Меня поражает это электрическое поле высокого напряжения – осязаемое, мерцающее, – возникающее вдруг между мужчиной и женщиной, которые даже не знакомы, без видимых причин, просто так, всего-навсего потому, что они друг другу понравились и изо всех сил стараются себя не выдать. Фредерик Бегбедер. Любовь живет три года
После того дня, когда он увидел сцену смерти в цирке, прошло уже два месяца. До сих пор малыш иногда просыпался по ночам, крича от страха. Он помнил в мельчайших подробностях все, что произошло в тот день на арене. Ему не раз виделись пустые, остекленевшие глаза, смотрящие на него. Он помнил мертвое тело, от которого расходились красные круги алой крови по зеленому ковру арены, словно на поздней осенней траве распускались красивые красные бутоны мака. Мальчик как сейчас помнил громкие крики мужчины, наклонившегося над девушкой, закрывшей глаза на веки вечные. Он слышал крик дрессировщика каждый раз, когда на его мир опускалась ночь. Этот крик пробирал до костей своей отчаянностью и вносил в детскую неокрепшую душу страх. Это было действительно страшно, каждый раз вспоминать последний миг жизни человека. Он не знал близко этой девушки, но за тот короткий миг ее выступления успел восхититься ее грацией и красотой. С того раза Гарри больше ни разу не заглянул в прекрасную прозрачную гладь. Он боялся, что опять увидит смерть. Теперь он развлекал себя тем, что создавал себе мир, в котором ему будет хорошо. Он создал себе большой трехэтажный дом, такой, о котором он мечтал всю свою осознанную жизнь. Чтобы в нем было большое количество комнат, с окнами в половину стены. Комнаты были в любых цветах. Он создавал себе любой интерьер, много кресел и диванов. Он мог читать любые книги, какие только умел себе представить, ел все, что хотел, спал там, где ему понравится. У него появилось много-много игрушек, но все же он не предавал своего верного медвежонка. Сам дом находится в окружении ромашкового поля, а невдалеке поблескивало голубыми водами озеро, рядом с которым росло раскидистое дерево. На самой толстой ветке висели привязанные качели, на которых он самозабвенно раскачивался из стороны в сторону, пытаясь достать руками солнце и прекрасные голубые небеса. Малышу до безумия нравились ромашки. Ему нравилось лежать в окружении белых лепестков, зарываться носом в желтую сердцевину, вдыхать ненавязчивый аромат цветов. Нравилось кататься по зеленой траве и смотреть, как через минуту примятый покров возвращал свою первозданную нетронутость. В его мире всегда стояла поздняя весна. В это время расцветала вся природа вокруг малыша. По поляне летали разноцветные бабочки, их крылышки пестро блестели на солнце, создавая ощущение радости и тепла. Иногда самая смелая бабочка подлетала поближе к ребёнку, деловито облетала его и с важным видом садилась на протянутую руку мальчика. Но самое интересное произошло с ним неделю тому назад...***
Сегодня малышу было особо грустно, он начинал скучать по обычной человеческой речи. Скучал по общению, но возвращаться к людям он боялся ещё больше. Мальчик, как всегда в это время, раскинулся на ромашковой поляне, ветер перебирал чёрные пряди, а солнце грело маленькое тело. В траве что-то зашуршало, потом послышалось чье-то возмущенное шипение. Малыш неосознанно попятился от источника столь необычного звука. Шипение повторилось, и, к своему удивлению, он смог разобрать, что ему хотят сказать. - Разссслегсссся тут, мешшшшшает проползссссти. - Кто тут? — испуганно вскрикнул ребёнок. - Говорящщщщий? — Гарри показалось, что голос был не менее удивлён таким необычным