Шелтер Бланк

- Как новенький, - говорит Неро, вытирая руки замасленной ветошью и выходя из гаража. - Пацан, я знал, что ты - мастер на все руки, - усмехается Данте, когда Неро проходит мимо. Он ударяет ладонью по подставленной ладони его правой руки. Неро пару часов провозился в гараже, занимаясь обещанным ремонтом мотоцикла Данте. - Там у тебя движок четырёхтактный, поэтому тебе бы стоило выбирать масло покачественней, - говорит Неро и добавляет, чтобы пояснить: - Без присадок, понимаешь? Ты почти угробил диски, приятель. - Ты почти угробил диски приятель, - тихо, чуть дразнясь, повторяет за ним Данте. - Да, я хорош, - разводит руками Неро и ухмыляется. - Ты хорош, - соглашается Данте, усмехнувшись. - И теперь эти диски просто зашибись. - Ага. Просто не представляю, что бы ты без меня делал, - бормочет Неро, озабоченно хмурясь. Он заканчивает вытирать руки, затем разминает шею, прижав к ней сзади ладонь правой руки. Задевает шнурок, на котором висит тот самый трофейный долерит. - Тоже не представляю, - хмыкнув, замечает Данте, затем небрежно вытирает пальцами чёрную полоску от машинного масла у Неро на переносице. Неро утирает нос тыльной стороной ладони. Ему чертовски подходит этот жест в данную минуту: неинтеллигентный, торопливый. Вокруг - полное спокойствие. Будто бы зима остановилась, как-то постарела и больше никогда не уйдёт. Будто бы она перестала дышать. А всё вокруг как-то вмёрзло в неё и исчезли все цвета, кроме белого и чёрного, потому что всё, что показывается из-под залежавшегося снега, выглядит чёрными неузнаваемыми клочками. И Неро выглядит вмёрзшим в эту зиму, одетый в чёрную футболку с длинными подкатанными до локтей рукавами. А белые волосы его растрепались и нет даже ветра, чтобы как то пригладить вон ту прядку, забавно топорщащуюся на затылке. Прошло уже больше месяца с момента окончания его похода на ту сторону, опалённые кончики его волос давно острижены, а ресницы, обожжённые над огненной бездной, снова потемнели и отросли. И Данте сам треплет его волосы. Он, кажется, каждый день замечал, как Неро менялся, как мерно и спокойно возвращался к жизни. Данте видел все эти мелочи и иногда Неро ловил его на том, что он просто глядел на него, чуть прищурившись. Но когда Неро кивком спрашивал его: «Что?», Данте сразу хмурился, качал головой и делал вид, что просто засмотрелся. - Эй, - негромко напоминает Неро, подняв руку. - Чёрт, два часа и восемь минут, окей, ты выиграл, - вздыхает Данте, глянув на наручные часы, и лезет в карман джинс в поисках бумажника. - Мы точно поспорили, что тебе понадобится три часа, а не два? - Данте. - Ты - маленький хитрожопый панк. - Я не хитрожопый, я просто хороший механик, - ухмыляется Неро, забирая выигранные пятьдесят долларов. - Мог бы зарабатывать этим на жизнь. - Мог бы зарабатывать на жизнь и чем-то другим, - хмыкнув, произносит Данте в ответ и убирает бумажник. - В этом случае ты бы разорился, - смеётся Неро. - С чего бы мне? - спрашивает Данте, подсчитывая в уме: - Например, если допустить, что мы… - потом он умолкает. - А. Ну да, возможно бы, разорился, - соглашается он. - Но ты бы делал мне скидки. - Нет, - сразу говорит Неро. - Нет? - Нет. А ты что думал? Глаза Неро смеются, когда он внимательно глядит на Данте, вертя в руке грязную тряпку и склонив к плечу голову. - Я думал, что ты бы делал мне скидки! - со вздохом говорит Данте. - Ну нет, никаких скидок, - качает головой Неро. - Тогда я не согласен! - Ну вот. Сам не знаешь, что теряешь. Данте прищёлкивает языком с досадой. Затем вздыхает. - Окей, я готов разоряться, - соглашается он. Они смотрят в глаза друг другу ещё пару мгновений, а потом начинают тихо смеяться, выдыхая белые облачка пара, и Данте обвивает рукой его шею и резко тянет на себя. Неро, не сопротивляющийся, а потому по инерции прижавшийся к его груди, задирает голову и получает быстрый тёплый поцелуй в губы, а потом закрывает глаза. Данте