Из лекции профессора кафедры магических искусств Академии Крыльев Ольфазора Белого. 498 НВ
Несмотря на свои устрашающие параметры и любовь к дракам, Жанна Катартуа оказалась довольно доброй и душевной женщиной. За учинённые разрушения заплатила, с друзьями сына была дружелюбна. И даже угостила всю компанию за свой счёт в одном из местных заведений, поскольку находиться в их гостиничном комплексе стало не очень уютно в виду огромной дыры в стене. Ещё она немного смягчилась в отношении Монсэльма и попросила сына продемонстрировать своё боевое искусство. Увиденное партанентийку удивило. Она задумалась и покачала головой, грустно вздыхая. - В Пареенд, значит, идёте? Опасное это дело, - сказала Жанна, выслушав друзей во время совместной трапезы. – Война там идёт, да такая, что может и до Хорса, и до нас дойти. Я вот занимаюсь обороной страны, готовлюсь к отражению агрессии с севера. - А что там про возможную войну с Вендецией? – поинтересовался Винченцо. – Уже забыли? - Эти политические путаны только и могут, что трепаться, - презрительно поморщилась Жанна. – Закрой уши, сынок, - тут же обратилась она к Монсэльму. - Мама! - укоризненно заметил тот. - Ах да, всё забываю, какой ты у меня уже взрослый, - женщина печально вздохнула. – Так вот, никакой войны с Вендецией не будет. Это уже не тот Партанент великих воительниц, что был в прошлом. Сейчас развелось всяких, - на лице Жанны появилось брезгливое выражение, - которые, вот кошмар, пользуются духами и косметикой! Порой даже встречаются друг с другом! Или, что ещё хуже, отдают роль главы семьи… мужчине! Ужас, до чего дошли женщины Партанента!!! – ладонь воительницы сжалась в кулак, раздробив чашку в крошечные осколки. - Так что там об угрозе с севера? – Рэнг поспешил сменить тему. - Про угрозу с севера… - Жанна ненадолго замолчала, успокаиваясь после гневной тирады. – Не знай я, что мой сынишка стал так хорош в бою… Эх, какую ересь я сейчас несу. Мужчина Партанента и в бою… Так вот, я бы не отпустила бы его в Пареенд в такое время. Но вы все закалённые в боях опытные искатели приключений, да ещё и участвующие в турнире сильнейших. Я отпущу его с вами. Но помните, что вы обещали уберечь моего Монсэльмчика, – воительница вновь грозно нахмурила брови. – И я бы хотела, чтобы это обещание вы не забывали. - Не забудем, конечно! – хором ответили Мала, Ринэя и Нирн. - Слишком жутко забыть о таком обещании, - тихо пробормотал Винченцо. - Подскажу я вам путь один безопасный, как можно по Хорсу пройти, - продолжила тем временем Жанна. – Ходила я там раньше. Ни чудовищ, ни бандитов вы не встретите. Почти. Может, пара случайно объявится. Конечно, крюк вам сделать придётся, но лишних неприятностей избежите. - Будем только благодарны за вашу помощь, - учтиво ответил старый маг. - К тому же, в Хорсе находится одна из великих арен, так что искатели приключений с неё почти наверняка странствуют ещё где-то в этих краях. Вы там будете не одни, кто привлекает внимание своей силой, - закончила воительница Партанента, доедая куриную грудку в левой руке и чертя маршрут на предоставленной Монсэльмом карте правой. - Можно один вопрос? – начал Нирн. – А почему вы не участвовали в турнире? Вы бы легко прошли даже не на второй этап, а сразу на третий. - Спасибо за оценку, - усмехнулась Жанна, - но есть одно «но». Помните, что наградой станет титул Защитника Пареенда? - Естественно! – кивнула Ринэя. - Я не стала участвовать, потому что недостойна его, - закончила воительница. За столом мгновенно смолкли все разговоры. Принцесса была потрясена. Впервые на её памяти хоть один человек сказал, что недостоин такого громкого титула. - По-вашему, синьорина Жанна, те две воительницы, которые ушли в Вендецию, были достойны? – спросил Винченцо. - Нет, - покачала головой Жанна. – Но они и не победили. Жозефина слишком любила власть и грезила мировым господством, а Аннет была законченной идиоткой, которой нынешние властители вертели, как хотели. А я… я слишком