Двое в лодке, не считая контракта

«Что бы ни происходило, важно не терять себя. Ошибка большинства омег заключается в том, что они пытаются сглаживать углы и избегать конфликтов. Поэтому двадцать лет назад был так называемый «овцовый бум» среди омег. Многие уже подзабыли это выражение. В тот момент были приняты законы, далекие от демократии, которые распространялись на жизнь семьи. Омеги боялись высказывать недовольство, стали безропотными и, действительно, похожими на овец. Им грозили тем, что отберут ребенка или лишат пособия после развода. Неохотно брали на работу. Получалось, что только омега должен был всем жертвовать: временем, интересами, привычками и элементарно собственной жизнью. К счастью, этот закон был отменен спустя два года. Не теряйте себя. Пустая оболочка никому не интересна». Нил Блекворд. Из шкафа одного омеги TheOmegaPress, выпуск 131, стр. 25 Подготовка к диплому отнимала все свободное время, но Томас больше себя не загонял в пятый угол. Приближалcя его день рождения, за организацию которого взялся Пол. Томас был очень благодарен судьбе за такого друга: разговоры с Полом всегда поднимали ему настроение и подпитывали оптимизмом. По гениальному плану Пола праздновать день рождения предстояло не где-нибудь, а в клубе. Что в этом было гениального, Томас не стал спрашивать. Вдруг там готовится какой-то сюрприз, и такой вопрос только погасит воодушевление и инициативу друга. Меньше всего Томас хотел его обижать. — Надо выбрать тебе что-то умопомрачительное для праздника, — шептал Пол на лекции и подсовывал планшет с вкладками магазинов. Томас отмахнулся. — Эй, ты чего, тебе же будет двадцать два! Такая дата бывает лишь однажды. Это же два лебедя, — хихикнул Пол, — или два гуся. Ты же не хочешь быть гусем? Посмотри, какие классные вещи я тут подобрал. Томас усиленно продолжал писать конспект. — Ясно. Твой муженек решил отбить тебе все радости жизни, ты теперь и шмотками не интересуешься. Томми, а как давно ты был в салоне? — Пол дернул его за челку. — Ты от кого-то прячешься за этими шторами? — Сейчас я прячусь от тебя, — улыбнулся Том. — Ты же знаешь, что это бесполезно, но ладно, раз я все равно занимаюсь твоим праздником, то что мне стоит заняться тобой? — Тише, Пол, на нас уже смотрят. — Вижу, вижу, дай сюда конспект. Пол обещал. Пол сделал. Он вытащил Томаса в салон, где последнему почти полностью сбрили виски, оставив короткий ежик волос, и Томас водил рукой туда-сюда, наслаждаясь мягким покалыванием. Сверху ему оставили почти ту же длину и слегка протонировали. Томас с удовольствием отметил, что теперь выглядит не как щеночек, а как нормальный парень его возраста. Иногда Пол давал действительно дельные советы. Одежда же его обрадовала значительно меньше. Вощеные черные джинсы обтягивали ноги, и он казался себе неудачной пародией на рок-звезду. Кофта открывала верх от плеча к плечу, слегка собираясь по центру, оставляя на виду ключицы. Края выреза были не обработаны, от этого казалось, будто швы на плечах разошлись или их рвал кто-то нетерпеливый. Возможно, Томас просто не привык к такой одежде и теперь просто придирался: — Тебе не кажется, что это как-то пошловато? — спросил он у Пола. — Ты дурак? — просто ответил тот. — Ты только посмотри на мои ноги. Даже мои икры обтянуты. Ты понимаешь, что приключения могут найти меня быстрее, чем я зайду в клуб? — Не говори ерунды, Томас. Это обыкновенные скини. Идея Пола о клубе заключалась в том, что он забронировал места в двух разных клубах. И они должны были веселой гурьбой переезжать от одного к другому в арендованном автомобиле, и это движение не должно было давать им заскучать на одном месте. Приглашенных было всего шестеро, двое друзей Тома еще со школы и ребята из университета. Томас почти не пил, так как помнил свои последние злоключения. Он просто танцевал и наслаждался общением. Друзья пребывали в полной уверенности, что у Томаса счастливый, пусть и спонтанный, брак. Поэтому когда к Тому во время танца пытались приставать, ребята-альфы из его компании тактично уведомляли