событием, как общение с ребёнком. - Кто вы? Пожалуйста, покажитесь! — мальчик испуганно попятился от звука, перед этим пытаясь защитить себя. Заросли стали сходить с того места где находился тот неизвестный говоривший с шипящим акцентом. Трава зашуршала ещё сильней и морскими волнами разошлась в противоположные друг от друга стороны. На совершенно голой земле остались только одна змея и удивленный Гарри. Ребёнок ещё сильней захлопал длинными ресницами, так и не поверив в то, что змеи умеют говорить. - Это ты сказала? — прошипел малыш, впрочем, не надеясь на ответ. - Я ссссказссал. - Невероятно, я никогда не слышал, чтобы змеи говорили на человеческом языке! — восторженно припрыгивая, вещал мальчик. - А мы и не говорим, насссс только говорящшшшие понимают. - Говорящие — кто это? - Ты — говорящщщий.***
- Чшшшто ссслучилоссссь, малышшш? Незаметно к лежащему на зеленой травке и нежащемуся в ярких лучах солнца Гарри подползла красивая небольшая змейка в сорок сантиметров длиной. Яркая зелёная чешуя переливалась на солнце золотом, глаза змея поблескивали лукавством. Змей приблизился к ребёнку и, обвиваясь вокруг его рук, переполз на грудь, где и свился в небольшие кольца. Малыш медленно и как-то нежно проводит худыми пальчиками по гладкой чешуе. Ему очень приятно прикасаться к своему первому живому другу. Он никогда не боялся змей, наоборот, они ему очень нравились. Он ими восхищался. Эти пресмыкающиеся были несравненны в своей убийственной грации. - Росс, мне скучно, — тихо прошипел ребёнок, при этом сам пугаясь своей смелости. - Посссмотри в зсссеркало, — спокойно предложил змей. - Я боюсь. - Не бойсссся, хочешшш, я буду сссссс тобой? - Хочу, — не раздумывая, ответил малыш. Мальчик, под недовольное шипение змеи, мгновенно подорвался с тёплой травы и начал представлять зеркало. Пространство, как и в прошлые разы, заискрилось, что-то звякнуло, и появилось большое зеркало. Росс ещё что-то прошипел, явно нелицеприятное, и медленно пополз по телу ребёнка, пока не достиг плеча, где с удобством расположился. - Не угомонный малышшш. - Прости, Росс. - Ладно, ссссмотри, — прошипел змей, кивая на стекло, прошедшее рябью.***
Белая дымка за стеклом медленно рассеялась... Большие белые хлопья медленно спускались на землю. Пушистые снежинки кружились в вальсе, они то соединялись по двое, то разлетались в разные стороны, стараясь очутиться как можно дальше друг от друга. Казалось, что снег танцует под какую-то, только ему известную, музыку. Каждая снежная пушинка извивалась в замысловатых Па, выкручивала ледяное тело. Они срывались с холодного, покрытого серыми тучами неба и мягко планировали на грешную землю, пороша ее холодным зимним пухом. Пронизывающий ветер пронесся по белым, и казалось, светящимся изнутри сугробам; поднимал лёгкие снежинки и нес дальше, закручивая ещё один невероятный пируэт чуда зимы. Все это, как считал малыш, было невероятным волшебством. Каждый маленький «бриллиант» переливается под ярким зимним солнцем, лучи которого смогли пробраться и в это снежное царство. Гарри никогда особо не любил зиму, ведь в эту пору тётя заставляла его сгребать снег, чистить дорожки. Но, при всех его трудах, одежда была неподходящей для «прогулок» под ледяными порывами ветра. Он как наяву почувствовал тысячи маленьких иголочек, впивающихся в детское, незащищенное тёплой одеждой, тело. Малыш вздрогнул, такой прекрасный, фантастический, волшебный момент был безвозвратно испорчен его не самыми приятными воспоминаниями...***
