***
Меня разбудил некий шум, похожий на тяжёлое хлопанье крыльев. Открыв глаза и осмотревшись, я понял, что в доме никого нет. Тем не менее, хлопанье никуда не делось, но всё же с каждой секундой оно удалялось всё дальше и дальше от меня. «Должно быть, этот звук идёт снаружи», — поздно осознал я и поспешил проверить догадку. Осторожно слез с кровати и прислушался к себе. Боли от ранений практически не ощущалось. Это уже хороший знак. Дышать тоже можно теперь полной грудью, не боясь захлебнуться кровью. Ребра вроде тоже не болят. Можно сказать, что я быстро иду на поправку. И всё благодаря моей сущности… М-да… Одевшись в обычную просторную рубаху, добротные штаны и обув сапоги, которые лежали тут же рядом, я вышел из дома. Меня встретил рассвет… Небо осветило зарево и первые лучи солнца, прорезав воздух, упали на мокрую от росы траву. Утренний ветерок с моря всколыхнул деревья, листву, пробежался по волосам и под рубашкой, выветривая остатки сна и даря так не хватающих мне сил и бодрости. — Хм, я на Острове Драконьей Стражи? — непонятно у кого спросил я. — Но как я здесь оказался? Довольно странный, но правильный вопрос. Помимо боя с Охотником, я ничего не помню и про то, как очутился тут, на Острове. Несомненно, меня забрала Эрин, но как мы ушли от кораблей, Мародеров, Охотника, в конце концов? «Что-то тут не так. Эрин скрывает что-то от меня. Непонятно даже то, как она так быстро пробралась в форт. По морю?! Сильно сомневаюсь». Я зашёл обратно в дом в надежде забрать свои вещи. Однако, кроме старого меча со следами ржавчины на клинке, висевшего на стене у камина, я ничего не нашёл. Ни брони, ни моего снаряжения. Ещё и этот ржавый меч придётся крепить на спину, ибо я не нашёл ремня для того, чтобы носить его на поясе. Зато наспинных креплений я нашёл аж целых три. Хорошо хоть меч с ножнами идёт, иначе как бы я его зафиксировал?.. В итоге, я вышел из халупы в серой рубахе, коричневых простецких штанах и, хотя бы в своих сапогах и с более-менее нормальным клинком на спине. «Мне нужно поговорить с Эрин. Серьёзно поговорить. Вот только где её найти…» Осмотревшись, я заприметил примятую кое-где траву. «Может быть она оставила следы? Тогда найти её не составит особого труда. Нужно только быть внимательным и… хех… чуточку принюхаться». Подойдя к примятой траве, я присел, дабы лучше осмотреть её. «Следы похоже оставил дракон. Среднего размера, не слишком тяжёлый, передвигается на четырёх лапах. Был здесь недавно, минут пятнадцать назад». Нахлынули воспоминания о том, как я на Олухе, живя отшельником, таким же способом выслеживал дичь на охоте. Приобретённые навыки выживания в лесу очень пригодились сейчас. «Ещё следы, но маленькие, — отметил я, высматривая отметины на земле, — берут своё начало от халупки и заканчиваются здесь. Эрин что, оседлала дракона?!» В принципе, вывод логичен. Он также объясняет то, как я здесь оказался. Но всё равно звучит как-то… неубедительно что ли? Вдруг я ошибаюсь, и Эрин наоборот набросилась на дракона? — Похоже дракон не спешил взлетать, ему приспичило прогуляться на своих четырёх. От него пахнет омелой и елью… Думаю, я смогу выследить его. Сосредоточившись на запахе, я стал идти по следу. Шлейф тянулся к лесу, и я ускорил шаг, стараясь не потерять его. По пути встречались остальные следы от лап дракона, но, углубившись в лес примерно на сотню шагов, я встретил проблему. Я вышел на небольшую полянку, на которой был потухший костёр, чей-то труп и тройка волков, увлечённо жрущих само тело. И все бы ничего, но вот один из волчар меня услышал и тут же завыл. Его собратья отвлеклись от трапезы и, нехорошо зарычав, кинулись на меня. — Вот зараза, — с досадой протянул я, обнажая меч. Самый ретивый опередил остальных и прыгнул, разинув пасть, целясь в горло, но я отступил влево и рубанул снизу-вверх, навстречу летящему волку. Башка отлетела куда-то в кусты за моей спиной, а туша мешком упала на землю, орошая траву кровью. Однако на остальных зверей это не произвело впечатление, они уже прыгнули. Вместе. Слаженно. Одновременно. Я прыгнул в сторону, ибо встречать двоих волков я не рискнул. После такого трюка раны дали о себе знать острой болью. Чёрт, поспешил я с выздоровлением. Звери