Амойский гамбит

ЭДВАРД СИМЕНС Вот тебе и пригодятся твои навыки супершпиона, Сименс. Двойной агент – это тебе не хухры-мухры. Значит, какова у нас программа?.. Во-первых, нужно убедить Ареса в том, что я действительно втерся в доверие к Дарку и в любую минуту готов передать этого самого Дарка в его, Ареса, лапы. Во-вторых, нужно убедить самого Дарка в том, что я пришел к нему чисто из собственных симпатий и убеждений. А, в-третьих…В-третьих, мне нужно провернуть все это таким образом, чтобы господин Консул, который сподобил меня на все эти подвиги, остался доволен. А чего хочет Консул, блистательный и несравненный господин Минк?... Он хочет, чтобы я помогал Дарку и пудрил мозги генералу. Что ж, я это сделаю. Остается выяснить, чего хочет сам Дарк и, главное, кто он?.. Сегодня у меня будет шанс это сделать. Переодевшись в потертые джинсы и рубашку-хаки, я прячу за пояс пистолет и отправляюсь в Церес. Я здесь не был ни разу: мое прошлое и единственное задание на Амои не было никаким боком связано с трущобами. Церес очень напоминает мне так называемые мексиканские кварталы в Штатах – та же грязь, нищета, проституция и преступность. Только женщин нет, и от этого еще страшнее. На каждом шагу – взъерошенные, грязно матерящиеся парни, норовящие или слямзить у тебя кошелек, или схватить за задницу, либо вообще грохнуть. И где в этой клоаке мне следует искать Дарка, я ума не приложу, а подсказать чужаку никто не подскажет. Встречные косятся на меня – кто вызывающе, кто похабно, кто озлобленно. Я покупаю в палатке банку пива и , пристроившись у исписанной матами, заплеванной стены, с отвращением лакаю дешевое, дурно пахнущее пойло. - Эй, дядя! – парнишка лет восьми, черный, как трубочист, в каких-то заношенных лохмотьях, которые и одеждой-то назвать язык не поворачивается, дергает меня за рукав. «Попрошайка», - думаю я и, поморщившись, протягиваю ему монетку. Однако он не спешит ее брать. Хитро и как-то совсем по-взрослому сверкая черными бусинами-глазами, он делает мне знак наклониться. - Ну, чего тебе, малый? - Это ты, что ли, Эрика Дарка разыскиваешь? – сильно картавя, спрашивает он. От неожиданности я вздрагиваю. - Откуда ты знаешь?.. Кто тебя послал? Он ухмыляется, с достоинством сплевывая на асфальт. - Много будешь спрашивать, дядя, башку отстрелят. Пойдем со мной. - Куда? – не сдаюсь я. - А куда надо. Проклиная собственное легкомыслие. Я иду за ним. Впрочем, а какой у меня еще есть выход?.. Ну, заведет меня этот малец в ловушку, ну, что ж – руки, ноги у меня есть, пушка тоже, как-нибудь выкарабкаюсь. Он бежит впереди быстро, как ящерица, лавируя между прохожими, мусорными баками, разбитыми фонарями, байками, грязными брошенными автомобилями, ржавыми остовами каких-то модулей и прочего хлама. Пару раз я терял его из вида, но он останавливался и терпеливо меня поджидал. - Тебе сюда, - пихнул он меня, наконец-то, в какой-то подвал. Прямо у входа лежали человеческие испражнения и использованные презервативы. Меня едва не вырвало. А мальчонка хихикнул и сделал совершенно не детский непристойный жест. Я хотел, было, дать ему подзатыльник, но он, все так же хохоча, убежал. Я спустился в подвал. Здесь, внизу было несколько крошечных комнатушек. Господи, да ведь здесь, оказывается, люди живут!.. Это же просто дантов ад какой-то. Во всяком случае, вонища точно адская. Одна из дверей была слегка приоткрыта. Я проверил пистолет под одеждой вошел. Неожиданно запахло крепким кофе. - Давай, проходи, чего встал на пороге, - крепко скроенный, бритый наголо детина бандитского вида с пирсингом на нижней губе мрачно впился в меня глазами. Я тут же его узнал. Это был один из напарников Дарка, который на вилле Стоуна настоятельно