Глупые последствия

      Ког­да раз­дался зво­нок, Трис сра­зу же по­бежа­ла к две­ри. То­би­ас сто­ял, оде­тый в ко­жаную кур­тку и свои при­выч­ные джин­сы. Па­рень мол­ча ждал ее приг­ла­шения, а Бе­ат­рис не­воль­но улыб­ну­лась. Она бы­ла ра­да, что он при­ехал ра­ди нее, те­перь ве­чер не прой­дет так оди­ноко и в ком­па­нии са­мой се­бя.       — При­вет, — ти­хо про­гово­рила она, ши­ре от­кры­вая дверь. Он дер­жал в ру­ках па­кет с поп­корном.       — При­вет, — от­ве­тил па­рень, за­ходя в дом.       Че­тыре вспом­нил, что в пос­ледний раз был здесь, ког­да зас­трял вмес­те с ней в под­ва­ле. Он сам не знал по­чему, но угол­ки губ юно­ши по­пол­зли вверх от вос­по­мина­ний.       — Спа­сибо, что при­шел, — поб­ла­года­рила его де­вуш­ка, сму­щен­но зап­равляя вы­бив­шуюся из хвос­та прядь за ухо.       — У те­бя был тре­вож­ный го­лос, все в по­ряд­ке? — спросил он.       Бе­ат­рис кив­ну­ла. То­би­ас снял кур­тку и по­весил ее на крю­чок в ко­ридо­ре. На пар­не бы­ла тем­но-се­рая фут­болка с не­замыс­ло­ватым ри­сун­ком, а сквозь тон­кую ткань вид­не­лись мус­ку­лис­тые очер­та­ния фи­гуры.       — Я прос­то… Прос­то хо­чу, что­бы ты смог удер­жать ме­ня, что­бы я не по­еха­ла к па­пе. Ему не на­до ви­деть мою тре­вогу, ина­че он ре­шит вы­писать­ся и восстановится до конца.       Де­вуш­ка прош­ла на кух­ню, Че­тыре пос­ле­довал за ней. Трис жес­том ука­зала пар­ню сесть за стол, а са­ма дви­нулась к хо­лодиль­ни­ку. То­би­ас по­ложил ла­комс­тво на стол. От­крыв дверь, Трис на­чала ска­ниро­вать со­дер­жи­мое хо­лодиль­ни­ка. За­цепив взгля­дом чер­ничный пить­евой й­огурт, она взя­ла две бу­тыл­ки и пос­та­вила од­ну пе­ред То­би­асом.       — Из­ви­ни, ни­чего дру­гого пред­ло­жить не мо­гу, — ска­зала она. — Из-за этой су­мато­хи я не ус­пе­ла се­год­ня ни­чего ку­пить.       — Трис, все хо­рошо, — ус­по­ка­ива­ющим го­лосом про­из­нес па­рень. — Ты слиш­ком нер­вни­ча­ешь, не сто­ит. Все бу­дет хо­рошо, ты же зна­ешь? — Де­вуш­ка ед­ва за­мет­но кив­ну­ла и от­ве­ла гла­за в сто­рону, в ко­торых зас­ты­ли сле­зы.       То­би­ас встал и по­дошел к ней, ак­ку­рат­но и бе­реж­но сжи­мая в объ­ять­ях. Креп­кие ру­ки об­ня­ли де­вуш­ку за та­лию, при­жимая к се­бе поб­ли­же. Трис ут­кну­лась, но­сом ему в грудь, от не­го пах­ло ле­сом и теп­ло­той. Де­вуш­ка зак­ры­ла гла­за, пы­та­ясь урав­нять ды­хание, ко­торое бы­ло слиш­ком час­тым. То­би­ас про­вел ру­кой по во­лосам, вды­хая за­пах ягод­но­го шам­пу­ня. Ря­дом с ней бы­ло теп­ло и у­ют­но, и сей­час он не ду­мал ни о чем. Он прос­то-нап­росто хо­тел сде­лать так, что­бы она не стра­дала. И То­би­ас не знал, от­ку­да вдруг у не­го взя­лась та­кая доб­ро­та. Де­вуш­ка отс­тра­нилась от не­го и пос­мотре­ла в гла­за. Изум­рудные очи смот­ре­ли на пар­ня с бла­годар­ностью, от­че­го у То­би­аса сжа­лось сер­дце.       — Не смот­ри так на ме­ня, лад­но? — Он от­вел взгляд.       — Что-то не так? — Трис стер­ла пос­ту­пив­шие сле­зы, те­перь пла­кать хо­телось мень­ше.       — Нет, из­ви­ни, прос­то я… Из­ви­ни. — Он рез­ко от­вернул­ся, но по­том спо­кой­но сел за стол, пы­та­ясь дер­жать эмо­ции под кон­тро­лем.       — Зна­ешь, — за­гово­рила она, — не хо­чу, что­бы меж­ду на­ми бы­ло мно­го не­лов­ких мо­мен­тов. В на­шей жиз­ни и так мно­го стран­ности и не­раз­бе­рихи.       — Сог­ла­сен. — Па­рень улыб­нулся ей и от­пил гло­ток й­огур­та. Хо­лод­ная жид­кость по­тек­ла по гор­лу и за­мет­но взбод­ри­ла. Он и не ожи­дал, что смо­жет сно­ва рас­ста­вить все мыс­ли по­лоч­кам.       Бе­ат­рис обе­щала се­бе, что боль­ше не будет вол­но­вать­ся. Она за­мет­но по­весе­лела и при­нялась рас­смат­ри­вать ру­ки пар­ня, ко­торые по­ко­ились на сто­ле. Сквозь ко­жу бы­ли вид­ны зе­лено-си­ние ве­ны, взду­тые и яр­ко очерченные. У него длинные пальцы, предназначенные для пианиста, и это притягивало Трис.       — Ка­кие филь­мы ты лю­бишь? — вне­зап­но спро­сила она, про­резав ти­шину, ко­торая на ми­нуту по­вис­ла в кух­не.       — Что? — спро­сил он, не по­нимая воп­ро­са.       — Филь­мы. Ка­кие филь­мы ты лю­бишь? — сно­ва спро­сила де­вуш­ка.       — Эм… ну не знаю, я все смот­рю, — за­мяв­шись, ска­зал он.       — От­лично, зна­чит фильм вы­бираю я. — Де­вуш­ка зах­ло­пала в ла­доши.       То­би­ас непонимающе смот­рел на нее, до Трис дош­ло, что он не по­нял ее сло­ва.       — Не про­падать же поп­корну! — вос­клик­ну­ла она. — Пош­ли в гос­ти­ную.       Она взя­ла его за ру­ку и по­тащи­ла в глав­ную ком­на­ту, где рас­по­лагал­ся те­леви­зор. То­би­ас смот­рел на об­ста­нов­ку, изу­чая весь ин­терь­ер. Рань­ше он не за­мечал все­го это­го, а сей­час ему вдруг за­хоте­лось изу­чить все с го­ловы до пят, пы­та­ясь выз­вать в го­лове вос­по­мина­ния. Теп­лые обои бе­жево­го цве­та с ин­те­рес­ным ор­на­мен­том ка­зались ему обыч­ны­ми, но чем-то при­тяги­ва­ющи­ми. Пол был поч­ти проз­рачным от чис­то­ты, от­че­го он мог ви­деть свое от­ра­жение. А на по­тол­ке ви­села люс­тра, по­ходив­шая на люстр из прош­ло­го ве­ка. Он не знал, из­ме­нил­ся ли дом с то­го мо­мен­та, как он был здесь пос­ледний раз, но ат­мосфе­ра тут точ­но по­меня­лась.       — Рас­по­лагай­ся. — Трис се­ла на ди­ван, при­зывая сде­лать ему то­ же са­мое.       В ру­ках де­вуш­ки кра­совал­ся ог­ромный па­кет с поп­корном. Она рас­кры­ла его с тру­дом, от­че­го они рас­сы­пались по все­му ди­вану. От сво­ей глу­пос­ти она рас­сме­ялась.       — Бо­же мой, я нас­то­ящая свинья, — го­вори­ла она, сме­ясь и со­бирая ку­куру­зины вмес­те с пар­нем.       — Иног­да я бы­ваю еще ху­же, — ска­зал ей па­рень, кла­дя в рот каж­дую соб­ранную им ку­куру­зу.       — Эй, так не­чес­тно, ты ешь рань­ше вре­мени! — выс­ка­зала свое не­доволь­ство де­вуш­ка, не пе­рес­та­вая улы­бать­ся.       — А что, мне уже нель­зя и поп­корна по­есть? — ска­зал ей в от­вет То­би­ас, об­на­жая зу­бы.       Бе­ат­рис рас­сме­ялась и по­тяну­лась к не­му, це­луя в ще­ку. То­би­ас пе­рех­ва­тил ее и впил­ся ей в гу­бы. Де­вуш­ка об­ви­ла ру­ками его шею и лег­ла на не­го, не прек­ра­щая це­ловать­ся. Ког­да кис­ло­род был ис­черпан, она отод­ви­нулась от не­го, не пе­рес­та­вая лю­бовать­ся его пух­лы­ми гу­бами, пря­мым но­сом и си­ними, слов­но оке­ан, гла­зами.       — Ну, так что мы бу­дем смот­реть?

