Шелтер Бланк

Данте наблюдает за тем, как Неро, подогнув колено, собирает акселератор своего меча. Со знанием дела, без суеты, быстро, но неторопливо. «Подгоню под правую. Должно сработать», — решил он вслух, поясняя Данте, и тут же принялся за дело. Он знает этот меч как никто другой. Данте не стал говорить, что Мятежник способен на акселерацию без дополнительных механизмов, стоит только его хозяину сосредоточиться. Но теперь Мятежник кажется тяжелей чем раньше, он больше не слушается Данте. И всё-таки полудемон не хочет зацикливаться на этом — это не в его стиле. Сегодняшнее утро не лучше чем вчерашнее. Сырое и меланхоличное. И блеклый свет тускло серебрит волосы Неро, который сидит на дощатом полу спальни, увлечённо копаясь в механизме и зажав отвёртку в зубах. Иногда Неро недовольно хмурится и прищёлкивает языком раздражённо или задумчиво потирает затылок, неряшливо ероша белые волосы. — Зацени, её сдавали в ремонт и наворочали полную хрень, — говорит Неро, обернувшись к Данте, а потом снова нахмуривается. — Боюсь, как бы привод не отказал в самый нужный момент. — Придётся довольствоваться честным металлом, — разводит руками Данте, хмыкнув. — В смысле, я нечестно играю? — уточняет Неро, приподняв бровь. — В смысле, я не использую привод, чтобы надирать задницы, — замечает Данте и поправляет себя. — Не использовал. — Провокатор, — усмехается Неро, отворачиваясь. — На твоём мече нет привода. — Да что ты знаешь о моём мече? — снова хмыкает Данте, потягиваясь. — У меня охренительный меч. Ему нет равных при правильном подходе. — Нет, всё равно, на нём нет привода. Нет равных, нет привода… Ты провокатор, Данте, — повторяет Неро, быстро завинчивая отвёрткой маленькие гайки на крышке акселератора Королевы. Он вспоминает, как Данте передразнил его и его меч, когда они встретились впервые в Храме Спарды. Теперь он нажимает на рычаг и недовольно качает головой. — У него есть привод, но Мятежник активируется не механикой, — говорит Данте. — Вот как, — сосредоточенно говорит Неро, копаясь в устройстве рукояти, а потом критически прищёлкивает языком. — Нет, всё равно слишком туго жмётся. — Со временем всё становится ещё хуже, пацан, поэтому придётся завязывать с технологическими изысками, — говорит Данте уверенно. — Самое время идти и разорять гнёзда. — Без проблем. Я ещё никогда не опаздывал, — замечает Неро, отряхнув руки. Он рывком поднимается с пола, отталкиваясь ладонью. Неро ухмыляется и забрасывает Красную Королеву на одно плечо, а в другой его руке — красавец револьвер. Синяя Роза, ну конечно. Данте усмехается и оглядывает его лицо. Светлые радужки с чёрными точками зрачков, тёмные ресницы, немного веснушек на переносице небрежной россыпью. Длинная чёлка падает на глаза и Неро тут же стряхивает её, чуть запрокинув голову, не догадываясь о том, что выглядит это немного позёрски. Но это классное позёрство. Это — то позёрство, которое с возрастом не проходит. И Неро говорит: — Я готов. Тогда Данте хмыкает и молча кивает в сторону выхода. Когда они спускаются по деревянной лестнице, Неро удерживается от того, чтобы осмотреться и прислушаться, чтобы запомнить эти видавшие виды стены, запомнить эти шаги, — его и Данте, — гулко отдающиеся в просторном помещении. Ему кажется, он снова уходит из дому, хотя никогда не думал, что эти стены могли бы стать домом для кого-то ещё, кроме Данте. И тут ему вспоминается момент, когда он стоял снаружи и смотрел на эти окна, светящиеся жёлтым светом в темноте ночи. Тогда ему было очень важно, чтобы свет в них горел. Он долго бродил той ночью, ища какие-то ответы на больше неважные вопросы. Вроде бы, потом был ещё фастфуд. Точно, его гамбургер шлёпнулся под ноги. Да, Неро то ли толкнули, то ли вылетели на него из темноты. Затем какая-то драка. Вот, точно! И Триш в темноте на крыше заброшенного завода. Тогда казалось, что эти стены стали ему домом. «У нас всё основано на доверии», «это очень важно для нашей команды», так она говорила. Кажется, это всё было чертовски давно. Слишком давно. Ещё до того, как он нашёл самые главные ответы. Интересно, существует ли ещё эта команда или распущена по умолчанию после того, как Данте вывели из игры ударом знакомого