поклонников о несвободе омеги. Томас мог привлечь альфу, но их внимание было краткосрочным. Однажды у Томаса почти появился бойфренд, он приезжал на практику из другого штата, и с Томом у них была мимолетная искра, которая закончилась несколькими поцелуями и признанием альфы: «Ты мне нравишься, но только как друг, Томас». Рассматривая вывеску второго клуба, Томаса охватило волнение и он наклонился к Полу: — Это «Пигмалион», Пол?! — в ужасе зашептал он. — Да, а что? Это же лучший клуб! Я еле пробил нам здесь местечко, и все благодаря моему кузену! Он тут администратор! — радостно сообщил тот, резко открывая дверь автомобиля. — Пол, у Марка здесь клубная карточка, я бы не хотел светиться. Он может подумать, что я его преследую! — Томас потянул руку Пола на себя. — Может, давай вернемся? — Ты с ума сошел? Да все мечтают здесь побывать! Послушай, твой муженек даже не поздравил тебя и не поинтересовался, почему ты не ночуешь дома второй день! Преследовать… Да было бы кого преследовать! Он же и так с тобой живет в одной квартире! И потом, Томас, это клуб не твоего мужа, здесь любой имеет право находиться. Если его пропустит фейс-контроль, разумеется, — добавил Пол и решительно пошел ко входу. Томас, чувствуя свое бессилие, молча последовал за ним. Клуб вполне соответствовал заявленному уровню. Когда друзей провели в вип-комнату, альфы одобрительно присвистнули. — Этот клуб явно не только для танцев, — расхохотался альфа Френк и приземлился на одну из алых подушек, которые здесь заменяли кресла, — кайф… — протянул он, утопая в мягкой ткани. Две стены были зеркальные, частично украшены узорами с восточными мотивами. С потолка свисали нити стеклянных бус, все было в алых, бордовых, черных и золотых тонах. На стенах были развешаны абстрактные картины в той же тональности, но абстракция была слишком красноречива. Даже человек, лишенный воображения, мог легко угадать тела и то, чем эти тела занимались. У одной из стен стоял длинный диван с бархатными подушками, разложенными в каком-то особом порядке. В комнате даже был отдельный санузел. — Любой клуб не только для танцев, Френки, — ответил Пол и последовал примеру альфы, завалившись на подушку. — Ты ведь взрослый мальчик и должен это понимать. Не книги же здесь читают. Вскоре им принесли коктейли, и еще позже ребята перешли на танцпол. Клуб был действительно очень дорогим. Томасу не доводилось бывать в подобных. Цены на коктейли казались заоблачными, но связи Пола творили чудеса, и счета магическим образом уменьшались вдвое. В зале было несколько сцен, на которых поочередно шли танцевальные номера. Потом на одной из них началось голографическое шоу, и многие подтянулись туда. Томас, не любивший толпу, оставался рядом с баром. Он уже порядком устал от шума и мельтешащих тел. Окружающая публика соответствовала статусу клуба. Дорогие омеги, разодетые по последней моде, и такие же альфы. В воздухе витал запах туалетной воды и возбуждения; ароматы смешивались, и у многих явно сносило крышу от такого коктейля. Здесь каждый знал, за чем пришел, и Томас теперь понимал, где пропадал Марк и чем он тут занимался. Наверное, это не должно было его волновать, но все равно от этих мыслей становилось тоскливо. Томас не мог не сравнивать себя с окружающими омегами и не вспоминать случай на Мальдивах. Марк обладал хорошим вкусом и тяготел к высоким стандартам, и для него действительно годились омеги только двух категорий, от которых Томас всегда был далек. Но какая ему, Тому, разница? Томас повернулся к бару и поставил свой коктейль на столешницу. Хотелось немного потанцевать. Здесь всем было не до него, и комплексовать по поводу своего несоответствия и плохой пластики Томас больше не собирался. Однако его планам не суждено было сбыться. К плечу кто-то несколько раз дотронулся и, пытаясь выяснить, в чем дело, Томас нервно обернулся. — Вы не могли бы последовать за мной? — перед Томом стоял работник клуба. — Что? — Вам следует пройти за мной. Томас недоуменно моргнул. В голове задвигались шестеренки. Вряд ли он чем-то