***

      Кристина спокойно сидела в библиотеке и грызла верхнюю часть карандаша. Ее темные глаза были устремлены в книгу, в которой она выделяла важные моменты для очередного школьного задания. Сегодня был как никогда благополучный день для того, чтобы побыстрее разделаться с домашним заданием и остаток вечера провести в тихой обстановке на пару с телевизором. Девушка внимательно вчитывалась в текст, пытаясь побыстрее найти нужную информацию. Голова уже гудела от лишней и ненужной информации, но она была намерена довести дело до конца.       Кристина на секунду отвлеклась и протянула руку к пачке с печеньями. В библиотеке было тихо, да и количество людей не превышало больше пяти, ибо мало кто может решить навестить библиотеку в будний день.       Откусив печенье, она снова принялась за работу. Девушка барабанила пальцами по деревянному столу, пока не услышала чье-то дыхание рядом. Девушка подняла голову и увидела сидящего рядом с собой Эрика. Она издала тяжелый вздох.       — Ты слишком много учишься, — сделал замечание парень.       — Тебя забыла спросить, — язвительно отозвалась Кристина, еще раз откусив шоколадное печенье.       — Даже когда мы были вместе, ты все равно была такой же злой, — чуть тише сказал он, взяв со стола печенье, но Кристина ударила его по рукам, ошарашив парня.       — Во-первых, печенье предназначено для тех, кто работает, а не для идиотов и лентяев; во-вторых, напомню, что бросил меня ты, причем из-за какой-то крашеной куклы. Так зачем же ты до сих пор преследуешь? — Она посмотрела ему прямо в глаза.       Порой Эрик казался ей слишком запутанным. Она никогда не могла разгадать его мотивов, понять по глазам, что у него было на уме. И так было сейчас.       — Скажем так, — сказал он, облокотившись на руки и на сантиметр приблизившись к ней, — я потихоньку начинаю осознавать свои ошибки.       Кристина рассмеялась, но потом осеклась, вспомнив, что находилась в библиотеке.       — Что? — сказала она высоким голосом. — Что ты начинаешь делать? Боже, Эрик, не смеши людей, ладно? — Она облокотилась о спинку стула.       — Ты сомневаешься в том, что я могу думать?       — Я сомневаюсь в том, что у тебя вообще есть мозги.       — Ты как всегда ядовита, Кристина, — сделал вердикт он. — Но я знаю, что у тебя остались чувства, ведь так?       — Ты глубоко ошибаешься, — твердым голосом ответила она.       — Да ну? Тогда посмотри мне в глаза и скажи, что я не прав. — Он пристально посмотрел на нее. Сердце Кристины отчего-то застучало в быстром темпе.       На секунду в душе поселилось сомнение. Она не знала, чем это было вызвано, это было очень странно. Она медленно подняла на парня глаза, встречаясь с ледяным взглядом. Он ждал ответа.       — Мои чувства погибли, тогда, когда ты бросил меня глубокой ночью перед порогом своего дома, Эрик.       Слова Кристины произвели огромное впечатление на Эрика. Слова ударили в сердце, словно ножи, оставив за собой рубцы. И в этот момент он понял, что упустил большое счастье в своей жизни.       В его взгляде не было никаких эмоций, он не хотел показывать свою реакцию. Эрик с натяжкой улыбнулся. К счастью, два года в театральном кружке и врожденное притворство с легкостью обманули Кристину, поэтому она легко поверила в то, что ему поделом ее слова.       — В принципе, я такой реакции как раз ожидала, — сухо отрезала она, схватив книгу и тем самым говоря, что разговор окончен, но парень и не думал сдаваться.       — Почему ты даже поговорить со мной не хочешь?       — Черт тебя дери, Эрик, ты достал меня за пять минут больше, чем квантовая физика за весь день!       В разгневанном виде она встала, одела куртку и сгребла все учебники со стола.       