На игровой площадке столпилось четверо детей, самому младшему на вид было лет шесть, а вот старшему больше одиннадцати не дашь. Дети весело переговаривались, смеялись над шутками, играли в мяч. - Арден*, кидай мне! — крикнул мальчик с лохматой каштановой шевелюрой. - Нет, лови, Гваде*! — весело ответил самый старший мальчик. - Спасибо, — шестилетка еле поймал мячик и кинул лохматому. Дети весело рассмеялись. Мячик летал из одних рук в другие. По площадке разносился весёлый гомон. После игры с мячом настала очередь догонялок. Самый младшенький бегал медленней всех, но дети попеременно поддавались ему, чтобы не обижать. - Гваде, пошли домой. На площадке появилась красивая молодая девушка, она весело подмигнула малышне. Схватила младшенького ребёнка, под весёлый хохот старших и возмущенное пыхтение младшенького звонко поцеловала в щеку. Ребенок что-то обиженно прошипел на тему, что он уже большой, и маме не стоит его позорить перед друзьями. Гарри, было больно смотреть на счастливого ребенка, и он попросил зеркало показать ему ещё что-то...***
На этот раз зеркало показало ему красивую зеленую поляну. Мощные деревья одеты в зеленое оперенье, даже через стекло Гарри чувствуется приятный лесной запах трав и цветов. Ветер разносит по округе музыку тишины, сквозь которую изредка пробивается мелодичный перезвон капелек росы на мохнатой траве. Где-то из-под кустов выглядывают яркие красные, черные, розовые ягоды земляники, черники, лесной малины. Есть еще много других полезных даров природы, которые ждут того, кто не поленится и придет в лес с корзинкой. Главное, надо разбираться в ягодах, чтобы не набрать в корзинку несъедобных. Сейчас в лесу кипит жизнь. По травинкам снуют деловитые букашки, в воздухе стоит гул от жужжания диких лесных пчел. А в чаще каждое дерево оплетено тонкой паучьей паутиной. Это пауки охотятся, раскидывая путину между кустами и деревьями. Цепкий взгляд малыша выхватывает, как по стволу старого дерева бегают колонны муравьев, они несут к себе домой какую-то еду, которая значительно превышает вес самих насекомых. В листве деревьев мелькает разнообразие птиц. У них горячая пора: они ловят насекомых и кормят прожорливых птенцов в гнездах. Вот мелькнуло что-то за кустом и пропало. Гарри напрягся, ему показалось, будто куст сдвинулся с места и убежал! Ан нет, это заяц-русак, замаскированный под цвета летнего леса. С дерева посыпалась ореховая шелуха и маленькие шляпки желудей — это запасливая белка готовит себе тайничок с едой. Хотя до зимы еще далеко, все лесные жители уже летом готовятся к ней. Они делают запасы еды и нагуливают жирок, пользуясь летним изобилием. Зеркало мигает и уносит малыша дальше, смотреть что-то иное…***
Картинка вынесла зрителей в большую спальню, посередине которой стояла большая двуспальная кровать, и, в принципе, это был единственный предмет мебели, находящийся в помещении. Если не считать двух прикроватных тумбочек. Ракурс был немного странным, по мнению ребенка, вглядывающегося в зеркало. Пораскинув мозгами, он понял, что зеркала висят на потолке. Малыш обескураженно замер, пытаясь осмыслить, зачем зеркало на потолке. За дверью, ведущей в комнату, послышались голоса. Один голос был низким и, как бархат, обволакивающим. Второй выше, более мелодичный, принадлежащий девушке. Дверь распахнулась, и в комнату вошли двое. Первым был красивый статный мужчина, с равномерно накаченным телом, что отлично просматривалось через тонкую ткань белой рубашки и прямые чёрные штаны. Вторым человеком была миловидная девушка с каштановыми кольцами волос, огромными карими глазами и пухлыми губами. Прекрасно сложенное тело с упругими грудями и тонкой талией