разделились и стали заходить ко мне сбоку. Отвлекают внимание на себя, чтобы один из них прыгнул, пока я буду занят другим. Опытные хищники, однако я тоже не лыком сшит. Делаю вид, что нападаю на того, что заходит с левого бока, и поворачиваюсь спиной к другому. Наживка была проглочена моментально: волк впереди отпрянул назад, а тот, что сзади, прыгнул. Резкий разворот в полуприседе, взмах мечом и зверь потерял все внутренности из распоротого брюха. Затем, я тут же упал на спину и ногами перекинул через себя прыгнувшего на меня волка. Быстрый подъём, разворот в сторону зверя… и тот насаживается брюхом на клинок. — Вы всегда атакуете жертву в прыжке? — риторически поинтересовался я и сбросил тушу с меча. Вытерев сталь о траву и зачехлив её в ножны, я подошёл к не до конца сожранному трупу. — Одежда увешана костями, топор из камня… Мародёр. Должно быть один из выживших после нападения на Стражей. Вот только его не волки загрызли. Стараясь не вляпаться в потроха мёртвого, я поднял ему руки и осмотрел. — Многочисленные ожоги. Глубокие, до костей. Не хватает двух пальцев на левой и одного на правой. Похоже он пытался закрыться от огня, но ему это не удалось. Хм… — я чуть присмотрелся к предплечьям. — Руки сломаны, словно он не от огня закрывался, а от удара тяжёлым молотом. Странно… Я опустил его руки и стал осматривать грудь. — Ребра целы, волки ещё не успели выгрызть сердце. Ожогов меньше, зато на лице и шее сплошное жаркое. Недалеко послышался вой. Очередная стая почуяла падаль. Нужно спешить. — Итак, что мы имеем, — я поднялся с колен, отряхиваясь от листвы. — Мародёр скрывался от Стражей в лесу, но нарвался на дракона. Шанса на спасение он ему не дал и плюнул в него чем-то таким, что переломало ему руки, но цели достигло. Наш дракон очень точен и… стреляет огненными шарами? Снова раздался вой, в этот раз намного ближе. Я поспешил убраться с поляны, потому что, если верить слуху, стая была не маленькая. Заново учуяв омелу, я продолжил преследование. Лес становился все гуще, пробираться сквозь листву стало тяжелее. В некоторых местах пришлось проходить по деревьям. Прыжки и подтягивания отдавались острой болью в спине. Ох, крепко же мне досталось, раз изменённый организм до сих пор не залечил раны на спине. Посмотреть хотя бы, что там… Прохладно. Кроны деревьев расположились настолько плотно друг к другу, что солнечные лучи практически не падали на землю. Представителей местной фауны было не видно и не слышно. Даже завывания ветра не услышать. Мёртвая тишина… Ощущение чужого присутствия заставило сбавить шаг и насторожиться. Чей-то взгляд скользнул по спине, чёткий слух уловил едва слышимые лёгкие шаги. Я остановился. Вдохнул прохладный воздух, пытаясь учуять преследователя, но результатов не было. Ничего, только… мороз. Медленно выдохнул, — изо рта вышел пар. Минуту назад такого холода не было. Атмосфера вокруг незаметно стала мрачной и темной. Над землёй раскинулась молочная дымка. Сам воздух был пропитан напряжением. Недобрый знак. Рука потянулась за спину. Медленно обнажил меч, я осмотрелся. Обычное зрение ничего не уловило, такая же ситуация и со Взглядом. Однако, чувство чужого внимания никуда не делось. Более того, я почти что уверен, что губы незнакомца расплываются в самодовольно ухмылке. Он понимает, что я не могу его обнаружить, что у него передо мной преимущество, эффект неожиданности. Значит, довольно скоро он это преимущество использует. Это действительно так. Я не слышу, не вижу и не чую наблюдателя. Даже драконьи глаза бессильны. Единственная ниточка — ощущение его присутствия. Близкого. Очень. Я чувствую его… душой. И этот кто-то уже сзади с занесённым в широком замахе оружием. Выработанные рефлексы не заставили себя ждать. Разворот в полуприседе, звук разрезающегося воздуха над головой, мой рубящий удар с плеча и… никого?! — Какого…? — удивлённо выдохнул я. Кто-то ударил под колени. Они подкосились, и я упал на них, а к горлу приставлены холодные лезвия, чуть вспоровшие кожу. — Медленно, Эйнар, — тёплый шёпот защекотал ухо. — Слишком медленно. Неудивительно, что ты проиграл Охотнику… Но сдаваться я не собирался. Резкий удар затылком в лицо незнакомки — голос был женским, — и, схватившись