Clockwork/Заводной

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, разинув рот от ужаса. Она крепко схватилась за одеяло, прикрыв им себя, словно от этого зависела ее жизнь. Ах, ну хоть она знает, кто он такой. И-де-аль-но. Джокер широко улыбнулся, очень довольный внезапным поворотом событий. Он сделал шаг вперед. - Так... ты будешь молчать... может мне присесть? Я задал вопрос, куколка. Твое имя? - он опустил глаза и обвел взглядом комнату, делая несколько беспечных шагов к ней ленивой, небрежной походкой, будто это совершенно нормально для человека, словно это обычное дело - вламываться в чужой дом в час утра и допрашивать владельцев. Когда мать Тейлор не проявила никакой инициативы, Джокер раздраженно закатил глаза. - Ты что, немая? - он нахмурил брови и неторопливо подошел к стене напротив кровати. Он тщательно рассмотрел себя в зеркале, медленно снял пальто, ставя ее в известность, что никуда не торопится. - Да не волнуйся, все нормально, - заверил он ее фальшивой улыбкой, глядя на ее отражение в зеркале. Затем он убрал волосы с лица. - Я, э-э, - он сглотнул и облизал губы, - я знаю, кто ты... Так что, - медленно произнес он, переводя темный горящий взгляд на нее. Ее дыхание участилось, а брови взметнулись вверх. Она так ничего и не сказала, но он в принципе был не против. Джокер знал людей, и почти всегда они были немного... пришибленными в его присутствии. Но что он мог сказать? Его поразительная внешность просто сводила их с ума! Она первой нарушила зрительный контакт, так как его острый, проникновенный взгляд заставлял ее чувствовать себя неуютно. Она попыталась снова прикрыться одеялом, но попытка не увенчалась успехом - пальцы не шевелились от страха. Джокер улыбнулся, почувствовав ее беспокойство. Он отвернулся от зеркала и заново оглядел комнату. - Так, - воскликнул он, пытаясь нарушить молчание, затем поправил воротничок с таким видом, словно чувствовал себя оскорбленным обстановкой дома. - То, что ты оказалась здесь, я хочу сказать, что это, ах, просто прек-рас-но, - последнее слово он практически прошипел. Он снова придирчиво оглядел комнату. Темные стены оттенка хвои, темно-красные глянцевые плинтусы. Громоздкая мебель полированного красного дерева, блестящая под неярким светом. Массивная кровать под балдахином в центре комнаты, две прикроватные тумбочки по обе стороны. Напротив кровати комод и огромное овальное зеркало. С другой стороны искусственные растения и напольные часы в углу, рядом с черным кожаным диваном. Потолки высокие, под три метра. Он опустил взгляд и улыбнулся девушке. Затем он снова побрел к ней, оперся о раму, скрестив ноги. Она не имела ничего общего с фотографией, которую Тейлор показывала ему буквально вчера. Короткие вьющиеся шоколадные локоны превратились в прямые черные длинные пряди ниже груди. Черты лица окончательно сформировались. Глаза густо накрашены, а по всему лицу размазан тональный крем вперемешку с пудрой, что казалось, будто она неудачно загорела только лицом. По большей части это была обертка - "словно бы красота", как у большинства проституток. Но под косметикой, Джокер знал наверняка, скрываются серьезные шрамы. В то время как грим Джокера был придуман, чтобы акцентировать внимание на его шрамах, выявляя недостатки на передний план, ее макияж делался таким образом, чтобы скрыть несовершенства и подчеркнуть достоинства, которых на самом деле просто... не было. Никто ведь не имеет совершенного цвета кожи, а при ее образе жизни тем более. Конечно, она могла притворяться, что она счастлива, пока на ней тонны косметики. Как только она их