Амойский гамбит

      АРЕС       …Сегодня его должны казнить.       Я не спал всю ночь. Несколько раз мои пальцы сами собой тянулись к комму, а набор цифр, которым был запечатан сигнал пси-локатора, беспрестанно атаковал мозг и отзывался электронным пульсом в моей крови.       …Сегодня его должны казнить       Кажется, у меня поднялась температура. Я весь горю. Новым сумасшедшим усилием воли я заставляю себя убрать пальцы подальше от сенсорных кнопок.       Я – воин, будущий император. Я – олицетворение воли и интересов Крокена. Я не могу, не имею права стать предателем! Иначе получится, что все тридцать два года своей жизни я прожил напрасно.       …Сегодня его должны казнить.       Дьявол, Арес!.. Твоего мужчину вот-вот должны отдать в руки палачей, а ты черт знает, о чем думаешь!.. Какая Империя?.. Какой Крокен?.. Много ты обо всем этом думал, когда обнимал губами его твердый член, когда ласкал языком его плоть, чувствуя, как вздрагивает и поддается навстречу тебе его горячее жаркое тело?.. Да ты ведь с легкостью в эти мгновения мог пожертвовать своим будущим троном только лишь ради одного его надсадно-страстного стона.       Дверь открывается, пропуская вперед вооруженных дроидов.       Неспешной походкой, четко стуча каблуками, входит Гримм. На нем сейчас нет формы офицера армии Крокена. Простой темно-серый костюм и черные перчатки делают его похожим на клерка из компании средней руки. Вот только глаза… Почему я никогда раньше не замечал, какие у него глаза? Этот тускло- оловянный взгляд безжалостного голема. Но на сей раз голем наделен неограниченной властью.       - Казнь состоится ровно в полдень, - прямо с порога деловым тоном тут же докладывает он. – Я приказал расчистить для зрителей одну из площадок напротив. Надеюсь, вы понимаете, что эта…церемония требует вашего личного присутствия? Как ни крути, а вы по-прежнему наследный принц Крокена.       - Хорошо, - сидя на кровати большой безжизненной куклой, хрипло говорю я. – Каким образом все будет происходить?       - Ну, - Гримм спокойно, по-хозяйски подходит к моему бару, перебирая, разглядывает бутылки, выбирает самый дорогой коньяк и наливает себе в стакан. – Как ни крути, а организм блонди имеет свою специфику. Он намного выносливее обычного человеческого , тем не менее, при разрыве определенных кровеносных сосудов, даже блонди умрет в течение нескольких часов от кровопотери. Главное, вбить гвозди в нужные места. По сравнению с четвертованием, эта смерть легкая и практически безболезненная. Зато чрезвычайно эффектная. Народу понравится, мой принц, даже не сомневайтесь. Ваш отец не намерен затягивать процесс: в ответ на просьбы жены он согласился проявить своеобразное милосердие. Вы должны быть благодарны Императору.       Я сжимаю кулаки : мне хочется взять его за плечи и размазать о стену его нахальную мерзкую физиономию… Вот только это ничего не даст – приказ Императора все равно останется в силе. А потому я молчу, стиснув зубы.       Грим косится на меня с многозначительной ухмылкой.       - Я вас прекрасно понимаю, ваше высочество. Лишиться такого роскошного любовника – это и вправду весьма…неприятно. Ну, да ничего, возьмете себе другого. Блонди, они все отменные красавцы.       Я бросаю на него взгляд, который, кажется, способен проломить стену.       - Если ты, мразь, сию же минуту не заткнешься, я тебя…       Он хочет что-то сказать, но, уловив многообещающее выражение моего лица, передумывает и ставит на стол свой недопитый бокал.       - За вами явятся за полчаса до казни, будьте готовы. Думаю, что для этого случая уместнее всего будет надеть парадную форму, - говорит он и выходит прочь.       Я падаю на кровать лицом в подушку.       Я наследный принц Крокена и главнокомандующий императорских войск. Я не могу и не имею права стать предателем. Иначе это будет просто…просто конец света.       Ровно в половину двенадцатого я надеваю парадный мундир со всеми регалиями и, плеснув на лицо водой, подхожу к зеркалу. Боже, неужели этот бледный, как смерть, человек с безумными глазами, и есть грозный генерал Арес. Герой четырех галактик, который сжигал планеты и города, не щадя врагов Империи, и менял мужчин, как перчатки?       