***
Брачную церемонию не захотели проводить в узком кругу. Обе стороны настояли на том, что праздник должен быть пышным, несмотря на бурное сопротивление Томаса и равнодушное безучастие Марка. Выбор остановили на выездной церемонии. Особенно воодушевился Стефан, с радостью взвалив на себя всю организацию и решение основных вопросов. Марк в подготовке участия не принимал, отговариваясь срочной работой и делами, которые нужно непременно успеть закончить перед церемонией. Томас вежливо принимал поздравления. Его мысли смешались, и он не знал, чего опасается больше: того, что эта церемония никогда не закончится, или того, что она закончится? Он казался себе белой вороной на этом празднике и не только из-за дурацкого костюма. Он не мог разделить бурную радость всех окружающих, но тем не менее улыбался. Стефан не оценил бы его кислого лица. Марк тоже сдерживал свою часть обещания и всячески изображал счастливого жениха. Обменявшись кольцами с новоиспеченным супругом, Марк продемонстрировал талант, достойный искусного фокусника. Он обхватил лицо Томаса двумя руками и притянул к себе, тем самым создавая иллюзию, что там, за этими ладонями, и происходит все то, что должно происходить. Наверняка со стороны это даже казалось страстным поцелуем. И пока все аплодировали, Марк прошептал в губы Томаса, почти их касаясь: «Я выполняю обе части нашей сделки». Томас и сам не понял, почему его охватило дикое чувство досады. Но это чувство было бы еще хуже, если бы Марк сделал то, что так ловко сымитировал. Сумерки окутали сад, белые шатры светились многочисленными огнями, гости вальяжно переходили от одной компании к другой, перемешиваясь, смеясь, обмениваясь впечатлениями. — Детки, мы так за вас рады, вы так здорово смотритесь! — восхищался мистер Лоуренс, дядя Марка, крепко пожимая руку последнему. — Спасибо, — вежливо ответил Марк, высматривая кого-то в толпе. Томас же получил от дядюшки добродушный хлопок по спине. — Что же ты не приобнимешь своего молодого супруга, Марки, малыш и так бледный от пережитых эмоций и подготовки, а ведь вам сегодня еще нужна энергия, — хихикнул Лоуренс. Томас залился краской, а Марк все же взял его под руку, демонстрируя своему дяде супружескую идиллию. Банкет проходил в каком-то тумане. Возможно, это была усталость, а возможно, это был алкоголь, приправленный стрессом. Марк заметил шальной взгляд Тома, и на лице его отразилось недовольство. Чуть позже он вытащил его танцевать и уложил голову на свое плечо. Томас пытался держаться из последних сил и не уснуть. Наверное, сейчас он был меньше всего похож на счастливого молодожена. — Если ты не умеешь пить, Хейли, то не обязательно было ставить опыты во время свадьбы. Не стоит запивать свое негаданное счастье у всех на виду, — возмущенно прошептал Марк. — Я только выпил шампанское, — пробормотал Том. — В любом случае, все эксперименты надо было совершать уже дома. — Я не держу дома алкоголь. — У меня дома, Хейли. Ты что, вообще не соображаешь? — Марк раздражался. Томас чувствовал, что не будь здесь столько людей, Марк бы скинул его на ближайшую скамью и с удовольствием бы устранился. А Томас действительно чувствовал себя просто отвратительно. Голова болела, по телу разливалась слабость, а в душе обосновалась тревога. Если бы мог — Томас бы уже удрал. И провел бы вечер в объятиях родной постели в кампусе. Подальше от этого шума, подальше от этих фальшивых людей и фальшивого мужа. — Я хочу к себе домой. — Это плохая идея, именно сегодня это сделать никак нельзя, — Марк, прилагая усилия, пытался говорить спокойно. На них продолжали смотреть со всех сторон. — Для всех у нас сегодня брачная ночь, — Марк терял терпение. — Сразу после окончания всей этой комедии мы едем ко мне. — М? — Томас оторвал голову от плеча и попытался сфокусировать взгляд. — К нам, — поправился Далтон, улыбаясь какому-то пожилому омеге, который махал ему рукой и показывал