смывала и оставалась абсолютно безоружной шрамы выходили на первый план, они становились важнее, чем безупречная кожа. Потому что это эмоциональные шрамы... Те, которые никогда не удалить лазером. Можно засунуть воспоминания глубоко в душу, делать вид, что ничего подобного не было, но в конце концов они подползут к горлу и начнут вас душить. Душить, пока вы не начнете задыхаться, а затем они будут топить вас в психологической боли, которая гораздо хуже любой физической боли. Это причина, по которой Джокер принял свои недостатки, а не попытался их скрыть. Он знал, что теперь он был "плохим" и "морально неустойчивым" (по словам психиатров из Аркхэма), но он упивался этими фактами. Он знал, кем был, знал свои изъяны, но давным-давно смирился с ними, даже полюбил их. Теперь его единственной целью было заставить людей понять, что они никогда не смогут скрывать свои шрамы. Никогда. А почему бы и... нет? Обдумав этот момент, Джокер покачал головой в недоумении. И это женщина, которая родила Тейлор? Они совершенно не похожи. В то время как ее мать округлая, фигуристая, откормленная, Тейлор тощая, скуластая, словно недокормленная. Увидев сначала тщедушную и хрупкую Тейлор, а потом сравнив ее с соблазнительной и чувственной матерью, привыкшей к хорошему питанию, Джокер испытал отвращение. Он действительно до сих пор не понял причину заботы о Тейлор, но это отвратительно. Возможно, он приравнивал себя к ней, потому что вырос точно так же... Или, может быть, потому что ненавидел ее чуть меньше, чем всех остальных. - От... откуда вы меня знаете? - она начала почти нормально, но затем голос сорвался, несмотря на попытки сохранять спокойствие. - О, минутку, - Джокер нахмурился, осторожно прощупав нож в кармане и скрестив руки на груди, - секу-у-ундочку. Имя, скажи мне свое имя, - спокойно произнес он, склонив голову набок. - Э-э... Анна, - медленно произнесла она, затаив дыхание, хотя уже входила в состояние гипервентиляции. - Ах-х, так у нее все-таки есть имя, - язвительно усмехнулся он, отталкиваясь от рамы кровати, выпрямляясь. - Смотри-ка, - начал он, делая шаг вперед, снимая кожаные перчатки, - и это был только один вопрос. Если ты ответишь на все, то будешь хорошей девочкой... Анна? Анна сглотнула ком в горле, все еще глядя на него широко раскрытыми глазами. Она снова молчала, Джокер прищурился. - Может, ты глухая. Я. Сказал. Ты. Согласна? - прорычал он, понижая голос. Анна энергично кивнула, раскрыв рот в безмолвном ужасе, наблюдая за движениями Джокера, в любую секунду ожидая того, что он выхватит нож или какое-либо другое смертоносное оружие и снимет с нее скальп. Он крайне опасен. Она была в ужасе, хотя он еще ни разу к ней не прикоснулся. - Замечательно, - саркастически промурлыкал он, положив перчатки в карман, а затем резко повернулся на пятках. Он подошел к окну в другой части комнаты. - Я просто хочу, чтобы ты, ах... ответила на несколько вопросов, и все, - Джокер опустил голову и посмотрел на нее исподлобья. - Ну, милашка, ты сделаешь это? Ради меня-а-а, - его голос стал приятным, но черные суженные глаза сулили вовсе не это. Анна попыталась справиться с нарастающей паникой, которая неуклонно сжимала горло. Она пыталась убедить себя в том, что не боится его. И молчала. Джокер снова попытался подтвердить предыдущее заявление: - Я просто хочу задать вопросы, - серьезно сказал он, ощупывая шрамы языком изнутри. Опасаясь ее очередного "ответа", он уже хотел начать рассказывать ей про страшные последствия ее отказа. Но она успела спастись: - Что вы хотите узнать? - почти трогательно прошептала она, подтягивая