за её руки, перекинул тело через себя. Затем быстро сел ей на грудь, а руки с оружием вытянул поперёк тела и зафиксировал. Всё, обездвижена. — Неплохо, — с улыбкой выдохнула незнакомка с волосами цвета вороного крыла. И почему незнакомка… — Значит, ты можешь принимать телесную форму? — ослабляя хватку, поинтересовался я. — Появляться, так сказать, во плоти? Смерть отпихнула меня и поднялась. Она провертела в руках одноручные боевые косы, отчего лезвия сложились, и повесила их на пояс. — Могу, — подтвердила она, осматривая малочисленную одежду на себе и сбрасывая драконий облик. — Но ненадолго. — И с чем это связанно? — меч отправился в ножны. — Скажем так, это требует много сил и душ, — молодая на вид девушка, закончив осмотр, выразительно посмотрела на меня. — А ты удивительно спокоен… — То есть? — я скрестил руки на груди. — Обычно, когда я прихожу, ты сочишься страхом. Меня это забавляло и раздражало одновременно, — она подошла ближе. — Но сейчас твоё тело не дрожит, а сердце не пытается выскочить из грудной клетки. Это похвально. — Спасибо. Так чем обязан такому… мм… физическому визиту? Не просто же проверить мои рефлексы и точно не похвалить за типичное любому человеку привыкание. Я прав? Девушка усмехнулась, продемонстрировав белоснежные клычки. — И это тоже. Но помимо этого, предостеречь… — Ты могла прийти и в бестелесной форме… — грубо прервал её я. И тут же пожалел. Левую часть груди, там, где была печать, пронзила обжигающая боль. Да такая, что в глазах потемнело. Чудом не упав на колени, я посмотрел Смерти в глаза. — То, что ты перестал бояться меня похвально, но не стоит забывать, кто я, — зло сверкнула янтарными глазами она. — Запомни: когда я говорю — ты не перебиваешь, а слушаешь и делаешь то, что я скажу. Мы хорошо друг друга поняли? — Вполне, — ответил я сквозь сжатые зубы. Она махнула ладонью, боль исчезла. Я жадно заглотнул холодный воздух и со свистом выдохнул. — Итак, на чём я остановилась?.. — Вы хотели меня предостеречь, госпожа. — Я преподала тебя урок дисциплины, а не этики, — молвила она. — Мы по-прежнему на «ты». Так удобнее. В частности, для тебя. Я кивнул, опустив взгляд в землю. — Начнём с того, что я недовольна тобой. Прошло довольно много времени, а обещанная мне душа до сих пор в теле того, кому ты поклялся отомстить за свою… мм… смерть. — Зачем тебе именно эта душа, когда я уже собрал намного больше? — Потому что она — твоя плата. За воскрешение. Я вполне могла забрать твою душу и даже должна была. — Но? — Ты носишь мою печать. Она была с тобой, когда горящая рея придавила тебя, сломав ребра. Ты умер уже будучи Провожатым. А у него должна присутствовать душа. Её не забрать. На мгновение она замолчала, но тут же продолжила. — Но мы отошли от темы. У тебя время до полуночи, а это… — она щёлкнула пальцами — и неожиданный укол в сердце, оставляющий после себя мимолётную боль и холод, заставил неосознанно приложить руку к груди, -… будет твоим напоминанием. И с каждым часом оно будет более настойчиво тебя поторапливать. — Ты не понимаешь, — выдохнул я, оправившись от «метки». — Он нужен Эрин и Стражам, так как обладает информацией. Если я сейчас заявлюсь в контору и убью информатора, то вряд ли меня по головке погладят. — Тогда советую тебе присоединиться к допросу. И поторопись, времени у тебя не так уж и много. Я через силу кивнул, пытаясь угомонить нарастающий зуд на спине. — Что будет, если я не успею в срок? Её уголки губ чуть приподнялись, а янтарные глаза мгновенно сузились. — Поверь мне, дорогой, тебе не стоит затягивать до полуночи. Каждый час тебя будет сопровождать моя, как ты выразился в мыслях, «метка», а боль будет только усиливаться. Если же ты опоздаешь… Смерть вытянула вперёд ладонь и провела по моей груди через вырез на рубахе. Её временная плоть оказалась на удивление тёплой, а прикосновение вызвало что-то вроде мурашек. Она посмотрела мне в глаза. И я снова ощутил страх перед ней. — Думаю, ты хорошо помнишь, как ломаются ребра, которые после разрывают лёгкие и сердце, — медленно продолжила она. — Если душа не будет мне доставлена, я верну тебе эти прекрасные ощущения. И никакая кровь Ночной Фурии не поможет тебе выкарабкаться на этот раз. Ты