Шелтер Бланк

Когда Данте входит в комнату, Неро сидит на кровати, упершись локтями в голые колени, утомлённо опустив плечи и уронив голову. Он сонный и ещё какой-то растрёпанный. - А я уже подумал, ты проспишь весь день, - замечает Данте, облокачиваясь на стену и складывая руки на груди. - Нет, я… уже встал, - сиплым, ещё низким ото сна голосом глухо отвечает Неро, не поднимая головы, ерошит волосы на затылке правой рукой, поднимает голову и проводит ладонями по лицу, чтобы взбодриться, ойкает и убирает правую руку. - Так ммм… что там горело? - Пирог Леди. Как обычно, - пожимает плечами Данте. - Но она же хотела как лучше. Неро усмехается и качает головой. - Это здесь обычно? - спрашивает он, обернувшись к Данте. У него ещё сонные глаза с такой тёплой поволокой. - И что только необычного в торте, сгоревшем в конторе охотника на демонов - удивлённо разводит руками Данте. - Я как-то не подумал, - усмехается Неро. - Ещё не до конца проснулся. - Лучше бы просыпался. Там, кстати, снег пошёл. Дофига снега. - Снег пошёл?! Данте, не отвечая, кивком указывает на окно и Неро поднимается с постели, прихватив простынь и закутавшись в неё по шею. Он подходит к окну и упирается ладонями в подоконник. Затем усмехается. - Надо же, - говорит он, всё упираясь в подоконник ладонями, поднимаясь на цыпочки и становясь обратно. - Я бродил чёрт знает где всё это время, а для того, чтобы выпал снег, нужно было всего лишь отоспаться. - Вот что мне нравится в тебе, пацан, так это то, что ты ничуть не преувеличиваешь собственного значения в чём бы то ни было, - хмыкает Данте. - Ещё бы! - усмехается Неро и начинает открывать окно. Неро открывает окно и выглядывает на улицу. В комнату тут же вплывает шершавый, терпкий холод. Медленно оседает на коже. Неро глядит на заснеженный пустырь за окном, на теряющиеся в белой дымке очертания города. Город будто бы бесшумно отступил дальше от чёрной узкой ленты дороги по ту сторону пустыря, пока Неро спал. Кажется, что вместе со снегопадом и в самой комнате стало тише или, что это безмолвие здесь внезапно стало непроницаемым, плотным и обволакивающим, оно обернуло собой целое здание. И теперь ужасно не хочется его нарушать. В этой глухой тишине так же бесшумно растворяются минуты, потому что круглые часы на стене стоят и не отсчитывают секунды своей чёрной стрелкой. Замерли когда-то на восьми двадцати. Неро кажется, что замерли они уже давно. - Я… Мне нужно выйти, - говорит Неро потом, отстраняясь от окна. Он отходит, усаживается на кровать, оглядывается в поисках своего рюкзака. Видавший виды чёрный рюкзак стоит как раз возле входа. Данте подбирает его с пола за лямку, швыряет Неро, а Неро ловит левой рукой, развязывает и начинает рыться в поисках одежды. Правда, когда он уходил, то почти ничего не успел взять. Было некогда. Рассеянный взгляд его останавливается на тёмно-синем плаще, валяющемся на полу. Рукав оторван, а полы обгорели, он грязный и теперь больше похож на унылую ветошь, чем на униформу рыцаря Ордена. - Чёрт, - вздыхает Неро, зачем-то подцепив остатки плаща босой ногой и отбросив в сторону. Он прищёлкивает языком, затем снова начинает рыться в рюкзаке. - Далеко собрался? - интересуется Данте, который всё так же стоит у двери, сложив руки на груди и опершись спиной на стену. - Просто выйду за дверь, - качает головой Неро. - А ты пока сделаешь мне кофе. - Ты уже всё решил за меня, - хмыкнув, замечает Данте. - Ну, ведь твоя очередь, нет? - напоминает Неро, приподняв бровь. - Эээ… Что? - Так ты не сделаешь кофе? - Чего только не совершишь ради Неро из Фортуны, - с иронией говорит Данте, опустив плечи