Та сторона

Шум кофе-машины заглушал голос диктора. Пауль бросил на сковороду несколько кусочков бекона и дал им чутка поджариться, а затем аккуратно вылил в сковороду яичную смесь. Кофе приготовился аккурат к подаче завтрака, и как только кофе-машина заглохла, в кухне появился Тиль. - Напоминаем вам, что вечером состоится эксклюзивный показ интервью с герром Линдеманном, приуроченный к пятилетнему юбилею Воцарения… Диктор ещё что-то говорил, но Тиль вырубил звук, и уселся за стол. Пауль поставил перед ним кружку с кофе и тарелку с омлетом, а сам сел напротив. Он-то давно позавтракал, успел сходить в магазин, договориться насчёт нового места для проведения собраний Клуба Анонимных Вокалистов, пообедать и вернуться домой ещё до того, как Тиль проснулся. Время уже приближалось к вечеру. Тиль редко просыпался раньше пяти, а то и шести вечера. С момента Воцарения, как они это все называли, он почти полностью перешёл на ночной образ жизни. День и ночь у него поменялись местами, и он никак не хотел возвращаться к прежнему режиму. Первое время Пауль пытался следовать за ним, но в конце концов понял, что это не для него. Теперь они виделись пять-шесть часов в день, когда Тиль только просыпался, а Пауль ещё не укладывался спать. Многие считали, включая Деро и Даниэля, что они переживают кризис в отношениях. Но Тиль и Пауль считали, что они близки как никогда. - Ты сегодня пойдёшь на собрание? Годовщина всё-таки. - Тебе поможет Алекс, мне нужно пораньше отправиться в поместье. - Как думаешь, Тойфель и Криг придут в этом году? Тиль пожал плечами. - Что ж, пойду позвоню Алексу, пусть заедет за мной. Пауль поцеловал Тиля и ушёл переодеваться. Несмотря на то, что Пауль не был вокалистом, именно ему доверили сохранить дело Клуба. И все были этому рады, он справлялся на ура. Тиль им очень гордился, без поддержки Пауля он вряд ли бы справился с тем, что свалилось на него после прихода Тёмных к власти. Сейчас, спустя почти пять лет, он с трудом представляет, как они все тогда не сошли с ума. Тиль так глубоко задумался, что не заметил, как пролетело время, как заходил Алекс, и Пауль чмокнул его в щёку на прощание. С ним всё чаще такое случалось, будто он оказывался в другой реальности. Новые мысли, идеи захватывали его, и он блуждал среди них, чтобы вернуться в мир и сделать так, чтобы всё стало, как и было задумано. Из прострации Тиля вырвал Михаэль, прибывший за ним. - Эй, Земля вызывает Тиля! - Который час? – Тиль отставил в сторону холодную кружку кофе. - Почти девять. Ребята придут с собрания около десяти. - Мне нужно переодеться, - Тиль встал. – И не включай, пожалуйста, телевизор. – Михаэль положил пульт обратно на стол, виновато улыбнувшись. О не любви Тиля к телевидению было известно ещё до того, как мир перешёл под власть Тёмных, но с тех пор он не просто испытывал неприязнь к этому виду масс-медиа – он просто ненавидел его. Возможно, это было вызвано тем, что ему приходилось участвовать в сотне ток-шоу за год, чтобы продвигать свои идеи. А может, он ненавидел ТВ за то, что оно вечно перевирало его слова. Сложно, знаете ли, построить диалог со зрителем, если тебя постоянно перебивают и искажают каждое слово, тобою сказанное. Но другого пути добраться до миллиардов жителей этой планеты не было, по крайней мере, такого действенного. Пока Тиль переодевался и прихорашивался, Михаэль думал о том, что через ещё пять или десять лет они, может и соберутся вместе, как сегодня, но потом их с каждым разом будет становится всё меньше и меньше. Пока не останется только он, Кристиан, Тило и Алекс – последние вокалисты клуба, бессмертные его участники… Миха вздохнул и отхлебнул холодный кофе из кружки Тиля. Кофе оказался без сахара, так что Миха оплевал ребятам весь стол. - Я готов. Тиль появился в кухне как раз в тот