снова целует его. Это даже не настоящий поцелуй. Так целуются как раз тогда, когда на смену романтике приходит безграничное доверие и абсолютная близость. Когда всё и так ясно и не остаётся недосказанностей. Раньше недосказанности всегда были, а потом просто растворились. Даже если и остались недосказанными. Просто больше нет нужды обо всём этом говорить. Данте и Неро направляются домой, в контору через задний двор, который они так и не расчистили, довольствуясь протоптанными дорожками. Рука Неро лежит у Данте на спине и Неро не хочет её убирать. Ему нравится прикасаться к Данте вот так просто. Неро кажется, что это много значит, хотя он не очень понимает, что конкретно испытывает в эти моменты. Это то чувство, которое возникает, когда перестаёшь замечать, что кожа на руке того, кто держит твою руку, всё же огрубевшая. Или когда не замечаешь, что губы у того, кто целует, жёсткие. Когда проще подвинуться на самый край постели, чтобы только не будить того, кто спит рядом и кто нагло занял едва ли не всю кровать, потому что он всё равно не подвинется и едва ли проснётся. Самое приятное и естественное было этой ночью, когда Неро опоздал, выполняя задание. Чёртово отопление снова вышло из строя, потому что пора бы просто вышвырнуть старый генератор, он уже почти не поддаётся ремонту. Когда Неро вышел из ледяного душа, у него буквально стучали зубы. Данте посмеялся, потом откинул край одеяла и кивнул приглашающе. Сказал: «Забирайся.» Неро немедленно пробрался под одеяло, прижался к Данте. О, господи, какой же он был тёплый! Неро прошептал: «Дурацкий генератор. На кой чёрт он вообще нужен?!» а Данте тихо ухмыльнулся и ответил: «Как раз для этого. Чем только ты недоволен, пацан?» И чуть приобнял его за спину. Неро фыркнул и ответил: «Ты что, ждал этого?». А Данте сказал: «Никогда об этом не думал. Но возможно». Он потом долго поглаживал его пальцами по голой спине, расслабленно, спокойно. И Неро, поёжившись, тоже расслаблялся. Потом они ещё долго болтали тихо-тихо, будто кто-то мог их услышать. Посмеивались, сквернословили и изредка лениво обнимались. А потом Неро уснул и проснулся от того, что утреннее солнце светило ему в лицо. Солнце потом скрылось за облаками, но Неро казалось, что оно останется светить до самой ночи. Как раз когда снова вырубится старый генератор. Неро привыкает к Данте. Иногда ему кажется, он будет привыкать всю жизнь или сколько там им отведено. Постоянно будет замечать какие-то новые мелочи. Каждый день, каждую минуту. В Данте полно всего и если присмотреться, то в нём даже больше, чем видно другим. Тем, кто не может так просто прикоснуться к нему или уронить голову ему на плечо во время слишком скучного бейсбольного матча и уснуть, или ткнуть локтем в бок вместо ответа на ироничный двусмысленный вопрос, или схватить за шею и попытаться уложить на лопатки в момент шутливой драки. Самое хорошее для Неро в том, что Данте воспринимает это совершенно естественно и кажется, даже не замечает. Будто так было всегда. Неро ужасно благодарен ему за то, что не ощущает неловкости. Её просто нет. - Хочу чего-нибудь горячего, - устало потерев щёку тыльной стороной ладони, замечает Неро. - Сделать кофе? - интересуется Данте. - О, отлично! Данте входит в контору первым, сразу направляется в кухню и оставляет дверь приоткрытой. Неро входит следом, закрывает дверь и поднимается наверх. У них никогда не убрана постель. Они иногда пытаются вести какой-то нормальный образ жизни, но у них очень плохо выходит с бытом, потому что они не понимают, как это. Неро открывает шкаф, не выбирая вытягивает футболку, стаскивает свою чёрную и надевает синюю футболку, ту, что на груди - с красной птицей-кардиналом, сидящей на жёлтой бейсбольной бите, эмблемой Сент-Луис Кардиналс. Проходит в ванную, по дороге пнув свой ботинок, валяющийся возле кровати. Он останавливается у раковины, моет грязные руки, бросает краткий взгляд