умрёшь, Эйнар, — её лицо приблизилось к моему так внезапно, что моё почти ровное дыхание окончательно сбилось. — И даже Смерть не поможет тебе. Между лопатками потекло что-то тёплое. В нос ударил запах металла, который до чёртиков одурманивал. Я смотрел в узкие щёлочки зрачков, стараясь не моргать и не отвернуться. Старался унять страх и выдержать взгляд во чтобы то ни стало. Смерти это не понравилось. Её брови изогнулись, мелкая улыбка постепенно переходила в оскал. Черты лица чуть заострились, а все тело претерпевало метаморфозы: на коже заплелись линии татуировок, соединяющиеся в замысловатые узоры; местами тело обросло чешуёй, в основном на руках, шее и груди; на плечах и локтях выступили несколько шипов размером в полтора пальца; за спиной выросли огромные черные крылья, как и в прошлый раз, с шипами у оснований. Даже лицо местами обросло чешуёй, а обводка вокруг глаз стала настолько тёмной, что создавалось впечатление, будто драконьи глаза пылали янтарным пламенем. Да, образ действительно угрожающий. Он словно заставляет меня упасть на колени, молить о прощении, признать превосходство. Наверное, так я и должен был сделать: покориться ей, опустить глаза на землю и уважительно поклониться. Должен был. Но не стал. Вместо этого янтарь встретился с изумрудом. Я смотрел на неё с вызовом своими драконьими глазами, а из горла раздался предупреждающее рычание зверя, загнанного в угол. Я помню, как Беззубик точно также рычал мне, когда я в первый раз нашёл его в овраге. На лице Смерти проступило удивление. Скорее всего от моей наглости, а не от вида. — Глупец. Сейчас ты похож на детёныша, огрызающегося на мать. Даже не задумываешься о последствиях своих выходок. Косы моментально прыгнули ей в руки. — Мне надоели твои неподчинение и наглость, — вздохнула она. — Любой матери, у которой кончается терпение, приходится взять розгу и отлупить дитя за непослушание. Как бы сильно она его не любила. Я перестал слушать её ещё когда щёлкнули косы. Я трезво осознавал, что сражаться с самой Смертью абсолютно не имело смысла. Как и пытаться вымолить прощение. «Доигрался…» — Вот именно, — спокойно подтвердила она. — Вот именно… Она ударила меня крылом так, что я отлетел от неё на добрую сажень. Лицо и подбородок запылали огнём, а мне пришлось перекатываться по траве, дабы не быть прибитым косами к земле. Едва я успел вытащить меч, как мне тут же пришлось присесть и спастись от обезглавливания. Но и тут я получил по лицу, ведь когда Смерть ударила и промахнулась, она перенесла инерцию удара на левую ногу и, провертевшись на ступне вокруг своей оси, достала меня правой, когда я присел. В глазах посыпались звезды, из носа потекла струйка крови, но оправился я быстро. От удара меня чуть развернуло, и Смерть моментально этим воспользовалась. Лезвие косы наверняка бы вспороло мне бок, если бы я в последнюю секунду не успел прикрыть его мечом. В итоге меч оказался выбит изогнутым лезвием, меня отдачей откинуло на землю, а потом я получил удар по рёбрам ногой. Сильно. Воздух вышел из лёгких. Недавно сросшиеся кости опасно заныли, на губах появились розовые пузыри от каждого судорожного вдоха. Я отползал от соперницы на животе, пальцами цепляясь за траву. Достигнув ствола сосны, я сплюнул кровь и перевернулся на спину. Зло посмотрел на ту, что гордо стояла надо мной, опустив косы. — Стоило ли устраивать весь этот спектакль? — с насмешкой поинтересовалась она. — Ты не продержался и минуты, в чём сильно меня разочаровал. — Ты заранее знала исход всего спектакля, — глотая кровь, буркнул я. — Нет, ты просто хотела выпендриться. Ну что ж, поздравляю тебя, госпожа. Ты в очередной раз доказала всему миру, что Смерть непобеди… Агр!.. Она прижала меня к земле, больно наступив на грудь. К горлу подкатывали комья с металлическим привкусом, что означало о начавшемся внутренним кровотечением. Сказался сильный удар по рёбрам туда, где было пробито лёгкое. — Ты либо глупец, либо ненормальный, — с истеричным смешком, констатировала черноволосая. — Одно я знаю точно: ты первый Провожатый, кто не боится смеяться и плевать в лицо… мне. И до сих пор остаёшься живым. Косы отправились на пояс, тяжёлая ступня покинула мою грудь, а я, наконец, смог