успел здесь провиниться, а значит, смысл у такой просьбы оставался только один. — Я никуда не пойду. — Простите... Простите, вы сможете уйти в любой момент, но вас очень просили подойти. — Я никуда не пойду, — повторил Томас, ища глазами Пола. Пора было прибегнуть к помощи его родственника, чтобы не нарваться на крупные неприятности. — Томас, вы ведь Томас? — голос работника немного подрагивал. — Да, это я, — Том переставал что-либо понимать. — Следуйте за мной, пожалуйста, — к ним подошел еще один служащий, явно старший по рангу. — Тогда мне надо предупредить моего друга, прошу прощения, — Том как раз увидел Пола, который вынырнул из толпы. — Если я тебе не отправлю сообщение в ближайшие пять минут, то Чип и Дейл могут спешить на помощь, — шепнул Томас, а Пол округлил глаза. — Им известно мое имя, возможно, здесь кто-то из знакомых. — Хорошо. Будь осторожен. Тома привели на второй этаж, где находились вип-кабинки, но, видимо, менее доступные и более дорогие. Томас нервничал, но успокаивал себя тем, что все равно здесь его не обидят и за него есть, кому заступиться. Служащий Грег, как прочитал на бейджике Томас, остановился возле комнаты номер семь и открыл дверь. Томас застыл прямо на пороге. На диване сидел его супруг, Марк Далтон, собственной персоной. Рядом с ним находились двое омег, немногим старше самого Томаса. В комнате было два больших экрана, на которых можно было легко наблюдать за проходящим на танцполе. Томас сразу узнал барную стойку, у которой очень зря, как он теперь понимал, простоял около пятнадцати минут. С трудом веря в происходящее, Томас нервно перевел взгляд с экрана на присутствующих и заметил еще одного альфу, который сидел поодаль. Вокруг него вился омега не старше восемнадцати, который совершенно беззастенчиво лип к альфе, и его поведение было таким же красноречивым, как и высмеянные друзьями Томаса картины вокруг. В колонках звучала музыка, отличная от той, что проигрывалась в зале. — Отомри, — рассмеялся Марк. — Добрый вечер, — ответил Томас, все еще не решаясь пройти вглубь комнаты. — Хорошего времяпрепровождения, — пискнул служащий и моментально испарился. — Проходи, — Марк кивнул на одну из подушек, — располагайся. — Меня ждут. — Подождут. Отправь своим спутникам сообщение, что у тебя все в порядке. — А что я тут забыл, не подскажешь? — разозлился Томас. Происходящее ему не нравилось. Особенно раздражали омеги, которые демонстративно начали жаться к его, хоть и фиктивному, супругу с талантом настоящих рыб-прилипал. Билет на такой спектакль Томас не покупал. — Как раз это я и хотел спросить. Что ты забыл в этом клубе, Хейли? — Марк весь подобрался и снова стал похож на хищника, который готовился к нападению. — Праздную. — Что празднуешь? — Свой день рождения, Марк. Он бывает даже у таких омег, как я, — огрызнулся Томас. Прекрасно. Перед подписанием контракта Марк даже на анкету не взглянул. А то, что ему не напомнили родители — заслуга исключительно Томаса, который уверил обе стороны, что все в порядке и у них с Марком уже есть планы. Кто же знал, что его муж настолько им не интересуется? Это задевало. Лицо Марка переменилось, но и эта перемена вряд ли была позитивной. Томас достал телефон и набрал Полу сообщение, в котором написал, что опасности нет и кинул номер вип-комнаты. На всякий случай. — Вы знакомы? — вдруг вклинился в этот скудный диалог один из омег, и Марк кивнул. — Да, и довольно близко. — Насколько? — не унимался омега. — Настолько, что я его супруг, — не сдержался Томас. Омега расхохотался. Пожалуй, это действительно было смешно. — Тот самый супруг Марка, которого никто не видел? Так вот ты какой... — Я настолько легендарен? — Томас опустился на подушку и движением головы откинул челку со лба. — Видимо, у меня талант быть невидимкой. Удивительно, что мой супруг заметил меня на экране. В таком-то масштабе. — Да... — протянул омега, — твой день рождения тоже невидимый. Второй омега расхохотался. — А это уже не твои проблемы, Крис, — резко ответил Марк, но омега только равнодушно пожал плечами. — И