На 98 процентов горький шоколад

Минуту я сидел и смотрел, как он задумчиво листает страницы, но потом интерес перевесил чувство неудобства и я, встав со своего стула, перешёл ему за спину и глянул в книгу. Наверное, глупо было ожидать, что я что-то пойму,подумал я об этом в тот момент, когда увидел перед собой странные иероглифы. Не поняв текста, я устремил свой взор на картинки. Они были нарисованы от руки - одна напоминала цветущую сакуру, через несколько листов было нарисовано веретено, таким уже давно в наше время не пользуются. На страницах встречались ещё интересные картинки в виде старинных доспехов, оружия, домов, замков, природных элементов и другое. Листал он до тех пор, пока не остановился на той странице, где был нарисован человек, немного неумело и по-детски, но точно человек. Пробежав глазами по иероглифам, я остановился на знакомых для меня буквах, они были написаны мелко и криво, но знакомо. Нагнувшись поближе, я смог прочесть «Человек (сладкоежка)». Странно всё это было. Если посмотреть со стороны, можно сказать, что это не простая книга, а энциклопедия, и что-то мне подсказывало, что энциклопедия явно моего мира. -Нашёл. – Я глянул на Вату - у него на лице была безумная улыбка, немного пугающая. -Да? И что же? – Интересно, что его так обрадовало. -Ты человек! – Тоже мне, Америку открыл. -Ну, если ты так говоришь, то я просто не могу тебе не поверить. – Вот, моя наглость, сарказм с моего ротика так и прёт, но Вате вроде было всё равно. -Это же просто чудо! – Он повернулся ко мне лицом, и наши взгляды пересеклись. Его глаза блестели безумством и счастьем, они были чересчур эмоциональны. Это уже был не тот человек, которого я встретил вначале. -А по мне так обычное дело. -Нет, ты не понимаешь! В нашем мире сладкоежка – это практически бог! – А вот это мне уже больше нравится. -Бог? Я согласен! -Правда? Тогда нам надо дать клятву! – Его глаза стали фарами, они светились счастьем и расширились до огромных размеров. Он что, под эйфорией? -Что за клятву? – Стать богом - это выше всяких похвал, я же не скромник, как некоторые. Раз хочу, значит, так и сделаю, и отнекиваться для вида не буду, только вот меня насторожило слово "клятва". Перед тем, как что-то сделать, следует об этом поподробнее узнать, и безумство в глазах напротив, меня в этом убедило. -Точно, в твоём мире это иначе звучит. – Он вновь стал рыться в книге, и через пару минут остановился на странице, где была непонятная картинка. Высокое здание с колоколом на заднем плане, а на переднем - два человека целуются. Не до конца поняв картинку, я пробежался глазами в поиске знакомых букв, и не прогадал, такие и вправду были. Размазанные и выцветшие, но я кое-как сумел их прочесть: «Свадьба». От увиденного мне перехотелось совершенно всё. Не хочу быть богом, не нужна мне никакая клятва, я ещё маленький, хоть и удаленький. -Нет! – Выкрикнул я очень громко, неожиданно даже для самого себя, а уж как удивился Вата, которому ультразвук пришёлся прямо на левое ухо. -Как? Но ты же согласился! -Я на бога соглашался, а не на свадьбу! -Но ведь это одно и то же! – Его слова меня повергли в ступор. Немного обдумав, я пришёл к выводу, что слова из моего мира и из этого могут иметь одинаковое звучание, но разный смысл. -А что значит бог? – Я очень снизил голос, как бы извиняясь за недавнее. -Сейчас, подожди. – Вата вновь стал рыться в книге, и лишь когда, он открыл нужную страницу, я всё понял. На картинке был нарисован человек, сидящий на троне, а сзади светило солнце, как бы обоготворяя его. А чуть ниже надпись «Сладкоежка – царь сладостей. Вступает в полномочия только после свадьбы». -Ясно. Значит, я не хочу быть богом. -Как?! – Вата был разбит в пух и прах, от его счастья не осталось и следа. -Я ещё маленький для этого. -У нас нет такого понятия, в любом возрасте можно принести клятву. -Но я не хочу! -Почему? – Парень был в недоумении - почему я отказываюсь от такой перспективы. -Это большая ответственность! – Ничего лучше я не смог придумать, поэтому сказал самое вразумительное, как мне показалось. -Кира, я тебя никуда не буду торопить, но знай, в нашем мире тебе всё равно придётся дать клятву, и чем быстрее ты это сделаешь, тем проще тебе будет жить. -Почему это? У вас что, все по парам? -По чему? Не понял последнего слова, но суть уловил. Нет, у нас не все при клятве, точнее сказать, сладостям это не надо. Как это называется… - Парень вновь стал рыться в книге и открыл на странице с рисунком в виде сердца и надписью "Любовь". – Сладости не могут любить друг друга, это очень редкое состояние, которое входит в историю. А вот любить сладкоежку другое дело. Почти каждая сладость будет испытывать к тебе если не чувство любви, то привязанность или уважение. А ещё ты очень завидный для клятвы. Даже без любви, сладости будут пытаться заставить тебя дать клятву, ведь тот, кто будет связан с тобой, получит безграничную власть над царством сладостей. -Так может мне тогда лучше вернуться в свой мир? – Я невинно похлопал глазками. -Не выйдет. – Я аж осел от этих слов. Неужели мне уготована судьба остаться здесь навеки вечного? -Почемууу? – Плаксиво протянул я. -В нашей истории было не так много сладкоежек, но, насколько я могу судить, все давали клятву и жили в этом мире. Проще говоря, никто не