люблю Родину. Защитник Пареенда принадлежит всему миру. И у него не должно быть привязанности к одной стране, равно как и тёмных страстей. Гордыни, сладострастия, чревоугодия, ярости, алчности, зависти и мстительности. На последнем слове плечи Малы дрогнули. Рэнг задумчиво поскрёб затылок и посмотрел в глаза Жанны. - Ты перечислила семь самых страшных грехов нашего мира, олицетворением которых, в соответствии с учением о Великом Свете, являются Каригор и его Князья Тьмы. Но им в той или иной степени подвержены все люди. - Это верно, - задумалась и Ринэя. – Если подумать, то все мы вытворяли или желали чего-нибудь запретного, - принцесса хлопнула себя по животику. – Я вот покушать и поспать люблю. - Не страшно поддаться соблазну в малости. Страшно превратить это в привычку, - Мала почти дословно процитировала архона из подземелий Золотой Ветви. - А что олицетворяет Князь Тьмы Шпион? – спросил любопытствующий Винченцо. - О таких вещах не говорят вслух, юноша, - сдавленно начал Рэнг. – В любом случае, мне сие неведомо. Лишь об одном Князе Тьмы известно почти всё. Химера, называемый именем Алгер Гурейворс, олицетворяет неутолимую жажду крови и убийств. Сведений о других Князьях никто так и не раздобыл. - Глупо полагать, что о носящем прозвище Шпион будет известно каждому встречному, - усмехнулась Мала. - Да и глупо всё это, делать их олицетворением чего-либо. В тёмных сочетаются все грехи в разной степени, - старый маг пожал плечами. - В любом случае, подумайте над этим. Достойны ли вы? – Жанна посмотрела сначала на мабирийку, а затем на Ринэю. – Хотя я считаю, что жизнь расставит всё по местам. Если вы окажетесь недостойными этого высокого звания, то не сможете одержать победы. - Довольно идеалистичное суждение, - усмехнулся Винченцо. - Но в чём-то она права, - не согласился Нирн. – Обуреваемый страстями не сможет узреть всей картины. Он будет блуждать в тенях, пока не окажется повергнут тем, кто видит весь свет этого мира. - Ещё один идеалист, - снова усмехнулся плут и проныра. – Вам не кажется, что мы засиделись? Пора бы и в путь-дорогу. - Верно! А то третий этап турнира не за горами, а мы тут прохлаждаемся! – Ринэя решительно вскочила с места. – В путь же, друзья! - Погодите, - голос Рэнга вернул её с небес на землю. – Это в ваших книжках искатели приключений бросались в путь сразу же после пылкой речи. А здесь, ваше высочество, не обессудьте, но вещи нужно собрать, да и костюм постиранный выгладить. Да вес содержимого мешков между всеми распределить, да… По мере перечисления голова Ринэи опускалась всё ниже и ниже.***
Матиас Светловзор печально вздохнул, снимая тяжёлую парадную мантию верховного жреца Великого Света, которую тут же унёс служка. Только что верховный произнёс пылкую речь, должную внушить храбрость сердцам доблестных воинов Пареенда и умиротворение душам мирных жителей. И у него получилось. Матиас умел говорить громко и убедительно. Только сейчас он сам не верил в свои слова. - О Великий Свет! Доколе будет продолжаться это безумие? – по старческой щеке скатилась одинокая слеза. Только из левого глаза. Правый уже давно был лишь безжизненным кусочком плоти. - Мне самому это не нравится, ваше преосвященство, - прозвучал сильный голос человека, бывшего последней надеждой Пареенда. - Ксангорф! - Матиас обернулся к великому ревнителю чести. – Ты же видишь! Последние воины, которые уходят сейчас на фронт! Это же совсем дети! - Чудовища теснят нас, - герой опустил голову, стыдясь взглянуть в глаза верховному жрецу. – Простите, но у меня ничего не выходит. Едва я появляюсь и помогаю воинам отбросить тварей с одной стороны, как они начинают атаковать с другой. Их лидеры сразу же сбегают и прячутся, чтобы после моего ухода снова начать наступление. Матиас рухнул в своё кресло, пытаясь отдышаться – старик страдал одышкой после любой физической нагрузки. Даже стоять и читать речь разваливающемуся от старости Светловзору было тяжело. Сейчас они находились в