одеяло к груди. На ней была красная майка-борцовка и белье. Это была одна из многих причин, по которой она чувствовала себя особенно уязвимой. Он поднял глаза, с изумлением вглядываясь в ее лицо. - О-о-о, не волнуйся, я просто хотел узнать, где малыш Дуранте, твой герой-любовник, а после этого мы можем просто разойтись по домам и сделать вид, что этого никогда не было, как тебе, тыковка? - З-зачем это вам? - запинаясь произнесла она, сведя брови. Он провел языком по губам и мимолетно улыбнулся. - Видишь ли, - начал он, - мне не особо, хм, нравит-ся... когда за мной следят, а затем пытаются убить, - Джокер поднял руку и повертел ей в воздухе, подбирая правильное слово, его голос опустился на тон ниже, - не особо компетентные доходяги, которые даже не знают, как правильно держать оружие... ты, ты понимаешь, м? Анна кивнула и снова сглотнула, а затем прерывисто вздохнула. - Так... Так это Дуранте хотел вас у... убить? Джокер склонил голову в сторону. - Мда, а это самое забавное. Дуранте послал его. И он просто прикрытие, шестерка, если хочешь. А я хочу зна-ать, кто на самом деле хотел меня убить и почему, - Джокер повысил голос в конце, а затем продолжил: - И твой парень, Дуранте, ну... - он выглянул в окно, поглядев в темноту, - он знает. Анна внимательно слушала. Она была напугана больше, чем когда-либо в своей жизни, она даже половины его слов не поняла. Но она знала, что за голову Джокера Дуранте просто так не отделается. Все, что она знала, - это то, что Джокер здесь, в доме Дуранте, и она явно не готова с ним общаться. Она не хочет умирать. Не сейчас. И не от рук Джокера. Она слышала об этих ужасных вещах, которые он вытворял со своими жертвами, прежде чем убивать; она видела фото, смотрела его видео на GCN и подслушивала телефонные разговоры Дуранте. Несмотря на то, что она была с ним всего лишь неделю (но больше, чем с любым своим клиентом), она уже собрала достаточное количество информации о Джокере. Про него всегда кто-нибудь да что-нибудь говорил. Заметив, что он до сих пор ждет ответа, она произнесла: - Если я скажу вам, где он сейчас... вы обещаете уйти? - она подняла брови и твердо посмотрела на него, стараясь сделать вид, что не боится, хотя ее дрожащий голос говорил об обратном. Слишком просто. Джокер ухмыльнулся ее готовности рассказать подробности о человеке, который платит ей хорошие деньги, за то, что она греет его постель. Слишком, слишком легко, думал он. Нет, конечно ей это с рук не сойдет. Пряча ухмылку он нахмурился и опустил голову в притворной обиде. - Ты что, гонишь меня? Ты так ранила меня. Я думал, что мы ладим, - подняв брови и сделав задумчивое выражение лица, он посмотрел на нее блестящими черными глазами. Как по маслу... отличная идея. Он должен запомнить. Переключив внимание на нее, он внезапно вспомнил ее вопрос. - Я думаю, что я... Я мог бы уйти, конечно, только если ты того пожелаешь, - произнес он с выражением боли. Это, казалось, ее расслабило. Ее лицо разгладилось, а сама она закрыла глаза и сделала вдох. - Он остановился в гостинице рядом с заводом через дорогу от Маверик-тоннель. Джокер внезапно засмеялся. - Он бросил тебя одну на Рождество? Мда-а-а, проблема, - он нахмурился, будто был действительно недоволен поведением Дуранте, а затем снова вернулся к кровати и прислонился к спинке. Он смотрел на нее сверху вниз, потом закатил глаза и выдал мысль, только что посетившую его голову: - Ах, он оставил тебя в качестве обогревателя для своей постели, - он лукаво усмехнулся. Анна, к его удивлению, посмотрела на него с болью. - Он должен сейчас вернуться, - гневно