Глупые последствия

      Волна злости и гнева внезапно накатила на него, перекрыв весь кислород. Тобиас не контролировал себя, более того, он вообще казался в этот момент недееспособным. Парень до боли сжимал кулаки; костяшки пальцев побелели, словно снег. Челюсть плотно сжата, а в груди быстро бьющееся сердце. В таком состоянии он еще никогда не был, даже Эрик не умудрялся так сильно вывести парня из себя. Все происходящее казалось нереальным, но злость подсказывала, что вся эта чертовщина далеко не сон. Главное держать себя в руках, но такой совет может дать только самый глупый человек на свете, потому что легко можно понять, какую боль чувствовал парень.       — Что здесь происходит? — спросил Эндрю Прайор, увидев лица троих: испуганное лицо Трис, каменное Тобиаса и грустное Маркуса.       Ему никто не ответил. Все молчали, будто только что случилась вселенская катастрофа, в ходе которой погибли души многих людей, и молчанием они восполняли их.       Натали стояла рядом с мужем и не понимала, что происходит. Она не стала вмешиваться, а лишь ждала, пока оба отойдут от оцепенения, но ничего подобного не происходило.       Неожиданно для всех Тобиас резко сорвался с места и невероятно быстрым шагом преодолел все ступени. Он на ходу взял куртку и пулей вылетел из дома, громко хлопнув дверью.       Следом за ним резко оживилась Беатрис, крикнув:       — Тобиас, стой!       Девушка быстро зашагала к выходу, пытаясь нащупать куртку, но времени хватило только для того, чтобы обуться.       — Беатрис, что происходит, объясни нам? — взмолилась Натали, но Трис будто не слушала ее. Она выбежала из дома в надежде догнать Тобиаса.       Девушка вышла на улицу и стала глазами искать парня. К счастью, далеко он не ушел. Он быстро шел куда глаза глядят, опустив голову вниз.       — Тобиас, стой! — снова крикнула она, но тот даже не обернулся.       — Оставь меня в покое! — крикнул парень, и от холода в его голосе девушке стало не по себе, но она не останавливалась. — Оставьте меня все в покое! — еще раз громко выкрикнул он, прозвучав, словно гром.       Трис долго бежала за ним, и когда она догнала его, развернув к себе, то готова была заплакать. Маска была снята, Тобиас был настоящим. Вот он, истинный Тобиас, он стоял перед ней, с трудом сдерживая слезы обиды, что жгли горло. Он стоял перед ней, а на лице отражалась гримаса боли. И Трис поняла, кто был перед ней: не крутой парень Четыре, который популярен во всей школе, а обычный парень по имени Тобиас, который слишком рано повзрослел из-за потери отца. Беатрис видела его насквозь, теперь она могла покопаться в его душе, получше узнать. Теперь она видела всю его боль, которую не видела никогда. И эта боль была адской, она знала.       — Тобиас… — прошептала девушка, с нежностью смотря на него.       — Трис, он здесь, — в шоке сказал он. — Черт возьми, он здесь! Ты понимаешь? Он еще смеет появляться после всего, что случилось! — Он бросался словами, словно дротиками. Трис смотрела на него и видела, как он разлетался на куски, и ей чертовски хотелось помочь.       — Я знаю, каково тебе, — сказала девушка. Она прошла пару шагов и села на скамейку, что располагалась рядом. Тобиас ватными ногами добрался до нее и сел рядом.       — Я не могу поверить, — прошептал он. — Он вернулся, Трис. Зачем? Что ему здесь надо? Он же нам с мамой всю жизнь сломал! — Парень схватился за голову.       Трис закусила губу. Она знала, что Маркус в городе, и теперь она боялась признаться. Девушка чувствовала вину за то, что не сказала ему раньше.       — Ненавижу, ненавижу, ненавижу, — повторял парень, качаясь и хватаясь за голову. Сердце девушки ныло, глядя на эту картину.       — Тобиас, — сказала она, обхватив его лицо руками. — Сегодня ты сказал, что боишься причинить мне боль, и я хочу сказать тебе то, что причинит большую боль тебе, чем мне. — Он удивленно посмотрел на нее.       — Ты о чем? — спросил парень.       — Я думаю, ты не простишь меня, но ты заслуживаешь правды, — произнесла девушка. Она собралась с духом, дабы открыть всю правду. — Маркус давно в городе. Я точно не знаю, но он работает в больнице.       — Что?..       — Дослушай. Когда мой папа попал в больницу, я увидела его и буквально обомлела. Я несколько дней переваривала информацию, а когда пришла в себя, то решила узнать, знаешь ли ты об этом. Но я потом поняла, что ты не в курсе. Тобиас, я хотела рассказать тебе, потому что ты заслуживаешь правды, но я не могла найти нужного момента. Видит Бог, я хотела рассказать, я хотела! — На ее глазах навернулись слезы. — Я пойму, если ты не захочешь меня видеть.       Тобиас молчал. В очередной раз. Каждое слово, будто удар ниже пояса. Его… отец работает в больнице? Он давно в городе? Внутри было так паршиво, что это невозможно никак описать. Ему было гадко, омерзительно, он не верил ничему, будто все это вранье. Голова уже гудела от насыщенных событий.       Парень посмотрел на Трис. Определенно, ее мучила совесть и она хотела помочь ему, но не знала как.       — Трис… — начал было парень, пытаясь собраться с мыслями.       — Прости, прости меня! — говорила девушка со слезами. — Я не могу представить, как тебе больно, но я хочу помочь тебе. Тобиас, ты не один, слышишь? Ты можешь теперь ненавидеть меня, но я тебя не брошу, — сказала она, стирая слезы с лица.       В груди парня кольнуло. Он никогда не видел, чтобы кто-то ради него так жертвовал собой. Трис вызывала у него странные чувства, которых он не понимал.       — Трис, я не ненавижу тебя, — тихо сказал он, взяв ее руки.       — Что? — ошеломленно спросила она, подняв заплаканные глаза.       — Ты сделала для меня то, чего никто не делал. Ты изменила меня, и я не могу отпустить тебя. Я не знаю, что со мной творится, но эта эйфория, когда я рядом с тобой… Я не могу описать это. Это так сложно. — Он снова схватился за голову. — Трис, мне так паршиво… Боже, мой тиран-отец снова вторгся в мою жизнь, а потом оказывается, что моя девушка знала это, но боялась сказать мне. Трис, я понимаю твои действия. Но я не понимаю, почему ты хочешь быть с таким ужасным человеком, у которого мрачное прошлое… Я не понимаю.       — Тобиас. — Она приблизилась к нему. — Слушай меня, ты — самый прекрасный человек на свете. Господи, как же я рада, что встретила тебя. Я так счастлива, что ты есть у меня. Я не покину тебя, я рядом, слышишь? Твой отец не тронет тебя, он ничего тебе не сделает, потому что я не позволю.       Он верил ей. Он верил каждому ее слову, каждой слезинке, что скатывалась по щеке. Сердце так быстро стучало и болело, передавая тяжелую боль ребрам. Тобиас готов был поклясться, что все слова Трис, — истинная правда. За всю свою жизнь он никогда не слышал таких слов, даже от матери. Беатрис вселяла в него надежду размером с земной шар, помогая собрать разлетевшиеся кусочки его счастья. Может, сейчас ему паршиво и настолько гадко, что сложно представить, но завтра ему будет лучше, потому что ее поддержка навсегда в сердце. Она — опора, и с этим не поспоришь.       — Трис, я люблю тебя, — неожиданно для себя сказал парень. — Я люблю тебя, — повторил он более уверенным голосом. — Я так глуп, но я люблю тебя. И я хочу говорить это все время. Я люблю тебя, Трис Прайор! — Трис улыбнулась, а потом кинулась в его объятья, ощущая слезы радости на щеках.       — И я люблю тебя, Тобиас, — прошептала она ему в плечо. — Я люблю тебя, я всегда буду тебя любить. Всегда…       Она отстранилась и заглянула в его глаза. Он казался разбитым и сломанным, но мимолетная улыбка радости, что мелькала на губах, говорила она том, что он держится. Он сломан, но не сломлен.       — Я не хочу возвращаться туда, — прошептал он после паузы.       — Мы не вернемся, — ответила девушка. — Мои родители хорошо относятся к Маркусу, хотя сами знают всю боль твоей семьи, но папа с ним вместе служил, поэтому они не хотят вмешиваться в чужие дела и вторгаться в чужие проблемы. Но я думаю, что он будет у родителей до вечера, а к твоей маме не пойдет.       — Остается только ждать, — сказал Тобиас.       — Ждать, — повторила она. — Мы будем ждать, пока он не уйдет. Это не конец, Тобиас. Твоя жизнь не разрушена. И тут Тобиас понял то, чего не понимал раньше: это спор не между ним и Эриком, а между сердцем и разумом.

