малышку?». Она каждый раз сводит меня с ума и заставляет всё крутить и крутить в голове те короткие восемнадцать минут.  — Пей, — шиплю я. — Господин Мур. Не бесите меня. Он берёт у меня чашку и еще недолго смотрит на жидкость. Я скрещиваю на груди руки. Ожидаю. Наконец, он подносит кофе к губам и делает первый глоток. Морщится, тяжело дышит из–за страха. Я с пониманием гляжу на него, как он делает ещё один глоток, потом снова долго рассматривает содержимое кружки. Мне моментально становится жалко его. Он не просто смотрит на кофе. Он вспоминает. Вспоминает что–то, что случилось с ним в прошлом, то, что так напугало его. Почему я заставляю его это делать? Ведь я сама такая. Такая же больная, как и он.  — Всё, ладно… Хватит. — Я забираю у него кружку, мимолётно касаясь его руки. Меня ударяет током, и я одёргиваю руку, чашка падает на кровать и выпускает содержимое на свободу. Одеяло быстро окрашивается в светло-коричневый цвет кофе. Я выругиваюсь и быстро встряхиваю с себя одеяло, вскакивая с кровати. Макс сидит, пустыми глазами смотрит на пятно, которое расширяется в размерах на его одеяле. Забирает пустую кружку и встаёт рядом со мной. Мы смотрим на испачканное одеяло и покрывало.  — Прости, — виновато бурчу я, поглаживая рыжие волосы.  — Ни один психолог. — Я обращаю на него взгляд. Он так же смотрит на одеяло с кружкой в руке и продолжает: — Ни один психолог и ни один психотерапевт не смог заставить меня выпить кофе или хотя бы чай с сахаром. При всех попытках я разбивал чашку и у меня начиналась истерика. — Он переводит взгляд на меня. Я смущаюсь. Оказывается, я отличный психолог. Он глубоко отрывисто вздыхает и говорит самым страдальческим голосом на земле: — Ты одна смогла заставить меня это сделать. В его глазах медленно появляется восторг и восхищение. Он рад? Рад, что я заставила его это сделать? Я польщена. Смущённо кланяюсь и снова гляжу на пятно. Наверное, мне стоит забрать это и отнести в химчистку. А то как–то неудобно выходит. Вдруг он касается своей рукой моей. Я удивлённо поворачиваюсь и понимаю, что Мур слишком близко. Он берёт моё лицо в ладони и наклоняется. Я понимаю, к чему идёт дело, и даже не сопротивляюсь, наоборот, встаю на цыпочки и встречаю его губы. Что это? Очередная дразнилка по поводу того, что я бета, а он альфа? Сейчас он отпрянет и начнёт смеяться, мол, купилась? Но этого не происходит. Он продолжает крепко целовать меня. Меня так никто ещё не целовал. Да что там. Меня вообще никто и никогда не целовал. Его губы странно мягкие, хотя я почему–то полагала, что они грубые. Он углубляет поцелуй, проникая языком мне в рот. Я теряюсь. Что мне делать? Идти ему навстречу? Я касаюсь языком его языка и млею. Достаточно странное чувство. Всё сжимается внутри меня, особенно внизу живота. Очень странное чувство… Его рука медленно переходит с моей руки на мою талию, альфа резко прижимает меня к себе. Из меня вырывается непонятный звук прямо ему в губы. Я то ли замычала, то ли… застонала? Боже мой, какая я развратная. Я не решаю ничего делать с руками, просто не двигаюсь, пытаясь не спугнуть этого кота, который чертовски хорошо работает языком. Я пытаюсь что–то делать, повинуясь инстинктам, но у меня это слабо получается. В моей голове женское начало сидит и записывает в блокнотик пометочки: целоваться — это приятно, сладко, хочется больше. Оно, как и я, совершенно ничего не смыслит в этом вопросе. Мужчина резко разрывает поцелуй, и мне становится не по себе. А я только в раж вошла… Только там начала что–то языком своим неумелым делать. Я возмущенно смотрю на него. Возмущенно, но удивленно.  — Сандра, — Он отходит на шаг. Куда ты пошёл, мразь? Вернись! — ты самая удивительная девушка в моей жизни. Я хочу, чтобы ты знала это и ещё кое–что. — Он немного краснеет. Ох ты ж, никогда не видела, как альфы краснеют. Это заставляет меня улыбнуться. Он сейчас невероятно милый. — В пять часов ночи отсюда автобусы не ходят. Я решительно делаю шаг навстречу ему, сокращая дистанцию между нами до минимума.  — Тогда я, пожалуй, останусь с Вами, господин Мур.