***
Питер уныло бродил по парку, вдыхая полной грудью морозную свежесть. Впервые в жизни он чувствовал себя морально уставшим и по-настоящему измотанным. Может, ему надоели эти постоянные проблемы, которые то и дело попадаются на пути его друзей, мешая нормально жить; может он действительно устал от постоянной учебы и рутины. К счастью, через считанные дни случится чудо под названием «Рождество», и тогда он сможет хорошенько отдохнуть. Это было странно, но Питер готов был окунуться в какое-нибудь задание по физике или химии, нежели снова ненароком услышать об очередной беде, что настигла его друзей. К счастью, хотя бы Юрайя и Марлен были счастливы в обществе друг друга и могли наслаждаться каждой секундой. «Хоть у них все как у людей», — подумал парень. Он опустил голову, чтобы легкий снег, который покрывал землю, не попадал ему в глаза. Парень обходил аттракционы, которые продолжали работать даже в такую погоду, потому что только в этот сезон можно завлечь клиентов. Краем глаза юноша видел пару-тройку детей с их родителями, которые не могли пройти мимо огромных игрушек и не выиграть хотя бы одну. Питера радовала эта картина, ведь эти дети были счастливы и их не настигала та участь, которая настигла Тобиаса и настигнет в скором времени Трис. Трис. Эта девушка тоже успела полюбиться ему. Она будто была ему сестрой, которой у него никогда не было. Питер видел терзания на лице друга, когда он снова заговаривал о споре, он видел, как сильно Тобиас желал рассказать все девушке, но силы воли не хватало. Питеру было жалко обоих, он даже чувствовал себя виноватым перед Трис, будто он тоже участвовал во всем этом цирке. А хотя, может так и было. Но что бы там не случилось за это время, Трис доказала, что она не похожа на других девушек, при этом ничего не делая. Она будто не испытывала в жизни ничего плохого, что могло бы омрачить ее чистую душу. Девушка пережила потерю брата, но боль не очернила ее сердце, как она это сделала с Тобиасом. Боль только укрепила Трис, сделала ее сильнее, смелее и выносливее. Может, Тобиас тоже силен, но он не так смел, как кажется с первого взгляда. Питер всегда помнил, что парень пытался держаться до конца, но в конце всегда что-то ломало его. А теперь… Теперь он научился. Он научился держаться, а та, что научила его, не догадывался, что она скоро узнает самую ужасную правду, которая может сломать ее храброе сердце. Но Питер тряхнул головой. Тобиас разберется, он всегда мог вылезти сухим из воды, тем более, он любит ее. Он любит ее так глубоко и искренне, как никого не любил. Питер сразу отметил перемены в нем, но говорить не хотел, а только ждал, когда он сам признается. Когда он увидел слабого и безжизненного друга перед собой в ту ночь, когда Маркус вернулся, то Питер окончательно убедился в своей стопроцентной правоте. Тобиас влюблен, дико влюблен, и он не хочет ее опускать. А теперь его отец умирает, что еще больше усугубило ситуацию. Он узнал об этом утром, когда позвонил взволнованный Тобиас и рассказал все на одном духу. Все это никак не укладывалось в голове, потому что это не могло быть правдой. Столько бед не может обрушиться на одного человека, ведь один — он ничто по сравнению с этими бедами. Ведь в самые худшие времена Бог всегда посылает там то, что нам поможет. Ведь даже если мы во тьме, свет в конце тоннеля существует, мы просто его не видим. Тобиас, скорее всего видел. По крайней мере, Питер так считал. Свет, который может ослепить, но не ранить. И свет, благодаря которому он еще жив. Парень снова помотал головой. Думать о болезни Маркуса, о состоянии Тобиаса и о Беатрис ему порядком надоело. Да и он не понимал, почему так близко принимал к сердцу то, что происходило с ними. Он знал ответ, но прятал его глубоко в сознании. Просто не хотел признавать самому себе, хотя это не было чем-то постыдным, он просто не хотел. Потому что его они друзья. Питер посмотрел на небо и увидел темное полотно, что окутало город. Домой возвращаться не было желания, ибо он снова погрузится в думы, а на улице его хоть как-то отвлекал мороз. Вокруг парня висели украшения к Рождеству, новогодние песни лились отовсюду. Казалось, почему бы не радоваться предстоящему празднику? Но дыра в сердцах каждого слишком велика, чтобы радоваться празднику. Да, надежда всегда умирает последней, поэтому Питер верил, что Тобиас с Трис во всем разберутся, Маркус не будет упрямиться и выздоровеет, а сам он после всего этого надерет из задницы за то, что те то и дело ныли, как девчонки. Так и будет. Все образумится, все будет хорошо. Кризис пройдет, зима тоже. И наступит весна, которая принесет всем