советовал своему вожаку отстрелить мне голову. Я не заставил себя просить дважды и сделал несколько шагов вперед. Комнатушка была крошечная, но чистая. Был здесь даже головизор и – о, чудо – компьютер, старенький, правда, но, кажется, рабочий. - Где твой босс? – без предисловий спрашиваю я бандита. В ответ он смотрит на меня изучающим недобрым взглядом. - Ты не вздумай при нем свою пукалку доставать, - не отвечая на мой вопрос, он безошибочно кивает на то место под моей рубашкой, где спрятан пистолет. – Дарк этих шуток не любит: оглянуться не успеешь, как он из тебя мозги выбьет. - Не дурак, понял, - спокойно говорю я. Бандит ухмыляется, берет свою кожаную куртку со множеством заклепок и, молча, выходит. Я с недоумением гляжу ему вслед. А мне что теперь делать?.. Ждать у моря погоды? К счастью, ждать мне приходится недолго: со стороны кухни открывается боковая дверь, и на пороге появляется знакомый силуэт. На мгновение меня словно током продергивает: а ведь я, без сомнения, видел его раньше. Не в особняке Стоуна, и не в обществе байкеров и бандитов, а…еще раньше. Только вот где и при каких обстоятельствах, не могу вспомнить. Черт знает, что такое! Я ведь никогда раньше на память не жаловался. Я изучающее ощупываю его глазами. Высокий, метра два, наверное. Кожаная куртка в обтяжку и такие же брюки подчеркивают великолепное тело, изящное, гибкое, сильное, каждый мускул которого кажется произведением искусства. На руках – черные перчатки, что никак не вяжется с его образом монгрела. Прямые черные волосы туго закручены узлом на затылке. Темные очки на лице не скрывают аристократической утонченности черт. Смуглая кожа цвета бронзы даже на расстоянии кажется шелковой. Губы яркого вишневого оттенка, но их форма… Черт, эти совершенные линии, так похожие на лепестки розы… Да, не иначе я сегодня слишком много смотрел на Консула. - Ну, что, явился? – он несколько секунд медлит, позволяя себя рассматривать; затем делает шаг ко мне. – Что смотришь, Стаффел, как будто бы скушать хочешь?.. Нравлюсь, да? Провокационный вопрос вкупе с вызывающей улыбкой заставляет меня покраснеть. Однако я тут же, чертыхаясь, беру себя в руки. - Нравишься. Только очки бы свои снял. - Перебьешься, - фыркает он. Пройдя совсем близко от меня, он небрежно усаживается на прожженное сигаретами кресло. - Давай колись, зачем пожаловал. А, может, ты в меня влюбился, а? Снова провокация – не пойму, зачем. - Даже не думай, - не моргнув глазом, спокойно говорю я. – Я люблю другого. - Да неужели? – хищно облизнувшись, он достает из кармана мятую пачку сигарет и небрежно закуривает. – Ну-ну. И в кого же ты умудрился втюхаться?.. Уж, не в Консула ли Минка? Вот это, что называется, удар ниже пояса. Выдержка мне изменяет, я вздрагиваю и на мгновение теряю дар речи. - Что, угадал? – нагло ухмыляется бандит. - Не твое собачье дело, - грубо обрываю я его, но тут же, не удержавшись, спрашиваю: - А ты откуда знаешь? Его ухмылка становится еще нахальнее. - Я не знаю. Я просто предположил. В этого парня все влюбляются, особенно внешники. - И монгрелы тоже? - с любопытством уточняю я. - А что, монгрелы, по-твоему, не люди? – бросает он на меня выразительный взгляд сквозь очки. – Красивые мужчины нравятся всем. - И тебе? – улучив момент, я возвращаю ему его наглую ухмылку. – Тебе тоже нравится Консул? Он вдруг кашляет, подавившись дымом. Затем – смеется. Смех у него приятный, как и голос, но все-таки что-то здесь не то. Своим тонким ухом шпиона я угадываю фальшь, игру, пародию. Он намеренно коверкает некоторые слова, он старается воспроизвести не свойственную ему модуляцию звуков. И голос его то звенит, то вибрирует – от грубой прокуренной хрипотцы до… Неужели