Шелтер Бланк

Последующую неделю Неро проводит фактически в забытьи. Иногда он просыпается и оборачивается, сонно наблюдая, как укрепляются равномерные, симметричные тёмно-синие пластины на внутренней стороне руки. Они ещё гибкие, если нажать, но отогнуть их не получается, потому что намертво прикреплены к коже. Наверное, они и есть кожа. Они подогнаны слишком плотно. Неро проводит пальцами другой руки по золотистым прожилкам между пластин. Раньше там он чувствовал прикосновения, а сейчас, когда работа какого-то безумного мастера ещё не завершена, тактильная чувствительность отсутствует… Часть его тела будто отключают именно там, где ведётся эта волшебная работа. Может быть, именно сейчас соединительная ткань трансформируется или вообще отторгается, заменяясь на что-то чужеродное и более совершенное. А вот там, где плечо, иногда покалывает. Двигать старой-новой рукой Неро пока не может: она не слушается, поэтому он просто наблюдает недолго за тем, как она меняется. Лежит и смотрит, под бледной щекой - мягкая подушка, а наволочка едва ли не такая же белая, как и лицо Неро. Он немного переживает, понимая, что и тыльная сторона уже начала меняться, а тёмные каменные пластины обёртывают предплечье и постепенно становятся частью его руки. Частью его самого… Он просто не готов наблюдать за этим так пристально, потому что эти изменения самые жуткие и вообще весь этот процесс Преобразования это то, что он не может контролировать, а только лежать и смотреть, будто всё уже решено за него. Пока ещё рука не светится, а просто мертво лежит рядом с его лицом, будто вообще никак не относясь к его телу, и магия не бежит по её венам ослепительным голубым ручьём. Но уже скоро возле локтя появится тот гребень, за который Неро тянул сначала, ещё в Фортуне, в отчаянии пытаясь сдёрнуть рукавицу Дьявола, когда очнулся и осознал, что ему не снилось. Он надеялся, что это просто доспех… Доспех в тот раз не снялся. Неро как-то странно усмехается и в этой усмешке ощущается лёгкий налёт горечи. Затем отворачивается. Он не понимает, откуда берётся это чувство… сожаления. Необоснованного сожаления, как если расстаёшься с чем-то важным. Неро тяжело приподнимается на локте левой руки и промаргивается. - Данте? - зовёт он. Но вокруг снова такая же тёмно-синяя ночь, в комнате гостит разве что бестревожная прохладная тишина… Иногда Неро кажется, что Данте считает всё происходящее с Преобразованием чем-то ужасно личным и потому бывает здесь редко. Иногда Неро становится не по себе от мысли, что Данте вообще приходит и уходит, пока тот спит. Но кружка кофе всегда на прикроватной тумбочке, ожидая, когда Неро проснётся. Чаще кофе остывает и Данте потом забирает его. Кроме того, жалюзи заботливо опущены, потому что Неро слепит даже мутный дневной свет. Данте всегда где-то рядом, даже если не в комнате. Неро ощущает его присутствие, это похоже на то, будто его укутали в мягкий ночной или едва различимый дневной свет, подоткнули подушку из тишины и стараются не нарушать покой. Не хватает только куриного бульона, наверное. Неро однажды поймал себя на мысли, о том, что бы он делал, если бы прямо сейчас случилось что-то из разряда форс-мажора и ему нужно было шевелиться и выбираться из постели. Он моментально отогнал от себя эту мысль, потому что лень, которая мягко обволакивает его, кажется непобедимой. Неро просто лежит здесь, наслаждается собственным бессилием и заслуженным отдыхом. И иногда прислушивается к шагам Данте внизу. Данте заходит к нему на время, спрашивает, всё ли в порядке. И Неро никогда не успевает засечь момент его ухода, потому что засыпает. Неро спит много и глубоко, теряясь во времени, просыпаясь ненадолго и тут же проваливаясь в очередной глубокий сон без сновидений. Его магический доспех тянет из него слишком много энергии, потому он почти всегда спит и почти никогда не ест: сил на это просто не хватает. Данте обосновался внизу и спит на диване в конторе, небрежно укрываясь видавшим виды пледом и подложив под голову маленькую лишнюю подушку - он не стал забирать свою из постели. Данте иногда не спит и вовсе по паре дней, уходя куда-то по своим делам, но тогда в конторе остаётся Триш. Иногда Неро слышит стук её каблуков по дощатому полу. А иногда - музыку. Кто-то включает её на первом этаже. Там, за пределом его синих сумерек, идёт жизнь. Тоже странная, тоже необычная. Жизнь Неро делится на тёмно-синюю, тишиной заполняющую его комнату, и мягко-жёлтую, сочащуюся из-под двери, иногда разбавляющую тишину невнятным далёким гулом. Неро никогда не бывает один, он всегда защищён, укрытый от внешнего мира темнотой или мутным приглушённым светом днём в прохладной спальне наверху. И это даёт ощущение полного душевного покоя. И становится на всё плевать. Этой ночью Неро просыпается в привычном мраке и медленно открывает глаза. Он в комнате один и оглядывает привычную обстановку в комнате. Вот стул, через спинку которого Данте иногда перекидывает свою одежду - это знак, что он здесь бывал, но Неро проспал, возле постели - видавшая виды прикроватная тумбочка, на которой выстроилась батарея пустых кружек - иногда Данте забывал их уносить, а среди них теснится маленькая лампа на гибкой ножке; приоткрытый платяной шкаф, на стене рядом со шкафом - плакат с симпатичной брюнеткой в голубом купальнике, хитро поглядывающей вверх и закусившей нижнюю губу. Изображение Неро сейчас не видит, но так привык к нему. Неро приподнимается на локте и потирает лицо. Тут же морщится и убирает руку. - Эй. Так и есть, он только что коснулся лица правой рукой. Он может управлять ею. Преобразование завершено, даже если пока свет не течёт по ней. Неро усаживается и рассматривает в полумраке ладонь, проводит кончиками пальцев по пластинам предплечья. Они в этот же миг мягко вспыхивают и теперь освещают его лицо своим мёртвенным, тусклым, голубоватым светом, оставляя блики на белках глаз. Почем Приносящая Дьявола пробудилась? Вдруг Неро слышит шорох за окном и оборачивается, хмурясь. - Какого чёрта? Второй этаж… - бормочет он, выбираясь из постели, где провёл всю последнюю неделю. Головокружение возникает и тут же проходит и Неро подходит к окну. В этот момент что-то ударяет в стекло и Неро делает шаг назад. А что-то, позади опущенных жалюзи, кажется уже приоткрывает окно. Неро криво усмехается и резко дёргает за верёвку, поднимая жалюзи, готовый сразу испытать дьявольский доспех. - Эй, пацан. И Неро останавливается. - Я даже не знаю, удивляться мне или нет, - признаётся он. - Конечно, удивляться! Мне пришлось лезть на второй этаж, будто я в лагере скаутов и мне пятнадцать, а я незаметно от старших пробираюсь в комнату подружки, - Данте забирается в комнату через окно и ступает на пол. Неро смотрит на него, затем смаргивает. - И… - он запинается и разводит руками. - Чем обязан? - Не хотелось заходить через дверь, потому что там наши леди и они бы непременно нашли чем меня занять. Да и… - Данте чуть пожимает плечами. - Просто не хочу, чтобы они… Ну, знаешь… Неро кивает, чуть шмыгнув носом и чуть склонив голову к плечу. - Понимаю. - Ну да, - Данте разводит руками. - сначала я думал позвать каких-нибудь мариачей в сомбреро, чтобы они подыграли мне на гитарах, когда я буду петь какую-нибудь страстную балладу под окном, но, - он морщится. - Триш бы была там в ту же секунду со своим магнумом, потому что я неважно пою и она могла бы подумать, что это кто-то не очень трезвый вызывает дьявола перед моей конторой. - У неё не магнум, у неё длинноствольная версия кольта, - будто автоматически поправляет Неро. - Вот как. - Угу. Модифицированный, но всё-таки производный от Хардболлера, версия… - «Лонг слайд», да, спасибо, я тоже разбираюсь в огнестреле. А теперь угомони оружейника в тебе и вызови романтика, - перебивает Данте. - О… Романтика. В смысле… - Окей, можешь ещё поговорить о кольте. Неро снова ерошит волосы на затылке и говорит: - Чёрт, ты умеешь заставлять окружающих чувствовать себя глупо. Или это только моя привилегия? - Это всеобщая привилегия, ничего не могу с этим поделать, - усмехается Данте. - У тебя совсем другие привилегии. - О чёрт, - Неро смеётся и отворачивается. - Я даже не понимаю, как ты узнал, что я проснусь сегодня. - Я был здесь пару часов тому и видел, что твоя детка уже в порядке, - он кивает в сторону его плеча. - Подумал, ты должен скоро подняться и сиять. - Она… - Неро снова устремляет взгляд на руку, сжимает кулак, разжимает. Рука мерно посвечивает, отбрасывая свет на их лица. Неро закусывает нижнюю