"Маски долой. Вот и всё"

На следующее утро, как я и думал, Ира вызвала меня к себе. Зимина набрала мой номер, когда я подъезжал к отделу. Пробурчал что-то в ответ, запихнул телефон обратно в карман. В горле царапает и горчит после выкуренных сигарет, а может, подбирается сезонная простуда. Плевать. Настроение, и без того паршивое, скатывается за отметку «ноль». Мне не плохо и не хорошо, мне никак. После вчерашней вспышки в голове странная пустота, равнодушие даже. А от мысли, что мог бы грохнуть этого пацана, внутри все же противно екает. Ребенок… Пока иду по коридору, мысленно представляю все, что скажет мне любимая начальница, что я буду отвечать. Вспоминаю вчерашний вечер уже спокойнее и словно со стороны. Жесть какая-то. Распахиваю дверь, по традиции, без стука. — Вызывали, Ирина Сергеевна? — интересуюсь с шутливым видом, но мне совсем не смешно. — Да, Сереж, проходи. Ира пытается казаться строгой, но я ее слишком хорошо знаю. Видно, что сейчас она больше моя женщина, чем начальница. — Я о вчерашнем в допросной. Кошмарная ситуация...Может, тебе отдохнуть? — начинает разговор чуть неуверенно. Приплыли. Олег наверняка расписал все так, что, и правда, Ирина собирается меня отправить в больничку. Нервы подлечить. — Не надо мне отдыхать, нормально все, — скрещиваю руки на груди, отвечаю излишне резко. — Сереж, я понимаю, то, что они сделали… Их нельзя оправдать, ничем. Но они же дети, — говорит подполковница, а я не могу подобрать верных слов. Господи, Ира, ты же не видела всех материалов, не видела, как бежал, поскальзываясь, несчастный Влад, как горела Нина, как визжала собака, уже смертельно раненная… Понимаю, что это к лучшему – самому хочется все поскорее забыть. — Ира, ты о чем? Это не дети, это твари, отморозки. Монстры, привыкшие потакать своим желаниям, — цежу слова с опаской, что снова сорвусь. Не хочу этого. — Не верится, что они могут такое сотворить… В общем, дело в ходу, они понесут наказание, — заключает моя любимая лисичка. У Зиминой Сашка такого же возраста. Ладно хоть парень нормальный, пусть Ира и ругается, что балбес растет. В Саше есть главное – сострадание. — Знаешь, что подростковая жестокость самая страшная. Они – беспредельщики, дальше только хуже будет, — сажусь в пол-оборота, так удобнее. — И все-таки. Может, тебе отпуск взять, отоспаться, таблеточки попить успокоительные? — не унимается Иринка, настойчиво поднимая все тот же вопрос. Заботится, ё мое. Приятно, с одной стороны. А с другой – раздражает. Я в порядке, по крайней мере, пока. — Ага, таблеточки, успокоиться, — бормочу себе под нос. Затем поднимаю глаза на хозяйку кабинета. — Да я спокоен. Устал просто, всё достало. — Вот, надо отдохнуть, восстановиться. Дам тебе отпуск на недельку, придешь в себя, — распоряжается Ира, а я на нее смотрю и невольно улыбаюсь. Нравится ей роль начальницы, руководителя, здесь она на своем месте, отдается полностью любимой работе. Тяжелой, грязной, но необходимой. Сам знаю, что это такое. Мы все, с погонами на плечах, немного того. Сумасшедшие… — Ира, ну зачем? — вместо раздражения появляется искреннее желание избежать отпуска. — Вот, что я дома делать буду? Один, с телеком да холодильником. С тоски помру. — Глухарев! Это приказ, — добавляет строже Ирин Сергевна, но вижу по глазам, что улыбается. — Сегодня работай, а с завтрашнего дня приказом отдыхать пойдешь. — Разрешите исполнять? — шутливо отдаю честь, поднимаюсь со стула. Оно, наверное, к лучшему. Стены отдела стали раздражать, честное слово. — Иди уже, — отмахнувшись, Ирина придвигает к себе стопку бумажек. — Есть! — валяю дурака, потому что ничего другого не остается. Выхожу из кабинета, невольно улыбаюсь. Служебные романы никогда не воспринимал всерьез, а тут… Миниатюрная, даже хрупкая, огненно-рыжая, изящная, умная, красивая, упрямая, а глаза… Карие, темные, такие родные. В общем, не самые рабочие мысли возникают после таких разговоров. Иногда даже удивляюсь, какой у Ирины характер – бойцовский, сильный. Не каждый мужик так сможет. Парни из отдела спрашивали, каково это, когда твоя женщина – начальница, да еще и подпол. Дураки, думают, что Иришка и дома такая же железная леди. Наоборот, ей как никому нужна поддержка, сильное плечо рядом, слова восхищения и утешения иногда. Да, иногда Зимина бывает невыносимо упертой, вредной и включает режим самостоятельности. Это меня бесит, мы даже ругаемся. Но это быстро проходит. Да и не бывает идеальных отношений. Думаю об этом, и становится неловко, стыдно – в последнее время опора из меня никакая. Миллион посторонних проблем, в то время как самый близкий человек все вывозит в одиночку. Мысленно подвожу черту, решив для себя, что выберу иное поведение, только соберусь с мыслями и немного отдохну.