момент, когда Михаэль пытался скрыть следы своего маленького преступления при помощи белоснежного кухонного полотенца, впрочем – таким оно уже не было. - Сам Паулю объяснишь, почему ты испортил его любимое белое полотенце от какого-то там бренда. - Вы настолько богаты, что можете себе такое позволить? – Михаэль разглядел под кофейным пятном силуэт бабочки. - Не в деньгах дело, а в привязанности Пауля к вещам. - Ну, - Михаэль воровато огляделся, - Крису только не говори. Тиль усмехнулся. Михаэль быстро вывел кофейные пятна с полотенца и повесил его обратно. - Вот и всё, а теперь нам пора – опаздываем. – Михаэль взмахнул рукой, открывая портал в Сад, и они вместе с Тилем покинули Реальность. *** Деро поплевал на карандаш, отказывавшийся нормально подводить его левый глаз, и принялся заново выводить линию на нижнем веке. Даниэль, пользовавшийся жидкой подводкой, уже давно был готов и теперь то и дело постукивал по циферблату своих часов, ни разу не намекая на то, что им нужно было выйти ещё полчаса назад. Но Деро не обращал на него внимания. - Всё, я готов! - Аллилуйя! Алекс и Пауль должны были ждать их на улице. Подниматься в квартиру они отказались, чтобы не смущать лишний раз впечатлительных родственников Деро, прибывших в столицу на празднование Воцарения. - Мальчики, вы уже пошли? - Да, тётушка, вернёмся только к утру. Счастливого дня Воцарения! Уже с порога крикнул Деро, и они с Даниэлем поспешили к ребятам, которые, наверное, их уже тысячу раз прокляли, и, учитывая тот факт, что Алекс вполне преуспел в обучении у Азазеля, то перспектива перед ними открывалась не самая радужная. У подъезда ребята столкнулись со своими новыми соседями. Молоденькая девушка мило им улыбнулась, обнажив острые клыки. Муж пихнул её в бок, и она тут же опустила голову. Маленький вампирёнок у него на руках захныкал. - Клыки режутся? – участливо поинтересовался Деро. – Нелегко вам сейчас. - Ох, мы вам не очень мешаем? - Нет, ну что вы! – Деро расплылся в самой своей обаятельной улыбке. – Счастливого вам дня Воцарения! - И вам! Они попрощались, и Даниэль потащил Деро к машине Алекса. - Ты ко всем теперь вампирам будешь приставать? Или она напоминает тебе о… - Как будто тебе не напоминает? – огрызнулся Деро и, усевшись в машину, демонстративно хлопнул дверцей. - По-моему, это у вас кризис в отношениях, - заметил Пауль, посмотрев на ребят в зеркало заднего вида, но ему никто не ответил. - Ну, тронулись. Алекс завел машину, и они покатили в сторону арки, но уже через пару мгновений Алекс въезжал на подъездную дорожку, ведущую к поместью семьи Поль. *** В саду весело щебетали птички, ветерок разносил сладкий аромат цветущей вишни. Вальсируя в воздухе, медленно опадали на плитку балкона розово-белые лепестки. Лиловые сумерки парили над особняком, обещая безмятежный вечер. Кристиан смотрел на эту идиллическую картину и ненавидел её. Он ненавидел цветущий сад, обещавший миру новую лучшую жизнь, птичек, избавленных от заклятий Тило и Анны. Кристиан ненавидел вечные сумерки и спокойствие природы, царившие в этом мире. Он ненавидел то, что больше не может покинуть его. Он ненавидел самого себя и всех, кто был в тот день рядом. Но эта ненависть скорее была похожа на болезненную любовь, так говорил Азазель. Просто Кристиан фон Поль никак не мог пережить смерть своей единственной дочери. Михаэль привёл Тиля в Сад несколько минут назад, они перекинулись парой дежурных фраз, и Крис поспешил оставить ребят. Он вышел наружу, чтобы немного успокоиться, чтобы не слышать голос Тиля, который преследовал его повсюду. Больше всех на свете Кристиан ненавидел Тиля Линдеманна, единственного человека, кто ещё имел с ней какую-то связь. Тиль не мог её видеть, слышать, но он чувствовал её – где-то внутри своего я. Кристиан даже этого не мог. Внезапно