облегчение. Парень свернул налево и решил напоследок посидеть на лавочке, чтобы насладиться рождественской мелодией и пойти с праздничным настроением спать. Еще не успело сильно стемнеть, но улицы уже освещали фонари. Вдалеке парень увидел женскую фигуру, которая сидела на скамейке. Приблизившись, он увидел знакомое лицо, которое при свете фонаря уставилось в одну точку и, казалось, наслаждалось вечером. Сделав еще пару шагов, он узнал в девушке свою одноклассницу, Молли. За все эти годы они редко общались, только перекидывались незначительными словечками, да и то, спрашивая об уроках. Молли всегда находилась в другой компании, она как-то отчужденно ко всем относилась, ходила только с Эдвардом. Когда-то Питер дружил с ними двумя, но это было только до третьего класса, пока их интересы не разошлись и Питер не стал дружить с мальчиком, чье прозвище обозначает цифру. Девушка особо не запомнилась ему, но ему запомнилась ночь в лагере, когда они случайно в восьмом классе оказались в одной группе. Как-то ночью Питеру не спалось и он вышел к реке, чтобы подышать свежим воздухом, но заметил на своем месте маленькую девчушку, что сидела, подобрав ноги под себя. Они провели у реки пол ночи, разговаривая о всякой ерунде, и на следующий день оба делали вид, что ничего не случилось. Питер сел рядом с ней, но та была не против. Молли смотрела на снег и изредка ловила руками снежинки. Она будто не замечала сидящего рядом одноклассника. — Иногда мне кажется, что Рождество придумали люди, чтобы сдирать с этих же самих людей деньги, а на самом деле это не рождение Иисуса, — сказала внезапно она. — Богохульство, конечно, но ведь люди превратили священный праздник в какую-то нелепицу, — возмущалась она. Питер ей ничего не ответил, а только улыбнулся, повернув голову, чтобы увидеть ее. Она все так же сидела и то на что-то смотрела, то ловила снежинки. Питеру внезапно захотелось узнать, о чем она в тот момент думала. — Я так понял, рождественского настроения у тебя вообще нет, — заключил он. — Как может быть настроение, если мир полон всякого дерьма? — риторически спросила она. Питер готов был тут же согласиться и расписаться под ее словами, ибо ее слова — чистой воды правда. — А ты как считаешь? — внезапно спросила она, обратив на него свои большие глаза. — Я считаю, что мы сами виноваты в наших бедах. Вот смотри: ты поступаешь плохо, а потом расхлебываешь все сделанное. Хотя твоя версия мне тоже нравится. — Интересная версия, — протянула девушка. Она вдруг будто очнулась и готова была встать, ибо уже было поздно. — Я что-то засиделась, — сказала она. Питер продолжал сидеть и ждать ее действий, но Молли только закрыла глаза, глубоко вдохнула воздуха, а потом открыла глаза, уставившись на него и сказав: — Ну так что, ты будешь меня провожать?***
— Это ужасно несправедливо! — почти крикнула Кристина, закрывая дверь шкафчика. Подготовка к Рождеству заняла много времени, поэтому некоторых учеников попросили остаться после уроков и украсить школу. В число учеников, которые были обязаны все украсить, входили: Кристина, Уилл, Трис, Четыре, Юрайя, Марлен, Эдвард, Сьюзен и еще два человека, которые были из средней школы. Кристина знала свою степень везения, поэтому не была так удивлена, когда ее имя прозвучало в заветном списке, но она была вполне рада, что с ней остались друзья. Преподаватель истории, которому поручили следить за школьниками, разделил их на пары, дабы каждой паре досталась определенная территория. К счастью, девушка осталась с Уиллом, чему была несказанно рада, ведь если бы ее поставили с Трис, то вина полностью поглотила бы девушку и она тут же рассказала бы все как есть. Самой Трис досталась Марлен, которая была вполне довольна своей напарницей. Им предстояло украсить третий этаж, а сделать это было не так сложно. Тобиасу выпал шанс украсить третий этаж с Эриком, на что парни только стрельнули друг в друга взглядами, не удостоившись слов. К огромному везению, никто не стал высказывать недовольство или отказываться от пары, все просто решили, что чем раньше начнут, тем быстрее закончат. Спустя пару часов почти каждый закончил украшать данный им район и готовился отправиться домой. Трис еще доделывала последние штрихи с Марлен и попросила Кристину, Уилла и Тобиаса подождать. Кристина согласилась и вместе с Уиллом отправилась к своему шкафчику, дабы привести его в порядок, потому что девушка не помнила, когда в последний раз наводила в чистоту в собственном шкафу. — Кристина, ты слишком эмоциональна сегодня, — сказал Уилл, закинув рюкзак за плечо. Кристина облокотилась спиной о шкафчик и скрестила руки на