губу и кивает, рассматривая её. - Теперь я как новенький. - Это точно, - усмехается Данте и оглядывается. - Только какого чёрта ты сидишь здесь в темноте. Он подаётся вправо и дёргает за верёвочку, и настольная лампа на прикроватной тумбочке зажигается, а Неро чуть щурится от внезапного света. Оглядывается по сторонам, затем делает пару шагов к окну. - Снег идёт? - как-то удивлённо спрашивает он. - Почти середина декабря, это такое время, когда немного снега - это нормально, - хмыкнув, замечает Данте. - Он всё равно тает. Поэтому ты не сможешь сделать снежного ангела, мне жаль. - Действительно жаль. Неро тихо смеётся, упершись ладонями в подоконник и глядя на крупные пушистые хлопья, тяжело падающие на чёрную мокрую землю пустыря за окном конторы. Снизу на землю падает жёлтое пятно света и снег падает в это пятно, будто появляясь из неоткуда. Он подходит к Неро и обнимает его со спины. Неро ёжится, кладёт руку на его ладонь у себя на животе. Когда Данте стоит так близко, у Неро возникает ощущение абсолютной уверенности. От Данте веет теплом, спокойствием. Уверенностью. Неро запрокидывает голову и прикрывает глаза, а Данте целует его в шею. - Я боялся, что ты не проснёшься, - глухо говорит он ему в шею. - Или, что что-то пойдёт не так. - Ты был здесь всё это время, - отвечает Неро, не открывая глаз. - Что могло пойти не так? Данте хмыкает и этим выдохом греет его кожу. - Всё. Неро в ответ осторожно сжимает его ладонь покрепче. - Я просто… - говорит он и забывает, что хотел сказать. Наверное, ничего не хотел. - Мы сейчас одни? - спрашивает он, вместо раздумывания над ответом. - Нет, там внизу всё ещё наши леди. - Как неудачно. - Но на двери есть уникальный замок. - Уникальный? - Да. Тем, что он единственный сохранившийся здесь до этих дней. Он должен работать. Неро смеётся, выбираясь из объятий. - Окей, я схожу, наконец-то, в душ, а то от меня за милю несёт… - Адом? - Я пахну как ад, - хмыкает Неро и затем кивает. - Круто звучит. От меня за милю несёт адом. Что скажешь? - Нужно записать эти слова в свой ежедневник! - кивает Данте. - Ты ведёшь ежедневник? - Угу. И я храню его в своей гостевой комнате. - Данте! - Неро прыскает со смеху, прикрывая лицо рукой и пытаясь обойти кровать, не споткнувшись. - Ты… - Я ведь очень преуспевающий бизнесмен. И всё держу под контролем. Неро, смеясь, добредает до ванной и прикрывает дверь. Даже сквозь шум воды слышно, что он всё ещё смеётся. Неро тянется к его губам, закрыв глаза, подаваясь вверх. Данте прижимает его запястья к изголовью и не позволяет дотянуться так уж просто, а лишь ловит губами его губы изредка. - … и вечер на двоих в дорогом ресторане, - шепчет он, продолжая разговор, в промежутке между поцелуями. - Без излишеств? - выдыхает Данте. - Никаких танцев на столе, - соглашается Неро ему в губы. - Как жаль, я так люблю потанцевать на столе, - Данте целует его. - В дорогих ресторанах. - Раздетым? - Конечно. Никогда не упускаю шанса раздеться. Неро тихо посмеивается, а потом склоняет голову к плечу, позволяя Данте целовать его в шею. Данте выпускает его запястья и Неро обнимает его за шею. Данте разгорячён не меньше самого Неро и его дыхание обжигает кожу. Данте захватывает губами его подбородок, возвращается к губам, а Неро нетерпеливо обвивает ногой его бедро, потираясь о него. Данте бывает грубоват, как сейчас, торопливо оглаживая и облапывая его бедро. Но, кажется, ему трудно удержаться, когда прошло так много времени и теперь можно всё и сразу. В комнате горит одна единственная настольная лампа, а дверь закрыта на замок. Правда, сильно шуметь ни Данте, ни Неро не решаются, поэтому Неро закусывает губу и скалится, чтобы сдерживать стон. Данте нетерпелив, но Неро не может обвинить его в этом. Он сам подаётся навстречу его рукам губам, потому что он скучал всё это время. Чертовски скучал. Неро запрокидывает голову, не отпуская Данте, который целует его и не даёт выдохнуть, а по щекам и вдоль позвоночника Неро пробегает скользкий холодок от предчувствия, когда он ощущает, что пальцы Данте скользнули сначала по его втянувшемуся животу, затем - в пах, а потом ниже. - Только… полегче, - предупреждает Неро, сглотнув ком в горле. - Я постараюсь, - выдыхает Данте. Проходят томительные минуты, Неро