в зеркало, а затем быстро умывает лицо. Наспех промокнув лицо белым полотенцем, - щёки Неро покраснели от мороза, губы чуть обветрились, - направляется в контору через спальню и по ступенькам и, сняв с шеи шнурок с долеритом, небрежно подбрасывает его и ловит в ладонь. - Эй, Неро, - негромко говорит Данте, поймав его у последней ступени за запястье. - Я не уверен, но мне кажется, что это, вроде как, к тебе. Ты об этом что-то говорил и… Неро приподнимает бровь и глядит на Данте непонимающе. Данте же чуть пожимает плечами и кивком указывает куда-то в сторону кухни. Неро теперь уже хмурится, затем кивает и направляется в кухню. А Данте не идёт за ним. Данте поднимается наверх в спальню, поэтому Неро успевает разве что бросить на него подозрительный взгляд. Он входит в кухню. И останавливается у окна. - Эй… Там, с обратной стороны сидит птица. Смотрит на него глазами-бусинками, ёжится от холода и время от времени встряхивает оперенье. Это же голубь! Это тот голубь, который сидел на руке у Кирие в тот вечер, когда Неро уходил. “Есть люди, которые счастливы только если другие счастливы». Да. Такие люди есть… Неро берётся за ручки, тянет на себя и открывает окно. Впускает голубя на узкий подоконник и тот ступает на него без страха, будто тысячи раз сидел на чужих подоконниках на кухнях у незнакомцев. Неро закусывает губу, затем почему-то вытирает ладонь правой руки о джинсы. Он просто не знает, что нужно говорить в такие моменты. Он даже не уверен, что нужно вообще что-то говорить. Он не умеет. Так и не научился обрывать все нити правильными словами, чтобы они не оставляли порезов. Он ещё раздумывает, глядя на то, как голубь нетерпеливо пританцовывает на подоконнике, ощущает шершавый холодок, уже заполняющий маленькое пространство кухни. А потом кивает и глядит на долерит в своей правой ладони, который снял с шеи, когда опускался по ступеням. Глядит ещё. И, наконец, осторожно протягивает голубю шнурок с камнем. Этот долерит он получил как приз в погоне за демоном ночи. Это был тот самый необходимый шаг, чтобы окончательно понять, что здесь ему есть место, что только здесь ему свободно. Что, ещё будучи в Шелтер Бланк, он не был одинок и его кто-то ждал, только Неро тогда всё ещё не был уверен. Голубь недоверчиво глядит на чёрный камень, блестя своими круглыми глазками, потом делает пару шагов в сторону по подоконнику. Обломанный кусочек камня, чёрный, с едва заметными вкраплениями крошечных блеклых звёзд, будто подёрнутых мутной дымкой, чуть покачивается на чёрном шнурке. Голубь снова подходит поближе, стоит ещё пару мгновений, а затем резко хватает шнурок в клюв и тут же бросается прочь из окна, шумно взмахнув сизыми крыльями. Он поднимается выше и Неро следит за ним светлыми глазами. Спокойными, уверенными. И кратко улыбается покрасневшими, обветренными губами лишь тогда, когда голубь исчезает за пустырём. Проходит несколько мгновений, прежде чем Неро берёт себя в руки. Почему бы и не позволить себе несколько мгновений меланхолии светлым зимним днём? А потом всё проходит. - Эй, Данте! Кофе! - наконец, зовёт Неро, прикрыв окно и обернувшись к кофеварке, которая стоит на столе у противоположной стены. Неро немного нервно постукивает пальцами по столу. Он надеется, что всё окончательно улажено. Если то, что говорила Сильва о птице, правда, то Неро сделал всё, что мог, чтобы поставить финальную точку. Он хочет, чтобы всё это было правдой. Когда на лестнице становятся слышны шаги, он быстро достаёт сверху кружки, случайно звонко стукнув их друг о друга, и разливает кофе из кофейника по кружкам, пролив немного на поверхность стола для готовки. Данте уже ближе и теперь входит в кухню и тут же берёт свою кружку, а потом отодвигает стул и довольно падает на него, будто он ужасно устал. Неро молча подаёт ложку и сахарницу, но Данте отмахивается и делает глоток из кружки. Неро стоит, привалившись к столу поясницей и упершись носком