сказала она. О, так она дерзкая, да? Хех. Задумчиво глядя на нее, он склонил голову в сторону. - Знаешь, - начал он, подходя к ней ближе, - ты вообще не похожа на свою дочь. Ты даже едва ее не напоминаешь! - он свел указательный и большой пальцы, чтобы показать, насколько "едва" он имеет в виду. - Ты уверена, что ты мать Тейлор? Анна уставилась на него в полной растерянности. - Откуда вы... - едва выдохнула она в шоке, но не смогла продолжить, потому что Джокер ее перебил: - Откуда я знаю Тейлор? Ах, ну, я ее удочерил. У Анны отвисла челюсть. Джокер вдруг истерически засмеялся, наклонившись и хлопая себя по колену. - Ха-ха! Шучу, шучу! - его громкий смех эхом отдавался по всему помещению. - Ты бы видела свое лицо, просто бесподобно. Анна не удивилась. - Она... она должна быть... мертва. Джокер тут же нахмурился. - Скажи мне, Анна, - легко начал он, - ты когда-нибудь чувствовала себя виноватой за отказ от дочери, - он покачал головой и жестоко рассмеялся, - и за то, что спала затем в одном из лучших поместий Готэма, в то время как она осталась в заброшенном здании? - он быстро облизнул губы. - Как ты себя... чувствуешь? Чувствуешь ли ты себя виноватой, лежа на теплой мягкой постели каждую ночь, в то время как твоя дочь пытается согреться в мороз? Или что ты чувствуешь, зная, что твой ребенок продолжает ждать тебя? - Джокер сделал паузу, чтобы оценить ее реакцию. Она в шоке, хорошо. - Знаешь, насколько мне это претит? - Джокер покачал головой и быстро взглянул на потолок, причмокнул и вернулся к ней. - Она тебя любит, несмотря на побои и издевательства. Несмотря на твою, хм-м, ненависть, хе. Она любит тебя, а ты ее бросила. Что ты чувствуешь? Чувствуешь себя дрянью, Анна? Чувствуешь себя... недостойной жизни? - Хватит, - прошептала она, не желая больше слушать. - Пожалуйста, пожалуйста, хватит, - умоляла она, всхлипывая. - Я сказала вам то, что вы хотели знать! Безучастно глядя на нее, Джокер пожевал нижнюю губу, стоя рядом с ней. Она подтянула колени к груди, опираясь на спинку кровати. - Ах, я, конечно, оценил твое щедрое сотрудничество, но, увы... ты мне никак не помогла. Как только поднял свои ужасные глаза на нее, глядя исподлобья, как только она увидела жуткую черноту вокруг его глаз, Анну внезапно осенило. - Нет, - прошептала она, медленно отодвигаясь от него. - Вы сказали, что не причините мне вреда, если я вам все расскажу! - Я этого никогда не говорил, - ответил Джокер, хихикая про себя, пытаясь скрыть усмешку. - Вы... вы имели в виду это! - отчаянно ответила она, ее грудь тяжело вздымалась. - Пожалуйста, не трогайте меня, уходите, я сказала вам все, что вы хотели знать! - она потихоньку отползала к противоположному краю кровати. - И в чем здесь веселье? Разве ты не хочешь повеселиться, а, Ан-на-а? - Только не с тобой, - яростно выплюнула она, глядя на него. Джокер почувствовал, как растет ее уверенность, ведь она приближалась к телефону, который лежал на тумбочке. И-и-итак, самое время. Он посмотрел на нее с выражением оскорбленной гордости. - О, это обидно. Теперь оба знали, что произойдет. Анна быстро скинула с себя одеяло и кинулась к другому концу кровати, дотянувшись до телефона. Джокер кинулся вперед с такой силой, что сбросил ее с кровати, телефон упал где-то рядом. Анна упала на спину, и Джокер тут же прижал ее коленом к полу. Анна стала бороться, пыталась ударить его ногой, но Джокер уклонился, отвел свободную руку и ударил ее в челюсть. Голова Анны неестественно отклонилась в сторону, послышался хруст. Задыхаясь и теряясь в пространстве от потрясения и неожиданного удара, Анна