груди. Прядь волос упала на лицо и она раздраженно убрала ее с лица. — Я просто очень устала, — измотано проговорила брюнетка, закрыв на секунду глаза. — Зато наша школа полностью готова к Рождеству, — оптимистично произнес парень. — Да и грядет праздник. Выше нос, Кристина! Девушка фыркнула. Она была такой уставшей, что сил думать о празднике не было. — Тоже мне, праздник, — сказала она. — Прости, сегодня я не в духе, — извинилась она. — Из-за Трис? — обеспокоенно спросил он. Уилл знал, что его девушку уже который день мучают кошмары о том, что она предает Трис. Кристина переживала и чувствовала себя предателем. Она боялась, что когда раскроется правда, то Трис отвернется и от нее тоже. — Крис, не переживай, — принялся успокаивать ее парень. — Все будет хорошо, поверь мне. Четыре скоро все ей расскажет, а твою ситуацию она поймет. — А если нет? — с отчаянием в голосе проговорила она. — А если она не будет со мной разговаривать? Я ведь тоже считаюсь в сговоре с Эриком и Четыре. Я — предатель, Уилл! — На ее глазах навернулись слезы, но она не дала им пролиться. Уилл подошел к девушке и обнял ее, успокаивающе проводя рукой по коротко стриженным волосам. Кристина уткнулась ему в грудь и вдыхала любимый запах. Мысли потихоньку сами улетучивались, но тревога не оставляла. Как же она хотела, чтобы все это кончилось. И что-то подсказывало, что конец близок. Вот только, счастливым ли он будет? — Не волнуйся, — тихо прошептал он ей в волосы. — Все будет хорошо, я обещаю. — Знаешь, ведь Маркус вернулся, да еще и, походу, болен — подала голос девушка, все еще находясь в его объятьях. — И теперь я не знаю, сможет ли Тобиас после этого рассказать все Трис. — Маркус болен? — немного шокировано спросил парень. — Угу. Я узнала об этом недавно, причем с уст Тобиаса. Родители Трис, похоже, знали об этом, поэтому они относятся снисходительно по отношению к Маркусу. — Родители Трис весьма благородные люди, — подметил Уилл. — Но ведь это не наше дело, так? Мы не должны ничего предпринимать, жизнь сама все расставит по местам. — Я знаю, — ответила она. — Но я чувствую себя самой большой предательницей на свете. Девушка отстранилась и взглянула ему в глаза. Она видела в шоколадных глазах отражение и не узнавала саму себя: жалкая и отчаянная. Раньше она такой не была, раньше она была сильной. Уилл вцепился в плечи девушки и нагнулся, чтобы взглянуть ей получше в глаза. — Кристина, — начал он, — послушай меня. Ты — не виновата, понимаешь? Ты узнала то, чего не должна была узнать. Но если бы ты не узнала, то Трис узнала бы правду от Эрика намного позже, что точно ранило бы ее. Но узнала ты, узнала раньше. Представь, если бы ты решила тут же сказать ей, то Трис не обиделась бы? Естественно, обиделась бы. В любом случае, она восприняла бы это известие просто ужасающим от любого человека, кроме Четыре. Он обязан ей рассказать, и он это сделает, потому что я знаю его давно. Крис, ты волнуешься, что он тянет время, но представь сама: что бы ты сделала, будь на его месте? Тебе было бы легко? Конечно, нет. Я сам бы был в полном отчаянии, не зная, как поступить. Кристина, дорогая, позволь всему случится так, как должно. И не терзай себя. Ты — ее подруга, а Трис сильная девушка. Все будет хорошо, все образуется. Кристина вслушивалась в его слова и буквально видела в них истину. Уилл бы прав, но как же она боялась всего! Ее сердце никогда не успокоится, пока эта мерзкая ложь бродит в душах людей. Она с трудом кивнула. Девушка сделала глубокий вдох и более-менее успокоилась. Все будет хорошо, она верит ему. Кристина была так рада, что у нее был Уилл, потому что без него она бы точно сошла с ума. — Вот и все, — сказал он, отпустив ее плечи. — Спасибо, Уилл, — проговорила она с грустной улыбкой на лице. — За что? — За то, что ты есть. Спасибо за здравое мышление и заботу. Парень улыбнулся уголками губ и подошел к ней вплотную, и они соприкоснулись лбами. — А я никогда не говорил тебе спасибо за то, что ты десять лет назад защитила меня от девчонки, которая пристала ко мне в детском саду. Девушка тихо рассмеялась, а от нее улыбки у парня внутри засияло солнце. — Всегда пожалуйста, — вежливо проговорила она. Уилл коснулся ее губ, и они слились в нежном поцелуе. Парень крепко обнял девушку, тем самым не давая ей рассыпаться на куски. Кристине вдруг все стало ясно, и все обрело свой смысл. Сейчас все хорошо, и все будет хорошо. Они так и стояли посреди коридора, целуясь. Уилл улыбался сквозь поцелуй и слышал биение их сердец, которые, казалось, бились в унисон. Внезапно по всей школе раздался гул, оглушив всех оставшихся учеников в школе.