перевернуться и выплюнуть скопившуюся во рту кровь. На трясущихся руках, я, опираясь о ствол дерева, встал на ноги. Смерть, по-прежнему находящаяся в драконьем облике, изучающе осматривала меня, но я не обращал внимания. Снова выплюнув кровь, я обошёл её и направился к лежащему в траве мечу. Каждый шаг грозил мне падением мордой в землю. Спина была вся влажной, сомневаюсь, что от пота. Кровь продолжала скапливаться во рту, из-за чего я нередко сглатывал её. Почему-то не тошнило. — У тебя вся спина в крови, — раздался голос позади. — Правда? А я думал, что вспотел, — огрызнулся я. Послышался тихий смешок, но мне было плевать. Со второй попытки зачехлив меч и выплюнув всё никак не сворачивающуюся кровь, я стал прислушиваться к своему организму. Не до конца затянувшаяся дыра в лёгком от удара по рёбрам начала не сильно, но довольно продолжительно кровоточить. Спину, от лопаток до копчика, неимоверно жжёт от пота и крови. Мне до сих пор неизвестно насколько там всё плохо, но судя по ощущениям дела обстоят не сахарно. Мне бы зеркало… — Поверь, в данный момент ты не захочешь видеть то, что вижу я, — опять она влезает в мою голову. — Я не из впечатлительных. Кишок и прочих потрохов насмотрелся вдоволь. — Тогда ты можешь представить себе картину, если я опишу его одним словом? — Вполне. — Фарш… Сказать по правде, я невольно сглотнул и выругался. Смерть, наконец, успокоившись и убрав «макияж», невинно хлопала ресницами и смотрела таким взглядом, будто ждала, когда я брошу ей очередную колкую фразочку. И почему в её глазах читалось сочувствие. — Не притворяйся, будто тебе жаль. — Всегда жалко, когда идеальный инструмент получает первые зазубрины. — Значит, для тебя я инструмент? — прищурился я. Она усмехнулась. Затем махнула рукой, мол, следуй за мной, и пошла вглубь леса. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Шли мы недолго. Спустя примерно пять минут, я услышал журчание воды и пройдя ещё шагов двадцать, мы вышли к небольшому озеру, чем-то похожему на тот, что на Олухе. — Ещё один овраг, — буркнул под нос я. Смерть косо на меня смотрела, но ничего не сказала. Для себя решив, что харкаться кровью перед девушкой неприлично, я сглотнул вставший в горле комок и поспешил спуститься к воде. И только сейчас я осознал, как мне хочется пить. Неожиданно нахлынувшая жажда заставила чуть ли не бежать к озеру. Я отстегнул на груди ремень, меч с ножнами упал на песок. Буквально грохнувшись на колени, я зачерпнул в ладони серебристую в лучах солнца жидкость и стал жадно пить. Пресная, слава богам. — Не благодари, — прыснула девушка, разместившись на большом камне. — Тебе стоит промыть раны. — Странно слышать это от той, кто считает тебя инструментом, — утерев губы рукавом, бросил я. — О, кто-то надул губки, — она старательно изобразила мои эмоции. — Мне вот интересно, в чём заключается моя работа как инструмента? Жатва душ? — Не принимай всё близко к сердцу, дорогой, — откинув чёрную гриву за спину, отмахнулась Смерть. — Лучше снимай рубаху и готовься. — Кстати об одежде, — медленно стягивая пропитанную кровью ткань, начал я. — Ты не могла бы впредь являться ко мне в более приличном виде? — В каком смысле «приличном»? — после недолгой паузы послышалось в ответ. — Тебе не нравится моя одежда? — Не то чтобы не нравилось. Просто то, что на тебе сейчас, выглядит… вызывающе. В глазах черноволосой по-прежнему непонимание. Я не виню её, она мало интересуется обычаями и культурой человечества, предпочитая делать то, что лучше всего у неё получается. В конце концов, она даже не человек. Сущность во плоти. — Ладно, попробую так, — вздохнул я. — Когда девушка одевается так, как ты, она привлекает к себе нездоровое внимание со стороны мужчин. Если некоторые могут просто поглазеть на девичьи прелести да пооблизываться, найдутся и те, кто этими прелестями захочет обладать. Как раз таких людей мало интересует что там пищит девка, им главное насытиться плотью. — Вы что, практикуете каннибализм с представителями противоположного пола? — с усмешкой поинтересовалась Смерть. — Нет, я не это имел ввиду. — А что? Как это — насытиться плотью, но не поедая её? Я закусил губу и выругался про себя. Кто дёрнул меня за язык начать