у меня снова галюны?.. - Нет, этот фрукт не в моем вкусе, - отсмеявшись, отвечает Дарк. – Я предпочитаю блюда попроще – без перца и изюма. Ладно. Считай, любезностями мы обменялись, в интимной сфере все выяснили. Теперь давай, выкладывай, что тебе от меня нужно? Ну, вот. Это как раз тот самый вопрос, которого я жду. Мой шанс. - Я хочу вступить в твою банду, Дарк, - пытаясь заглянуть под темные стекла его очков, говорю я. Его взгляд быстрой тенью скользит по мне. Эх, хотелось бы мне знать, о чем он в эту минуту думает. - Зачем тебе это? – спрашивает он, наконец. – Ради чего ты собираешься рисковать своей жизнью? - А ты? – вопросом на вопрос отвечаю я. – Ведь ты же рискуешь. Он фыркает, как большой черный барс. - Тоже мне, сравнил. Это моя планета, и мне не нравится то, что делают с ней гриндеры. Это моя родина, мой дом, мой народ и моя война. А ты – чужак. Какое тебе дело до Амои? Я понимаю, что должен сейчас сказать правду или хотя бы часть правды для того, чтобы этот странный парень, опасный и острый, как лезвие бритвы, мне поверил. - Скажу так: я хочу помочь человеку, которого люблю. Как, по-твоему, это достаточная причина? Он снимает очки, и я в который раз уже за сегодняшний день вздрагиваю. Глаза – черные, как нефть, длинного кошачьего разреза. Красивые, хищные, опасные. Вот уже не думал, что на свете существуют глаза, хотя бы отдаленно похожие на… - Хорошо. Уговорил, - плавным, кошачьим движением он поднимается на ноги и оказывается прямо передо мной. От него пахнет крепким табаком, опасностью и еще чем-то, смутно знакомым, от чего моя голова начинает сладко кружиться. - Приходи завтра в пять часов вечера на пустырь возле свалки. Я познакомлю тебя с ребятами, а заодно и посмотрю, на что ты способен. - Будет дело? – затаив дыхание, хрипло спрашиваю я. Черт, не знаю, что со мной такое творится, и почему этот нахальный бандит то и дело напоминает мне человека, которого я… - Даже обязательно, - ухмыляется Драк. – Так что, будь готов, штирлиц. ЭРИК ДАРК Странное чувство вызывает у меня этот террианский Джеймс Бонд. Рядом с ним мне хочется быть лучше, чище, добрее. Рядом с ним мне как-то неловко быть бандитом и убийцей. Впрочем, я, кажется, тоже вызываю в нем какие-то чувства, точнее, не я, а тот, другой… Хотя меня он хочет, это видно. Ну, да это обычная реакция молодого здорового мужчины на красоту и сексуальную привлекательность другого мужчины. И, тем не менее, меня почему-то это раздражает. Так, будто бы я ревную. Его – к тому, другому?.. Или это тот, другой, во мне ревнует его ко мне же?.. Нет, скорее всего, это просто монгрельские инстинкты, следствие эгоистической доминанты вожака-самца, который ни за что не позволит, чтобы в его присутствии кто-нибудь обратил внимание на другого самца. Черт, ну, просто маленький амойский дурдом! Он приходит на встречу, как было условлено. Я знакомлю его с ребятами. Те удивлены, даже, скорее, обескуражены. Федерал среди монгрелов?.. Финт просто беспрецедентный. Многие недовольны, например, Ланс. Вот он уж точно ревнует, причем черной ревностью. Однако в открытую он мне ничего не говорит, только дуется и бросает в сторону новичка неприязненные взгляды. Вьюнку и еще двум парням постарше, которых я уже несколько раз собственноручно лупил за наркоту, он не нравится тоже. Но недовольства своего никто вслух не высказывает: все знают, что решения здесь принимаю я. - Гриндеры снова сформировали стройотряд из наших ребят для отправки на пустоши, - докладывает мне Вьюнок, вернувшись из «разведки». – Сорок шесть парней монгрелов, двоим из которых нет еще и 13-ти лет. Через час они вывезут всех за черту города. - Сколько человек охраняет отряд? – спрашиваю я, сидя на большом