За тонкой кромкой стекла

Осколок 2 – Ложь

Нет страшнее Порока на земле, чем ложь. Столкнувшись с нею, От отвращенья содрогаются сердца Порядочных людей. И, уличив лжеца, Его презреньем окружают повсеместно. Нет выхода ему, солгавшему бесчестно, Как только кровью смыть позор свой… Пьер Корнель

Гарри удивленно распахнул сильно зажмуренные глаза. Мальчик попытался осмотреться, но он не видел ничего. Только кромешная тьма окружала его. Как-то аномально в этой черноте, совершенно неестественно он мог видеть себя: свои руки, покрытые тонкой сеточкой царапин от противных колючих роз; маленькие коленки с вечно незаживающими ссадинами; худой живот с расцветающими ярко-фиолетовыми синяками, сейчас прикрытый тонкой тканью висящей на нем майки. Мальчик удивлённо огляделся вокруг. Зелёные глаза расширились ещё сильней, делая его похожим на маленького побитого эльфа. Он был напуган до дрожи в коленях и ледяного кома в желудке. И единственной мыслью в стучащей голове было: «Где они? Они меня найдут! Увидят! Не хочу этого!» Как только эти мысли пролетели у мальчонки в мозгу, прямо перед ним появилось высокое зеркало в два его роста. За стеклом бегали все те же лица, что преследовали его. Они что-то кричали, но мальчик не слышал, что. «О чем они говорят?» — подумал Гарри, все ещё дрожа и надеясь, что его не увидят. И в следующую секунду появился звук. - ... кий выродок?! — орал Дадли. - Мы ищем, уже всю библиотеку осмотрели, нигде, — как-то расстроенно сказал коренастый детина по имени Пьер. Все внимательно посмотрели на Марка: широкие плечи, заметный живот, короткие ножки - до безобразия неказистый мальчишка. - Я точно видел, что он забегал именно сюда! — пытался оправдаться мелкий хулиган. - Видел он, ага, как же, — пробурчал себе под нос Дадли. — Тут второй этаж, если бы прыгнул — разбился, а как видешь, трупа внизу нет. Хахахаха! Мерзко заржал выродок семьи Дурсли, этот смех тут же подхватили и другие дети. От этих громких и страшных голосов, которые всегда приносили с собой неприятности, маленький мальчик испуганно сжался, пытаясь ещё сильней погрузиться во тьму. Утонуть в ней. Раствориться, стать с ней единым целым. Всё вокруг опять заволокло чёрным туманом, но на этот раз он захватил с собой ещё и маленького обитателя этого необычного мира. Ребёнок стал растворяться, тьма - сгущаться. Казалось, что этот мир выполняет все просьбы его единственного обитателя. Возможно, это так и было. Возможно все, даже нечто такое абстрактное. Неизвестно сколько прошло времени, мальчик находился в чёрном, густом, как кисель, сваренный тётей Петуньей на шестой День Рождения Дадлика, тумане. Он окружал его везде, заполнял каждый миллиметр в этом месте. Наверное, так могло продолжаться вечность, если бы в голову Гарри, как раскаленным клеймом, не врезалась мысль: «Где я? Если я не приду вовремя, тётя Петунья разозлится на меня, а тогда она нажалуется дяде Верону», — что последует дальше, за жалобой Дурслю-старшему, малыш старался не думать. И опять напротив того, что мальчик определял, как своё тело, образовалось окно, оно как будто соткалось из воздуха. Вот - раз! - и его нет, а вот - два! - и оно уже появилось. Мальчик испуганно вздрогнул и отполз подальше от окна, увидев на той стороне свою тетю и борова—младшего. Конечно, мальчик так не думал про своих родственников, уж слишком он запуганным и зашуганным был. Да и за такие слова одним лишением еды они бы не ограничились. Все это мальчик понимал и принимал. - Солнышко, — сладко проворковала его тетя. — Что случилось, почему ты так сильно задержался? — взволнованно закончила Петунья. - Все из-за этого очкастого урода, — даже такие грубые и, по сути, страшные для ребёнка восьми лет слова ничуть не смутили мать, слепо смотрящую на своего ребёнка. «Они меня не видят», — облегченно и с толикой счастья подумал малыш. - Ну ничего, мой хороший, скоро этого такого же ненормального, как и его сумасшедшие мать и отец, заберут от нас. Осталось совсем немного потерпеть, всего каких-то три года. - Три года?! Ещё так долго я должен его терпеть?! Мам, а может, его пораньше смогут забрать?! — орал Дурсль-младший, яростно размахивая руками. - Прости, мой дорогой, — женщина подошла к ребёнку и сжала его в объятиях. — Понимаешь, если мы его выгоним или отдадим в детдом, то у нас будут проблемы. - Какие? — не унимался поросенок. - Родителей того маленького неблагодарного мальчишки убил плохой человек, а когда уходил, и сам убился. В этот же день корзинку с ублюдком подкинули к нам на порог и записку ещё положили с четкими указаниями. И если мы не выполним все, что было там написано, нас тоже могут убить. Да и тем более, за пребывание этого поганца у нас дома нам присылают деньги, на которые мы можем завтра тебе что-нибудь купить. Что ты хочешь, моё золотце? — энергично закончила говорить женщина. - Машинку хочу, — после долгого молчания выдал малолетний хулиган. «Все, хватит! Не хочу я больше их видеть! Пожалуйста, не надо больше! Довольно!», — громко всхлипывая, умолял ребёнок, лежащий на холодном и чёрном, как смола, полу. Стекло пошло рябью, как будто кто-то кинул камень в водную гладь, и от места, где камушек соприкоснулся с водой, в разные стороны пошли круги. Мальчик ещё сильней скорчился, маленькие хрупкие плечики вздрагивали, по тьме расходились звуки тихого плача. Они все ему врали, они говорили, что его родители наркоманы, бандиты, алкоголики. Они все ему врали. Они оскорбляли его родителей. А родители на самом деле спасли его, они его защищали. Они... любили его... Мальчик выгнулся дугой и пронзительно закричал. Крик был нечеловеческий, люди так не кричат. Так может кричать только раненый зверь. Зверь, которому проткнули сердце ножом, но он ещё не умер, животное ещё дышит и чувствует нестерпимую, ни с чем не сравнимую боль. Он пытается вынуть острие из груди, упирается всеми четырьмя лапами, но боль становится только сильней, и он кричит в последний раз, прося... О смерти? О спасении? Немногие знают звериный язык, это редкость даже среди магов. Крик резко оборвался, миг, и мальчик падает сломанной куклой, у которой беспринципный, жестокий кукловод оборвал все нити, не давая ненужной игрушке шанс на дальнейшее существование. Тьма осторожно подхватила своего маленького жителя и бережно, словно самое дорогое сокровище, поднесла к себе и укутала Гарри. Она ещё что-то нежно нашептывала на маленькое детское ушко. Мгла обещала защищать, любить, беречь. Обещала всегда быть рядом, оберегать...