Девушка зашагала к выходу, а за ней двинулся Эрик. Ему хотелось разговорить ее, побесить до такой степени, чтобы пена изо рта пошла. Хотя он и не понимал свое желание пробудить в ней зверя, может, ему просто нравилось наблюдать, как злятся люди, а Кристина в гневе обычно выглядит шикарнее всех.       — Я все равно буду следовать за тобой, — сказал он, когда она вышла из библиотеки и оказалась на улице.       На улице уже было достаточно темно для того, чтобы фонари успели зажечься. Кристина укуталась в куртку, закинула сумку через плечо и двинулась вперед, стараясь не обращать внимание на парня, что плелся позади нее.       — Ты бежишь от своих проблем, Кристина, — услышала она голос позади. Девушка в очередной раз закатила глаза.       — Какие проблемы? Ты свихнулся? — сказала она, не поворачиваясь.       — Ты сейчас бежишь и не хочешь со мной разговаривать. Ты просто убегаешь от разговора.       — Боже, отстань.       — Ни за что.       Кристина остановилась. Внутри кипела злость напополам с раздражением. В очередной раз хотелось врезать так, чтобы зубы полетели.       Она повернулась к нему, чувствуя ветер, что приятно щекотал кожу. На секунду девушка задумалась, а потом сделала то, чего никак не ожидала: она поцеловала его.

***

      — Его не убьют, — произнесла Трис, внимательно следя за монитором телевизора.       — Убьют, — ответил парень.       — Да нет же. С чего ты взял?       — Потому что это фильм ужасов, Трис, — он сказал так, будто это было очевидно.       И в следующую секунду девушку в телевизоре зарезал маньяк-убийца. Она принялась кричать, но было поздно. Маньяк рассмеялся, вытер лицо, которое было все в крови, и на этом пошли титры.       — Ну вот, ее убили, — разочарованно сказала девушка.       — Я же сказал, никто не останется в живых. — Он удобнее уселся и легонько улыбнулся, радуясь тому, что угадал.       После долгой схватки из-за попкорна Трис и Тобиас решили посмотреть какой-нибудь фильм, но на полке с DVD дисками ничего, кроме ужасов не нашлось. Беатрис взяла первый попавшийся диск и вставила в плеер. Весь сюжет не отличался ничем особенным, но смотреть можно было. Трис зевала время от времени, а Тобиас во время кровопролитных зрелищ только восклицал и, казалось, это производило на него восторг. Трис смотрела на него и наблюдала, как выражение его лица почти оставалось неизменным. Парень будто пытался скрыть свои эмоции, ничего не выставляя на показ. Трис не понимала, почему он был настолько сдержан, но очень хотела узнать это.       — Дурацкий фильм, — сказала она. Девушка легла на диван, положив ноги на колени Тобиаса.       — Мы можем посмотреть другой, — предложил он.       — Там ничего интересного нет. — Она ткнула пальцем туда, где находилась полка.       Они молчали. Тобиас наблюдал за ней, в очередной раз изучая ее и не догадываясь, что она делала то же самое. Почему-то парень хотел побольше узнать о Трис, с самого детства и по сей день. И это любопытство настораживало его.       Трис вдруг захотела задать вопрос. Ей хотелось узнать немного о семье, о том, почему она разрешилась, но она понимала, что такие вопросы слишком личные и он вряд ли обсуждает их с кем попало.       — Ты в порядке? — Внезапно голос парня вторгся в сознание Трис, отчего она обратила на него внимание.       — Что?       — Ты задумалась.       — Извини. Я просто, я не знаю… — замялась она.       — Трис, тебя что-то тревожит, да? — спросил он. — Ты можешь доверять мне.       Трис задумалась. Ее терзали вопросы, давя буквально в самое сердце. Стоит? Нет, она не спросит его и не расскажет, что видела Маркуса в больнице. Если он не знает, то это сильно ранит его, а если и знает, то ей будет стыдно.       — Я просто думаю об отце. — Она соврала, но лишь частично. — Я часто задумываюсь, извини.       — Тебе не за что извиняться, — сказал он, мимолетно улыбнувшись.       Трис улыбнулась в ответ. В воздухе снова повисла тишина, но никто не собирался нарушать ее. Тобиас повернул голову и увидел на тумбочке, что располагалась рядом, фотографию, заключенную в рамку. Он взял ее в руки и стал рассматривать. Трис, заметив это, ощутила, как остановилось сердце. Он провел рукой по фотографии, на которой улыбались два маленьких ребенка: мальчик и девочка. Они широко улыбались, обнажая свои молочные зубки. На лицах детей отражались счастье и безграничная радость. Смотря на фотографию, Тобиас немного позавидовал, потому что у него не было ни братьев, ни сестер.       — А что случилось с Калебом? — спросил Тобиас, чтобы удовлетворить свой интерес.       Трис боялась, что он задаст ей этот вопрос, и это случилось. Сердце остановилось, а потом быстро застучало, отбивая чечетку. В груди будто просверлили дыру еще раз.       Тобиас посмотрел на нее. Девушка привстала и села, вся белая как снег. Парень понял, что спросил что-то не то.       — Извини, я не должен был задавать тебе вопрос, — сказал он, но Беатрис его перебила:       — Все нормально, правда. Калеб давно с нами не живет, — объяснила она.       — Почему? — Ему и правда стало интересно.       — Потому… — Трис сделала глубокий вдох. — Потому что он уехал в колледж. Он… Он бросил нас. — По щеке скатилась одинокая слеза.       — Прости, я не знал... — Он взял ее за руку.       Трис втянула воздух в легкие и решила продолжить во что бы то ни стало.       — Он сдал экстерном все экзамены и решил уехать в другой город. Нам не сказал. Никто из нас не понимал, почему он решил уехать. Мы искали его, звонили и оставляли объявления, но его будто след простыл. Мама долго плакала, мы даже думали, что с ним могло что-то случится, но в один день под дверью лежала записка, в которой было написано, что он в порядке и не надо его искать. С тех пор мы прекратили поиски, а на следующий день у папы появился шанс работать в другом городе. Я сразу согласилась, потому что не хотела видеть каждый день напоминание о нем. Он бросил нас, он бросил и меня. — Девушка стерла слезы рукавом кофты и опустила взгляд вниз. — Я не знаю, зачем рассказала тебе, просто я никому это не рассказывала.       Тобиас молчал. Он переваривал информацию. Парень и представить не мог, что пережила Беатрис. Судя по всему, она скучала по брату. И то, что она впервые за долгое время решила открыть душу, польстило ему.       — Трис, ты тоскуешь по нему? — осторожно спросил он, взяв лицо девушки в руки.       Заплаканные глаза девушки выражали лишь боль, слезы жгли кожу и сердце.       — Очень, — ответила она, заикаясь. — Мы доверяли друг другу, всегда выручали и готовы были подставить спину, если что-то с кем-то из нас случится. Я не знаю, почему он резко решил уйти из нашей жизни. Это ранит меня.       Не дослушав, Тобиас прижал ее к груди, говоря ей, что все в порядке и гладя по волосам. Беатрис плакала навзрыв, казалось, все эти годы она ждала того, чтобы выпустить боль наружу, и ей это удалось сделать. Она уткнулась парню в грудь и плакала, отчего его футболка пропиталась соленой жидкостью, но сейчас это не было так важно.       Внутри Тобиаса все перевернулось в очередной раз. Неужели в свои годы можно так тосковать по человеку? Почему Калеб решил внезапно поступить в университет, не сказав никому об этом? Вопросы не давали ему покоя, хотелось найти ответы. Трис еще долго плакала, а Тобиас обнимал ее, надеясь, что так она не рассыпется на части, как рассыпалась когда-то. Она уснула у него на руках, вся уставшая и бессильная.       И когда Тобиас отнес ее в комнату, накрыв одеялом, он заметил, как искаженное болью лицо девушки требовало помощи.