Двое в лодке, не считая контракта

«Иногда я думаю, что самое трудное — понимать. Отбросить все личное, субъективное, открыть уши с глазами и начать понимать. Ведь это действительно не так просто, как может показаться на первый взгляд. Самое простое всегда самое сложное». Нил Блекворд. Из интервью для журнала "АльфНьюс", выпуск 71, стр. 57. Звук работающего двигателя и выжидающий взгляд Марка подгоняли Томаса к принятию какого-нибудь решения. — С чего начнем? — повторил Далтон. — Ты же вроде бы как взвалил на себя ответственность по развлекательной программе, — Том был уверен, что сейчас начнется очередной словесный пинг-понг. Между бровями его супруга появилась морщинка: Марк отвернулся и ритмично затарабанил пальцами по рулю. Думал. В свою очередь, Томас тоже пытался придумать хоть что-нибудь на случай, если мыслительный процесс Далтона так и не родит ни одной идеи. — Есть что-нибудь, что всегда хотелось сделать, а смелости не хватало? — выдал тот и пристально посмотрел на Томаса. — Кроме секса, разумеется, — и ехидно улыбнулся. В ответ Томас скопировал эту глупую ухмылочку. Чего он хотел от этого помешанного на одной и той же теме альфы? — Банджи-джампинг, — честно ответил Том. — Сейчас это невозможно, а жаль. Еще что-нибудь? — Не знаю, — пожал плечами Томас, — никогда не задумывался. Марк снова отвернулся, уставившись в одну точку. Том дивился тому, как старательно придумывает совместное времяпрепровождение его супруг. — Я не люблю острую еду, — вдруг выдал Далтон. — Точнее, я могу съесть только слегка острую. А ты? — Сильно острое не решался попробовать. — Отлично! — воодушевился Марк. — Сегодня мы устроим соревнование по употреблению острой пищи. Можем даже заключить пари. Рядом с квартирой как раз открыли китайский или корейский ресторан, в котором есть градация степеней остроты. Я видел вывеску. Что скажешь? — глаза Марка зажглись азартными огнями и, видимо, жаждой победы. Томас скептично посмотрел на этот новоявленный энтузиазм, но на соревнование согласился. Почему бы, собственно, и нет? Когда он еще решится на подобное. — Закажем на дом или опозоримся прямо там? — поинтересовался Марк, затормозив на светофоре. — На дом, — Томас на секунду представил, как на него будут глазеть посетители с десятым даном по поеданию сверхострой пищи. Мастера по глотанию пламени. Сенсеи, укрощающие перец чили одним только взглядом. Нет, уж лучше на не искушенной такими трюками территории. Марк настолько воодушевился своей идеей, что пару раз превысил скорость. — Далтон, еда от тебя никуда не денется, почему ты так торопишься? Однако, до места назначения они добрались без приключений. В целости и сохранности. Зачем так спешить съесть то, что есть в принципе не можешь — это надо сделать опрос среди альф. Томас и Марк молча зашли в лифт и синхронно потянулись к кнопке «24». — Что ж, — Марк распахнул двери квартиры, — сейчас я поищу номер телефона и сделаю заказ. Занимай место и ожидай. — Можно я хотя бы переоденусь? — Томас, не оборачиваясь, зашагал по лестнице. Если Далтон любил называть странным Томаса, то сейчас последнему хотелось это оспорить: странно себя вел именно Марк. Сегодня он продемонстрировал столько своих новых сторон, будто его раскрутили вокруг своей оси, как монетку. И ты все равно не успевал все рассмотреть, но однозначно увидел больше, чем раньше. И впору было пересмотреть свое мнение о супруге. Том только лишний раз убедился, что совсем не знает человека, с которым состоит в законном браке. Но обидно было из-за другого. Складывалось ощущение, будто все окружающие его знают достаточно хорошо, но для Томаса все это находится то ли под запретом, то ли за семью замками, то ли за гранью восприятия. Хотелось подойти к Далтону и сказать: «Эй, Марк, что нам мешает покинуть этот замкнутый круг? Давай сделаем совместное существование более благоприятным. Повернись-ка ко мне орлом». Да. Именно так и сказать. И получить в ответ смешок и упрек в слабости. Не успел Томас толком выйти из комнаты, как увидел развернувшуюся внизу бурную деятельность. Оказывается, журнальный столик в холле был хитрым конструктором. Марк что-то в нем повернул и выдвинул из него еще один. Низенький. Как раз для тех, кто хочет есть на полу и прочувствовать всю прелесть востока. Видимо, с дизайнерами супруг действительно все дотошно продумывал. Марк отнес стол к панорамному окну и кинул рядом четыре большие квадратные подушки, которые тоже оказались спрятаны в диване. "Nice ass!"