Крис покачнулся и вцепился когтями в балюстраду, чтобы устоять на ногах. Ударная волна, словно пришедшая из ниоткуда, сотрясла особняк так, что стекла зазвенели. Кто-то из слуг испуганно вскрикнул. И птицы в саду замолкли. На секунду Кристиану показалось, что даже небо потемнело, но на самом деле оно оставалось таким же чистым и безмятежным. Догадаться, что произошло, было несложно. И в ту же секунду перед Кристианом приземлился адский экипаж. - А мы всё гадали, когда же вы почтите нас своим вниманием, - выходя на балкон, язвительно заметил Михаэль в ответ на радостную улыбку Тойфеля, спрыгнувшего с подножки экипажа. - Ох, рогатый ты кровопийца! – и чёрт от души стиснул друга в объятиях. Следом за Тойфелем вышел и Криг, велев кучеру отправляться назад. Экипаж тут же исчез, а бывший Всадник Апокалипсиса направился прямо к Кристиану и, не церемонясь, крепко его обнял, что было ему совершенно несвойственно. Крис неловко похлопал Крига по спине. - Простите, что так долго, в Аду время идет со всем по-другому, - сказал Криг, пожимая Тилю и Михаэлю руки. - Азазель так и сказал. – Невысказанная обида проскальзывала в самом тоне Кристина, и они обменялись с Тойфелем взглядами, но так ничего и не сказали друг другу. - А где Тило? – Тойфель заглянул в гостиную, но там никого больше не оказалось. - Он проводит семейное собрание в поместье Азазеля, скоро они к нам присоединятся, - ответил Михаэль, пинком отправив Тойфеля в полёт до дивана и учтиво приглашая Крига в дом. Тиль и Кристиан остались на балконе вдвоем. - Тебе надо почаще выбираться в Реальный мир, - наконец, решил нарушить молчание Тиль. - Я и так делаю это слишком часто, - Кристиан кивнул на трость, прислонённую к балюстраде. Тиль ничего не сказал. Он знал, что больше всех досталось именно Кристиану. Он лишился не только дочери, но и мечты в тот день. После ранения Гавриила он больше не мог жить в Реальности. В Саду всё дышало магией, в Реальности же её не было ни капли, а отныне только магия могла поддерживать в нём силы. И хотя полностью отказаться от своей «земной» жизни Кристиан не смог, ему всё же пришлось сократить посещения губительного для него мира до минимума. Теперь они с Михаэлем появлялись там только ради концертов или каких-то обязательных светских мероприятий. Затяжная депрессия Кристиана все больше и больше беспокоила их компанию. Михаэль уже разговаривал с Тилем по этому поводу, но тот не в силах был помочь им. Его новая роль пророка была слишком определённой и не позволяла ему ничего сверх того, что он делал сейчас. Нести людям и тёмным знания и истины – вот всё, на что распространялись его новые способности. Все молитвы, которые он посвящал своим друзьям, услышаны не были. Все они уходили в никуда, как и раньше. - Алекс всех привёз, пора спускаться. – Михаэль подошёл к Кристиану и взял его за руку. – Официальная часть продлится недолго, обещаю. Крис кивнул, сжал пальцы Михаэля и, тяжело опираясь на трость, вышел с балкона. За ними последовал и Тиль, на прощание бросив взгляд на безмятежное небо, чуть подёрнутое лиловыми сумерками. *** Тило и Азазель вышли из зала собраний последними. Этот семейный совет должен был стать последним в этом столетии, так что тем для обсуждений прошлых, нынешних и будущих проблем было предостаточно. Тило как действующий глава рода должен был быть всегда в курсе событий и всегда, абсолютно всегда знать ответы на любые вопросы. Теперь он понимал, почему ни один из тех его родственников, кому он предлагал передать полномочия, не согласился. И Тило был невероятно благодарен Азазелю за поддержку, какую старый демон ему оказывал. Для Азазеля дела семьи Поль, к которым он не допускался с того момента, как Кристос смог впервые принять самостоятельное решение, стали буквально смыслом существования. И хотя