знак «класс». — А? Зачем? Лицо Томаса невозмутимо уткнули в плечо, изображая перед окружающими заботу, а самому Томасу намекая на то, что он должен немедленно замолчать. Томас проснулся рано и почувствовал легкую головную боль. Было жарко, невыносимо хотелось пить. Он опустил ноги с кровати и с ужасом отметил, что не понимает, где находится. Комната была просторная, светлая и с минимальными цветовыми пятнами. Почти монохромная. Томас все еще был в свадебном костюме. Картинки медленно всплывали в его памяти. Последнее, что он помнил - это танец с Марком, затем он начал дремать прямо за столом, а проснулся совершенно точно в доме Марка. Надо же, пиджак с него заботливо сняли. И туфли. Томас медленно обошел комнату и заглянул в первую попавшуюся дверь, которая оказалась входом в ванную. Он глянул в зеркало. Лицо казалось отекшим. «И снова здравствуй, ребенок», — нахмурился Том. Умывшись, он обнаружил одноразовую зубную щетку в шкафчике. Два дня назад Том отправил несколько коробок со своими вещами, которые надеялся найти где-нибудь в комнате. Искать долго не пришлось, коробки оказались сложены в шкафу. Взяв джинсы и футболку, Томас в приободрившемся расположении духа вернулся в душ. В дверь комнаты постучали. — Побыстрее, Хейли. Я опаздываю на работу. Мне нужно успеть показать тебе квартиру. «Странно, что ты просто не бросил меня здесь одного», — подумал Том, но одеться поспешил. Марка в комнате не оказалось. — Марк? — позвал Томас, выйдя за дверь. Его комната находилась на втором уровне сразу возле лестницы. Площадка у входа в комнату была неплохим пунктом для обозрения. Холл был как на ладони: можно было увидеть и массивную входную дверь, и часть стены гостиной. На потолке висела большая замысловатая люстра, детище какого-нибудь модного дизайнера. Стены были белые, пространство казалось легким и воздушным. Много света, много стекла. Марк предпочитал современный стиль. В центре холла стоял огромный п-образный черный диван с золотыми и красными подушками. На журнальном столике лежал мобильный телефон. Закончив быстрый осмотр, Томас спустился. — Думаю, тут все очевидно, — раздался сзади голос Марка. Он вышел из своей комнаты, которая находилась прямо под той, которую выделили Томасу. — Это холл, гостиная совмещена с кухней. Второй этаж — твоя комната и бельевая, третий этаж — небольшая мансарда с террасой. Мы живем на двадцать четвертом этаже, Томас. Чтобы ты знал, какую кнопку лифта нажимать, — не мог не поддеть Марк, — хотя можешь прогуляться и пешком, полезно для задницы. Настроение Томаса резко поползло вниз: — А какие тебе задницы нравятся, Марк? — Упругие и круглые, конечно. — Тогда я буду пользоваться лифтом. Марк хмыкнул и прошел в сторону гостиной, жестом предлагая идти за ним. Томас все сильнее ощущал себя щенком, который плетется за хозяином. Щенком, который не прочь вцепиться зубами куда-нибудь, пусть даже в филейную часть одного самодовольного альфы. — Дома я ем редко, преимущественно пользуюсь доставкой. Тем не менее, я заказываю базовый перечень продуктов, которые мне привозят два раза в неделю. Можешь составить свой список и передать его мистеру Финчу завтра. Он занимается закупкой. Или покупай сам. Кухня вполне годится для готовки. Грязь не разводить. Уборку я заказываю в агентстве. Но если хочешь, — Марк обернулся, — можешь пошуршать и сам. Томас рассматривал столешницу перед собой. Становиться еще и домработником ему совсем не улыбалось. Если бы это была нормальная семья, он бы с радостью разделил ведение хозяйства. Но никак не в их с Далтоном случае. — Соблазнять меня своей стряпней тоже не стоит, — Марк пристально посмотрел на Тома. — Я тоже так думаю. — Ключи, — на столешницу опустилась связка с кожаным брелком. — Почему здесь так… Пусто? — попытался подобрать нужное слово Томас. — Пусто? Это квартира моей мечты, Хейли. И я целый год занимался ею с двумя дизайнерами. Здесь все, как я