Before I Decay

      Дорога до сих пор плавилась под тонкими ногами юноши, машины пролетали мимо него. Солнце нещадно, издевательски жарило, и как в адском котле воздух стал невозможно густым и горячим. Лухан уже давно устал идти, хотя часы на его запястье говорили о том, что прошло лишь часа полтора. Голова тяжело опустилась, он смотрел на шагающие ноги в растрепанных кедах и думал, что лицо у него прекрасно, а одежда оставляет желать лучшего. Его безумно раздражала иногда пустующая трасса, когда вокруг слышны лишь редкие крики птиц, гул насекомых в зеленой траве и жалкий чемодан, словно разрезающий своими резиновыми колесами асфальт. Он опустил руку и продолжил идти, просто надеясь на счастливый случай. И когда рядом с ним остановился дорогой BMW, а стекло как в крутых фильмах плавно опустилось, и из салона выглянул красноволосый молодой мужчина с торчащими из-под дужек темных очков ушами, парень поверил в эти самые счастливые случаи. - Подвезти? – голос незнакомца низкий, бархатный, таких голосов Лухан еще ни у кого не слышал. Ему на миг показалось, что он - герой остросюжетного американского фильма с дорогими авто и красивыми парнями, но не важно… он улыбнулся и, не думая и секунды, согласился.       Лухан боялся сказать и слово, заворожено рассматривая дорогую и современную приборную панель в салоне, эквалайзер, двигающийся в темп какой-то тихой и медленной музыки. А с маленького экрана женщина приятным голосом говорила направление, и он успел вспомнить голос матери, хотя понял, что нет ничего ужаснее женского голоса - он усыпляет, дурманит. Он ненавидел женщин. Тех девочек в детском доме с вечно лохматыми волосами и кривыми улыбками, тех толстых воспитательниц, от которых пахло то алкоголем, то плесенью, то пугающей кислой старостью, и свою мать, воспоминания о которой он выкинул из своей головы.       Водитель изредка улыбался и умилялся восторженному лицу Лухана, и, может, он почувствовал, что существо это сошло с другой планеты, где нет автомобилей с навигатором. ЧанЕль ждал, когда существо хоть что-нибудь скажет, ведь так и не знал, куда его нужно было везти и, не дождавшись, начал первым: - А куда, собственно, тебя подвезти? Лухан очнулся, вновь услышав приятный голос, и заметил, что пустая трасса сменилась пригородом с маленькими домиками, с милыми рекламными вывесками и счастливыми прохожими. Он правда не знал, куда хотел приехать: - Туда, где можно заработать много денег, - промямлил он, пытаясь побороть в себе внезапную скромность. ЧанЕль со сладкой ухмылкой на лице повернулся и посмотрел на Лухана, и в его голове возникло нечто, что было известно лишь ему самому. - А что ты умеешь делать? А?       Лухан, оторвав взгляд от дороги, улыбнулся и про себя решил, что, возможно, из этого что-то выйдет, что судьба преподнесла ему этого странно крутого и богатого, но такого молодого парня на дорогом автомобиле неспроста. Он вспомнил, как клянчил у нянек конфеты, и, сделав то же выражение лица с глазами ангельского мальчика, спокойно и уверено произнес: - Разве недостаточно моей красоты? – и ЧанЕль захлопнул клетку, осознав, что его новый питомец точно понравится боссу. Лухан удивленно рассматривал город, когда он заехали в самый центр, это казалось чем-то дьявольски мощным. Словно центр вселенной сосредоточился в одном месте с высоченными зданиями, с громкой музыкой и с бесконечными торговцами уличной едой. Машина остановилась у фантастического здания, будто склеенного из стекла и воздуха, вокруг болтались важные прохожие в дорогой одежде, ярко светились электрические огни городской рекламы, Лухан чувствовал непонятный запах, окрашенный серым, запах дыма сигарет, запах роскоши, автомобилей и денег. ЧанЕль припарковался у самого входа, к машине сразу подошел крупный мужчина, похожий на секретного агента, и открыл дверь со стороны ЧанЕля. Лухан успел подумать, насколько же этот человек с нелепыми ушами и красными волосами богат. ЧанЕль теперь уже сам вышел, открыл дверь со стороны Лухана и подал ему руку. Они прошли прямо внутрь через главный вход, Лухан ёжился от ощущения десятка глаз на нем, от того, что он выглядел как растрепанный и выпавший из гнезда птенец. Он забыл и про чемодан, думая лишь о том, что его ждет теперь в этом пока еще пустом помещении с барной стойкой, со сценой и шестами, с мягкими диванами. Наверху, в обитых красным бархатом стенах, был второй этаж, с которого, наверное, был отличный обзор. Музыка тихо играла, стены плавно переливались то красным, то пурпурным, где-то подметали, где-то мыли и чистили каменный пол… Лухан понял, что он попал в самый настоящий ночной клуб, в котором, по рассказам, можно заработать немного денег. "Немного" Лухана не устраивало, он, следуя куда-то наверх по стеклянной лестнице за своим спутником, пытался настроиться на полную решительность и пообещал себе не сдаваться. Уборщиком он точно не собирался работать, хотя любой другой на его месте был бы рад и туалеты чистить, но у любого другого нет лица Лухана… - Я ЧанЕль, - представился парень, когда закрывал за собой раздвижные двери. Они оказались в помещении с такими же большими окнами и странными абстрактными картинами на стенах, - садись, - он указал на белоснежный диван у окна, рядом стоял стеклянный стол с бутылкой чего-то коричневого.       Лухан, опустив голову, сел на диван и Чан последовал за ним. Поставив на стол два бокала, Чан посмотрел на Лухана, лицо которого теперь он четко видел прямо перед собой. - Выпей, - он налил в бокалы то самое, коричневое, и протянул Лухану. Он согласился. Лухан знал, что такое алкоголь и не боялся опьянеть, - ну и кем же ты хочешь работать, а? – спросил Ель, а потом, сделав глоток, кашлянул, - прости, я даже твоего имени не спросил. - Лухан, - уже более уверенно ответил парень и решил взять все в свои руки, - мне сегодня исполнилось восемнадцать, у меня нет ни родных, ни друзей, я ничем не болен и ни с кем не вступал в связь, - он сделал еще глоток, наблюдая за удивленным и одновременно блаженным лицом ЧанЕля, - и я готов на все, господин ЧанЕль, без преувеличений.       Тогда Чан просто поставил на стол свой стакан и молча достал из кармана пиджака телефон, встал с дивана и скрылся за дверью. Лухан допил свою порцию алкоголя и радостно возликовал внутри. Он был никем, а станет хотя бы шлюхой в крутом клубе в самом центре. Он был уверен, что именно шлюхой. Он, по правде говоря, на это и рассчитывал. Нет, конечно, больше он рассчитывал на съемки в порнофильме для любителей подросткового секса, ведь внешность вполне позволяла. И про секс он много читал, а иногда и смотрел, уходя от Сехуна по ночам в комнату к старшим. Что его ждало сейчас? Лицо ЧанЕля ему прямо говорило, что Лухан пойман, что теперь из грязи города и порока ему не выбраться, раз уж он переступил его порог. Но ведь порок лучше нищеты? Три года греха – ничего, по сравнению с одиннадцатью жалкого и унизительного существования.