Мой декан... демон?

— Почему ты являешься домой в таком виде? — мать стояла в дверях, и лишь то, что она опиралась о проем, удерживало ее на ногах. Пьяный мутный взгляд вызывал раздражение, если не что похуже. Вик прошмыгнул мимо нее, не удостоив ответом, и отправился наверх в свою комнату. Однако не успел он даже достать из шкафа футболку, как услышал внизу звон разбитого стекла и отборную брань. В панике ринувшись в зал, он застал мать лежащей на полу в тщетных попытках встать, рядом валялись осколки от бутылки, комнату наполнял резкий запах бренди. Вздохнув, Вик помог матери подняться и сесть, и побежал за полотенцами, когда увидел на ее руках не сильные, но кровоточащие порезы. — Почему ты доводишь себя до такого? — спросил он, вернувшись и садясь рядом. Мама вскрикнула, когда он обрабатывал ее раны антисептиком. — Потому что мне больно. Потому что люблю твоего отца, а он бросил меня. Потому что хочу умереть, лишь бы не ощущать больше этого одиночества, — она смотрела куда-то в сторону, голос был тихим и дрожащим. — А как же я, мам? — Вик задал наконец вопрос, терзавший его пару последних месяцев беспробудного пьянства матери. — Ты? Ты взрослый. Мы растили тебя достойным человеком, но, видимо, этого мало. Я ничего не могу сделать, ты плохо учишься в последнее время, а теперь вот явился домой полуголый и в синяках, значишь, дело дошло до драк, но я ничего не могу изменить. Здесь нужна мужская, отцовская рука, понимаешь? Я нуждаюсь в Джеймсе, нуждаюсь в твоем папе. Я без него никто. Никто. Его мама, которая всегда была уверенной в себе, красивой женщиной, всегда знала, как поступить, из-за разбитого сердца считает себя никем. Вику было безумно больно это слышать, как и видеть ее такой. Он терпел, молчал, старался избегать разговоров, но даже при этом его жизнь в последнее время превратилась в ад. Он винил отца в его ориентации, но только вот не имело значения, к кому тот ушел — своим уходом он нанес сокрушительный удар по их семье. Может, поговорить с отцом, возможно, послушав сына, он вернется? Но будет ли он счастлив и не займет ли место матери в безграничном употреблении алкоголя? Вик помог маме лечь на диван и накрыл ее пледом, поправив растрепавшиеся пряди волос. Она уснула почти тут же, а он еще долго сидел рядом, пытаясь понять, как справиться со всем, навалившимся на него. ... — Здравствуй, сын, — приятный голос донесся до сознания Вика. Он оглянулся, поняв, что стоит босиком на каменном полу. Тьма вокруг постепенно рассеивалась, и он увидел, что вокруг пустота, наполненная небольшими площадками, соединенными мостиками, которые то поднимались, то опускались, свободно паря в воздухе. На одной такой стоял он, чувствуя, как площадка медленно движется. Голос снова раздался, уже ближе и откуда-то спереди. — Рада приветствовать тебя дома, там, где тебя ждут. — Кто ты? — выкрикнул парень, и его голос эхом пронесся в пространстве. — Почему я не вижу тебя? — Смертным не дано меня увидеть, ибо ваше сознание не выдержит того, что вы узрите. Но такие как ты, могут слышать меня. Я то, что было с начала времен. То, из чего создали мир. И то, что свет пытается победить с тех пор, как имел наглость появиться — Тьма. — Но как же добро? Ведь свет несет добро, так? — Вик оглядывался, пытаясь понять, откуда исходит голос. Впрочем, вопросы он задавал преимущественно с той же целью. — В мире всё не так однозначно. Ты ведь знаешь, что любовь — это явление добра? Но ты видишь, к чему она привела твою маму — к боли и страданиям, что ей не по силам выдержать. Свет называет это испытанием, а тех, кто не прошел его, бракует, отвергая от себя. Он создает людям проверки и с легкостью отрекается от них. Ты всё равно думаешь, что добро не жестоко? Вик растерялся. Он задал вопрос, не думая, а получил