люблю. Все, как я хотел. Ничего лишнего. И я не готов бросить свою обитель ради любовного гнездышка со сроком годности в пять лет, — Марк шутливо склонил голову, — но можешь натаскать в свою комнату каких-нибудь безделушек и заменить картины. А дальше посмотрим на твое поведение. — Ты так щедр, — Томас смотрел Марку прямо в глаза. Он пытался научить себя не пасовать перед этим человеком и быть с ним на равных. С каждым разом это почему-то становилось сложнее. — Когда ты так смотришь, то мне кажется, будто я отобрал у тебя конфету. Почему у омеги твоего возраста такие огромные глаза? Мне явно подсунули ребенка, — Марк весело рассмеялся и двинулся в сторону холла. — Не провожай меня! — крикнул он и захлопнул дверь. Три недели минули быстрее, чем Том ожидал. Сначала он пытался немного обжиться и ходил гулять по ближайшим кварталам. После того, как экзамены закончились, а его первоначальные планы на лето накрылись супружеством, Томас не знал, чем себя занять. Когда он спросил у родителей, нет ли для него работы, то ему посоветовали не морочить голову и заниматься созданием семьи. Пол звонил регулярно и каждый раз интересовался подробностями личной жизни своего друга. Он ужасно жалел, что так и не увидел, с кем так экстренно Томас связал свою судьбу. И хотя Пол знал, что брак договорной, каждый раз он фонтанировал идеями и оптимистичными прогнозами о том, как здорово все у них должно сложиться. Томас оптимизма не разделял, но не хотел никого разубеждать. Его проблемы останутся только его проблемами. За все это время Томас почти не видел Марка. На второй день семейной жизни Томасу выдвинули очередное условие: — Хейли, к твоему присутствию сложно привыкнуть и сложно не раздражаться. Я бы хотел сократить общение до минимума. Нам все равно не о чем говорить. И не забывай, что ты здесь гость. И лишь потом — мой супруг. Марк то ездил в командировки, то возвращался так поздно, что Томас уже спал, а иногда и вовсе не возвращался. Что Том знал о своем супруге? Не больше, чем знал в день их помолвки. Это был чужой, по-прежнему незнакомый человек. Томас уже не думал о том, что они смогут быть равными партнерами, которые оказались заложниками обстоятельств. В их лодке каждый был сам за себя, по разные стороны. Можно было как угодно табанить веслами, потому что синхронные гребки супругу были не нужны. Иногда Марк бросал дежурные фразы и на том его интерес к общению заканчивался. Однажды, возвращаясь домой через паркинг, Томас увидел автомобиль супруга. Марк был так занят поцелуем с каким-то омегой, что Томас смог проскочить мимо незамеченным. Томас осунулся. Он все время находился в напряжении и понимал, что так дальше нельзя. Хотелось нормального общения с друзьями, хотелось не замирать от каждого шороха в квартире, хотелось просто чувствовать себя дома. Но друзья разъехались, а дом оставался чужим. В телефоне появилось приложение, которое отсчитывало дни до окончания контракта. Ближайшие пять лет ощущались столетием.***
Раз в неделю Томас навещал родителей, но очередная поездка только сделала все хуже. Стефан решил поговорить с сыном наедине и начал интересоваться, как складывается их жизнь, слишком явно намекая на близость. — Мы… мы еще мало знакомы, папа, — попытался объяснить Том. — И для этого нужно влечение. Кроме того, мой запах... Вряд ли все это ускорит процесс. — Мальчик мой, я не хотел тебя задеть, — Стефан смутился, — просто это нормально для семейной жизни. Ты неопытен и, возможно, у тебя есть вопросы... — Нет вопросов, — выпалил Томас, удивленный откровенностью папы. — Ты всегда можешь мне позвонить. На церемонии мне показалось, что между вами уже есть какая-то искра. Марк здоровый альфа, и... Ладно, я тороплю события. «Знал бы ты, что это за искры. Хорошо, что мы не можем прожигать друг друга взглядом, иначе от нас обоих уже ничего бы не осталось» — мрачно думал Том, старательно натягивая на лицо улыбку.