этот разговор, когда нужно промыть раны на спине? А теперь, когда беседа подошла к очень щекотливой теме, да ещё собеседник у меня не абы кто, а сама Смерть… Придётся выкручиваться. — Ты же в курсе, каким образом рождаются люди? — Не интересовалась как-то. Обычно я прихожу к тем, кто уже на грани угасания. Остальное время я провожу во Тьме. Тем временем, я выстирал в озерке рубаху и, недолго подумав, решил ополоснуться. — Ну, тогда советую тебе покопаться в воспоминаниях душ, — снимая сапоги, сказал я. — Так что, мы договорились? — Если выживешь после полуночи, тогда я подумаю, — скрестив руки на груди, пообещала Смерть. Я лишь хмыкнул в ответ. Штаны оказались рядом с рубахой и сапогами. Абсолютно не стесняясь рядом стоящей девушки, я осторожно вошёл в воду, постепенно опускаясь всё ниже ко дну. Прохладная вода коснулась ран чуть выше копчика и тут я невольно зашипел. Больно, зараза! Собравшись духом, я полностью погрузился в воду. Ох, какие волшебные словечки сразу всплыли в голове. Если бы я их сейчас озвучил, даже у того же Гнильца — отшельника на Олухе — уши завернулись бы в трубочки. Те ощущения, что я испытал после погружения, вряд ли мне когда-нибудь забудутся. Словно Кипятильник в спину плюнул, и заодно Разнокрыл своей кислотой решил добавить яркий букет ощущений. Вынырнув, я жадно заглотнул воздух, чтобы тут же его выпустить сквозь сжатые зубы. Огромным волевым усилием я сдерживал себя, дабы не сорваться на ругань. А так хотелось на весь лес прокомментировать эти «очешуительные» секунды. — Я же говорила, — скучающим голосом пролепетала Смерть. — Фарш… В пол уха слушая её, я решился сам оценить степень серьёзности ран. Обернувшись, я посмотрел на отражение в воде. По словам Эрин, когда я бился с Саарасом, меня зацепило взрывом, от которого во все стороны с огромной силой и скоростью разлетелись разные осколки и щепки. Некоторые из них по касательной прошлись по спине, а некоторые, скорее всего, впились в плоть. И если от вторых остались неглубокие рубленые раны, то от первых наверняка остались рваные края. И таких было много. Эрин пришлось обрезать мёртвую плоть — всё равно не приживётся, где нужно было — вытащила осколки, обработала всё чем-нибудь обеззараживающим и зашила. Но тут сказалась неопытность девушки: швов оказалось либо недостаточно, либо нитки были не столь прочны. Поэтому результат налицо: после резких движений и падений на землю швы разошлись. Не все, но большая часть. Смерть правильно подобрала синоним к моей ситуации — фарш. По-другому не скажешь. — Не знаю почему, но мне представляется огромный ломоть мяса, в котором кто-то яростно ковырялся ножом и вилкой. — Это ты так своеобразно дал оценку? — усмехнулась Смерть, которая уже успела переместиться с камня на берег. Я не ответил, лишь тяжко вздохнул. Из продырявленной спины маленькими струйками вытекала кровь. М-да, сомневаюсь, что моя чуть улучшенная регенерация тут справится. Шрамы обеспечены. От выдоха на губах появился розовый пузырь. Ещё лучше! Я думал, что лёгкое уже успокоилось, ан нет. — Во имя Одина, Смерть, ты мне считай все раны вскрыла, — буркнул я, выбираясь на сушу. — Считай это уроком, — безразлично бросила она. — Когда трезво оцениваешь ситуацию — не стоит лезть на рожон. — Сказала та, кто такие ситуации и создаёт, — одеваясь, кивнул я. — Ну давай, скажи, что я не прав? Она с усмешкой покачала головой. — Ты невыносим. Я весело прыснул и, закончив с сапогами, взял рубаху. — Погоди, не надевай. Я в непонимании застыл на полпути. Смерть быстро вскочила и подошла ко мне. Тёплая ладонь коснулась Печати, а янтарные зрачки сузились до узких щёлочек. На секунду прикрыв глаза, она с улыбкой отошла на шаг. — А ты неплохо поработал на Лайме. Три десятка неиспользованных душ — хороший результат. — Знать бы, что там вообще творилось, — я отвёл взгляд в сторону. — Я ничего не помню, начиная со встречи с Охотником по имени Саарас и весь процесс сражения включительно. — Хмм… Амнезия? — Вроде того. Однако Эрин вкратце описала мне картину. — И что она тебе рассказала? — невинно поинтересовалась Смерть. — Что я творил такое… В её глазах я был безумцем, жестоким, беспощадным… Рубил всех налево и направо лишь бы достать