За мной приходят адъютанты в сопровождении вооруженных до зубов дроидов. Позади маячит высокая и прямая фигура капитана Гримма в парадном мундире.       - Готовы, ваше высочество?.. Великолепно. Я буду иметь честь сопровождать вас на церемонию.       ЭДВАРД СИМЕНС       - Казнь сегодня в двенадцать, - говорит Джон.       Он только что вернулся из Танагуры. Все представители иностранных посольств, в связи с обострившейся политической ситуацией на Амои, были вызваны сегодня в башню Эос, где капитан Гримм объявил, что планета на три дня будет полностью изолирована от внешнего мира.       Эта новость падет нам на головы, как топор. Я, блонди и Лис, словно трое смертников, бледнеем и замираем. В эту минуту мы как будто бы становимся одним единым страдающим сердцем, которое вот-вот взорвется от боли.       - Это точно? – помертвевшими губами спрашиваю я.       Черт!..Один день. Нам не хватило всего лишь одно проклятого дня!.. Император не стал долго тянуть с казнью. Видимо, он окончательно решил установить власть Крокена на Амои.       - Консул ему давно мешал, - тонким чутьем эмпата угадав мою мысль, с горечью говорит Рауль. - Ясон все это время был для него, как кость в горле. Из-за увлечения наследника ему приходилось допускать некое подобие двоевластия на Амои. Теперь с этим покончено.       - Да, - Джон устало откинулся в кресле и закурил, - этот мерзкий выскочка Гримм именно в таком ключе и сказал. Черт возьми, я всегда искренне и от души ненавидел Ареса, однако по сравнению с этим шакалом, генерал был настоящим ангелом!       Наступило молчание – длинное, как путь через пустыню, и тяжелое, как могильная плита.       - Что будем делать? – взяв из пачки новую сигарету, мрачно спрашивает Джон. – Если я могу вам быть чем-то полезен, то я с вами.       - Рискуешь, - быстро замечаю я, бросая на него мрачный взгляд исподлобья.       – Если Крокен посмел поднять руку на амойского Консула, то что для них жизнь какого-то там атташе!..       - Ай, - мой приятель раздраженно машет рукой, - не о том думаешь, «бонд». Ты же у нас не новичок, бывал во всяких переделках, многое видел и знаешь. Я не верю в то, что ты не сможешь найти выхода.       Я сжимаю руки так, что белеют костяшки пальцев. Да, я видел в своей жизни много ужасов, и часто оказывался в таких ситуациях, из которых, казалось, не было выхода. Но, тем не менее, я всегда оставался цел и даже ухитрялся сохранить жизнь зависящим от меня людям. А здесь, сейчас…. Я не знаю. Меня словно парализовало. Может быть потому, что еще ни разу смерть не грозила человеку, который стал для меня смыслом всей жизни?..       Рауль тоже молчит. За эти пару суток его лицо осунулось и словно бы сделалась прозрачным. Он вынимает из волос длинную, так хорошо знакомую мне заколку в виде спицы и тянется к компьютеру.       - Нам выйти? – спрашиваю я.       Он машет рукой, мол, да какая уж теперь разница, оставайтесь.       Бриллиантовый наконечник легко входит в разъем.       В то же самое мгновение оконное стекло словно взорвалось и осыпалось. Выстрелы!.. Один! Другой! Еще несколько.       Комп Рауля разлетается вдребезги. Сидящий напротив окна Джон, вздрогнув, опрокидывается на пол вместе с креслом. Одна из пуль вонзается ему в грудь, вторая – в лоб. Рауль, схватившись за живот, медленно оседает на пол. Между его тонкими, мраморно-белыми пальцами струится кровь. Лис тоже отлетает и катится по полу, сбивая мебель. Кажется, пуля угодила ему в ногу чуть выше колена.       Я чувствую, как выстрелами мне обжигает щеку, висок и плечо. Выхватив пистолет, я бросаюсь к окну.       В одном из подъездов, напротив посольства, мелькает знакомый бритый череп. Ланс?.. Ах, ты гад…       Я уже хотел, было, броситься за ним вдогонку, когда, привлеченный выстрелами, около посольства останавливается гриндерский патруль.       О, дьявол! .. Вот это называется – влипли по самую задницу.       Оглянувшись, я быстро обвожу глазами комнату.       Рауль, скорчившись, лежит на полу, ткань сьюта на его животе прямо на глазах наливается кровью. Лис, морщась от боли в ноге, наклоняется над ним, пытаясь осмотреть рану.       - Уйди, оставь меня, не надо, - блонди резко отталкивает его и кивает на осколки компьютера на полу. – Возьми проводник. Что бы не случилось, его нужно сохранить. Он открывает портал Юпитер.       В коридоре и на лестнице уже слышны громкие голоса и крокенская речь.       Я наклоняюсь над Джоном. Так и есть – не дышит , а крошечное темное отверстие во лбу не оставляет ни какой надежды. Черт,он был одним из моих лучших друзей! Но сейчас все мои мысли направлены на то, чтобы решить что нам теперь делать, поскольку единственный человек, который хоть сколько-нибудь мог нам помочь, теперь мертв.       - Аппарат, - шепчет Рауль, - возьмите аппарат и проводник. Ты, Сименс, и ты, Лис… Уходите, вы успеете… Никки сможет закончить реактор. Он знает, как.       Черт!.. Медлить нельзя. Через несколько минут гриндеры будут здесь. Я хватаю реактор – он не тяжелый, несколько килограммов, не больше. Лис извлекает из обломков компьютера заколку-спицу.       Я бросаю последний взгляд на Рауля. Он кивает мне и пытается улыбнуться.       - Рана не смертельна. Все будет в порядке. Они вряд ли станут убивать меня прямо сейчас. Я слишком важный преступник. Так что - у меня есть шанс. Идите.       Медлить бессмысленно. Мы выбегаем через комнату секретаря. Здание Посольства Федерации я знаю хорошо, и отлично помню, что вот эта вот дверь в конце коридора ведет на улицу, к контейнерам для мусора. Как раз то, что нам нужно.       Позади слышен топот нескольких десятков сапог.       - Давай сюда, прыгай! – я подсаживаю рыжего и практически опрокидываю его в один из контейнеров, туда же сую ему реактор.       Сам прыгаю во второй. Несколько минут с замиранием сердца прислушиваюсь. Ну, вот, кажется, миновало. Солдаты пробежали в двух шагах от нас. Однако вылезать я не спешу. Оттирая кровь с оцарапанной пулей щеки, я прикидываю в уме пути возможного отступления. Да, ситуацию, в которой мы сейчас оказались, иначе, как "шах" назвать нельзя. За каких-то несколько минут мы лишились более-менее надежного укрытия и помощи генетика, который сам теперь в ней нуждается. Плюс ко всему я потерял хорошего друга, на которого всегда мог положиться. Все это крайне хреново, однако на то, чтобы горевать, у меня совершенно нет времени. Нужно спасать то, что осталось – реактор, Лиса и эту хреновину, проводник Юпитер.       ЯСОН       Вот и пришло мое время.       Ну, что ж, значит, так тому и быть.       Я не боюсь смерти, что за чушь. Я просто хочу жить. Инстинкт?.. Конечно, у блонди тоже есть инстинкт самосохранения, но я не позволяю ему завладеть моим сознанием. Мне становится невероятно обидно, что моя жизнь прошла совсем не так, как мне хотелось, ну совершенно не так. Я жил по чужой схеме, но, не смотря на многочисленные попытки, так и не смог вырваться за ее границы. Неожиданно приходит понимание того, что я многое еще мог бы еще сделать для себя, для своего любимого человека и для Амои. Но уже не сделаю. Видимо, не судьба.       Что ж, свою партию я провел неплохо. Выиграл ли я?.. Спорный вопрос. Судя по всему, этого мне уже не узнать. По крайней мере, я сделал все возможное для того, чтобы освободить свою землю и свой народ от власти инопланетных захватчиков. Теперь - все в руках моего возлюбленного, и я уверен в том, что он меня не подведет.       В половине двенадцатого за мной приходят шестеро охранников. С меня, наконец-то, снимают осточертевшую «каверзу», приносят кофе и даже тонко нарезанные ломтики фруктов. Что ж, отказываться не вижу смысла. Я, не торопясь, завтракаю последний раз в своей жизни.       Потом меня заставляют переодеться: вместо черного кожаного монгрельского костюма мне дают свободные белые брюки и такую же рубашку. Затем приходит какой-то человек и приводит в порядок мои волосы, которые уже давно вернули свой первоначальный цвет белого золота. Мне приходится переодеваться при гриндерах, и я вижу, с какой жадностью и с каким восторгом они пожирают глазами мое тело. Ну, что ж, пусть это будет от меня напоследок маленьким подарком. Теперь этим ребятам еще долго мучаться незабываемыми эротическими сновидениями.       Мой скромный туалет занимает совсем немного времени.       В сопровождении гриндеров я иду по петляющим коридорам главной Танагурской святыни, где сейчас нет ни души – всех обитателей башни Эос согнали на колоннаду, откуда хорошо видна площадка балкона, на которой будет происходить казнь.       …Крест виден издалека.       "Впечатляет", - первая мысль, которая приходит мне в голову. И...неприятный холодок предательски пробегает по спине, вызывая что-то, похожее на самый обычный человеческий страх. Я вновь и вновь вспоминаю древние террианские картины. У землян в одно время это был самый популярный вид казни, настолько популярный, что они однажды взяли и казнили точно так своего бога. На моих губах невольно появляется ироничная улыбка – наверное, я должен чувствовать себя польщенным.       В полной тишине я подымаюсь по ступеням. И тут же чувствую, что чей-то взгляд, острый, как жало, вонзается в меня. Я сейчас слаб, как никогда, и способности эмпата у меня практически на нуле, однако я просто не могу не чувствовать это – боль, отчаяние, сострадание и страсть. Безумную, яростную, разрушительную.       Я быстро поднимаю глаза.       В правительственной ложе под серебристо-черным знаменем империи Крокена, в окружении офицеров и адъютантов сидит наследный принц. Его императорское высочество, главнокомандующий правительственных войск -генерал Арес.       На несколько секунд я замираю, не в силах скрыть удивление. Да вы ли это, блистательный Артур Арес, непобедимый герой четырех галактик, любитель красивых самцов, презрительно усмехающийся при слове «любовь»?       Он бледен до синевы. Зубы сжаты. Стиснуты так плотно, что видно, как играют на скулах желваки, а глаза… Да, этот горящий отчаянной безнадежностью взгляд ни с чем не спутаешь. На какое-то мгновение мне становится его жаль.       «Тоже ведь пленник долга и невольник обстоятельств», - горько усмехаюсь я про себя.       Я застываю на ступеньках, ведущих к крестному возвышению. Слева от меня – военный трибунал во главе с капитаном Гриммом. Справа – те, кому волей- неволей придется стать свидетелями всего этого фарса. Здесь же обитатели Эос, федералы, послы других планет на Амои. Я по очереди вглядываюсь в застывшие бледные лица каждого из членов Синдиката. Да, мы никогда не пылали друг к другу любовью. Ну, какая может быть любовь друг к другу у сыновей Юпитер?.. Однако сейчас, в эту минуту, глаза моих братьев, да, именно братьев, обращены на меня с мукой и сожалением, сожалением о собственном бессилие и вынужденном бездействие. Сейчас я для них не Первый Консул, любимый сын Юпитер и конкурент в борьбе за власть, я – их плоть и кровь, отданная на растерзание чужакам.       Гримм приподнимается в своей ложе и торжественно поднимает руку, требуя тишины. Он делает это напрасно, потому что тишина и так стоит мертвая.       - Согласно законам империи Крокена и лично волею Императора Кориана, военный трибунал рассмотрел дело Ясона Минка, назначенного два месяца назад его высочеством принцем Аресом на должность Консула Амои. Господин Минк, вы обвиняетесь в организации вооруженного сопротивления жителей Цереса, массовом убийстве подданных Империи, попытке государственного переворота и в покушении на жизнь наследника Крокена. Признаете ли вы свою вину?       - Да, - заложив руки за спину, я смотрю в небо, туда, где высоко над Танагурой зависло бледно-золотое амойское солнце. Льстецы часто сравнивали его с моими волосами… Странно, я вот-вот покину этот мир, а в голову лезут такие глупости…       - Ну, что ж, тем лучше, - похотливый взгляд Гримма, словно липкая улитка, ползет по моему телу. Он полон сожаления и еще - самого откровенного злорадства.       – Ваших преступлений хватит на то, чтобы тысячу раз быть обезглавленным, сожженным, четвертованным и колесованным. Однако наш император милосерден! Вместо этого вы будете просто распяты на кресте, как бунтовщик и убийца.       Он мерзко ухмыляется и поднимает глаза к императорской ложе, где сидит бледный, как смерть, Арес.       - Господин генерал, ваше высочество, будьте добры, отдайте приказ приступить к казни – по традиции это должны сделать именно вы.       Тишина становится пронзительной. Кажется, слышно, как солнечные лучи осторожно скользят по сверкающим галунам гриндеровских мундиров.       И в этой пугающей, зловещей тишине генерал Арес медленно поднимается с места, величественный, как скала, и бледный, как мел.