***

      Беатрис осторожно постучалась в дверь и стала ждать, пока ее откроют. Рядом с ней стоял Тобиас, сильно сжимая руку девушки. Ощущение безысходности не покидало его, но вера в лучшее закрепилась благодаря Трис. Он не знал, что будет завтра, но завтра еще не наступило, сегодня еще не ушло.       Дверь открыли не сразу. Кто-то изнутри долго возился к замком, ругаясь и проклиная дверь. Когда дверь открылась, брови парня взлетели наверх, когда он увидел девушку и парня перед собой.       — Вы, ребят, выглядите не очень, если честно, — с кислым выражением лица сказал он, оглядывая их с ног до головы.       Волосы Трис тонкими прядями свисали у лица, уставшее лицо и потухшие глаза делали ее похожей на зомби. Девушка еле заметно дышала, смотря на парня пустым взглядом. Но внешний вид Тобиаса был хуже: огромные синяки под глазами, вызванные отнюдь не бессонницей; бледное лицо и темные глаза, в которых нет ни энергии, ни света; искаженное болью лицо, при взгляде которого хочется заплакать. Оба были сутулы, безнадежны и разбиты вдребезги. Обычно в таких случаях говорят «сердце кровью обливается». Именно так чувствовал себя Питер, когда изучал их с головы до ног.       — Питер, — сказала Трис, — можно остаться у тебя до вечера? — спросила она.       — Без вопросов. Проходите, расскажите мне, что за черт с вами случился. — Он открыл дверь пошире, приглашая в дом.       Четыре не смотрел на Питера, потому что не хотел видеть смешанные чувства на лице друга. Последний раз Тобиас приходил в таком состоянии к Питеру, когда его бросил Маркус. Маленький мальчик просто-напросто взял и сбежал из дома, на ходу вытирая слезы обиды и боли. Миссис Хэйес приняла маленького парнишку в дом, уложила рядом с Питером и ушла по своим делам. Питер был слишком мал и не понимал, что случилось с таким жизнерадостным мальчиком, как Тобиас, но в ночной тишине мальчик поведал ему огромную тайну, которую Питер хранит по сей день, и тогда Тобиас и Питер стали лучшими друзьями, хотя сами того не понимали. Они болтами всю ночь, больше не затрагивали больную тему, а обсуждали игры, школу и мультики. Миссис Хэйес подслушала разговор маленьких мальчиков с улыбкой на лице, но никому об этом не сказала. Она позвонила раздробленной Эвелин и сообщила, что ее сын гостит у них и нет причин для беспокойства. Сама мать Питера понимала, что теперь Эвелин изменится. Сам Питер понимал, что Тобиас больше не будет таким жизнерадостным, каким был до этого. Он станет серьезным Четыре, чье сердце закрыто для всех.       Они прошли в комнату парня, неловко сели на кровать и молчали. Питер отошел, не посмев взглянуть на их лица. Трис изучала потолок, переводила взгляд с одной вещи на другую. Она была раньше здесь, на вечеринке, когда Тобиас увел ее из толпы. От воспоминаний она улыбнулась, и парень не мог это не заметить.       — Что? — спросил он.       — Ничего, — сказала она, перестав улыбаться, — просто вспомнила вечеринку.       — О боже, не напоминай, — произнес он, горько улыбнувшись. — Одна из самых позорных вечеринок в моей жизни.       — Не надо врать! — запротестовала девушка. — Мне все понравилось.       — О да, поцеловать тебя в будке — это явно самая хорошая идея, — парировал он, поставив локти на колени и ссутулившись.       — Может, идея не из лучших, но вполне оригинальная, — заметила она. Трис была рада, что смогла хоть как-то отвлечь его, хотя бы на время Тобиас забудет о встрече с отцом.       — Знаешь, я ведь придумал это только в этот же день, — признался он. — Это не было спланировано. И когда я поцеловал тебя, что-то во мне щелкнуло, и я не могу объяснить это, — он уткнулся головой в грудь, закрыв ее руками.       — То же самое случилось со мной, — следом призналась девушка. — И я рада, что это случилось. Кто знает, может без этого поцелуя ничего бы не было.       — Может… — тише ответил он. — Трис, я так хочу поделиться с тобой кое-чем, что меня мучает, но это так сложно, — горько произнес он.       — Ты знаешь, что можешь доверять мне, — сказала девушка, поглаживая его по спине.       — Я так хочу открыться тебе, Трис. Я… — он замолк, а потом снова набрал в грудь кислород. Парень попытался сказать слово, но увидев Питера, передумал.       Парень держал в руках две кружки с чаем, а подмышкой у него была пачка шоколадного печенья. Он смотрел на них, пока те не протянули руки, дабы взять кружки.       — Рад, что вы оба больше не похожи на Эдварда Каллена, — промолвил он, взяв маленький красный стул и сев напротив них. Он передал пачку печенья Трис, на что она добродушно приняла. — По крайней мере, бледность немного сошла. Ребят, я не знаю, что такого могло произойти, что вы оба выглядите, как будто все в жизни потеряли, — сказал он. Питер не шутил, что было странно для него, но он не мог пока выдать шутки, ибо ситуация казалась серьезной, поэтому он хотел узнать, в чем дело.       — Маркус в городе, — молниеносно выдала Трис, держа в руках кружку чая и грея руки. — И они с Тобиасом встретились, — еще быстрее сказала она.       — Что? Нет. Подождите. Еще раз. Что? — в недоумении стал расспрашивать Питер, мотая головой.       — Это так, друг, — поникшим голосом произнес Тобиас. — Трис говорит правду.       Друзья встретились взглядами и Питер понял, что все правда. Его польстило, что в таком состоянии Тобиас назвал его другом.       — Очуметь, — выдал парень. — Но, какого черта он здесь делает? — спросил он. — Это же уму непостижимо.       — Он работает в больнице. То есть, он буквально недавно там, — опять же ответила Трис.       — И он умудрился с вами не встречаться раньше? — поступил еще один вопрос от Питера.       — Я не хожу по больницам, да и мама их просто не переносит, — ответил Четыре. — Я сам в полнейшем шоке, Питер. Поверь, ты не один такой.       Пить чай ему не хотелось, но ради приличия он сделал пару глотков, чувствуя, как вместе с горячей жидкостью в пищевод уходил комок, давно застывший в горле. Питер пытался переварить все сказанное, но все равно не верилось. Он смотрел на Тобиаса по-обычному, без сожаления, и Тобиас был благодарен за это.       — Мда… — протянул он, почесывая затылок. — Это, конечно, все ужас как хреново, но, Тобиас, может быть, он изменился? — предположил он. — Не думаю, что люди просто так идут работать в больницу, тем более, я думаю, он точно учился, ибо медицинское образование с неба не падает, а это огромный шаг.       — Я не знаю… Я ни черта не знаю. Все смешалось, я как будто в тумане, — сконфуженно проговорил парень. — Я даже не знаю, как к этому отнесется мама, если она уже не знает об этом.       — И все-та­ки мож­но по­пытать­ся по­гово­рить с ним, — ска­зал Пи­тер.       — Лег­ко ска­зать, — про­из­нес он, горь­ко улыб­нувшись. — Ты зна­ешь, что он сде­лал, ты все зна­ешь, Пи­тер. И те­перь я ни­чего не знаю.       — Я знаю, То­би­ас, что все вы­яс­нится и об­ра­зу­ет­ся. Мы с Трис бу­дем ря­дом с то­бой. И ты дож­дался от ме­ня этих соп­ли­вых и ба­наль­ных слов, ты нас­то­ящий зас­ра­нец прос­то! — вос­клик­нул не­доволь­но он.       Трис улыб­ну­лась, бо­ковым зре­ни­ем пос­мотрев на То­би­аса, к счастью, лег­кая улыб­ка то­же кра­сова­лась на его гу­бах. Пи­тер сам раз­ве­селил­ся, уви­дев, что ат­мосфе­ра раз­ря­дилась, и он по­тер ла­дони, го­товясь к сле­ду­ющей шут­ке.       — Что ж, — ска­зал он с вы­зовом смот­ря на де­вуш­ку и пар­ня, — ес­ли уж мы се­год­ня под­да­ем­ся деп­рессии, то я пред­ла­гаю вам сде­лать мне ла­бора­тор­ную по хи­мии.       — Что? Хэй­ес, ты сду­рел? — стал не­годо­вать па­рень. — Я не знаю, что бу­дет зав­тра, а он пред­ла­га­ет сде­лать ему хи­мию!       — Че­тыре, не взры­вай­ся, я прос­то пред­ла­гаю от­влечь­ся, а луч­ший спо­соб — сде­лать уро­ки. Нет, серь­ез­но, мне же голову оторвут! — чувс­твен­но про­из­нес он и сде­лал вид, что ду­шит се­бя.       — Ты не­ис­пра­вим да­же в кри­тичес­ких си­ту­аци­ях, — про­из­нес То­би­ас.       — Вам во­об­ще по­вез­ло, что пред­ки сва­лили, а у ме­ня до­ма иг­ро­вой центр. Ми­лос­ти про­шу в Пи­тер­ленд! — Он встал со сту­ла, рас­ки­нул ру­ки, как бы по­казы­вая свои кра­соты.       Бе­ат­рис вста­ла и поб­ла­года­рила его, а сле­дом она зас­та­вила То­би­аса встать. Де­вуш­ка по­цело­вала его в ще­ку, при этом креп­ко сжав ру­ку, де­лясь с ним энер­ги­ей. Она по­обе­щала ему, что они все вы­яс­нят зав­тра, а се­год­няшний день пос­вя­ща­ет­ся Пи­теру.       — Толь­ко мне! — под­твер­дил па­рень.       То­би­ас за­катил гла­за и уда­рил по-дру­жес­ки пар­ня ку­лаком в пле­чо, наз­вав его иди­отом. Пи­тер улыб­нулся, ра­ду­ясь, что вы­водит дру­га из от­ча­яния.       Ос­та­ток дня они про­вели иг­рая и де­лая Пи­теру до­маш­нюю ра­боту.