онемела, голова жутко кружилась, а Джокер давил коленом ей на ребра, не давая дышать. - Ты что, уже выдохлась, а? - он быстро провел языком по губам и продолжил: - Мы еще даже не начали. Она слабо попыталась столкнуть его ногу с себя, пытаясь уменьшить давление на ребра; она едва могла вдохнуть. Раззадоренный ее слабыми попытками, он обхватил оба ее запястья и зажал их ей над головой. - Я... у меня есть деньги, - отчаянно ахнула она. - Забирай. Забирай все. Я отдам. Просто... Пожалуйста, пожалуйста, не трогай меня, - слезы текли по ее лицу, а подводка для глаз превратилась в два тонких черных ручейка. Джокер покачал головой, глядя на нее с отвращением. - Слушай, - издевался он. - Ты себя-то слышала? - его глаза сузились в щелки. - Жа-а-алкая-а, - яростно прорычал он, наклонился и внезапно плюнул ей в лицо. Ее словно облили кислотой, она вздрогнула от плевка, а затем начала извиваться под весом его колена. - Отпусти меня! - отчаянно закричала она, пытаясь сбросить его с себя. Он даже на дюйм не сдвинулся. Он опустил лицо вниз, коснувшись лбом ее лба, заговорив почти шепотом: - Что случилось, куколка? Шрамы? Они что... пугают тебя? - он указал на рваные шрамы свободной рукой. - Хочешь знать, откуда они у меня? Анна отрицательно покачала головой, а Джокер кивнул. Он облизнул губы и сглотнул, прочистив горло, чтобы без запинки рассказать свою историю. - Когда я учился в средней школе, у меня была эта... подруга, и она была красоткой, очень похожа на тебя, Анна. И вот однажды мы сидели у нее дома, просто приятно проводили время на диване и все такое. Да-да, я об этом, - он подмигнул ей, и Анна побледнела. - И во-о-от, она залетела, - Джокер поднял брови для пущего драматического эффекта. - Но видишь ли, когда ее папочка узнал об этом, он совершенно не обрадовался. Ничуть. Ни капельки, - Джокер прервался, а его голос стал выше на несколько октав. - Он заставил ее рассказать, кто стал виновником этого, э-э, происшествия. Нет, она, конечно, не хотела говорить, но у папочки был нож, а моя подруга не собиралась умирать. Как считаешь, это рано, умереть в средней школе только что забеременев? - он снова прервался. Он уже практически состряпал блестящую историю. - Я думаю да. И она все ему рассказала. Вот что она сказала: "Это был мальчик по соседству, папа. Это он трахал меня". На следующий день, когда я пришел со школы, угадай, кто ждал меня на кухне? Конечно же ее старик! Он свалил меня на пол и нажал мне коленом на живот, ахах, как сейчас, - он нажал коленом на грудную клетку, и она громко ахнула в ответ, - затем он сказал мне, - Джокер понизил голос, имитируя рычание папочки: - "ты чего такой серьезный?", - он сглотнул и медленно моргнул, переставая давить. - Я, конечно, чуть в штаны не наделал. Я сказал ему, что этого больше не повторится, я извинил-ся. Я сказал, что в смысле, не то, что я перестану ее трахать. И ему это не понравилось. Он схватил нож со стола, - Джокер остановился, чтобы вытащить складной нож из кармана брюк, - и рассмеялся. Он сказал, что хочет, чтобы ничего, из того что мы с ней вытворяли, больше никогда не повторилось, потому что после того, что он сделает с моим лицом, никто вообще никогда не захочет переспать со мной. И он разрезал мне лицо. Все было в крови. Везде, - прошептал Джокер, дрожа и представляя эту сцену в голове, и Анна скоро поняла, что он дрожит не от ужаса, а от удовольствия. Она замотала головой, пытаясь заглушить ужасные мысленные образы. Она снова почувствовала головокружение и полуобморочное состояние. - Пожалуйста, прекратите, - задыхалась она сквозь слезы. - Кажется, ты