устало. Неро хмыкает и подмигивает ему вместо ответа. Данте приподнимает бровь. - Ты, маленький чёртов рыцарь, даже не думай вить из меня верёвки! - предупреждает Данте. - Как скажешь, - чуть пожимает голыми плечами Неро. Данте усмехается, затем вздыхает и подходит к нему. Неро утыкается лбом ему в живот и они устало молчат в этой светлой остужённой комнате. Потом Неро поднимает голову, смотрит на Данте снизу вверх утомлёнными глазами с этой их сонной, ленивой поволокой. Кончики тёмных ресниц обгорели до рыжины, а сами радужки кажутся ещё светлее. Неро говорит, чуть прищурившись: - Я думал, вот я проснусь, а за окном снова будет ночь. И собирался проспать до рассвета. Я… - он чуть хмурится. - Понимаешь, я всё время спал, потому что рассвет никогда не наступал. В смысле, с самого начала - его не было. Был день, за ним шла ночь и день был чертовски похож на ночь. А рассвета не было. И сегодня я проснулся… Мне кажется, это рассвет. - Сейчас около двенадцати, но по моим меркам - да, это почти ещё рассвет, - усмехается Данте в ответ. - Это просто самый лучший рассвет за всю мою жизнь, Данте, серьёзно. Данте смотрит на него внимательно. Затем чуть кивает. - Да, это… совершенный рассвет. Теперь будет день, - произносит он. - Будет день. Точно, - говорит Неро будто бы самому себе, обернувшись к окну и глядя в торопливое мельтешение снегопада. Данте треплет его по волосам и Неро лениво выпускает его из объятий. - И сливки. Не забудь, - напоминает Неро. - Ладно, я запомнил с первого раза, - Данте отступает от кровати и говорит ещё: - Прикрой окно, а то к вечеру здесь можно будет отморозить задницу. - Сэр, да, сэр, - отзывается Неро, вытаскивая из рюкзака пару джинс. - И я возьму у тебя футболку. - Ну, ты знаешь, где они, - Данте указывает куда-то в неопределённом направлении. - Будь как дома. Данте разворачивается и направляется к двери. Замедляется и, с досадой стукнув кулаком по дверному косяку, выдерживает паузу, будто собираясь с силами. А затем произносит негромко и медленно: - Неро, если… - тут он разворачивается к нему. - Если ты хочешь что-то узнать обо мне… Что-то, что не даёт тебе покоя или… - он кивает со вздохом. - Одним словом, спроси. Спроси меня сейчас. Неро приподнимает бровь: - Типа, «или замолчи навеки»? - интересуется он. - Нет. Типа, - Данте выглядит так, будто он вот-вот - и выйдет из себя. - Потом я буду не в настроении, усёк? - Во-от как, - тянет Неро негромко в ответ. - Если ты хочешь что-то узнать обо мне, спрашивай. Что угодно. О моём героическом прошлом, о моей… семье. О брате. Когда-нибудь ты всё равно спросишь, но я не уверен, что буду в настроении говорить об этом. Я не буду. Данте говорит неохотно, будто через силу. Неро смотрит на него, медленно кивая. Раздумывает. У него тысячи вопросов, ему нужны тысячи ответов и… Хотя, в общем-то, не так уж они и нужны. Что ему даст хоть один из этих ответов, которые он хочет получить? Но всё равно, было бы неплохо знать хотя бы немного. Данте, кажется, этому вовсе не рад, но ведь тогда Неро станет тем, кто узнает о нём то, чего не знают другие. Кажется, со стороны Данте это момент его непозволительной, чертовски болезненной истины. И ещё становится ясно, что это тот самый кредит безграничного доверия, который никто больше от него не получает, даже его пресловутая, такая крутая команда. Данте будто говорит: «Выходит, ты особенный. Я готов даже на это.» И ему, должно быть, ужасно неловко, как бы он сейчас ни глядел на Неро. Вот так спокойно, немного устало. Но ещё в его взгляде Неро улавливает странное, незнакомое смирение. Он как-то не похож на себя сейчас. Данте впервые