металлическом остове, бывшем когда-то задней частью автомобиля. - Много, Эрик, чертовски много, - вздыхает мой разведчик. – Сотни две, не меньше. Вооружены до зубов и каждую минуту ожидают нападения. Ланс, нахмурившись, цепляет зубами колечко пирсинга в своей нижней губе. - Они нас боятся, - говорит он, - знают, что мы попытаемся отбить своих. Что будем делать, Дарк? Я смотрю на сосредоточенное лицо Стаффела и толкаю его в бок. - Твои предложения, штирлиц. Ты ведь у нас профи. Он спокойно проглатывает мою подначку и сдержанно предлагает свой план. - Я так думаю, что двести человек это слишком много даже для такого бэтмена, как ты, - бесстрастно возвращает он мне мой выпад и тут же, не дожидаясь моей реакции, продолжает. – Поэтому я считаю, что единственный правильный выход в такой ситуации – это отвлечь основную массу гриндеров от монгрелов, которых они конвоируют. Сделать так, чтобы они напрочь позабыли о монгрелах и погнались за чем-то, более важным. Или – за кем-то, - добавляет он, выразительно глядя на меня. - Намек понял, - ухмыляюсь я. – Мне по душе твоя идея, Стаффел. У кого-нибудь есть другое предложение? Мои ребята озадаченно переглядываются. Естественно, что ничего другого предложить они не могут. А Стаффел – молодец, оправдывает мои надежды. Я ведь и сам подумал именно об этом – отвлечь гриндеров своей неотразимой персоной. Кто же откажется поймать Эрика Дарка?.. - Это опасно, Эрик, - тут же мрачно вмешивается Ланс. - Ну, знаешь ли, жизнь, она вообще штука опасная, - усмехаюсь я. – В общем так: принимаем план Стаффела. Вот только у меня к нему будет маленькая поправка. Ты сможешь достать динамит, Ланс? Прямо сейчас?.. - Сколько тебе нужно? – напрягается тот. - Ну, чем больше, тем лучше. И уберите свои вещички подальше от свалки, если у кого-нибудь здесь что-нибудь припрятано, - обращаюсь я ко всем остальным. - Что ты задумал, Дарк? – Ланс довольно грубо хватает меня за плечо. - Ничего особенного, - продолжая улыбаться, я стряхиваю с себя его пальцы. – Хочу устроить небольшую иллюминацию в честь генерала Ареса. - Ты настолько ненавидишь этого человека? – пристально глядя мне в глаза, вдруг спрашивает Стаффел. Я изображаю на своих губах змеиную улыбку. - Нет, я мечтаю на нем жениться. Не задавай глупых вопросов, штирлиц. Лучше давайте-ка скоординируем наш план. Минут через 15-ть один из парней, посланных Лансом, привозит на байке ящик с динамитом. - Пятьдесят килограммов, - с довольной рожей докладывает он, - все, что удалось наскрести по сусекам. - Ну, что ж, - я критически оглядываю ровные квадратики, так похожие на кусочки шоколада. – В принципе этого должно хватить. Теперь – за дело, парни. Мои ребята с готовностью приступают к осуществлению моего плана. Покуда они минируют свалку, я, Ланс и Стаффел обсуждаем последние детали дела. - Я пойду с тобой, - неожиданно заявляет Ланс. – Мало ли что. Стаффел молчит, только выразительно на меня смотрит. Я понимаю его без слов. - Нет, - говорю я тоном, не терпящим возражения, - со мной пойдет федерал. Лицо главаря цересской банды становится пепельным. Он смотрит на Стаффела так, будто бы с трудом удерживается от желания выпустить ему кишки. - Почему он? – тихо, сквозь зубы, бросает Ланс. - Потому что я так хочу, - жестко оскаливаюсь я в ответ. Наша перепалка не остается без внимания: я вижу на лицах ребят сочувствие и понимание, направленные в адрес Ланса, и откровенную неприязнь к Стаффелу. Ну, что ж, в спину нож ему никто втыкать пока что не собирается, и на том спасибо. - Байком управлять умеешь? – спрашиваю я его. Он скромно кивает. Но я-то знаю: на свете нет авто, мото и авиа-транспорта, которым бы он не управлял в совершенстве – их в «конторе» этому