Suum cuique

Вилкас жадно смотрел на девушку, сидевшую напротив него на другом конце стола. Она мило беседовала с Атисом, улыбаясь ему и накручивая золотистую прядь на палец. Красивая, розовощекая, с тонкими чертами лица. Все внутри Вилкаса вскипало, становилось жарче, чем в Небесной кузнице, когда он глядел на нее. Его первоначальная ненависть к ней переросла в дикое, безумное желание, но девушка ни на шаг не подпускала его к себе, хотя изначально она проявляла интерес и дружелюбие. Будучи весьма рассудительным, Вилкас старался не лезть на рожон, но сдерживать себя становилось все труднее и труднее, особенно когда его острый звериный нюх улавливал приторно-сладкий запах меда, исходящий от нее. Пристально глядя на нее, он чувствовал, как внутри пылает обжигающее пламя, как твердеют его раскаленные страстью мускулы. Ее имя было у него в голове и в сердце. Он вожделел Эльвёр, грезил ею, и с каждой секундой его горячая, неумеренная жажда возрастала, а терпение уменьшалось. Вилкас сжал край деревянного стола так, что пальцы побелели, когда Атис прикоснулся к руке Эльвёр. В глазах оборотня все потемнело от ярости, он стиснул зубы, тяжело дыша и раздраженно морщась. Остервенение, неистовство и бешенство захватили его сознание. Он был готов завыть от злости, досады. Но светловолосая нордка убрала руку Атиса от своей и встала из-за стола. Проходя мимо Вилкаса, она одарила его холодным взглядом янтарных глаз, что еще больше завело волка. С ним она такая бесстрастная, бесчувственная, и оборотню до сумасшествия хотелось растопить лед внутри нее, вдохнуть в нее ту страсть, что пылала в нем. Вилкас просидел в зале до позднего вечера и ушел только после того, как другие обитатели Йоррваскра разошлись по жилым помещениям. По дороге в свою комнату он, как и предполагалось, встретил Эльвёр, делавшую вечерний обход. Завидев соратника, она гордо вздернула подбородок и прошествовала мимо, но обернулась сразу же, как только мужчина окликнул ее. — Предвестник, — учтиво кивнул Вилкас. Эль поморщилась, недовольно взглянув на собеседника и собравшись удалиться, но тот не позволил ей этого сделать, схватив девушку за руку и притянув к себе. — Какого даэдра ты творишь! — вскрикнула она, но тут же испугавшись, что разбудит других, понизила тон: — Ты не имеешь права прикасаться ко мне без моего разрешения. — Я себе такое позволить не могу, ибо нет у меня права, но почему же Атис так беззастенчиво трогает тебя? — горячо прошептал норд, своим дыханием обжигая ее щеку. — За какие такие заслуги ты ненавидишь меня? — Не твое собачье дело! — резко ответила она, но тут же, опять-таки непонятно, почему, смягчилась. — Я видела вас с Ньядой. — И что же это меняет? Это как-то влияет на наши с тобой отношения? — Да, — обиженно заключила Эль. — Во имя Исграмора! Между мной и нею быть ничего не может! — Слушать тебя не хочу! Отпусти же меня, и мы навсегда покончим с этим разговором. Но вместо того, чтобы выполнить ее просьбу, скорее даже приказ, Вилкас прижал ее к стене. От неожиданности Эльвёр больно ударилась головой о холодный камень и, тихо заскулив, до крови прикусила губу. Она попыталась оттолкнуть соратника от себя, и ей практически удалось, но мужчина все-таки оказался сильнее и, изловчившись, только крепче вжал ее в стену. Его серые глаза потемнели, в них загорелся странный, совершенно незнакомый девушке огонек, и она почему-то испугалась. Мужчина дышал тяжело, рвано, стиснув зубы, а на его скулах заходили желваки. Зверь жаждал вырваться наружу. Она всегда старалась скрывать свои страхи, если те, конечно, были, но сейчас этого сделать не удавалось. Нордка дрожала, как одинокий листок на ветру. В этот момент она поняла, что зря угробила свой дар волка. Нужно было оставить его, ибо он придал бы ей сил. Это действительно благословление, а не проклятье! Или, быть может, стоило заставить Вилкаса избавиться от него… Как ей показалось, страх перед животной силой мужчины затуманил ее разум, мурашки колко пробежали по телу. Но это была минутная слабость, и девушка сдвинула брови, злясь на саму себя и пробуя вырваться. До кинжала в сапоге она достать не могла, как бы не старалась. — Зачем тебе это нужно? Ответа не последовало. Эльвёр обратила взор на Вилкаса. Тот был напряжен, зрачки его расширились. В какой-то момент Предвестник расслабилась под взглядом стальных глаз мужчины, испуг отступил, но на его место пришло непонятное волнение. Ей… нравится? Нравится находиться в странном плену его рук? Впервые мысли перепутались в его голове. Он то думал, что такое может быть только с Фаркасом, но нет. Вилкас был напряжен до предела, готовый сорваться и выпустить зверя наружу, позволить ему завладеть разумом, но это было недопустимо. Он глядел на Эльвёр, не отрываясь. Щеки ее еще больше порозовели, светлые прелестные кудри растрепались, а дрожащие губы так и манили. Не в силах больше противостоять себе, Вилкас прильнул губами к ее губам, не рассчитывая на взаимность. Однако Эль, словно ждала того, ответила ему, приоткрывая чувственный рот и впуская его жадный, нетерпеливый язык. Мужчина поднял Эльвёр на руки, прижимая к себе, а она обхватила его бедра ногами. Девушка ощущала странное жжение в крови, ей было тяжело дышать, как будто воздух не мог попасть в легкие. Она вся задрожала от возбуждения, от жара, появившегося внизу живота. Вилкасу стало гораздо тяжелее сдерживать волка. Он остро чувствовал бешеное биение сердца Эльвёр — быстрый, глухой стук. Мужчина отстранился от ее губ и начал покрывать аппетитную шею Предвестника нежными, почти невесомыми поцелуями. Огонь внутри него вспыхнул с новой силой, с каждым прикосновением сущность зверя грозилась вырваться. Северянка безуспешно пыталась стянуть с себя штаны, Вилкас помогал, дрожащие пальцы путались в завязках. Они уже почти избавились от дурацких штанов, но… Учтивое покашливание, раздавшееся сзади, остановило дальнейшие действия. Вилкас резко повернулся в сторону звука, а Эль робко выглянула из-за его плеча. — Я, конечно, понимаю, что ночью вам хочется развлечься… Но не прямо же в коридоре! — Ньяда Каменная Рука презрительно глядела на соратников, сложив руки на груди. — Тут некоторые уснуть пытаются, а ваши стоны наверняка слышны по всему Вайтрану! Растрепанная Эль неловко улыбнулась ей, извиняюще пожав плечами, но на лице женщины не отразилось ни эмоции, кроме надменности и недовольства. — А от вас, Предвестник, — изрекла Ньяда брюзгливо, манерно растягивая слова, делая акцент на чине, — я и вовсе такого не ожидала. Ведете себя как распутная девка. Но слова эти не задели Эльвёр, хотя легкая улыбка ее растаяла, как туман в предрассветную рань. Ей не было дела до замечаний соратницы, когда обжигающе-горячие руки Вилкаса лежали на ее бедрах. — Доброй ночи, — раздражительно бросила Ньяда, неторопливо направившись в свою опочивальню. В тусклом свете мерцающих канделябров Эльвёр ободряюще подмигнула мужчине, а тот хищно улыбнулся в ответ. — Завидует, — прошептал он и накрыл губы девушки своими.