Саараса… Я был зверем. Внезапно один за другим посыпались картины в голове: кругом огонь, лязг стали о сталь, чавканье плоти, в которое вонзается меч, мельтешение тел, бегущих прочь от пожара, мои руки прорубаются сквозь эту мешанину к лестнице, чей-то крик, зовущий меня, издевательский смех, эхом отдающийся в голове… От этих ярких вспышек я оперся рукой о дерево. К сожалению, поток неясных образов закончился также неожиданно, как и начался. — Начинаешь вспоминать? — её рука опустилась на плечо. — Мало и отрывками. Везде были огонь и кровь. А меня всего переполняла… ярость? ненависть? Ох, это сложно описать… — Думаю, довольно скоро воспоминания вернутся к тебе. Амнезия — штука непредсказуемая. Остаётся только ждать. — Да… да, ты права. — Молодец, а теперь посмотри на меня. Я повернулся к ней и посмотрел в глаза. Знакомая дымка в голове, и сознание проваливается куда-то вниз.***
— Ну здравствуй, Пустота, — усмехнулся я, едва открыв глаза. — Я смотрю тебе здесь начинает нравиться. Это нормально: все Провожатые рано или поздно привыкали к своей обители. — Ну это как посмотреть, — я присел на дымчатый пол, скрещивая ноги. — Последние дни я провёл в полной темноте. И знаешь, мне было там очень приятно. — Ты побывал в самой Тьме?! — ошарашенно спросила Смерть. — Ну да, — уже не так уверенно ответил я. — Вроде. Ну, было темно, да, а ещё там было тепло, но до поры до времени, и… — Не мямли, — Смерть села напротив. — Странно, что я тебя там не почуяла. Либо у тебя были глюки, либо я старею. — А по виду не скажешь. — Не провоцируй меня, Эйнар. Ради твоих богов, не сейчас, — она вздохнула. — Начинай с Разящего. Я прикрыл веки и расслабился. Как и в прошлый раз нарисовал на внутренней стороне лба знак Разящего и погрузился в него. — Улучшим регенерацию. Сейчас она тебе позарез нужна. Подчерпнув энергию из душ, я направил её поток к навыку. Ушло десять душ. — Дальше можешь по своему усмотрению. Я даю тебе свободу выбора. Ну посмотрим, что есть у Ищейки. Сам знак даёт мне навыки выживания, приёмы следопыта и обострение всех чувств. Здесь я получил только адаптацию под местный климат — кровь под воздействием внешней среды сама регулирует температуру тела. Полезная штука, я до сих пор чувствую себя комфортно, несмотря на то, что недавно «искупался» в прохладном озерке, да ещё из верхней одежды у меня только рубаха. Что по остальным навыкам… Сейчас мне доступны только трое: улучшенный нюх, допрос души и… погодите-ка, что?! — Эээ, Смерть, — я не сомневался, что она слышит мои мысли. — Разве возможно контролировать душу… дракона? — Не полностью, — ответил голос в моей голове. — Души этих созданий намного сильнее, чем человеческие. Однако предыдущие Провожатые умудрились научиться запускать своё сознание в сознание драконов. Причём так, что они не замечали каких-нибудь изменений и не чувствовали дискомфорта. Таким образом Провожатый мог смотреть глазами того дракона, в чьё сознание он вторгся. — Недавно у меня получилось как-то подчинить Змеевика. Я каким-то образом знал, что нужно делать и вытянул в его сторону руку, а потом… Его тело последовало за моим сжатым кулаком и когда я его отпустил, дракон ударился о землю. И необъяснимый поклон, когда я подошёл к нему… — Простое оглушение на расстоянии. Видимо, Печать хранит некоторые знания прежних своих владельцев, и в определённых моментах она услужливо открывает их нынешнему хозяину. Что до поклона… Скорее всего Змеевик учуял твою кровь и принял как своего. — Ага, а я не забыл упомянуть, что на протяжении всего полёта он сочился страхом? Едва я слез, как он стрелой отлетел от меня, словно от огня. — Ночную Фурию все боятся и уважают. Остальные драконы — не исключение. Ну что ж, учтём на будущее. Но всё же навык, который Смерть назвала «Оглушение дракона», я брать не буду. Зачем, если я с ними больше не воюю, а стараюсь приручить и подружиться. Обострённое обоняние меня устраивает, и улучшать его пока смысла не вижу, а вот допрос души… Вот он мне, пожалуй, пригодится. Теперь знак Загадочных. Он основывается на навыках скрытности и тихих убийств, а также разнообразиях видов экзекуций. — Дай угадаю — Печать может хранить и боевой опыт прошлых хозяев, да? — Смекалка у тебя что