ботинка в пол, а голова чуть склонена и он всё поглядывает в окно исподлобья. Затем тоже делает глоток, держа белую кружку обеими руками. Данте прищуривается, запрокидывает голову, чтобы видеть Неро, и интересуется у него: - Слушай, может, и правда заменить чёртов генератор? Ночью, вроде, снова будет как на Аляске. Неро поднимает голову, переводит на него глаза, смаргивает, будто выбираясь из каких-то глубоких раздумий. И едва заметно отрицательно качает головой. - Нет, - говорит он. - У меня с ним порядок. Можно попробовать починить ещё раз, если хочешь. - Да ну к чёрту, чинить старые генераторы, - отмахивается Данте. - Ты всё равно не сможешь простудиться. - Откуда ты знаешь? - усмехнувшись, спрашивает Неро, устало склонив голову к плечу. - Ммм… Я не позволю? - пожимает плечами Данте в ответ. И в его прозрачных глазах - абсолютная уверенность и самоуверенная усмешка. Неро приподнимает бровь, кивает… Затем отставляет кружку, быстро усаживается верхом ему на бёдра и оставляет ленивый поцелуй на его губах. - Вооот как, - тянет он. - Я всё держу под контролем, - подмигивает Данте, уложив запястья ему на талию и сомкнув руки у него на спине. - М-да? Спорим, что я сейчас вот так посижу и возникнет что-то, что ты не сможешь проконтролировать, ха? - негромко спрашивает Неро, ладонями заглаживая его серебристые волосы назад со лба. - Нет, я не буду больше заключать с тобой пари, ты, кажется, вошёл во вкус, - замечает Данте, не двигаясь и глядя ему в глаза, и рук не убирая. - Но ты можешь попробовать просто так. - Эй, я не виноват, что ты проигрываешь пари! - Дело сейчас вовсе не в пари, Неро. Ну давай-давай, я жду. Неро качает головой, затем усмехается ему, а потом всё же склоняется к его лицу и они соприкасаются лбами и ненадолго замирают, а ладони Неро ложатся ему на плечи. Неро ловит его губы своими смеющимися губами и Данте послушно откидывает голову назад на спинку стула, приоткрывая рот. И когда как раз во время этого поцелуя солнце на миг проглядывает сквозь плотные белёсые облака, Неро отрывается ото рта Данте и поднимает голову. Глядит в окно, щурясь от яркого света. Наверное, это какой-нибудь хороший знак. Наверное, это просто хороший день, чтобы поставить точку и начать жить дальше. Может быть, он действительно всё сделал правильно. Именно так думает Неро. Надеется. Данте не выдерживает и чуть усмехается, погладив его по спине небрежно. Ну, потому что вывести из строя старый генератор - минута дела. Холодно, конечно, но оно того стоит. - Что? - внезапно спрашивает Неро, переведя на него взгляд. - Я… - Данте чуть приподнимает брови. - Я тут просто подумал, что… Мы жe не должны открывать контору по расписанию, так? - как ни в чём не бывало, замечает Данте. - Данте. У тебя нет расписания. - Ну вот. Тем более. - Как скажешь, - пожимает плечами Неро. - Ты же здесь босс. - Ооо, пацан, мне нравится как ты это говоришь! - прыснув со смеху, замечает Данте. Неро усмехается и звонко целует его в губы. Сейчас они пойдут наверх и, может быть, контора так и не откроется этим вечером. Неро целует его снова и прикрывает глаза. А Данте обнимает его так, будто никогда не отпустит. И Неро надеется, что он действительно никогда не отпустит. Да, пусть сегодня будет особый день, когда ничего не болит и не тревожит. И пусть так и остаётся. В конце концов, испытания этих их прочных уз давно пройдены и они оба заслужили право немного притормозить, а затем пойти дальше. Но вместе. Ведь Данте и не думает его отпускать, вот, что сейчас ощущает Неро. И ему становится тепло. - Я не отпущу, - тихо говорит Данте ему в губы. - И не надейся, пацан. В маленькой кухне пахнет кофе, капли воды раздражающе и ритмично падают в металлическую раковину. За окном - застывшая бездыханная зима. Но всё это - самое лучшее, что когда-либо происходило в жизни Неро. - Я знаю, - шепчет Неро и обнимает Данте покрепче. - Так и есть. Пусть всё так и остаётся.