кажется, что он горит ничуть не меньше, чем тогда, над пропастью, а челюсти сводит от нетерпения. Он ёрзает по постели, судорожно обхватив Данте за шею и целуя его, будто бы для того, чтобы не сосредотачиваться и не думать ни о чём. Но когда Данте, наконец, входит, то оказывается не так уж деликатен. И Неро стонет сквозь зубы. Данте прижимает ладонь к его губам, потом прижимается губами, целует и не выпускает до последнего. И Неро изредка глухо стонет ему в рот, на миг прерывая поцелуи, но тут же возвращаясь. Чтобы быть тише. И, чтобы погрузиться в это абсолютно и полностью. Данте двигается долгими, плавными рывками, придерживая его за бедро, и Неро чуть вздрагивает от каждого из них, но при этом не отрывается от губ любовника. Глаза Данте закрыты, а дыхание сбито, видно, что ему тяжело даётся держаться долго. В какой-то момент он выходит, останавливается и склоняет голову. - Что? - спрашивает Неро, тяжело дыша. - Сейчас, - кивает Данте и сглатывает. На лбу у него испарина, так же, как и у Неро, плечи скользкие от пота, но Неро не выпускает его из объятий. И когда Данте продолжает, только впивается в плечи пальцами левой руки посильнее, а правую отбрасывает за голову и костяшки пальцев со стуком ударяются об изголовье. Данте чуть ускоряет ритм, теперь он порывистый и краткий, Неро слышит как кожа звонко ударяется о кожу. Данте останавливается, привстаёт и тут же перехватывает его руку, стискивает его член и выдыхает. - О, я обожаю эту твою заботу, - как-то ошеломлённо усмехнувшись, тоже сорвано выдыхает Неро и сглатывает слюну. - Я тоже… её обожаю, - кивает Данте, сдёргивая нежную кожу вниз резче, чем Неро ожидал. А дальше Неро ощущает только скольжение чужой руки, заполняющие до остатки толчки внутри своего тела. Неро скрипит зубами, когда Данте затрагивает его изнутри снова и снова, в ушах начинает звенеть. Неро стискивает кулаки и запрокидывает голову, процеживая воздух сквозь сжатые зубы. А потом, чувствуя, что уже не сможет удерживаться на краю, отпускает себя и будто бы этим отпускает Данте, он чувствует это внутри себя, а его собственное вязкое семя выплёскивается на напряжённый живот, который потом как-то словно нехотя, тягуче расслабляется. - Чёрт… Когда я слонялся там, в этом городе… - шепчет Неро. - Я и это забыл? - Ну, главное, что вспомнил, - облизывая влажные и ещё красные губы, кивает Данте, устраиваясь рядом с ним на подушке. - Что-то горит, - вдруг замечает он. - Я, наверное, больше никогда не смогу учуять запах гари, - поводит голым плечом Неро. - Но ты, кажется, прав. - Дьявол, у наших леди есть дурная привычка думать, что они умеют готовить, - быстро бормочет Данте, выбираясь из постели, подбирая с пола свои джинсы и торопливо их натягивая, не заботясь даже о белье. - Это постоянно происходит, если они решают, что всё же умеют. - Ты будешь спать здесь? - спрашивает Неро. - Это же моя спальня, - подмигнув, отвечает Данте, быстро обувая ботинки. - И всё, что в ней - тоже моё. Неро хмыкает и качает головой, а Данте выбегает за дверь и через несколько секунд Неро слышит его ошеломлённый голос и смех, затем голос Триш и смех Леди. Неро заставляет себя отправиться в душ, но засыпает сразу же после того, как возвращается в постель. Он просыпается, когда за окнами всё так же темно. Он не открывает глаз, переворачивается на бок и упирается лбом в чужое голое плечо. Сначала он собирается перелечь обратно на спину, но потом так и засыпает, пристроив вкрадчиво светящуюся правую руку на груди Данте. Тот, кажется, не проснувшись, потирает его по запястью, а потом рука его слабеет и замирает. Если душа человека - это пустота, которую каждый заполняет чем может, то душа Неро в данный момент затоплена тягучим, вязким абсолютным покоем и какой-то странной, болезненно-сладкой меланхолией, глухой и всеобъемлющей. И Неро даже жаль засыпать, потому что у него не будет времени ощущать её дольше. Он уже знает, что будет скучать по ней, потому что ему кажется, это чувство такое же острое и тяжелое, как прощание навсегда, только наоборот. Когда двери открываются и впереди - слепящий тёплый свет. Он не помнит, где он уже видел этот свет или как называется это чувство, но ему кажется, что на этот раз ему самое место в этом слепящем свете.