Биение холодного сердца

Люди так рьяно стремятся сравнивать себя с другими, с теми кто их окружает, не задумываясь над тем, что допускают глупейшую ошибку. Все мы знаем, как складывается мнение о человеке — сначала он старается показаться таким, каким ему было бы выгодно предстать, потом окружающие используют этот фальшивый образ, чтобы принять человека таким, каким хотят его видеть. Но истинную суть человека зачастую не знает даже он сам. Так что же выходит? Мы сравниваем себя с несуществующими образами? Стоит ли потом удивляться, что каждый второй из нас это никчемная пустышка? Я не исключаю себя из числа тех людей, которые стремятся кому-то подражать, ища идеал в лживом обществе. Для меня таким идеалом всегда была и останется бабушка, чтобы она не делала и как бы не поступала. Он всегда будет идеалом, да, но с годами я все меньше хочу ей подражать. И дело даже не в самой бабушке, а в том, что я понимаю свою ошибку. Подражая идеалу, я потеряю себя. А ведь однажды я обернусь, чтобы взглянуть на прошлое. Что я увижу? Длинную, вымощенную крепким гранитом дорогу, усыпанную по бокам воинственными розами? Или быть может заросшую сорняками тропинку, по которой даже жуки боятся бегать? А кто будет позади меня? И будет ли? Идя по жизни, я почему-то не задумывалась над тем, почему тот или иной человек вошел в мою жизнь. Я бесконечно рыдала и радовалась, находясь с кем-то рядом, но никогда не обращала внимания, что лица сменяют друг друга. Все говорят, что если человек ушел из твоей жизни, не печалься, он освободил место для более достойного. Но кто ответит мне, куда ушел тот некогда преданный мне друг? И встречу ли я его еще хоть однажды? Улыбнется ли он мне как раньше или убьет своим презрением? А кто тот более достойный? Разве он не будущий предатель? Разве он не временный персонаж в моих мемуарах? Разве он не иллюзия? Я поняла, что мир действительно крутится вокруг каждого из нас. Взять, к примеру меня. Люди приходят и уходят из моей жизни — они картинки на ее страницах. А я — главный персонаж, кто сменит меня? Если убрать меня, то и смысла говорить о моей жизни не будет. Так кто же ответит мне, если я действительно центр вселенной, почему мне так больно с каждым днем? Что омрачает мой взгляд? Что меняет детскую наивность на мудрую печаль? А я скажу себе — я. Я сам веду себя по длинному пути и только мне решать, кого я увижу обернувшись. Главное, не увидеть саму себя, ведь тогда я пойму — однажды я себя потеряла… — Аннабель. — возле меня на лавочку вдруг сел директор и внимательно заглянул в мои глаза. — Ты говорила со сторожем? — Я сделала все, что от меня требовалось, но он решил, что мои извинения оскорбительны. — ответила я. — А они были оскорбительными? — Каждый слышит то, что хочет, а не то, что действительно исходит из уст говорящего. — рассерженно ответила я. Почему — то меня злил сам факт того, что сторож не оценил искренности моих извинений. А впрочем, была ли в них искренность? Моя ошибка в том, что я приняла их за должное, а не за искреннее желание раскаяться. А Аннабель Ливейн никогда не допускала мысли о том, что должна перед кем-то извиниться, а ведь это не маловажная часть моей жизни. Сколько горя еще мне принесут мои принципы? Сколько раз еще мне нужно обжечься, возненавидеть себя, чтобы наконец выйти из-под ига собственного эгоизма. — Ты права, Аннабель. — кивнул директор. — Но мне кажется, что ты сама понимаешь, где именно допустила ошибку. — Какая разница, сэр? — устало поинтересовалась я. — Я сделала то, что вы требовали. — Вот именно, девочка, ты сделала то, что я требовал, а не то, что должна была сама требовать от себя. — директор одарил меня упрекающим взглядом, но я не нашла в нем оскорбления. Не думаю, что и сам он хотел меня оскорбить, скорее воззвать к моей совести. Стоит ли его за это осуждать? — Пойми, Аннабель, извинения могут исправить многие ошибки. Но я дам тебе еще один шанс. Я удивленно взглянула на директора. Во-первых, я не нуждалась в его шансах, а во-вторых, что он такое говорит? — Боже, я даже сейчас вижу осуждение в твоих глазах! — рассмеялся директор и мне стало по-настоящему стыдно. — Ты помнишь, что вы с Гарри должны еще извиниться перед балерунами? — Помню. — недовольно ответила я. — Можно я сама извинюсь? — Нет, — покачал головой директор, — вы с Гарри вместе оскорбили их, вам вместе и извиняться. И не спорь со мной! Директор встал с лавочки, собираясь уходить, а потом спохватился и обернулся. — Не забудь про вальс. — напомнил он. — Да, я, кстати заметил, что вы с Гарри не очень ладите. — Есть такое дело. — чуть улыбнувшись, признала я. — Так вот, — директор лукаво подмигнул мне, вызвав немое удивление, — я прикажу поставить вас в пару. Ты даже представить себе не можешь, как сближают танцы. — Нет! — возмутилась я. — Да! — рассмеялся в ответ директор и добавил. — Иди найди Гарри, извинитесь перед балерунами и поспешите в бальный зал. И весело насвистывая директор направился в колледж, оставить меня задыхаться под тяжестью возмущения и ярости.