годами обучают. А потому я вполне могу на него в этом положиться. - Подберите ему байк, - приказываю я, - такой, чтобы скорость была, как у зверя. Мотоцикл для Стаффела, разумеется, тут же находится. Я сажусь позади него, крепко обхватив руками его талию. - Ну, как говорят у вас на Терре, «ни пуха, ни пера». - К черту, - тихонько отзывается Стаффел. ЭДВАРД СИМЕНС Получилось!.. Они клюнули! Мы несемся во весь дух по разбитой дороге от пустошей к Цересу, уводя за собой большую половину гриндеров. Охранять задержанных монгрелов осталось максимум человек пятьдесят – уж с ними-то ребята Дарка управятся. А мы… Байк подпрыгивает на ухабах, оставляя ощущение полета. Эрик, как влитой, сидит позади меня, вросши в мою спину. - Быстрее, штирлиц, еще быстрее! – то и дело кричит он. Вот уже и Церес совсем близко. Еще чуть-чуть, каких-то десять минут, и мы у цели, но… О, дьявол, чтоб тебя. Мотор глохнет, и байк, словно раненый зверь, дернув задним колесом, застывает на месте. - Что за хрень? – я чувствую, как мое сердце бьет куда-то в висок, и мой лоб моментально покрывается ледяным потом. - Ланс, - тихо говорит Дарк, соскакивая на землю. – Его работа. Сейчас лицо монгрела, сосредоточенное и отстраненное, как никогда, напоминает мне другое лицо. Но – Ланс!.. Вот же скотина какая. - Ревнивый ублюдок, - я тоже спрыгиваю на землю, яростно пиная в бок неподвижное стальное тело. – Что будем делать? Позади отчетливо слышен рев десятков моторов. Гриндеровские автомобили, начиненные вооруженными людьми, вот-вот появятся из-за поворота. На губах Дарка мелькает так хорошо знакомая мне улыбка ледяной стервы. - Паркуром никогда не увлекался? – спрашивает он. - Чего? – распахнув глаза, я, как дурак, таращусь на него. - Я говорю: побежали! – кричит он и, дернув меня за руку, со скоростью пули устремляется вперед, к нежилым кварталам Цереса, окружающим свалку. Господи!.. Я 12-ть лет работаю во внутренней системе безопасности Терры. Я многое повидал, я не один раз рисковал своей жизнью, выполняя задания, заранее обреченные на провал. Но здесь, сегодня!.. Я даже в страшном сне не мог себе этого представить. Я бегу по разбитым тротуарам заброшенного монгрельского квартала чужой планеты, перескакивая через обломки стен и заграждений, за мной гонится полторы сотни вооруженных до зубов ублюдков, а рядом со мной, а, точнее, впереди меня, стрелой несется загадочный незнакомец, то ли бандит, то ли рыцарь, так напоминающий мне человека, которого я давно и безответно люблю. То сбоку, то спереди, то позади дорогу корежат бесконечные автоматные очереди. - Не останавливайся, штирлиц! – кричит мой напарник, прыгая через очередной металлический блок. – Давай, шевели булками, иначе заработаешь пулю в мягкое место!.. У меня уже нет ни времени, ни сил поражаться скорости, с которой он передвигается. Я всегда считался одним из лучших в плане физической подготовки, только куда мне до него!.. Рядом с Дарком я, как дохлая черепаха рядом с ветром. Он то и дело останавливается, поджидая меня, то и дело толкает то в ту, то в другую сторону, словно угадывая, чувствуя траекторию полета пуль. Слава богу, вот и свалка, а то я уже на последнем издыхании. Ловко петляя в лабиринтах десятилетиями сваленных здесь со всего Цереса отходов, кашляя и зажимая нос, я стараюсь не отставать от Дарка. Автомобили противника решительно ныряют следом за нами и тут же теряют нас из вида. Не ожидали, господа завоеватели?.. В тонкостях цересской свалки может разобраться только цересская шпана, а уж пройти по нитям ее лабиринтов могут вообще считанные единицы. Гриндеры решают сей вопрос радикально – они прут напрямик и почти сразу же оказываются заваленными кучами смердящих