выглядит уязвимым. Воспоминания и семейные драмы - это его слабое место. Он ненавидит выходить из своей привычной полутени. Он никогда этого не делает. Неро думает ещё, затем прищуривается и испытующе смотрит на Данте. Тот смотрит в ответ, закусив губу, словно подготавливаясь к какому-то тяжкому испытанию. Но отступать - это не его стиль. Неро усмехается, кивает и произносит: - Я тут подумал… Может, ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы починить мне плащ? И тут наступает абсолютное молчание. Слепящее и обжигающее, как самый снежный и самый солнечный морозный полдень. Освобождающее и бодрящее молчание. Данте открывает рот, чтобы что-то ответить, но потом передумывает. Кивает неуверенно, раздумывает ещё и говорит: - Да, я… Знаю мастерскую. Будет как новенький, - он усмехается и с облегчением позволяет себе глубоко выдохнуть, а потом говорит: - Знаешь что? Я тут подумал. Ладно, можешь вить из меня верёвки. - Без надобности. Я скромный, - усмехается ему Неро и пожимает плечом. - Но насчёт кофе - я был серьёзен. Данте молчит, а потом говорит: - Я… - он снова умолкает и подбирает слово, но кажется, что так и не находит. - В общем, сейчас будет твой кофе, - чуть раздраженно говорит Данте. Он злится на самого себя. - Я всё равно знаю, что ты хотел сказать, - ухмыляется Неро. Надо же! Данте впервые начал проигрывать в своей любимой игре в слова. - Чёртов умник, - бормочет Данте и опускает плечи. - Взаимно, - кивнув, негромко произносит Неро. - Это ты сейчас о том, что я умник? - Нет. В этот момент Неро ощущает себя едва ли не старше. У Неро был опыт влюблённости, признаний и прочего, а Данте не мог себе позволить чего-то подобного. Он просто не умеет. У Неро тоже неважно выходит, но он хотя бы знает, что главное - не нервничать и не потерять лицо. И надо же, у них получилось. Данте задумчиво ерошит волосы на затылке, затем рассеянно кивает, разворачивается и выходит из комнаты. Неро спускается в контору четверть часа спустя и погружается в вязкий аромат кофе и лень полудня. От входной двери ещё тянет холодом: наверное, проветривали помещение. Неро пока что проходит мимо кухни. Он слышит, как Данте смеётся, болтая с Леди о чём-то своём. Кажется, они снова спорили, потому что теперь Данте говорит: «Даа, конечно. Если бы не ты, мир бы перевернулся, это несомненно!», а тон его так и сочится иронией. - Эй, Вас там, в Фортуне, не учили здороваться? - интересуется Леди, прервав болтовню и выглянув из кухни. - Утро, - живо отвечает Неро, не останавливаясь. Ему сейчас очень важно добраться до выхода. И когда он открывает дверь, то оказывается в ярко-белом, облачном и глухом зимнем дне. Солнца сегодня почти нет, оно едва маячит бледно-белым пятном посреди белёсого неба. Но всё вокруг выглядит таким светлым, что начинает кружиться голова. Неро вдыхает острый холодный воздух, который царапает горло. Затем выпускает облачко пара из приоткрытого рта. Густой снег всё падает и падает с неба маленькими бесконечными хлопьями, похожими на пух, приглушая город и будто выключая его звук. На ступенях - округлые сугробы, но кто-то здесь уже ходил. Триш? Вот на дороге всё ещё видны одинокие следы от шин, но этот след уже постепенно скрывается под белым холодным полотном и это единственное, что портит пока ещё идеально гладкую поверхность. Всё покрыто им, этим ослепительным полотном. Даже мусорные баки, стоящие справа от двери, больше не портят вид. Из-за того, что свет солнца такой слабый, тени кажутся очень бледными, едва заметными. Неро приходит в голову какая-то отстранённая, необъяснимая мысль о том, что когда наступает идеальный