хотела сказать перейдите, - пошептал он ей на ухо, и прежде, чем она успела ответить, вставил нож ей в рот, лезвием коснувшись уголка и оттянув его немного вверх. - Нет! - закричала она. Джокер внезапно убрал колено и сел рядом с ней на колени. Она тут же вывернулась, но в последний момент Джокер схватил ее за колено, его обломанные ногти впились ей в лодыжку, он потянул ее к себе. Анна вскрикнула и попыталась увернуться, но он уже успел перехватить ее за бедра, а потом и за запястья, в очередной раз зажав их над головой. Он многозначительно посмотрел на нее жуткими глазами и опустил голову, глядя на нее исподлобья. Анна заерзала под его немалым весом и попыталась восстановить дыхание. Наслаждаясь полученным адреналином, он облизал губы и прижал лезвие к уголку сомкнутых губ, грубо поглаживая ее по щеке большим пальцем. - О-о, ты сделаешь только хуже для себя, куколка. Анна выглядела удрученной. - Пожалуйста, хватит, о, Боже, пожалуйста, пожалуйста, не надо. Джокер рассмеялся. - О, милая, я не только это собираюсь сделать, - он уселся ей на бедра и сильнее нажал на нож, - я собираюсь прикончить тебя. Он уже собирался вставить лезвие ей в рот снова, когда Анна внезапно сделала то, что удивило даже его. Она подняла голову и поцеловала его. Впившись жестким поцелуем в его губы, она не сводила с него глаз в тревожном ожидании, пытаясь оценить его реакцию, дегустируя красную краску и нечищеные зубы. Ну, в эту игру могут играть двое. Освободив ее запястья, Джокер зарыл руки в ее волосы и обхватил ее за затылок, приблизив ее к себе, энергично целуя, закрыв глаза и полностью открыв рот, громко кряхтя при этом. Слюна. Его поцелуй был неаккуратным и влажным, но он не давал ей отдышаться, с силой давя на затылок. Его язык легко скользнул в ее рот, он толкнул ее вниз и приземлился на локти, поддерживая ее голову и навалившись сверху. Он чувствовал, как прижал ее грудь своим весом, она попыталась вдохнуть, но он только сильнее прижал ее к себе, не давая прервать поцелуй. Анна открыла рот шире и попыталась ухватить глоток воздуха, но и Джокер открыл рот шире, изучая языком ее щеки и зубы изнутри, его язык переплетался с ее. Он вдруг громко застонал и прижался бедрами к ее бедрам, и не потому что был возбужден, а потому что знал, что это действие ее напугает. Так и произошло. Анна захныкала и почувствовала только ужас, его горячий и безжалостный рот не давал ей вздохнуть. Он раздвинул ее ноги коленом и очень неприлично потерся о ее промежность. Она решила, что ее голова взорвется от недостатка кислорода, как раз в тот момент, когда он наконец прервал поцелуй, так как сам начал задыхаться. Грудь Анны тяжело вздымалась под Джокером. - М-м-м, неплохо, - задумчиво сказал он, посмеиваясь и руками проводя по ее оголенным бедрам. И вообще, он только сейчас понял, что она в одном нижнем белье и майке. - Но-о, это просто разминка. Она пыталась отдышаться, но паника снова начала возвращаться. - Раз-разминка перед чем? - О-о, ты узнаешь, - зловеще ответил он и провел лезвием ножа по ее коже, сделав кривой разрез от нижней челюсти до ключицы. Анна завизжала, зажмурив глаза, кровь тут же хлынула из раны. Она была глубокой, глубже, чем он думал. И фактически он достиг ключицы. Кости, в смысле. Горячие слезы текли по лицу Анны, реки слез. Ей никогда в жизни не было так больно. Она извивалась и ревела на полу под ним, пытаясь заглушить боль, ворочаясь из стороны в сторону, дрожа. Но прежде, чем она что-то сообразила, Джокер неожиданно задрал ее майку, обнажив бледный живот, быстро делая три глубоких косых разреза окровавленным