ответ на то, что мучает его. — А что же предлагаешь ты? — где-то в глубине души он чувствовал тепло и защиту — впервые за долгое время. — Пустоту. Равнодушие. Нет, не ко всему, но вместо любви. Вытащить иглы, терзающие сердце, и разровнять ранки. Я и пустота идем рука об руку, а пустота — сестра спокойствию. — И ты можешь даровать это спокойствие? — возможно, Вик цеплялся за последнюю надежду, но ничего он сейчас не желал сильнее, чем помочь матери. — Не я. Ты. Ты теперь мой сын, и ты можешь это сделать, лишь открой сердце дару, который получил. С ним тебе не стоит бояться никого и ничего. — Но как я... — Просто прими дар. Ты сам всё поймешь. Впусти меня... Вик почувствовал, как площадка начала резко опускаться, и пошатнулся, ожидая падение, но прежде, чем ощутить удар, вздрогнул и проснулся. Часы показывали полночь, руки затекли от того, что он как сидел, так и уснул на диване. Мама всё так же спала. Сон не давал ему покоя, он чувствовал, знал, что это не просто сон. «Признание означало бы, что ты — зло, ведь тьма всегда чувствует своих». Декан — демон, а Вик — меченый, это было похоже на бред больного воображения, но... Был лишь один способ проверить. Парень посмотрел на свою ладонь, ту самую, из которой вырвалась тень, положившая сегодня шестерых. Он медленно протянул руку к маме, не в силах сдержать дрожь в пальцах. «Впусти меня, прими дар...». Да, он хотел этого, отныне он хотел сам повелевать своей жизнью, изменить ее. Он хотел помочь матери. В ладони постепенно образовывался жар, еще секунда, и ее словно магнитом притянуло вперед. Когда Вик положил руку на лоб мамы, от соприкосновения по коже пробежал легкий разряд. Купер закрыл глаза, внутренний взор вихрями застилала тьма. «Пусть уйдет боль. Пусть уйдет любовь. Пусть пустота принесет спокойствие». Эти слова пульсировали в голове, словно отдельные живые существа. А потом он почувствовал, как тьма пробежала по руке к кончикам пальцев, исполняя его желание. Через секунду он отдернул руку и открыл глаза. Ничего не изменилось. — Какая всё это глупость. Безумие, — Вик поднялся и отправился к себе, потирая ладонь. Ему невыносимо сильно хотелось спать. ...Утром его разбудил запах готовящихся блинчиков. Не понимая, в чем дело, Вик встал с кровати, глянув на часы. Раннее утро, даже будильник еще не сработал. Вик накинул халат и спустился вниз, только в последний момент вспомнив, что он босиком, а осколки накануне он так и не убрал. Но осколков не было, да и гостиная выглядела прибранной. В еще большем изумлении он прошел на кухню и замер на пороге. Его мама, причесанная, накрашенная, в строгом платье, и такая цветущая, какой она была лишь во время праздников, колдовала на кухне. — О, сынок, ты уже проснулся? Я как раз собиралась тебя будить. Садись, я приготовила блинчики, джем на столе, чайник уже кипит, — ослепительная улыбка, мама ловким движением положила ему завтрак, так и сверкая идеальным маникюром. Всё время, пока она наливала им чай, порхая по кухне, Вик просто сидел в шоке, переваривая неожиданную перемену. — Мам, а ты ничего не хочешь мне сказать? — с подозрением спросил он, когда она наконец-то села за стол. — Я... — она накрыла его руку своими ладонями, слегка сжав. Столь привычный жест, который она так давно не делала — во время разлада их семьи, ссор, проблем и последующего развода связь между ними словно истончилась, ослабла, и Вик даже забыл, какого это. — Просто я была не права. Я настолько погрузилась в себя, что будто перестала существовать. А сейчас я не могу понять, почему я так страдала. Это так странно. Ведь я не люблю твоего отца. Раньше — да, но за все эти годы... И только сейчас в моей душе наступило спокойствие. Не понимаю, как я могла так опуститься. В любом случае, сейчас всё хорошо. Ты ешь-ешь, — она