это даже не мои проблемы, — сказал Томас и поднялся, — наслаждайтесь ночью, — и, он сам не понял зачем, подмигнул. — Я разве тебя уже отпустил, Томас? — видимо, эго супруга на публике становилось особенно уязвимым. — Чтобы отпустить — надо держать, Марк. — Подойди, и я тебе напомню о том, что нас связывает. Томас и не думал двигаться с места. — Тебе лучше не испытывать моего терпения, — Марк встал. — Угрожаешь? — Выйдите из комнаты. Все, — Марк умел приказывать без крика. — Марк, ты случайно не перебрал? — спросил альфа, проходя к двери и улыбнулся. — Не стоит ругать такого очаровательного супруга в его день рождения. Вам лучше помириться. — Я более, чем трезв, Адам, — припечатал Марк и закрыл дверь. Бояться Тому было нечего. Кажется, они это уже проходили. Чего Томас бы не простил — это физической силы, но Марк не был настолько козлом, чтобы бить омег. А вот в том, что сейчас снова начнутся выяснения фиктивных отношений, Томас не сомневался, поэтому со спокойствием удава прошел вглубь комнаты и приземлился на диван, на котором все еще сохранилось тепло сидевшего тут омеги. — Тебе двоих не многовато? — не сдержался от вопроса Томас. Марк, который все еще стоял у двери, одарил его голливудской улыбкой. — Иногда даже недостаточно, — альфа не был бы альфой, если бы не начал распускать хвост. — Что ты сделал со своей прической, Томас? — Очевидно, что подстригся, — Том сложил руки в замок и откинулся на спинку дивана. Далтон мягкой хищной походкой двинулся к нему, и Томасу стало не по себе. В голову лезла всякая ерунда, содержание которой откровенно смущало. Но в конце-то концов, это же Марк Далтон, а он Томас Хейли. Уж между ними-то точно ничего такого, что изображено вокруг, быть не может. — Смотри-ка, даже глаза подвел, — продолжил Марк, наклонившись и ухватив Томаса за подбородок. Том подумал о своем везении. Ему категорически не хотелось представлять, насколько нелепо он сейчас выглядит в глазах своего супруга. Том прищурился, и это вызвало у Марка легкий смешок. Занервничав, Томас облизал пересохшие губы, не отдавая себе отчет в том, как это может быть растолковано. — Эй, Хейли, я могу подумать, что ты меня соблазняешь, — усмехнулся Марк, и его дыхание прошлось по лицу Томаса. — Черт, — Томас резко вывернулся, — ты все переворачиваешь с ног на голову. У меня и в мыслях такого не было, и ты об этом знаешь. — А вдруг, — Марк потешно вскинул брови и сел рядом. Они никогда не сидели так близко. Если только не считать перелет, но и тогда между ними была преграда. Сейчас же бедро Марка прижималось к его собственному. Стало душно, и Том инстинктивно отодвинулся: — Мне не нравится, когда ты так близко. — Получается, я должен тебе подарок, Хейли? — Марк развернулся к нему и привалился боком о спинку дивана, слегка подавшись вперед. — Что? — Мы едем домой. — Ты сказал не это, — возразил Томас, и Марк опять улыбнулся. — А что я сказал? — Подарок. Мне ничего от тебя не нужно, Далтон. — И? — Что за странный диалог, — Том нервно потер лицо. Он вообще не понимал эту игру. — А у тебя странная одежда... Голос Далтона приобрел бархатистые нотки. Томас страдальчески прикрыл глаза. — Марк, твоя логическая цепочка мне недоступна. И прекрати вот это, — Томас абстрактно качнул рукой. — Твои омеги уже ушли, оставь свое альфийское обаяние для них. — То есть на тебя оно не действует? — не унимался Марк. — Да что с тобой такое?! — не выдержал Томас и подскочил. — Я придумал для тебя подарок, — Марк ухватил его за руку и потянул обратно. — Садись. — Да не хочу я тут с тобой сидеть, Марк! Давай продолжим вечер, как планировали. То есть по отдельности, — но захват не становился слабее. — И всё? — Марк поднялся и навис над Томасом. Разница в росте и силе ощущалась как никогда. Марк был так близко, что его запах окутывал Томаса, и с каждым вдохом ему становилось все сложнее контролировать свои чувства. Если бы в этот момент его спросили, что же он испытывает, то Том бы ответил, что это неизвестный ему вид страха. И его происхождение ему было неинтересно. Но от