ножом. Анна выгнулась и снова закричала, словно в агонии, вцепившись в Джокера, который снова зажал ей запястья над головой. - Стой! - воскликнула она, сорвавшись, истерически содрогаясь. - Я сделаю все, что ты хочешь, пожалуйста, хватит! Я умоляю! - кричала она сквозь слезы. Игнорируя ее просьбы, Джокер наслаждался ее криками, продолжая резать ее тело. Руки, шея, живот, ноги. Колени. Он просунул нож под коленные чашечки, рассекая сухожилия. Еще и держать ее было трудно, поэтому он не прекращал шептать ей на ухо угрозы, чтобы ее обездвижить. Работало. Через некоторое время он немного приподнялся и перевернул ее на живот, усевшись ей на задницу. Он задрал майку ей на спине. Там уже было несколько отметин, видимо, от старых клиентов, каких-нибудь особо страстных стариканов. Он начал вырезать ей шахматную доску на спине, делая несимметричные порезы, когда она дергалась; она рыдала, кричала, трогательно умоляла. Музыка для ушей. А факт, приносящий наибольшее удовлетворение, - это то, что она заслуживала каждый, даже самый незначительный разрез. Каждый. Даже малюсенький. Все. Наконец прошли эти две или три минуты, показавшиеся Анне часами, Джокер вдруг вскочил на ноги и схватил ее за предплечье, подтянув к себе, она закричала от боли. Она едва могла стоять. Все болело. И ей казалось, что хуже быть не может. - Ку-куда мы идем? - спросила она хриплым от плача голосом, видя все размытым от слез. Она неуверенно попыталась подняться на ноги, но он грубо дернул ее к французским дверям в противоположной стороне комнаты, кровь текла по всему телу, она продолжала рыдать. - Боже, пожалуйста, хватит! - ее рваные раны соприкасались с одеждой, принося невыносимую боль. - Скажи мне, куколка, здесь есть джакузи? - Джокер сжал губы, распахнул двери и толкнул дверь в ванную, бросив Анну на белый кафельный пол, который она залила кровью. Включив свет, он улыбнулся. - Ах, то, что ну-у-ужно, - он поспешно подошел к ванне, включив горячую воду. Шум воды раздался в ушах, и Анна снова зарыдала. Голова кружилась, она легла на пол, в глазах все плыло. Она смотрела через дымку как Джокер возвышается над ней, снова рассматривая себя в зеркале, закатав фиолетовые рукава до локтей. Анна рыдала, глядя через дымку, как он роется в ящиках, грубо выдергивая их и стряхивая содержимое в раковину. Он что-то искал, что-то особо интересное распихивал по карманам. Вытерев слезы и сев, она вдруг заметила, как Джокер вертит в руках небольшой черный предмет. К своему ужасу она поняла, что это электрическая бритва. Она попыталась удержать всхлип. Она первый раз в жизни так страдала. Он просто уничтожил ее, оставив ужасные шрамы по всему ее телу, не задев лица. И что еще можно с ней сделать? Кровь текла на пол, она не могла даже прикрыть раны, просто продолжала плакать. Джокер повернулся на каблуках, когда услышал, как вода переливается через край. Положив бритву на мраморную поверхность раковины, он переступил через нее, чтобы выключить воду. Склонив голову, он нахмурился. - Ты... ты выглядишь такой... такой напряженной, Анна. Почему бы тебе немного не расслабиться, ну, знаешь, немного отдохнуть. Задержи дыхание, милочка, - он вдруг кинулся к ней, схватил ее за волосы и потянул вверх, поставив ее на колени перед ванной, Анна пронзительно закричала. К сожалению для нее, как только она открыла рот, он окунул ее голову в горячую воду. Черт, вода горячее, чем он думал. Руки жжет. Ну и ладно. Улыбаясь, он прижался к ней, еще сильнее вцепившись в волосы и надавливая на затылок. - А теперь давай посмотрим, как долго ты продержишься без воздуха... под водой.