волшебного меча, мать его? Данте ведь так и не сказал. Они входят в офис, и Неро всё же обводит глазами стены и протекающий потолок. Но больше никуда не смотрит на всякий случай. Только мысли о команде не оставляют его. Почему-то ему кажется, что, лишившись своего дара, Данте будет одинок, будто потеряет что-то важное. И Неро не может выбросить эту мысль из головы. — Что-нибудь изменилось? — спрашивает Неро, надеясь, что Данте поймёт его. — Изменилось? — переспрашивает Данте. — Ну… Я не могу удержать меч, — пожимает плечами Данте. — Что-нибудь изменилось, Неро? Неро смотрит на него своими светлыми глазами и Данте смотрит в ответ сквозь странное неловкое молчание. Неро всё ищет тех пляшущих чертей, но они словно внезапно замерли в серебристо—серых радужках. И он кратко поводит плечом в чуть рваном неопределённом жесте: — Я не Мятежник имел в виду. — Я тоже о другом. Неро разводит руками и поскорей отворачивается. Данте умеет говорить так, как никто. И лучше бы он говорил, чем молчал сейчас, этим молчанием отпуская Неро на все четыре стороны. — Я не из тех, кто умеет говорить то, что... должен, — как-то глухо замечает Неро. — Окей, ты и не должен, — пожимает плечами Данте, усаживаясь на стул и забрасывая ноги на стол. Ну и ладно. По крайней мере, эти окна будут всё так же светиться в темноте. Даже если Неро не увидит их больше, они будут светиться по ночам и от этого всё становится проще. В любом случае, Неро действительно всё сделал правильно хотя бы раз в жизни и поэтому теперь не о чем жалеть. Это было отличное время и дохрена жизненного опыта. Он усмехается Данте. — Что? — беззлобно интересуется Данте, глядя на него в ответ, и чуть приподнимает бровь. — Я… — Неро вздыхает и разводит руками. — Почему-то так получается, что я ухожу и становлюсь сильнее, а те, кого я оставляю позади, оказываются слабыми, когда я ухожу. — Ха, я припомню тебе это, пацан, когда мне полегчает, — фыркает Данте, откидываясь на спинку поудобней. — Окей, вызов принят, — хмыкнув, отвечает Неро. А потом возникает тишина. В конторе Данте это всегда такая тишина, которая не бывает абсолютной. Вот скрипнула половица, где-то что-то капнуло, вот — внезапный едва слышный вой ветра… Но Неро так привык к этому, что даже не замечает. — Ну, давай, — говорит Неро внезапно. — А? — Целуй, и я пойду надирать задницы. — Пацан, где теперь твоя врождённая скромность, — хмыкнув, замечает Данте. — Думаю, там же, где и твоя. Так как? Никакого поцелуя перед дорогой? Прощальный поцелуй со слезами в глазах, тихий вздох? И всё такое? — Ты маленький ироничный ублюдок, Неро. Но мне даже нечего возразить. — Да, это впервые. Неро обходит стол и склоняется к Данте. Тот запрокидывает голову и приоткрывает рот. И они целуются в этой неполной, несовершенной тишине, чувствуя, что всё заканчивается. Данте протягивает руку и прячет пальцы в его волосах, прижимая его к себе, а Неро упирается ладонью в столешницу и ставит ногу на стул под ногами Данте. А потом Данте опускает ноги на пол и усаживает Неро на бёдра лицом к себе. Теперь можно обнять покрепче, как следовало бы раньше, наверное, вместо игры в крутых парней, которые никогда не теряют лица. Будто они никогда не прощались, и Данте не видел его слёз перед тем, как уйти закрывать врата. Время идёт, но больше никто из них не хочет, чтобы оно замерло. Когда они отстраняются, Данте говорит негромко: — Не забывай надевать шарфик, хорошо питаться и пользоваться зубной нитью после того, как почистишь зубы на ночь. — Ха, принято. Ещё что-нибудь? — тихо посмеиваясь, спрашивает Неро. — Да. Будь осторожен. — Лучше поговорим о зубной нити. — Зубная нить может быть опасна в опытных руках, — кивает Данте. — Данте! — Неро усмехается, потом ещё раз целует в губы напоследок. И ещё раз, и лишь потом встаёт с его колен, чуть задержавшись рукой на тёплом плече. Он подхватывает футляр с Красной Королевой, прячет револьвер и направляется к выходу. Когда двери открываются, впуская немного холода и запаха сырости в простор конторы, Данте окликает Неро и тот оборачивается удивлённо, но сразу же. — Куртку одёрни, — говорит Данте, кивнув в его сторону. — А… да, — Неро одёргивает куртку и перед тем, как закрыть