влияния Марка так хотелось избавиться сию же секунду, что Томас с силой толкнул его в грудь, защищаясь от невидимой атаки. Но вместо ожидаемой свободы он оказался придавленным к дивану сильным телом. — Почему ты меня все время бьешь, Хейли? — почти рычал Марк. — Ну должно же у омеги быть хоть какое-то преимущество, — не сдавался Томас, упираясь руками в грудь и пытаясь максимально отстранить Далтона. Но ничего не выходило. — Отпусти меня, Марк, — прошипел Том. Предательская кофта сползла с плеча. — Хочешь уйти отсюда как ни в чем не бывало? А как насчет извиниться? — За что? Объясни мне, и я извинюсь. — Хейли, ты сначала меня нарочно провоцируешь, а затем притворяешься невинной овечкой. Твое поведение и твоя одежда говорят все за тебя, ты вовсе не так прост, — Марк перехватил его руки и отвел за голову, ощутимо прижав к дивану. — Что, решил последовать предписанию врача и поэтому пришел сюда? Нашел самый простой способ? — Ты спятил? Тебе самому не надоело, Марк? Почему ты вечно ищешь подтекст в моих поступках? Почему ты так уверен в том, что я чего-то от тебя добиваюсь? И... мои... руки, Марк, ты оставишь синяки! Не будь я омегой, я бы уже давно пересчитал твои зубы, прекрати улыбаться! — Томас не оставлял попыток вырваться. Из-за их возни кофта задралась, оголяя живот. Томасу было ужасно неловко и от отчаяния он закусил нижнюю губу. — Чтобы пересчитать мне зубы, вполне можно оставаться омегой, Томас, но для этого нужны определенные умения. Но если очень попросишь, я предоставлю тебе такой шанс. — С чего такая щедрость? Сделаешь мне подарок на день рождения? — Томас недоверчиво прищурился. — Да, мне даже не терпится это сделать. — В чем подвох? — Не узнаешь, пока не попробуешь, Хейли, — Марк немного усилил хватку, — так что, ты готов меня попросить, Хейли? — Марк наклонился еще ближе, и Томас судорожно выдохнул и отвернулся. Как же ему хотелось исчезнуть прямо сейчас и никогда больше не появляться в этом клубе. — Х-хорошо, — выдавил из себя Томас. — Я попрошу. Пожалуйста, — он повернулся, посмотрев Марку прямо в глаза и повторил, — пожалуйста. Если бы возможно было перемотать время назад, Томас бы не позволил себе эту глупость. — Ну, тогда считай. Томас даже не успел сообразить, когда Марк успел окончательно вдавить его в диван и, пользуясь эффектом неожиданности и удивлением, быстро накрыл его губы своими. Томасу казалось, что он переживает бурю. И эмоциональную, и физическую. Марк умел целоваться и умел заставить партнера принимать участие в процессе. Если сначала Томас откровенно оторопел, а потом пытался вывернуться, то уже спустя какое-то время просто пустил все на самотек, а еще позже, несмотря на свой скудный опыт, начал безотчетно соревноваться с Марком в умениях. Раздражение все равно не уходило, и Томас чувствовал такое же негодование Марка. Чувства сменялись как волны. Внезапная потеря контроля и вновь возвращение в действительность. Томас готов был поспорить, что с Марком происходило то же самое, но вряд ли бы тот даже самому себе в этом признался. Когда же Марк принялся атаковать его верхнюю губу, то покусывая ее, то аккуратно всасывая, то зализывая, Томас понял, что от падения в черную дыру он себя уже может не спасти. Только собственный стон, который прозвучал где-то на периферии сознания, вернул его в эту заколдованную вип-комнату. Его руки уже были свободны и беззастенчиво обхватывали плечи и шею Марка. В свою очередь Марк жадно оглаживал его бока, и Томас запаниковал. В голове зазвучала сирена. Губы его активного супруга приблизились к ключице. Марк прикусил ее, а затем провел по коже языком, оставляя влажную дорожку. Томас подавил очередной стон и прикусил губу, и за такое поведение его ущипнули. Вряд ли можно было придумать что-нибудь глупее в данной ситуации, но мозг Томаса все решил сам: — Тридцать? — выдохнул он и сам себе не поверил. — Что, черт возьми, тридцать, Хейли? — Марк приблизил свое лицо и посмотрел прямо в глаза Томаса. Как последний идиот, Томас уставился на его радужку и чуть было не поддался ее магии, но