отходов. Краем уха я слышу визг тормозов, хлопки лопнувших шин, автомобильные сирены и отборный межгалактический мат. - Все, кажется, увязли, - хищно ухмыляется Дарк. Мы с ним выныриваем с противоположной стороны свалки. Я дышу тяжело, как загнанная лошадь, хватаясь руками за грудь. А он, кажется, даже и не вспотел. Я вижу, как он достает из кармана куртки самодельный пульт с грубо торчащими во все стороны проводами. - Пригнись-ка, штирлиц. Взрыв раздается такой силы, что мои барабанные перепонки вибрируют от боли. Я не успеваю ничего сообразить, как взрывная волна отрывает нас от земли и швыряет куда-то в сторону. Кажется, я на несколько секунд вырубаюсь, а, когда, наконец, открываю глаза, вокруг все уже пылает, как в аду. Черт, нужно было перестраховаться и отойти подальше. Со стоном я приподнимаюсь на локтях. О, господи, в пекле, наверное, и то не так горячо. Где же Дарк?.. Нужно убираться отсюда – в мои планы совсем не входит сгореть заживо. Сквозь пляшущие перед глазами огненные сполохи я вижу неподвижно распростертое на земле тело бандита. Что с ним?.. Мое сердце неожиданно сжимается от боли. Забыв обо всем на свете, я ползу к нему. Только бы он был жив, только бы… - Дарк…Черт возьми, да что с тобой? – наклоняясь над ним, я сильно встряхиваю его плечи. – Ты ранен?.. Где болит?.. Крови нигде не видно. И, он, слава богу, жив: из его плотно сомкнуты побледневших губ вырывается негромкий стон. Затаив дыхание, забыв о пляске огненной смерти вокруг нас, я всматриваюсь в его лицо: совершенные линии кажутся прозрачными и словно бы струятся изнутри каким-то волшебным светом… Длиннющие черные ресницы чуть вздрагивают, и по щеке катится крошечная жемчужина слезинки. - Рикки, - чуть слышно шепчут его губы, а в лице неожиданно мелькает такая боль, что… Я кладу руку на его полуобнаженную грудь. Гладкий мрамор, затянутый шелком… Только у одного человека на свете такая нежная кожа. Только у одного человека на свете такое лицо. Неужели я схожу с ума?.. Не важно. Важно сейчас только то, что лежащий у меня на руках мужчина страдает: он словно бы выпал из этой реальности, он не здесь, и с каждой секундой уходит все дальше и дальше… Не пущу!.. Я крепко обхватываю его плечи и прижимаю к своей груди. - Дарк, очнись!.. Очнись, я тебе говорю, черт бы тебя побрал! Из-под его век продолжают катиться слезы – прозрачные хрусталики, за каждую из которых я вот сейчас, в эту минуту готов… - Рикки, - снова повторяет он это странное имя, так похожее на его собственное. – Пожалуйста, не уходи, не исчезай, останься со мной… Не бросай меня… Его затянутая в черную перчатку рука крепко и в то же время как-то очень осторожно, с непередаваемым словами отчаянием сжимает, стискивает мою руку. А потом под ресницами у него вдруг словно вспыхивает, зажигается солнце, и выражение трепетной нежности, как сменяющая одна другую маска, сгоняет с его лица боль и тревогу. - Родной мой, солнечный…Ты ведь не бросишь меня, Ра? – голос его дрожит и вибрирует, заставляя дрожать и вибрировать мои нервы, мои руки, мое сердце. – Ты ведь смоешь с меня этот позор…сотрешь всю эту мерзость своими объятиями, своей любовью?.. Обещай мне, поклянись, что никогда меня не оставишь, что будешь со мной до конца… Его черные волосы, рассыпавшись, выбившись из скрученного на затылке узла, черными волнами хлещут мне на грудь. Я с изумлением погружают в них руку. Тяжелые, прохладные, шелковистые пряди… Неужели все это уже когда-то со мной было?.. И я прижимаю к груди его прекрасную голову. Я глупо улыбаюсь и шепчу вечные, как мир, слова: - Я тебя никогда не оставлю. Клянусь. … Как самураи когда-то присягали на верность своему господину, так и я дал клятву. Вот только вопрос: кому?..