"Маски долой. Вот и всё"

Прошло несколько дней, вроде все стало успокаиваться вокруг истории с Морозовым. Пару раз заглядывали журналисты, но опера их вежливо отправили в обратную дорогу. Но расслабился я, как выяснилось, рано. Обычный день, что называется, ничего не предвещало. Сами собрались в отдел, Сашку отправили в школу, все нормально. Закопавшись в бумажках, не сразу поднял глаза на вошедшую Иру. В том, что это именно она, ни капли не сомневаюсь. Стук каблуков характерный, духи, и вообще, знаю, что она. - Пришло назначение, - лаконично произнесла Зимина и, не меняя позы, осталась стоять у порога. - Кого можно поздравлять? – оторвался от последних слов в предложении и с удовольствием отложил ручку. Что-то вид у начальницы не очень радостный, скорее, обеспокоенно-разочарованный. И что опять могло стрястись? - Не паясничай. Тебя, на должность начальника следствия, - Ира продемонстрировала какую-то официальную бумажку в папке. - Да что такое, Ир? – упорно не понимаю, к чему этот похоронный вид. Стоп… Похоронный. Погибшие патрульные, Крылова, Морозов. Авария. Вот оно что… Интересно, кто настучал? Карпов, решил, что слишком хорошо себя повел, отдав фотки? Диня, с которым мы на этой же почве поцапались и не разговариваем уже третий день. Да, мы друзья, но есть вещи, которые на двое не делятся, и лучше брать ответственность на себя. Да, я, наверное, лицемер, раз так себя повел и наорал. Но теперь-то что? Морозова не воскресить, пленку не отмотать. Все случилось. - Это правда? Ты его убрал? – сморит на меня так, будто видит первый раз в жизни. Упрямо молчу в ответ, и так все понятно, что имею отношение к ДТП. Она еще тогда все поняла, после интервью. Только почему молчала? - Как так, Серёж? Ты же не такой, ты не мог, - Ирка пытается отрицать очевидное. Мог, еще как. - А что оставалось делать? Ир, ты подумай, что бы он стал делать, узнав, что мы хотим его друга посадить далеко и надолго? Он парней, по сути, ни за что убрал, а тут весомый повод. Тебе жить надоело?! – неосознанно повышаю голос, в попытке достучаться до Зиминой. Ну как можно дослужиться до подполковника и все еще верить в силу закона, и не принимать реально действующий метод? Черт, сам не заметил, что процитировал Карпова. - Кто тебе сказал, Карпов? Или Антошин? – поднимаюсь из-за стола, подхожу к ней вплотную. Хочется взять и встряхнуть немного, чтобы мысли в рыжей голове встали на место. Я ж не прошу меня боготворить за сделанное и благодарности не хочу… Не мог иначе, вот и все. Повторяем наш разговор, с той только разницей, что офигевал я, а теперь Ира, реально не ожидавшая от меня этой выходки. - Никто не сдавал. Сама поняла, что это ты, - даже не зло, а просто устало. – Серёжа, мне просто страшно. Я не знаю, что от тебя ожидать, раз ты способен, вот так… Идеальное преступление, следов никаких. - Ну да, «глухарь», - согласно киваю, растеряв весь свой запал на «поорать». – Фамилия обязывает… И снова обнимаю ее за плечи. Папка летит на пол, Ирка прижимается ко мне. Совершенно обезоруживающий жест, такой трогательный, что ли. - Понимаешь, я не хочу тебя потерять. Поэтому… Так все получилось, - глупо, но не сказать этого не могу. - А если бы что-то пошло не так? Если бы тебя поймали? Тогда бы началось следствие, меня бы посадили, лет, эдак на двадцать, сделали изгоем, демонстративно сорвали погоны и запихнули в тюрьму, где-нибудь на севере. Но вслух я этого говорить не буду, вопрос, что называется риторический. Вместо этого делаю самую правильную штуку, как мне кажется – вовлекаю рыжую паникершу в поцелуй. - Глухарёв, - Ира высвободилась из моих объятий. – Неудобно же получилось. - Да ладно тебе, Ириш. И так все всё знают, - я беспечно отмахнулся и поднял несчастную папку. - Вот всегда ты, - усмехнулась Зимина, застегивая китель. – Ладно, пойду работать. И тебе советую. - А у меня начальница добрая, поймет, если что, - улыбаюсь в ответ. Кажется, опасный рубеж пройден. - Серёж, - Ирина, улыбнувшись, вытерла с моих губ остатки помады и ушла к себе. Почти сразу заглянул Олег, дорогой наш и бессменный. - Серёг, тут это… По делу, короче, - замялся Казаков. - Ну, давай, рассказывай. - Тут у женщины ребенок пропал, может примешь заявление? - Когда пропал? Маленький? – не хотелось вляпываться еще в поиски детей. - Час назад примерно. Да, пять лет, - признался Олег. - Ладно, веди сюда мать потеряшки, разберемся, - по закону, не имею права раньше трех суток принимать заявление. Но, посмотреть, что там за дело, стоит.