обтягивало коротенькое алое платье, что, впрочем, больше показывало, чем скрывало, прелести девушки. - Хочу тебя, Аланнис*, — жарко шепчет мужчина в маленькое ушко, при этом активно подталкивая партнершу к кровати. - Реджи*, я неуверена... — девушка хотела ещё что-то сказать, но ее прервал властный поцелуй в раскрытые губы. Они все так же продолжают двигаться к кровати. Наконец, парочка достигла цели и распласталась по белым шелковым простыням. Мужчина на мгновение оторвался от мягких губ, чтобы полюбоваться на раскрасневшееся личико девушки, и снова отдался во власть поцелуя. Реджинальд прошелся влажными губами по тонкой шее, при этом активно срывая одежду с себя и любовницы. Влажный язык заскользил по беззащитной ключице, оставляя собственническую метку. Медленно, растягивая каждую секунду удовольствия, мужчина перешел на уже голую грудь. Руки легли на мягкие бугорки и с силой сжали. Девушка протестующие застонала. Окончание стона потонуло в жарком поцелуе. Мужчина, будто изголодавшийся зверь, накинулся на свою дичь, он терзал распахнутые бутоны губ, срывая с них стоны то ли боли, то ли страсти. Целовал, кусал и зализывал груди. Руки беспорядочно бродили по незащищенной одеждой коже. Реджи прошелся языком по плоскому животу, зарылся губами в пупок и остановился у самой кромки трусиков. Животный рык вырвался из глотки, он одним резким движением сорвал последнюю преграду. Тело под ним предвкушающее задрожало. Сухой палец прикоснулся к влажному входу такого желанного сейчас тела. Тихий стон девушки заполнил тишину комнаты. Палец с тихим хлюпающим звуком вошёл в нутро, раздвигая податливые мягкие стенки. - Ааах, Реджи, пожалуйста! - Что... пожалуйста? — жарко дыша, и еле вороча языком от сдерживаемой страсти, спросил мужчина. - Хочу... тебя. - Как? – мужчина страстно хотел ее, но ему нравилась эта сладкая пытка, он хотел показать ей саму себя, дать понять ей ее страсть. И он знал, что она его не разочарует. - Возьми меня… скорее! – она оправдала все его ожидания. Мужчина победно усмехнулся. С протяжным чмоком он вытаскивает влажные пальцы из ее лона. В последний, особо страстный, раз целует искусанные губы. Раздвигает шире длинные, тонкие ножки. Член мужчины слегка подрагивает от напряжения и желания, окутывающего их обоих. Головка надавливает на половые губки, которые с лёгкостью раскрываются навстречу его достоинству. Резкий рывок, хриплый вздох непроизвольно вырывается из рта мужчины. Он тяжело наваливается на хрупкое тело под ним, пытается унять звериные порывы, чтобы не сорваться сразу в быстрый темп. Бережет ее, не хочет причинить боль. Громкий страстный стон вырывается из глубины девичьего рта. Последний барьер самоконтроля рвётся на глазах мужчины. Звериный, изголодавшийся рык разносится по комнате, разбиваясь об синие стены. Реджи раскачивается, со всей силы вбивается в податливое тело. С пошлыми шлепками тела бьются друг об друга. Стоны срываются ежесекундно. Тела на кровати пробивает страсть от кончиков пальцев на ногах до волосинок на голове. Ещё несколько особо глубоких толчка, два громких крика сливаются в один. Тела любовников бьёт крупная дрожь, и они замирают, резко прекращая кричать. Мужчина обессилено падает на согнутые в локтях руки, боясь задеть свою партнершу в этих диких танцах страсти. - Люблю, — шепчет Реджинальд в раскрытые губы девушки. - Я... тоже, — не в силах совладать с голосом отвечает Аланнис.***
Мальчик, весь раскрасневшийся, отпрянул от стекла…__________
Арден - долина орла Гваде (Гваделупа) - река волка Реджи (Реджинальд) - мудрый правитель Аланнис - красивая