почти каждую ночь Азазель задумывался о том, чтобы уйти навсегда из Сада и скрыться в одном из параллельных миров от той всепоглощающей тоски, что обуревала его, он оставался на месте, помогая новому неопытному главе рода разобраться в семейных делах. Тило и Азазель после того рокового дня нашли друг в друге утешение, но не признавались в этом даже самим себе. Тило продолжал холодно и чисто по-деловому вести себя с демоном, хотя бы ради того, чтобы не раздражать Михаэля, продолжающего люто ненавидеть того. Азазель же просто не хотел больше проявлять каких-то явных привязанностей к кому-либо . Лишь иногда, когда весь Сад спал, он заходил за Кристианом, чтобы вместе посидеть у пруда, молча смотря на воду. Когда они подошли к поляне, весь Клуб анонимных вокалистов, Пауль, Ноэль и Криг, а также все члены семьи Поль за исключением Изабель собрались вокруг двух надгробий. Азазель встал рядом с Кристианом, мягко положив руку на его плечо, а Тило, несмотря на свой статус главы роды, встал чуть позади Михаэля. - Ты точно уверен, что мы можем забрать поместье себе? – шёпотом спросил Райн, чуть подавшись назад. – Мы могли бы построить дом где-нибудь за пределами… - Главное не делайте ремонт, остальное неважно – я всё равно больше не смогу здесь жить. Михаэль кивнул, соглашаясь. Им и самим было тяжело жить там, где её больше не было. Казалось, каждый камень в стенах особняка так и кричит о ней. - Церемония началась, - прошептал Тило. Звездное небо, появившееся над ними, освещало своим холодным светом печальные лица. Цветы, которые каждый из них принёс, плавно вылетали из рук и сплетались между собой в красивые венки. Тихая мелодия исходила словно бы отовсюду. Эту мелодию они сочинили сами, специально для неё. Свечи загорались одна за другой. Из тончайших струек дыма в воздухе стала медленно сплетаться человеческая фигура. Кристиан закусил губу. Ему вспомнилось, как они с ней спорили о школе, об уроках, о её непристойном для шестнадцати лет поведении. Он вспомнил, как она плакала, уткнувшись ему в грудь, когда одно из её созданий выло от боли в недрах особняка. Ему вспомнилась крошечная девочка, которую он держал на руках, и как она ему улыбалась. Михаэль чувствовал, как когти Кристиана впиваются в его руку, но не подавал виду. Он даже не чувствовал этого почти, поглощённый дымчатой фигурой, кружившейся над надгробием. Девушка, которая танцевала на барной стойке. Девушка, поцеловавшая его на спор. Девушка, которая подарила его сердцу счастье и покой и которая разбила его вдребезги. Девушка, ставшая лишь дымчатой фигурой в ночи. Тило закрыл глаза. Его сердце предательски сжалось. Он так сильно её ненавидел и так сильно её любил. Разве можно чувствовать к кому-то такие сильные эмоции на протяжении такого короткого времени. Его новая жизнь не была простой, не была счастливой, но она наполнила её смыслом. Даниэль и Деро крепко сжимали руки друг друга, стараясь сдержать слёзы. Прошло пять лет, наверное, пора уже было перестать скучать по этой невыносимой особе, которая чуть не отправила одного из них на тот свет. Они оба рисковали своими жизнями и душами тоже. И к чему это всё привело? Ну, хотя бы к тому, что они могут быть вместе, могут любить и могут видеть мир, который был создан и с их помощью тоже. Алекс стоял позади Ноэля, положив ему руки на плечи. Первородный оборотень тихо плакал, наблюдая за дымчатой фигурой, примеряющий на себя венки. Алекс же смотрел только на макушку Пикса, думая о том, решился бы тот однажды всё-таки признаться ему без вмешательства клуба. Вессельски был не уверен, поэтому всегда с уважением относился к ежегодной поминальной церемонии. Он знал, что для Ноэля она была подружкой детства. Их семьи дружили очень близко и, несмотря на жуткий характер, Ноэль любил эту девчонку. А Алекс