* - гласила надпись на подушках, белым по черному. «О, Далтон. И все-то у тебя с подтекстом», — заметил Томас. Марк был переодет в домашнюю одежду. «Видел бы Френк этот романтический ужин», — развеселился Томас, тихо спускаясь по лестнице. Марк резко обернулся. — Я уже сделал заказ. Обещали доставку в течение пятнадцати минут. У нас будут все этапы остроты. От первого до восьмого. Не жди легкого поединка, Хейли. — Ты так говоришь, будто для тебя это будет легко, — Том прошел к столику и опустился рядом, скрестив ноги. Как же хорошо, что пол в квартире с подогревом. Да и попа комплимент оценила. «Стоп. Может, он меня просто обманул, чтобы выиграть? И у Марка тоже десятый дан по заглатыванию чили?», — эта мысль пришла поздновато. Томас рассмотрел столик со всех сторон и попытался понять, как же устроена конструкция. Вот же эти дизайнеры, все у них с секретом. Марк с иронией посмотрел на изучающего стол Томаса, а потом завис над телефоном. Прошло не меньше двадцати минут ожидания, а заказ все не несли. Томас лег на спину и понял, что чувствует себя вымотанным. День вышел непростой. И если бы не идея его, как оказалось, затейливого супруга, Томас не отказался бы от теплой ванны, мягкой кровати и приятной книги. Наконец-то раздался звонок домофона, и Томас поспешил открывать двери. — Ничего себе порции... Но Марк успел перехватить один из пакетов и даже сунуть деньги парнишке из доставки: — Неси на кухню, — Томаса не особо нежно подтолкнули в нужном направлении. — Далтон, тут еды на неделю. И она вся острая, — сетовал Том. — Это просто выброшенные деньги. Зачем нам столько? — Ох. Не будь скрягой, — Марк выуживал из пакетов многочисленные картонные коробочки. — Вообще-то я хорошо зарабатываю. Странно, что ты не в курсе. Так, а теперь посмотрим, что нам здесь принесли. Смотри: чем больше перчиков на наклейке, тем острее блюдо. Давай по ним и разложим. — Ты что, все меню заказал? — продолжал изумляться Томас. — Откуда я знал, что из всего этого вкусно? И нет, здесь не все меню. Я попросил лучшее. — Вкусно — не вкусно. Какая разница, если все равно острое, — Томас достал поднос и, выложив на небольшие тарелочки несколько блюд, расставил их по степени возрастания остроты. — Начнем с первых трех уровней. А дальше посмотрим по обстоятельствам, — и он потащил все это в холл. Не хватало удара в гонг. Марк и Томас расположились друг напротив друга, каждый был предельно серьезен и настроен на победу. — А что получает победитель? — вдруг вспомнил о главных правилах любого пари Томас. Хороши спорщики. Поединок затеяли. А ради чего – не уточнили. — The winner takes it all, — пошутил Далтон. — Но, если еда в качестве супер-приза не устраивает, то давай обойдемся вопросами. Проигравший отвечает на три вопроса, какими бы они ни были. Энтузиазм Тома заметно угас: — И все? — А тебе чего-то хочется? — Марк продемонстрировал свою фирменную ухмылочку мартовского кота. — Хорошо, давай рассмотрим варианты. — Вопросы, так вопросы. Итак, — Томас разломал палочки, предотвращая дальнейшие разговоры, — начинаем. Первое блюдо далось легко. Как будто перца там почти и не было. Томас и Марк, изрядно проголодавшись, без лишних слов одолели каждый свою порцию. Со вторым было тоже несложно. Острота была приятной и только разжигала аппетит. Третье блюдо — какие-то неизвестные корешки — пошло сложнее. Далтон и Хейли условились вытянуть по одному чудо-завитку: — Что это? — спросил Марк, прожевав неизвестное яство. — У меня нет адекватных версий. — Наверное, лотос, — предположил Том, — но есть я его больше не хочу. Он слишком... специфический. — Да, я тоже не в восторге. Тогда давай перейдем к четвертому этапу. Томас забрал поднос и ушел на кухню. Дурацкий лотос. Во рту все еще был неприятный привкус. Но запивать водой было нельзя. — Итак, — Марк окинул взглядом стол, — берем по ложке этого риса. Кто первый не выдержит… — Ешь, Далтон. Сколько раз можно повторять условия пари. Или ты нарочно оттягиваешь время? Это было тяжело. Это было очень тяжело. Томасу казалось, что до этого он не дышал, так сильно ему пробило все носовые проходы. К глазам подступили нежданные слезы, но Том держался. Не сразу он смог отвлечься от собственных переживаний и посмотреть