позади себя дверь, бросает вслед, обернувшись на мгновенье. — И, Данте, мне нравится это чувство. — Какое? — Это, — Неро усмехается и произносит, подумав секунду. — Влюблённость? А потом двери тихо закрываются, и всё, теперь Данте один на один со странным ощущением, будто его лёгкие оказываются набиты камнями. — Отлично, — он выдыхает и кивает, как-то непривычно растерянно разведя руками и обращаясь к закрытой двери. — Рад, что ты сказал. Маленький панк. Данте лениво и без причины отодвигает ящик стола, закрывает. Трёт лицо руками и шумно выдыхает. — Долгожданный отпуск, мать его, — бормочет Данте и поднимается со стула. — И где носит Триш? Триш нет, а в офисе ещё пахнет прохладой с улицы. *** Очередной грязный мотель с отвратительным светом и дрянным запахом из ванной. И с неизбежной аурой сотен людей, которые останавливались здесь до Неро, и которые ещё остановятся после него. Неро лежит на широкой низкой расшатанной кровати, закинув руку под голову и свесив ногу на пол, а неоновые блики красного и зелёного мягко и раздражающе мигают за грязным узким окном, пробиваясь сквозь кривые щели опущенных сломанных жалюзи. За стеной женский голос визжит: «Ублюдок! И эта твоя шлюха!», — а мужской отвечает: «Пошла к чёрту, потаскуха!» Неро прикрывает глаза, вслушиваясь в привычную неспокойную ночь. Если не считать разборок за стеной, то на улице ещё неприятней. Ветер совершенно обезумел и стучится в стекло крупными каплями дождя. Наверное, если бы с обратной стороны окна была эта жестяная штука, вроде подоконника, она бы свела с ума грохотом. Тут в гипсокартонную стену у изголовья кровати раздаётся удар. Это больше звучит как хлопок, но Неро знает, что это удар в стену кулаком. Он нехотя открывает глаза и не глядя ударяет кулаком в стену в ответ. Уже через пару мгновений слышится, как распахнулась и захлопнулась дверь соседнего номера. Вот шаги по коридору. Неро потирает глаза пальцами. В дверь настойчиво стучат. Опять кулаком. Лениво размяв шею и плечи, Неро поднимается с постели. Стук становится громче. Неро открывает дверь и оказывается лицом к лицу с неизвестным бородатым и бритоголовым громилой. Татуировки на голых плечах, кольца-серьги в ушах и бесконечная самоуверенность человека, который никогда не получал в зубы, вот что читается в блеклых, будто выцветших глазах с расширенными зрачками. — Я пытаюсь спать, — сразу говорит Неро, глядя в помятое, блестящее от пота лицо. Позади — узкий унылый коридор мотеля, освещённый раздражающим светом, белым и сбивчиво рвано мигающим. — Ты стучал? — интересуется тот, чуть приподняв голову, быстро, едва заметно кивая, и почему-то отчаянно моргая. — В стену. Стучал? Этот парень явно не в себе. Всё будет как обычно. Неро качает головой. — У меня проблемы с терпением. А у тебя с чем? — Сукин с… Здоровяк подаётся вперёд и выбрасывает руку. Но промахивается. Они всегда промахиваются. Неро отклоняется, захватывает его за шею, одновременно подсекая ноги, и сразу ударяет лбом о грязно-белый дверной косяк. — Э… — внезапно, начинает тот. — Ого! — успевает сказать Неро впечатлённо, прежде чем толкнуть снова. Лоб во второй раз встречает дверной косяк с кратким глухим стуком. Здоровяк как раз тяжело оседает на пол, скользя окровавленной головой по лутке, когда раздаётся женский визг. Неро поднимает глаза и видит тощую блондинку с запавшими глазами, которая прижимает бледные пальцы к губам. Спутанные волосы размётаны по худым плечам, с которых соскочили шлейки неряшливой белой комбинации. Неро резко поднимается и уходит вглубь комнаты, чтобы быстро прихватить с собой рюкзак и Красную Королеву и поскорей убраться отсюда до прибытия полиции. Хотя он, в общем—то, даже не уверен, что полиция сюда вообще явится. Здоровяк жив, отдыхает в спокойном сне на входе в чужой номер и всё отлично. — Всё просто отлично, — говорит ошалелой женщине Неро и замечает, что у неё тоже расширены зрачки, когда она, распахнув глаза, смотрит на него в ответ. Неро проходит мимо неё, сбегает по деревянной лестнице. На ресепшене пусто. Наверняка, владелец сидит сейчас в своей каморке и смотрит поруху на маленьком телевизоре. Они всегда так делают. Неро быстро покидает негостеприимный