любил Ноэля, поэтому разделял его горе. Церемония подходила к концу, свечи почти догорели. Фигура из дыма стала плотнее и темнее. Тиль оглядел собравшихся и задержался взглядом на Тойфеле. Черт смотрел в небо, что-то бормоча себе под нос. Тиль догадывался, что это могло быть. Они оба потерпели поражение в тот день, совершили непоправимую ошибку. Тиль видел в фигуре над надгробием не потерянную им подругу, а обвинителя и палача. Тиль думал, что хорошо её понимал, но на деле оказалось совсем по-другому. Именно поэтому он не отказался быть пророком, хотя это и было ему ненавистно. Он был виноват, и так он искупал свою вину. На секунду, перед тем, как раствориться, фигура сгустилась настолько, что приобрела её черты. Азазель и Кристиан одновременно отвернулись и пошли прочь с поляны. Церемония была завершена. Звездное небо исчезло, возвращая сумеркам власть. Все стали расходиться. Тило подошёл к надгробию и, присев на корточки, на миг коснулся губами холодного камня, затем последовал за остальными. Наконец, на поляне остались только Тойфель и Тиль. *** После церемонии все собрались в столовой, где прислуга уже накрыла на стол. Рядом с обычной пищей, соседствовали чащи с кровью и даже пара-тройка тушек только освежёванных барашков в собственной крови для четы оборотней. Некоторое время все молча ели, но затем столовая заполнилась голосами. Одна из младших сестёр Кристоса решила рассказать брату о том, как сегодня прошло собрание. Кристиан на это только ехидно заметил, что Тило стоило бы давать поменьше воли женщинам в совете. И между братом и сестрой завязалась дружеская перепалка. Азазель был этому рад, последнее время Кристиана ничто не могло расшевелить. - А знаете, как тяжело было поначалу выступать в полнолуние? – жаловался Алекс собравшимся. – Как стукнет, и прямо посреди песни вскидываешь голову и начинаешь выть. Жуть, сколько я так концертов сорвал. Первым не выдержал Михаэль, представив себе воющего Алекса на сцене перед многотысячной толпой, он начал ржать. Ноэль, вопреки возмущенным возгласом партнёра, пустил свой телефон по рукам, включив одно из таких видео. Даже Азазель, посмотрев запись, тихонько хихикнул в кулак. - А мне мои способности только помогают, - заметил Тило, наливая себе ещё один бокал вина – колдун уже был изрядно пьян. – Ручкой во время грустной песенки – ать, и дождь вдруг в клубе пошёл. И никаких лишних затрат на спецэффекты, - Тило взмахнул рукой, позабыв про бокал, и на его соседей по столу обрушился винный дождь. Михаэль тоже порывался поделиться опытом использование подобных спецэффектов, но никак не мог решиться заговорить об этом при Кристиане – всё-таки тот запретил ему заниматься магией. - А мне вот приходится лишний реквизит таскать, - вдруг сказал Крис. – А трон, знаете ли, много весит. Деро прыснул. - Ну, ничего себе проблемы у нашего величества. Трон тяжёлый. – Даниэль попытался его остановить, но Деро своё уже сказал. Все за столом замерли в ожидании реакции Кристиана. - Ой, а ты бы лучше визажиста нормального нанял, а то у тебя вечно стрелки неровные, - ответил Поль с усмешкой на губах. Смех прокатился по особняку, долетев аж до отдалённой поляны, на которой остались Тиль и Тойфель. *** Тойфель убрал прогоревшие свечи и красиво уложил цветы. Тиль молча наблюдал за ним. - Я больше не вернусь, - встав рядом с Тилем, сказал Тойфель. – Кригу не нравится моё решение, но я не хочу сюда возвращаться. - Скажешь ребятам? Или просто исчезнешь, как в прошлый раз? – Тиль не хотел ни в чём обвинять друга, но слова вырвались сами. Тойфель коротко взглянул на Тиля. Он знал, что поступает нечестно, оставляя друга наедине с их общим чувством вины, но он не мог перебороть себя. В Аду он мог забыться за работой, мог мучить других, представляя на месте несчастных самого себя. Он