на лицо супруга. Похоже, Марк тоже ощущал нечто подобное. На спине выступили капли пота и пропитали футболку. Том аккуратно выдохнул. — Что будем делать с пятым этапом? — Марк уже тоже не выглядел уверенным в себе на сто процентов. — А у нас есть выбор? Пробуем. Это была честная борьба. Честная, быстрая и пробирающая сквозь каждую клеточку организма. И абсолютно честный проигрыш. Потому что проиграли оба и одновременно. В кухню стартовали вдвоем, словно по команде, уже соревнуясь в беге. Кто быстрее дотянется до воды. Хотя и знали, что после нее будет только хуже. Томас уронил лицо в салфетку. Это было просто ужасно. Во рту будто поселился огромный огнедышащий дракон. — Боже, — Марк полоскал рот водой, — больше никогда в жизни! Когда пожар во рту унялся, Томас пошел убирать в холле. Кажется, когда они побежали, что-то упало. Но оказалось, что просто стол был сдвинут и с него скатились приборы. И снова нужен был звук гонга. После того, как стол был очищен от острых воспоминаний, Том и Марк оказались сидящими друг напротив друга. Пища настолько обострила обоняние, что Томас ощущал запах Марка как никогда сильно. Все же они здорово пропотели. Наверное, Далтон тоже это чувствует. — Ничья, — резюмировал Томас. — Ничья, — подтвердил Марк. Хотя бы тут их мнения совпали. — Поэтому, раз мы оба в проигрыше, то каждый может задать вопросы. Справедливо? — Справедливо. Но не три, а два вопроса, — Томас нервно поправил челку. Марк мягко улыбнулся. — Кто начнет? Только давай без корейской еды это решим. Марк нервно хохотнул. Кажется, в их фиктивной семье появилась общая тема для шуточек: — Старым дедовским способом, Хейли. На камень, ножницы, бумага, — Марк выставил кулак. Но и тут дважды выпала ничья. В третий раз проиграл Томас, и Далтон победоносно вскинул руки, будто победа была не в такой детской игре, а как минимум на Олимпиаде. — Страшно? — Марк поудобнее устроился на подушке и пристально посмотрел на Тома. Тот отрицательно покачал головой: — Запомни, Далтон, за мной тоже два вопроса. Так что, выигрыш тут скорее за мной. — Черт, — Марк прищурился, — об этом я не подумал. А ты та еще лиса, олененок Хейли, — он был очень доволен своим каламбуром. — Так какие будут вопросы? — Томас тоже постарался расположить свою пятую точку как можно комфортнее. Марк пах чертовски интенсивно, поэтому хотелось побыстрее закончить этот поединок и вернуться в свою комнату. А еще лучше — пойти проветриться на свежий воздух, хотя бы на террасу. — Этот вопрос я тебе уже задавал, — Марк устроил свои локти на столе, — но ты мне так и не ответил. Но теперь тебе не отвертеться, Олененок. Томас только приподнял брови. Что же за любопытство все это время распирало его супруга? Надо было отдать себе должное, Томас в принципе мало на вопросы отвечал, поэтому понятия не имел, что конкретно интересует Далтона. Так что поле для угадывания было слишком велико, чтобы заранее отчаиваться или пытаться придумать ответы. — Почему у тебя не было альфы, Хейли? — Марк улыбнулся, обнажая свои идеальные зубы. «Приехали», — Томас нервно облизнул верхнюю губу, которая все еще пересыхала после замечательного ужина. Отсутствие свежего воздуха хотелось компенсировать хотя бы водой. Или льдом. — Я ожидал чего-то более оригинального, — признался Том, — но, к сожалению, ошибся. Зачем тебе подробности моей личной жизни? Тем более сейчас? Этим надо было интересоваться до подписания контракта. — Не увиливай от ответа, Хейли, иначе я тебя снова накормлю. Мне просто любопытно. Омеги лет с шестнадцати себе ни в чем не отказывают. И порой бывают сексуально активнее, чем альфы. Ведь так легко все свои секс-подвиги списывать на гормоны и течку. Оправдываться нежеланием пить препараты. Но тебе-то уже давно не шестнадцать, — Марк пристально посмотрел в глаза. — Не знаю, что у тебя было за окружение, что ты такого мнения об омегах. Мне кажется, что любители секса есть по обе стороны. И если отвлечься от обобщения, то все это вполне индивидуально. — Так что насчет тебя? — Далтон потешно подпер подбородок рукой. — Почему в твоей жизни не было секса? Не было альфы? Томас уставился в окно. Меньше всего хотелось обсуждать проблемы в личной жизни с Марком. Особенно если обсуждение этой темы в принципе не дается тебе легко. Но надо было как-то выходить из сложившейся ситуации. С достоинством выходить. Ну, вопрос