рассвет, всё вокруг перестаёт отбрасывать тень. Везде должно быть светло. Везде. Он засовывает руки в карманы красной куртки из плащёвки, которую нашёл в шкафу, когда искал футболку для себя, и чуть поёживается: куртка тонкая, она спасёт только от дождя. Неро думает о том, что он, кажется, наконец-то, счастлив. Рассвет наступил, ночь окончена. Здесь вокруг тихо, пахнет холодом, и с низкого неба падает снег, а за дверью уже аромат кофе, стоит её отворить, и там, за этой дверью, его дом. Конечно, там нет этих вязаных салфеток и ваз для цветов, там постоянный бардак и кто-то всегда приходит и уходит, стуча каблуками по деревянному полу, отшвыривая банки из-под пива мимо мусорного ведра, лениво ссорясь по какому-то неважному поводу, но никогда не ругаясь до конца. Там всё странно, но это его настоящий дом, где он чувствует себя своим, где постоянно имеется какой-то соревновательным момент между участниками, где обитает ирония, беспечность, и где идёт своя тайная, необычная жизнь, непонятная и невидимая для всех остальных. Там люди, которые как-то незаметно вошли в его жизнь, стали друзьями, если только они могут быть друзьями, узнали о нём самое личное и даже не думают извиняться за это. Там ему никогда не скучно. Неро думает о том, что все когда-нибудь могут себе позволить немного расслабиться и просто жить дальше без душевных метаний, смирившись с тем, что самих метаний больше нет. Где-то далеко отсюда каркает ворон и это выводит Неро из глубин самого себя. Он смаргивает и снова оглядывается. Замечает, что выходные в полуденное время - кажется, самое пустынное время в этом районе. Наверняка, в парках сейчас не протолкнуться. Там дети и их родители лепят снеговиков или кормят уток, бросая крошки хлеба в почерневшую ледяную воду искусственных прудов, или блуждают по аллеям, трогая ветви деревьев и стряхивая с них снег. А здесь, в этом квартале, тихо и пусто. Ну, не так уж тихо, потому что со временем начинает доноситься шум мотора. Вот он ближе. Чертовски не хочется портить зимнюю тишину и этот идеальный рассвет без теней. Хочется запомнить его именно таким. И поэтому Неро разворачивается и заходит в контору, прикрывая за собой дверь. - … даже и не ожидала, - говорит Леди в кухне. - Это потому что она взяла мой мотоцикл. Мой, не твой. Ты улавливаешь, так? - глумливо отвечает Данте. - Он и в подмётки не годится моему, который ты когда-то взорвал, - замечает Леди. - Он сам взорвался, - ровно комментирует Данте. - Ты его в щепки разнёс! - Он был некачественно собран! Неро стряхивает снег с волос и прислушивается. Да, действительно. За дверью припарковывается мотоцикл и резкий звук двигателя постепенно смолкает. Вот теперь он окончательно затих. Только теперь Неро замечает, что в конторе убрано, жестяные мусорники вдоль стен опустошены, пивные банки, обычно валяющиеся тут и там, исчезли. Даже журналы на столике у дивана аккуратно собраны в стопку. - Эй, Данте, это к тебе, - говорит Неро, направляясь в кухню. - Триш, - отвечает Данте, потягиваясь и так и не встав со стула, и в этот момент открывается и закрывается входная дверь. - Кстати, там кофе. - Ты не поверишь, насколько замело дороги в центре, - произносит Триш, пересекая офис и входя в кухню. - И там уже открылись все эти ярмарки. Я всё время думала о глинтвейне по дороге обратно. - О, рождественский пунш - это так по-семейному. Будем сидеть вокруг стола и рассказывать друг другу сказки, - с наигранным умилением замечает Данте, покосившись за окно. - Я о твоих сказках всё знаю, поэтому не будем рисковать, - предупреждает Леди, наставив на него указательный палец. - Ты ничего о них