Марк его снова ущипнул. — Зубов. Тридцать зубов, Марк. Далтон оперся лбом в плечо Томаса и глухо расхохотался. Томас лежал и смотрел на потолок, где раскачивались туда-сюда цветные нитки бусин. Свет преломлялся на их гранях, и они напоминали настоящие звезды. Потолок был черным, и оттого иллюзия была очень реалистичной. — Что там показывают, Томас? — поинтересовался Марк. — Бусины похожи на звезды, — честно ответил тот и вздохнул. Собственная глупость казалась размером со Вселенную. — Ты же знаешь, как ты мне не нравишься, Томас Хейли? — Марк все еще поглаживал его бок. — Знаю. — И характер я твой просто ненавижу, — добавил Марк. — Знаю. — Это ведь не был твой первый поцелуй? — Нет. — Так ты не настолько безнадежен? — Далтон оставался Далтоном в любой ситуации. — Возможно, — Томасу было очень лениво отвечать на едкие реплики. Ему казалось, что его выбросило на берег после длительного шторма. — Может, тебя стоило узнать получше? — рука Марка наконец-то покинула чужую территорию, и он приподнялся, чтобы сесть рядом. Томас лежа пожал плечами: — Да какое это имеет значение, Марк? Ты разве измеряешь качество омег по количеству их поцелуев? У тебя же были два других критерия, — Томас тоже сел. В глаза сразу бросилось зеркало и увиденное там его не обрадовало. Сказать, что он был изрядно помят — не сказать ничего. Томас попытался одернуть кофту и как-то распределить ее по плечам. Марк, злорадно ухмыляясь, смотрел за этими нехитрыми действиями. Томас приблизился к зеркалу и с ужасом оглянулся на Марка: — Что это? — он ткнул пальцем на свою ключицу. — Подарок на день рождения, — Марк выглядел невозмутимым. — И как я теперь… Что обо мне подумают мои друзья?! — Что ты был здесь со своим законным супругом, — Марк поднялся и взял Томаса за руку, — но тебе вряд ли придется что-либо объяснять. Прямо сейчас мы едем домой. Поэтому позвони своему другу и поставь его в известность. — Я не хочу домой, — соврал Томас и прикрыл ладонью ключицу. — У меня были планы. — Мы едем домой, Томас, и это не обсуждается. "Пигмалион" — не место для семейных омег. — Зато место для семейных альф, да? — съязвил Том, следуя за Марком по узкому коридору. — Меня здесь все знают, Хейли, может это и обезопасит твою задницу, но я не хочу разгребать возможные проблемы. И посоветуй своим друзьям тоже здесь не задерживаться. — Хорошие же ты выбираешь места для отдыха, — буркнул Томас, набирая сообщение. Уже у выхода из клуба его перехватил Пол, с испугом разглядывая. Марка он или не заметил, или проигнорировал. — Ты как? — Не волнуйся, Пол, все в порядке, но придется уехать домой, потому что "замужним омегам тут не место", — и Томас кивнул в сторону Далтона. — Это Марк. Знакомься. Пол изобразил подобие улыбки, но Томасу она говорила о многом. Далтон же не поскупился на рукопожатие и пожелания хорошего вечера. — Ты только со мной не можешь быть вежливей? — спросил Томас, пока они ожидали такси. — Это у нас взаимно. — Вот что, Далтон. Я не хочу тебе навязываться, но и невидимкой быть не хочу. Если для того, чтобы обрести плоть и кровь, необходимо иногда появляться с тобой на публике, то я пойду на это. И пяти лет не понадобится, чтобы моя репутация окончательно превратила меня в мифического оленя, которого ни во что не ставят. Я на такое не подписывался. Развлекайся так, чтобы это не становилось достоянием общественности и наших родителей. Марк повернул голову и взглянул сверху вниз. Томас подумал, что рост для омеги имеет немалое значение, ведь это избавило бы его от лишних демонстраций доминирования разных двухметровых альф. Ему представилось, будто он стал размером с муравья, который путается у Марка под ногами и размахивает цветастым флажком, пытаясь обратить на себя внимание. — Мы решим этот вопрос, — Марк снова отвернулся, и разговор был закончен. Домой они ехали молча. Как всегда. Томас уткнулся лбом в прохладное стекло и провожал взглядом пробегающие огни. — Когда у меня день рождения? — внезапно нарушил тишину Марк. — Второго апреля, — автоматически ответил Томас, не оборачиваясь.