мог прижаться к Кригу и сутки напролёт так лежать, ничего не делая и ни о чём не думая. Здесь же… - Всё напоминает о Дерин, - Тиль впервые произнёс её имя вслух после того дня. – Люди, места и даже предметы. Я больше не хожу гулять по Берлину, потому что постоянно думаю, что она могла когда-то проходить по этой улице, сидеть в этом кафе, читать книгу в этом парке. Я знаю, что она везде, в каждой молекуле, словно она преследует меня, чтобы свести с ума. - Она бы так не поступила, - Тойфель понимал, что его слова звучат немного глупо, потому что именно так Дерин порой и делала при жизни – преследовала свою жертву, доводя её до помешательства, и лишь потом вонзала свои клыки. – Она ни в чём нас не винит, это только мы сами. Для неё мы теперь никто. Тиль понимал, что Тойфель прав. Никто, кроме них, не винил ребят в случившемся, даже Кристиан. Никто, кроме них, не рассчитывал, что всё может закончиться как-то по-другому. Они сами себя обнадёжили и сами же страдали теперь. - Кристиан придёт в норму? – Тиль посмотрел на Тойфеля. - Он уже приходит в себя, пускай пока и незаметно. Боль со временем притупится, хотя не пройдёт, наверное, уже никогда. Но у него есть Михаэль, и они справятся. Тилю хотелось бы в это верить, да и он верил. Им повезло, никто из них не переживал это горе в одиночку. Дерин об этом побеспокоилась. - А как же Анна? Что с ней стало? Тойфель вздохнул. Когда он очнулся в поместье, Анны уже и след простыл. Честно говоря, за всей кутерьмой, что последовала после перерождения Дерин, никто и не заметил её отсутствия. Анна Стоун испарилась, они так и не смогли найти её следов. Даже сеть Ноэля оказалась бессильна. Казалось, что она ушла вслед за Дерин, последовала за ней, как делала многие годы. - Я думаю, она там, где должна быть. Дерин за ней обязательно присмотрит… - Она не отвечает на мои молитвы, - прошептал Тиль. - На мои тоже, - также шёпотом признался Тойфель. Они надолго замолчали. Тишина медленно расползалась по поляне, словно туман. Каждый думал о своём. Тиль – о том, что будет, когда он умрёт. Он принял решение остаться смертным, хотя Тило дал им с Паулем право на любое обращение. Но они приняли решение прожить эту жизнь как люди. Тиль надеялся, что хоть в смерти он сможет на миг увидеть её вновь и попросить прощение. Тойфель думал, что когда-нибудь ему придётся честно признаться Кригу в том, почему он винит именно себя в случившемся. Честно сказать ему, что было в той бездне, в которую он провалился на целую неделю после того дня. Он сам себе этого долгое время не мог рассказать, не мог себе ответить, почему щёки у Дерин были мокрые, когда она сказала свои последние слова, смотря прямо чёрту в глаза. Внезапно тишину разорвал смех, прокатившийся по саду и затонувший где-то в зарослях ивняка у пруда. Это словно был сигнал к тому, что им пора вернуться к друзьям, чтобы вместе вспомнить былое, вместе помечтать о грядущим и чтобы, возможно, навек распрощаться. - Если бы я ответил, она бы вернулась? – перед самыми дверьми в столовую спросил Тойфель у Тиля. - Мы этого уже никогда не узнаем. Перед ними распахнулись двери, и пьяные Пауль и Михаэль затянули их внутрь. *** В новом мире будут и войны, и болезни, и всяческие страдания. В новом мире люди и тёмные будут ненавидеть и любить, будут спасать и убивать, будут хранить верность и предавать друг друга. В новом мире будет также, как было в старом, за исключением лишь нескольких вещей. В новом мире и люди, и тёмные будут вольны выбирать свои судьбы без оглядки на своё происхождение. В новом мире никто не станет оправдываться за то, кто он есть. В новом мире не будет бога, который станет играть судьбами своих созданий. И да будет жизнь в этом новом дивном мире главным счастьем для всех. © Тиль Линдеманн, О новом мире под новым небом