мотель и выбирается в пробирающую до костей, дождливую ветреную ночь. Неро в дороге уже пару месяцев. Это закалило его так, что если бы он снова стал слабее, ему было бы жаль отпускать эту странную слабость, которая когда-то жила в нём. Он выучил так много! Он столько всего узнал! И всё это совсем не то, что он надеялся выучить об окружающем мире. Он больше не верил во всё это философское дерьмо, вроде борьбы со своими внутренними демонами, о которых поются песни. Он мог убить любого из них, когда они снаружи. Демоны — это не так страшно. Многие из людей, которых он успел повстречать, были куда хуже. И с ними было сложнее, потому что он должен был защищать их. Конечно, не все оказывались полными кретинами. Например, несколько дней назад пожилая владелица придорожного кафе почему-то прониклась к нему материнской любовью и даже угостила куском вишнёвого пирога и кофе за счёт заведения. Кофе был так себе, а вот пирог оказался вкусным, Неро никогда не пробовал ничего подобного. Но в основном Неро постоянно ввязывался в какие-то неприятности, вот как сегодня. Чёрт бы это всё побрал, он просто хотел выспаться после двух суток на ногах! Но какому-то здоровяку не сиделось, и ему обязательно нужно было явиться и всё испортить. Обыкновенные люди вокруг гораздо хуже демонов, и защищать их иногда кажется бесполезным и неблагодарным занятием. Наверное, поэтому Данте не особо любил тех, кого защищает. Но вот сам момент битвы — это всё же достаточная мотивация. К сожалению, ни одной стоящей битвы ещё не было, поэтому Неро начинал уставать об однообразия. Менялись только мотели, одинаково грязные, одинаково унылые. Менялась погода. С моросящего дождя на срывающийся снег. С мутно-серого неба на белёсое. Однажды снег всё же выпал огромными тяжёлыми хлопьями, но растаял уже спустя пару часов. И небо снова стало мутно-серым и тусклым. Менялись водители, которые подбрасывали его, поскольку приходилось добираться автостопом. Так можно было получше изучить окрестности и выявить хоть что-то подозрительное. Ещё менялись придорожные забегаловки, хотя звон колокольчика над дверями оставался едва ли ни тем же. Но больше ничего не происходило и Неро начал задумываться о том, насколько прав оказался Данте в тот раз, говоря, что это задание — ужасная боль в заднице и совсем мало веселья. Неро отзванивался связным, но ему отвечали, что городок где-то есть, просто он ещё не нашёл его. Ему начинало казаться, что его, как глупого щенка, водят вокруг пальца. Совсем недавно… А, может быть, ужасно давно, он сверг Спасителя, надрав задницу гигантской живой статуе, а сейчас блуждает по мотелям в поисках неизвестно чего! Что за дерьмо? Неро вытирает лицо влажным рукавом куртки и оглядывается по сторонам. Вот эта дорога выведет его к шестьсот третьей, там можно будет прошвырнуться к шестидесятому хайвэю и найти место, чтобы перекусить, поскольку единственная заправка в этой глуши, которая по идее должна работать двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, оказалась закрыта, и пустой, крошечный стеклянный кафетерий тускло светился флуоресцентным белым светом изнутри. Ему сказали направиться сюда и всё осмотреть. Он поймал машину, осмотрел, но, как обычно, ничего не нашёл. Это чертовски злило и выматывало. Неро закусывает губу и натягивает капюшон поглубже. Ладно, что там по плану? Поймать машину. — Как неожиданно, — пробормотал Неро, направляясь к обочине дороги. Розово-оранжевый свет фонарей будто бы заброшенной заправки остаётся позади бледным пятном и Неро устало и неуютно ёжится, спрятав руки с карманы. Хоть заправка и закрыта, но всё же это кажется спасением, поскольку там можно было хотя бы не мокнуть, стоя под крышей. Под ногами хрустит гравий и Неро жалеет, что забыл наушники и плеер в дурацком мотеле, когда уходил ночью после скучного приключения с соседом. Бесполезно, наверное, ждать здесь хоть какой-то транспорт. Глубокая ночь и выходной — это почти гарантия, что придётся вернуться и просиживать задницу до утра возле кафетерия. — Когда-нибудь всё будет зашибись, — говорит себе Неро с иронией, а потом улыбается. — Ну вот. Всё зашибись. Из черноты ночи вкрадчиво и ярко горят два огонька противотуманных