знает, как тебе вернуться. Возможно, это бесполезно. -Но ведь шанс есть! -Не гарантирую. -А если дать клятву понарошку? -Что? – Вата вновь меня не понял, и я решил переделать предложение. -Если соврать, сделать вид, что я дал клятву. -Нет, не выйдет. – Парень отрицательно покачал головой. -Это почему так? Никто не согласится? -Нет, дело не в этом. После клятвы всегда идёт… - Вата вновь, полез в книгу, и открыл на странице с голыми парнем и девушкой, а внизу была надпись «брачная ночь». Я аж подавился и зашелся в кашле. Парень похлопал меня по спине, и через некоторое время я пришёл в себя. -А кто узнает?! Или у вас ещё есть ритуал, что бы свечку держали? – Я сразу заметил, что Вата не до конца понял, о чём я, но переспрашивать не стал, лишь продолжил. -После этого, - парень указал на книгу, - у клятвенных появляется своеобразный узор на шее, свидетельствующий о том, кем вы друг для друга являетесь. -Так, это что значит? Ты просто занимаешься сексом, потом выскакивает какой-то узор, и вы считаетесь уже мужем и женой? – Вата немного удивился моим словам, но непонимания в его глазах не было. -Нет, всё не так просто. Сексом мы заниматься можем и без клятвы, и узоры не выскакивают. – Теперь настал мой черёд удивляться. Я выкрикнул это слово, думая, что Вата не поймёт его значения, а оказывается у них оно в ходу. Я покраснел и отвёл взгляд. – Понимаешь, у нас всё не как у вас. Когда сладость рождается, а это очень редкое явление, вместе с ней рождается магический артефакт. Он может быть в виде кольца, серёжки, заколки, кулона или других украшений. Часто со своеобразным камнем или рисунком, но может быть и без этого. Во время клятвы они меняются артефактами, но это ещё ничего не означает. А вот после секса они как-то влияют на партнёра и у них появляются смешанные рисунки. -А я как же? Я же не сладость, и артефактов у меня нет. -Сладкоежка сам по себе артефакт. Насколько могу судить из знаний, то вся магия в твоих словах. Если скажешь, что любишь, то это подействует, как будто ты отдал свой артефакт. Так что будь осторожен со словами, а иначе сам того не заметишь, как окажешься под клятвой и спасения тебе не будет. -Но ведь ещё и секс нужен! – Я был в полном ахуе. Я обожал сладости и всегда говорил, что люблю их, а теперь мне придётся всё это отрицать. -Секс говоришь. Это легко устроить. – И в доказательство своим словам, Вата встал, убрал мои руки за спину и схватил в замок, а потом поцеловал. Вначале я не сопротивлялся из-за шока, а потом из-за вкуса поцелуя. Он был сладок, и таял во рту. У меня появилось чувство, что я ем сладкую вату. Так вот значит какая он сладость. Отстранился он через минуту, а я с затуманенными глазами витал в облаках. Сладкая вата. Обожаю этот вкус. -Вкусно. Обожаю сладкую вату. – Я почти пропел эти слова, что очень повеселило Вату. -Теперь понимаешь. Сладкоежки не устоять против сладости, как бы сильно ты не старался сопротивляться, а от сущности своей не уйти. – Я потихоньку стал приходить в себя. Может, и вправду стоит клятву с Ватой дать? Целуется он классно, вкус обожаю. Никто потом не будет приставать, да ещё он нежный и красивый. Раз мне не судьба покинуть этот мир, чем плоха его кандидатура? Я думал - думал, сопоставлял все за и против и, наконец, до меня дошло. Он же парень! И я парень! О чём же я думаю, дурак! Если судьба так ко мне отнеслась, то следует воспользоваться этим по полной. Теперь я просто обязан найти себе самую красивую девушку, с самыми классными формами, и сделать ей предложение. Ведь, если верить Вате, то я самый перспективный жених, и мне никто не сможет отказать, и даже тот факт, что я низкого роста, хрупкого телосложения и очень смахиваю на девчонку, ничего не изменит. -Кстати. – Из моих гениальных мыслей вывел меня голос Ваты. Я внимательно посмотрел на него, стараясь сдерживать злорадную улыбку. – Какая твоя самая любимая сладость? Меня его вопрос обескуражил. Я готов был услышать всё, что угодно, но не это,я даже немного растерялся. -Шоколадный торт с бананом, сливками и карамелью. -Тогда послушай моего совета - остерегайся больше всего Лаку. – Я немного не понял. -А кто это? И почему остерегаться? -На это есть две причины. Первая – это твоя любимая сладость. Вторая – эта сладость готова на всё. – Понял я лишь то, что это мой любимый тортик. Интересно, как он выглядит? -Ох, что-то я утомился с тобой. – Вата опрокинулся на стул и помял рукой шею. – Думаю, на сегодня закончим с объяснениями, уже поздно. И правда. Я глянул в окно, а там уже было темно. И когда только успело время пролететь. Меня удивило то, что в комнате было так же светло, как и днём. Я огляделся по сторонам, но не заметил никаких лампочек. -А почему в доме так светло? – Не хотелось самому ломать голову над этим вопросом, поэтому я сразу же, задал его Вате. -А, это. Это всё от стен. Они сделаны из особого материала, который днём впитывает свет, а ночью отдаёт. А теперь спать, завтра будет тяжёлый день. Спать нам пришлось на одном облаке, так как больше подходящих мест не было. Возмущаться я не стал, слишком не красиво было бы с моей стороны. Уснул я не сразу, а приблизительно через полчаса. Сказалось то, что я успел поспать днём. Всё это время в голову лезли всякие мысли, ничего существенного, просто лезли от неизбежности уснуть.