отпустила его руку, беря чашку. — Я подвезу тебя до универа, мне всё равно надо по делам поехать, решить кое-какие вопросы. И да, я позвонила нашей домработнице и попросила ее вернуться, а то моих сил хватило только на уборку гостиной, — она беспечно рассмеялась, и Вик наконец улыбнулся в ответ. С его души словно свалился огромный груз, давая вздохнуть свободно. Получилось, у него действительно получилось помочь, а значит, его сила — не воспаление больной фантазии. Улыбка стала еще шире, когда он понял, что теперь вся его жизнь действительно в его руках. Черт, да он имеет власть, о которой и мечтать не смел! Встретившись с Сэмом возле универа, Вик впервые за долгое время вошел туда с улыбкой. Коридор, заполненный студентами, пожимающие руки новые знакомые, которые раньше вызывали глухое раздражение, но нынче — что-то теплое в душе. — Эй, Купер, чего такой довольный? — один из приятелей хлопнул его плечу. — Никак влюбился. — Ага, во многоуважаемого себя, — отшутился Вик, но тут его взгляд упал на Дэвида и Стэна, которые стояли неподалеку. Те заметили его и двинулись навстречу. — Эй, ты что-то с ними не поделил? — спросил Сэм, с опаской косясь на однокурсников. — Можно сказать и так, — Вик инстинктивно коснулся разбитой скулы, но с удивлением понял, что ссадины больше нет. Однокурсники подошли к нему с такими лицами, словно очень хотели врезать, но сдерживались из последних сил. — Вы всё еще жаждете мести? — спросил Вик, не желавший портить столь прекрасный день дракой в универе, но готовый и на это, если придется. — Нет... мастер, — Дэвид сказал это сквозь зубы так, словно его принуждали силой. Но почтение в этом «мастер» было неподдельным. Они слегка склонили головы в чем-то похожем на поклон и свалили прочь, обогнув друзей. — Мастер? — Сэм с таким удивлением уставился на Вика, что тот не выдержал и рассмеялся. — Не обращай внимания. Это они еще от Хэллоуина, видать, не отошли. И в еще больше приподнятом настроении он пошел дальше. — Эй, меня-то подожди, мастер, — крикнул Сэм, отойдя от ступора и покрепче перехватив рюкзак. Наверное, еще ни одного дня не прошло у Вика настолько позитивно, насколько этот. Ридда он нигде не видел, и не смог понять, этот факт его радует или огорчает. Ведь декан был неразрывно связан со всем тем, что нынче с ним происходило. Сила струилась по его венам, и очень хотелось ее куда-нибудь применить. Однако в этот день поводов так и не представилось. А вот пятница вместе с зачетом дала все возможности. Во-первых, Ридд кидал на него какие-то совсем непривычные взгляды. В них было собственничество и доля снисхождения, а также какая-то усмешка, как между людьми, объединенными одной общей тайной. Презрения больше не было, то ли тому причина — внезапная одаренность Вика, то ли еще что... Думать об этом не хотелось. Да и это давало надежду на то, что Ридд наконец-то перестанет его заваливать. Он сдал зачет со спокойной душой, поймав краем глаза усмешку декана, которая не показалась ему подозрительной. Однако он ошибался. То, что Ридд не оставил попыток склонить его к разврату, стало понятно, когда на другой паре совершенно иной и ранее относящийся к нему хорошо преподаватель внезапно стал жестким и придирчивым. Миссис Вайт, именно она и была этим преподавателем, завалила его сложнейшими вопросами, с которыми Вик худо-бедно справился. Однако в конце пары надо было ответить на небольшой тест, и при сдаче листков миссис Вайт задержала его также, как некогда Ридд. — Я извиняюсь, мистер Купер, но распоряжением декана Ридда мне необходимо уделить особое внимание вашему обучению, — несмотря на сухое обращение во время пары, сейчас ее голос звучал мягче, и даже как будто немного виновато. Она вытащила его работу из стопки, но прежде, чем успела посмотреть на текст, Вик