зале, известном как Ступень Благочестия. Это была обитель верховного жреца. Мраморные белые колонны, лазурного цвета расписной потолок, синие и зелёные ковры на полу, статуи древних светлых богов ручной работы, дабы люди не забывали былых защитников. И, конечно же, резное кресло светлого дерева, поставленное специально для Матиаса из уважения к возрасту верховного жреца. Обычно в этом зале истинные правители Пареенда принимали гостей стоя, в знак равенства всех перед богами и Великим Светом. Но едва ли дряхлый старик смог бы выдержать такие каждодневные испытания сейчас. Достойных преемников, обладающих хотя бы половиной силы его святой магии, пока не находилось. Потому Светловзор всё ещё находился на своём посту и отчаянно искал кого-нибудь, кто заменит его. Старик уже был готов возненавидеть своё место. - Клянусь, что едва эта история с турниром закончится, я оставлю пост верховного жреца, - Матиас грустно усмехнулся. – Должен прийти кто-нибудь энергичней и моложе такой старой развалины как я. Но пока нужно что-то предпринять самому. - Есть только один способ заставить демонов отступить, - вздохнул Ксангорф Ликид. - Неужели… - Светловзор поднял взгляд на ревнителя чести. – Но Ксангорф, это же то, чего добивается Шпион! Если мы отправим экзорцистов прочь из столицы, то мы не сможем защититься от Князя Тьмы! - Я понимаю это. Но если мы не начнём действовать, защищать будет нечего, - Ксангорф стиснул кулаки. – Вчера я видел разорённую деревню. Все жители были убиты. Эти ублюдки не пощадили даже младенцев и насадили их тела на пики. Обычно вид этих разрушений привёл бы к росту боевого духа солдат, но они измотаны постоянными стычками, где демоны почти всегда остаются победителями и теснят нас всё дальше и дальше. - Я не могу отослать всех экзорцистов, - Матиас тяжело вздохнул. – Шестеро уйдут на помощь армии. И каждый возьмёт на себя по одному из направлений. Граница с Мараантом самая протяжённая. Её возьмут двое. Остальные на направлениях к Нетрошу, Эрдонии, Хорсу и Мориго. - Мудрое решение, - кивнул Ксангорф. – Столица не останется без защиты, но и армия получит помощь. Сам я сейчас вместе с новобранцами направляюсь на границу с Хорсом. Там ситуация тяжелее всего. Если Мараант, Эрдония, Мориго и Нетрош тут же ввязались в войну с тёмными на своих границах, нанося им удары в спины, то Хорс оказался слишком слаб даже для этого. Всё, что они сделали, так это прислали небольшое подкрепление. - Я знаю боль твоей души, но не спеши осуждать их, - покачал головой Светловзор. – Хорс и без того страдает от чудовищ. Нам стоит быть благодарными и за то, что среди них нашлись храбрецы, предложившие помощь. - Прошу меня простить, но время на разговоры вышло, - Ксангорф учтиво поклонился и направился к выходу. – Я должен спешить на границу. - Но помни, что ты должен вернуться! - Матиас поднялся с кресла, показав дрожащим пальцем в спину герою. – Ты единственный, кто способен справиться с Князем Тьмы Шпионом! Ревнитель чести остановился на секунду и оглянулся на верховного жреца. - Больше никто не может сравниться по силе с этим чудовищем, - старик обессилено рухнул в кресло. - Я обещаю, - твёрдо сказал Ксангорф. – Когда начнётся турнир, я буду здесь. И мои мечи всегда будут со мной, - герой вышел из Ступени Благочестия навстречу своим воинам. Спустя полчаса собравшиеся солдаты Пареенда уже шли по улицам города к парящему над пропастью мосту великого святого града, что простирается над пустотой. - Слава!!! Слава!!! Слава!!! – кричали горожане, провожая своих героев. Фигура молчаливого Ксангорфа в его боевых доспехах вызывала особенный восторг добрых жителей столицы. - Слава герою!!! Возвращайся с победой!!! – кричали одни. - Ксангорф!!! Ксангорф!!! – скандировали другие. Герой грустно улыбнулся. Эти люди искренне верят, что их ревнитель чести принесёт им победу. Но в жизни не всё бывает так просто. Он шёл на юг, где ему снова придётся лицезреть смерти тех, кого он не успел спасти.