не знаешь, не преувеличивай, - отмахивается Данте. - Окей, тогда только пунш без последствий,- подумав, решает он, и добавляет: - Неро достанется безалкогольный. - О, ну отлично, - хмыкнув, разводит руками Неро и подходит к кофеварке. Он берёт первую попавшуюся кружку и наливает себе кофе. - Поверить не могу, что ты притащила эту штуку, - сообщает Данте за спиной у Неро. - Мне дали её на сдачу, - отвечает Триш. - Можешь взять любую. - Мне нравится эта. Неро оборачивается: - Я даже не… О, господи! - Неро начинает смеяться. - Эй, - кивает ему Данте, не снимая лисьей маски, и подмигивает левым глазом сквозь прорезь. Данте невозмутимо, будто на лице у него никакой лисьей маски нет, вынимает бутылку виски из бумажного пакета. - У нас закончился виски? - удивлённо спрашивает он, кратко оглядывая, а затем отставляя бутылку «Джек Дэниелс» на стол. - Не знаю, но виски никогда не бывает лишним, - говорит Триш, доставая из пакета мелочи для завтрака. - Я всё ещё думаю о глинтвейне. - Отличная идея, - замечает Леди, сидящая на столе у окна. - Теперь я тоже об этом думаю. - Я умею делать глинтвейн, - говорит Неро и почему-то смущается. - Не спрашивайте, где я научился. - Я всё-таки спрошу, - говорит Данте, усмехнувшись. Неро пожимает плечами: - В Фортуне тоже умеют варить глинтвейн, а ты что думал? И ещё… Чёрт, Данте, да сними ты это дерьмо! Триш бесцеремонно снимает с Данте маску и тот рассеянно разводит руками: - Эй, детка, я думал, у нас какой-то праздник! - Какой праздник? - интересуется Неро, выдвигая стул, разворачивая его спинкой к столу и усаживаясь на него верхом. - Я ничего не планировал, - пожимает плечами Данте. - Но мало ли, что у них на уме. - Я не против выпивки, - говорит Неро, делая глоток кофе из кружки. - Но сейчас я бы перекусил. - А потом ты сваришь глинтвейн, - говорит Леди. - А у вас тут есть всё, что нужно для глинтвейна? - уточняет Неро. - Нет. И этим как раз и займётся Данте, - отмахивается Леди. - Данте уже занимался уборкой, - напоминает Триш. - Точно, детка, так-то. И я очень устал, - в подтверждение словам Триш бормочет Данте, углубившись в исследование упаковки бисквитов. - Эй, я вчера пекла чёртов пирог, - замечает Леди. - Да, я как раз собирался попросить пожарных вернуть нам его, - смеётся Данте. - Не было никаких пожарных! - возмущается Леди. Неро смотрит на это беззлобное выяснение отношений и ему становится весело. - Я схожу, - предлагает он. - Сразу после завтрака. Всё равно хочу прогуляться. - Вот. Пацан сходит, всё решено, - говорит Данте удовлетворённо, отбрасывая бисквиты. - Будем тебе должны. - Я запомню. Спустя полчаса Неро выходит из дверей конторы и пешком отправляется сквозь пляшущие снежинки и позёмку в ближайший супермаркет. Лицо обжигает холодный воздух и щёки краснеют, а снег оседает на волосах и ресницах. Где-то далеко отсюда визжат тормоза авто, а дорога теряется в вихрях разбушевавшегося снегопада. Неро, засунув руки в карманы, идёт по безлюдному белому тротуару. Неро, бывший Рыцарь Ордена Меча, идёт мимо ослепших от снега окон безлюдных зданий одного богом забытого района Портланда. Метель разыгралась не на шутку, сокращая видимость до минимума, приглушая звуки. Скоро в городе начнутся пробки на дорогах, люди станут расходиться по домам, покидая парки, владельцы магазинчиков и кафе выйдут, чтобы расчищать снег у дверей, который всё сыплется и сыплется с тяжёлых белёсых небес. День становится угрюмым и похожим на вечер. Но Неро идёт по вперёд по скрипящему снегу и ему нравится абсолютно всё. Его долгожданный совершенный рассвет уже настал и немного непогоды ничего больше не испортят.