и вопрос. В конце концов, ничего постыдного Том не делал. И оправдываться не собирался: — Я не хочу спать с кем-либо просто для того, чтобы спать. Мне не нужна галочка в списке, потому что у меня есть свои чувства и желания. Пока все складывалось так, что мои чувства не совпадали с теми, к кому я их испытывал. А гормоны еще никогда не отключали разум настолько, чтобы мне хотелось случайной связи. Следующий вопрос, — Томас оторвался от созерцания города в окне и повернулся к Марку. Удивительно, но Далтон не стал высмеивать его позицию. Он сидел спокойный и немного задумавшийся. — Второй вопрос будет? — повторил Томас. — Как давно ты рисуешь? Томас опешил. После первого вопроса он ожидал нечто более каверзное и поэтому заметно напрягся. Но супруг, видимо, решил его пожалеть. Неужели понял, что перегнул палку? — С детства. Но долго об этом никому не говорил, так как рисунки были ужасными. В пятнадцать я познакомился с одним пожилым художником, он научил меня писать маслом. Мы часто ходили на пленэр, например, в парк. Он рассказывал про свет и тень, учил чувствовать их, чтобы потом оставлять на холсте. Меня это очень увлекло. Вот с тех пор и рисую, когда есть вдохновение. — Понятно, — кажется, Марк задал этот вопрос просто чтобы что-то спросить. — Теперь ты. Томас снова рассматривал огни города, перебирая в голове все то, что знал о Марке и что хотел бы узнать. Выходило, что вопросов могло быть миллион. И два не решат эту проблему. Хейли покусывал губу, сосредоточившись на выборе. Шанс узнать хоть что-нибудь упускать не хотелось. Наконец, один из вопросов обогнал своих конкурентов и попросился стать первым: — У тебя были отношения дольше, чем на пару ночей? Разумеется, после подслушанного разговора в туалете Томас знал, что были. Но хотелось это услышать от самого Марка лично или хотя бы понять, соврет он или не соврет. Далтон напрягся: челюсть сжалась, между бровей уже знакомая складочка. Что ж, Тому тоже не понравилось отвечать на вопрос про личную жизнь. Можно сказать, теперь они в расчете. Иногда стоит переступить через не хочу или не могу. Марк помрачнел, но старался этого не показывать. На его лице появилась натянутая улыбка: — Конечно, были. Было бы странно, если бы их не было. Следующий вопрос, Хейли, — но глаз на Тома Марк так и не поднял. — И сколько они длились? — Томас решил доиграть эту партию до конца. — Ты что, считаешь, я не способен на длительные отношения? — Марк, наконец, поднял свои глаза, и в них на секунду мелькнула злость. Но Далтон быстро взял себя в руки. — Ну, я о тебе ничего не знаю. Из всего того, что мне посчастливилось наблюдать, я сделал вывод, что нет. Но ты утверждаешь, что состоял с кем-то в отношениях. Вот и спрашиваю, — признался Томас. — Полгода, — сказал Марк и нервно втянул воздух. Томас удивленно приподнял брови. Далтон врал. — Это длительные отношения? Наверное, они были еще во времена студенчества, — попытался вывести Марка на чистую воду Том. Где-то в глубине сознания пискнула совесть, намекая, что Томас сейчас поступает нечестно. Но о какой честности речь, если Марк и сам врал? Почему он упрямо молчит про те три года, о которых говорил Нил? Далтон нервно постучал пальцем по столу, о чем-то задумавшись. Том приготовился к тому, что сейчас его отправят в свою комнату, и разговор будет окончен. Запах был резкий, терпкий, и что-то внутри Тома пугливо сжалось. — Три года. Но… Послушай, Хейли, об этих отношениях… В общем, о них почти никто не знал. В том числе родители. И не знают до сих пор. Так что я ответил на твой вопрос, но пообещай, что эта информация останется между нами. Томас оценил откровенность, зная наверняка, что ответ дался Далтону нелегко: тот впервые казался уязвимым. Даже хотелось как-то поддержать этого сильного альфу, и Томас поддался порыву: — Хорошо, — он протянул руку, — я никому о них не скажу. Обещаю. Марк уставился на протянутую руку, как на невидаль: — Что, Хейли? — Скрепим обещание рукопожатием, Марк, что тут не ясно? Мы же все еще в одной лодке, разве нет? Далтон заметно расслабился и легко улыбнулся. Напряжение, еще минуту назад повисшее в воздухе, растворялось, как сливки в горячем кофе. Руку Тома аккуратно обхватили и мягко пожали. Трудный день подходил к концу. ___________________________ The winner takes it all - песня группы ABBA Nice ass - клевая задница (англ).