довольно беспардонно выхватил у нее листок. Как оказалось, не зря: Ридд воспользовался не только своим влиянием, чтобы его третировали на занятиях другие преподаватели, но и магическими штучками, чтобы подправить ответы. Как тогда на зачете самого Ридда. По крайней мере, Вик теперь уже знал, что это не он сходит с ума, а демонический декан использует свою силу. Одна секунда потребовалась для того, чтобы парень понял: у него ведь тоже теперь есть сила. Правда, опыта в применении толком не было, разве что с чашей в кабинете Ридда... Но если тут тот же принцип иллюзий... Стоило представить себе, что здесь должны быть другие ответы, как наваждение развеялось. Получилось! Он протянул листок преподавателю с извинением: — На секунду мне показалось, что я вам сдал не тот листок, — скромно улыбнулся он. Миссис Вайт ничего не сказала, лишь поправила очки на носу и посмотрела на ответы. — Странно, мистер Купер. Я не совсем понимаю волнений многоуважаемого декана, у вас всё в порядке со знаниями. Она покачала головой и положила листок в общую стопку. — Можете быть свободны. Когда Вик вышел из кабинета, ему хотелось сделать две вещи: рассмеяться от своего ловкого фокуса и убить Ридда. Жаль, что второе представлялось мало выполнимым. — Декан явно что-то от тебя хочет, — тут же насел на Купера Сэм, поджидавший его в коридоре. — Сначала его придирки, теперь другие как с цепи сорвавшись. Ты от меня точно ничего не скрываешь? Ходят слухи, что Ридд временно приостановил занятия «для слишком одаренных». Это как-то связано с вашими странными отношениями? — Да нет у нас никаких отношений, — устало простонал Вик. Хоть и понимал, что бессовестно врет. Даже еще не успев положить его на обе лопатки во всех смыслах, Ридд уже изрядно распустил руки, и не только, да еще и вызывал у парня совершенно аморальную реакцию. А ведь теперь он даже про компромат не мог рассказать Сэму, ведь сам по уши повязан в этих заморочках с темной силой. Свидетели Ридда — его ученики в демонической секте — не позволят Вику скрыть собственную причастность ко всему, и в итоге дело кончится либо психушкой для всех, либо современной инквизицией. Хотя, скорее всего, только для него: декан то сумеет изобразить святую непорочность, обвиненную во всех смертных грехах сумасшедшим отпрыском Куперов, свихнувшимся на фоне развода родителей. — Я тебя вообще не понимаю, — Сэм вздохнул. — Недоговариваешь, ведешь себя странно, то грузишься, то веселишься... А, и еще, кстати: кто тебя сегодня утром подвёз в универ? — Мама... — осторожно ответил Вик. — Ну вот, еще одна странность! Но я рад, что она вышла из депрессии, — Сэм не стал расспрашивать, и Вик с облегчением выдохнул. Но когда-нибудь придется признаться другу во всем, если, конечно, он не откажется от силы раньше. А этого совсем не хотелось. — Купер, — парень аж подскочил, резко обернувшись. Над ним возвышался Ридд с невозмутимым видом. — Пройдите, пожалуйста, в мой кабинет. Сэм хмыкнул и тактично исчез в потоке студентов, бросив на друга насмешливый взгляд на прощание. Вздохнув, Вик развернулся и бодро зашагал в сторону аудитории, пока не был резко остановлен властной ладонью, легшей ему на плечо. — Я имел в виду кабинет декана, Купер. Приехали. Вику сейчас меньше всего хотелось идти туда с Риддом, несмотря на целую прорву имеющихся вопросов. Но не подчиниться он не мог. От прикосновения Ридда плечо горело, словно от клейма, а от его вкрадчиво-командного голоса по телу носились мурашки. Вик двинулся в указанном направлении, внутренне приготовившись к борьбе. Когда дверь кабинета за его спиной закрылась с легким щелчком, парню стало не по себе. Ведь если отбросить тот факт, что Ридд декан, то оставалось понимание, кто он на самом деле. А учитывая всё, что он раньше слышал о демонах...