фар. Многообещающе. Неро делает шаг к дороге и лениво вытягивает руку. И только сейчас понимает, что забыл в мотеле не только плеер, но и перчатки. Водителем светлого плимута оказывается мужчина средних лет, выглядящий так, словно едет прямиком из театра или же благотворительного вечера. Неро откидывается на сидение и поглядывает перед собой на исчезающую ленту дороги, захваченную в свет фар. Вокруг — мрак дороги. В отражении стекла Неро едва различает бледное отражение самого себя и бледно светящиеся огоньки панели. В авто тихо, магнитола не работает и это кажется Неро немного непривычным. Обычно он всегда разбирает тихое мурлыканье радио. Благодаря этому он уже, кажется, выучил все самые дерьмовые хиты последних лет. Но в этом салоне тихо и двигатель работает едва слышно. Человек за рулём поглаживает седые волосы, вглядываясь в дорогу, и лишь изредка оборачивается к Неро. И молчит. Неро довольно благодарит все силы за то, что впервые ему попался молчаливый водитель и не нужно никому пересказывать набившую оскомину историю о том, что он едет навестить брата или на похороны родной тёти. Вообще, это странно… Неро ведь даже не назвал пункт своего назначения. На вопрос «Куда тебе?», просто указал направление кивком головы. Ни дальнейших уточнений, ни слова о том, что он ищет здесь посреди ночи в самом центре одного большого ничего. — Здесь есть какой-нибудь мотель или что-то в этом роде? — спрашивает Неро, поглядывая на водителя, который спокойно ведёт авто сквозь ночь. — Здесь рядом, — глухо произносит водитель. — Мотель. — Отлично, — кивает Неро. — Устал? — спрашивает водитель, не глянув Неро. — Так себе. — Торопишься куда-то? — Не особо. — М-м-м, — водитель кивает понимающе, не отрывая взгляда от дороги, которая равномерно будто зажёвывается колёсами. — Некуда идти? — с лёгким налётом сострадания интересуется он. — Некуда, — не сводя с него глаз, отвечает Неро негромко. — Печально, когда даже таким молодым людям некуда податься. Что только ждёт их впереди, — вздыхает водитель, глядя перед собой на дорогу. — Что только ждёт их впереди-и-и, — повторяет он очень тихо, будто напевая и чуть постукивая по рулю. Это была единственная эмоция, которую за всё это время проявил водитель. Неро задумывается над тем, как ответить, но в принципе, чего греха таить? Идти-то некуда. Он сам так решил. — Увы, — пожав плечами, лаконично говорит Неро, делая всё, что может, чтобы убрать едва заметную кривую усмешку с бледных губ. Ему вспоминается, как однажды водитель принял его чёрт знает за кого и, за таким же вкрадчивым разговором по душам, попытался схватить за член. Неро тогда вышел из себя, тачку занесло, и она перевернулась на обочине. Неро свалил сразу же, прихватив Королеву, даже не выясняя, всё ли в порядке с водителем. — Здесь скоро будет мотель. Кто знает, может, тебе туда, — замечает водитель. Это возвращает Неро в действительность. Разговоры по душам с момента перевернувшегося авто окончательно перестали входить в планы Неро, помимо того, что они обычно и без того изрядно его раздражали. Иногда и помогали, это если быть окончательно честным с самим собой, но в большинстве своём — о, это было испытанием для Рыцаря Ордена, чёрт возьми. — Что за мотель? — интересуется Неро, не поддержав нить беседы. — Я, кажется, пропустил указатель. Так много болтать — это точно на него мало похоже. Неро не очень хорошо понимает, где он сейчас находится. Изначально это был хайвэй, с металлическими ограждениями по краям, с деревьями, высаженными вдоль дорожного полотна, а теперь — просто тихая ночная ровная дорога, пролегающая между голых осенних полей. Водитель между тем бросает на него быстрый взгляд и впервые Неро встречается с ним глазами. Но — ничего особенного в этом человеке нет. Глаза водителя усталые и спокойные, свет от огоньков панели отражается тусклыми звёздочками в тёмных радужках. — Там многие останавливаются, — произносит водитель и его тонкие губы вдруг трогает едва заметная усмешка, а потом он слегка кивает перед собой. — Никто не пожаловался пока. Тёплое местечко. Неро кивает и старается не видеть врага в каждом подозрительном водителе. А тёплое местечко было бы сейчас весьма кстати.