надо. Но до них тебе ещё далеко. Ограничься пока базовыми способностями. Оставшуюся энергию я перенаправил на скрытность. Меньше шума при передвижении — больше шанс оставаться незамеченным. Оставалось дело за малым — передать использованные души Смерти. — Можешь забирать, — сказал я, открыв глаза. Дважды повторять не пришлось. Девушка с драконьими глазами цвета янтаря как и в прошлый раз поманила пальцем и из Печати в её ладонь стали вылетать бесцветные змейки. Хотя раньше они были небесно-голубого цвета. Вполне вероятно, что это результат их «разрядки». — И всё же мне интересно, куда человек попадает после смерти? Или это такой уж большой секрет? — Ха, я могла бы тебе рассказать, но боюсь цена тебе не по карману. — Да брось, — фыркнул я. — И что я должен отдать за эту информацию? Смерть хитро улыбнулась. — Свою душу. Я скептически посмотрел на неё. — Ха-ха, очень смешно. Не знал, что ты умеешь шутить. Да я даже похлопаю! — Когда-нибудь ты точно ответишь за свой острый язык. Или тебе так понравился мой воспитательный процесс, что не терпится его повторить?! — Не будь букой, пожалуйста. Ты как Беззубик, честное слово, — подразнил я, но, встретившись с её взглядом, тут же стушевался. — Понял, молчу. — Итак, вот что ты сейчас сделаешь, — Смерть поднялась с колен. Я последовал её примеру. — Ты ищешь Эрин, находишь её и просишь отвести к своей цели. А дальше любым тебе удобным способом забираешь душу и отдаёшь мне через медитацию. Не успеешь в срок — ты труп. Попытаешься подсунуть левую душу — ты труп. Ещё раз попробуешь меня подразнить — ты точно труп. Уяснил? — Вполне, — поёжился я. — А ты разве со мной не идёшь? Хотя бы до границы леса. — Моё время вышло. Я же говорила, что воплощение штука временная. — А жаль. Просто я начинаю замечать, что иногда сам с собой разговариваю, чтобы скрасить скуку. — Ну, сегодня у тебя точно не будет на это времени. Она взмахнула рукой и моё сознание снова начала охватывать одурманивающая дымка. Похоже я никогда к этому не привыкну…***
В первый раз метка дала о себе знать спустя двадцать минут после того, как я покинул овраг. Сначала было терпимо: невидимая игла медленно проходила сквозь сердце, намеренно растягивая боль и продлевая тем самым мои страдания. Терпеть можно было, да. Но каких усилий мне потребовалось, чтобы не нарушить идеалистическую тишину леса своими завываниями. К счастью, приступ оказался недолгим — минута. Метка создана для того, чтобы напоминать мне о задаче, а не убить. След Эрин я безнадёжно потерял на открытой полянке в трёхстах саженях к северо-востоку от озера. Скорее всего, она взлетела на драконе, ибо следы тут обрываются на середине. Было немного обидно: столько времени потратить на чтение следов, искать слабые ниточки запахов, убегать от волков по деревьям и один раз спасти свой зад от невысокого холмика, оказавшегося медведем. Но ничего не поделаешь, придётся возвращаться к хижине шамана. Быть может, Эрин уже там. Не сказать, что остров такой уж большой, но всё же он крупнее Олуха в три, а может и в четыре раза. Поэтому обратный путь у меня занял столько же времени, сколько и ушло на поиски. Ну, может чуть меньше. Однако, я не спешил. Мне до ужаса захотелось изучить местную флору. И хоть я понимал и осознавал, что времени на это совершенно нет, ничего не мог с собой поделать. Любопытство — штука такая, где можно найти, как и приятные впечатления, так и не менее приятные приключения на заднее место. Лето закончилось, осень предъявляла свои права. Не сильный ветер устроил лёгкий листопад из всевозможных форм и размеров листьев. Сосны и ели пока что не спешили расставаться с иголками. Где-то недалеко слышалось копошение какого-то зверька, птицы звонко щебетали, иногда перелетая с ветки на ветку, лиса, заметившая меня, тявкнула и пустилась наутёк. Лес полностью проснулся, и теперь меня окружала какофония из разных звуков. В такие вот моменты, — что здесь, что на Олухе, — я моментально забываю, что я изгой и отшельник среди своего народа. Обречённость и подавленность ослабляют свои стальные тиски. Вместо них приходит радость и вера в будущее. Пускай ненадолго, можно даже сказать, на мгновение, но именно в такие моменты хочется только одного — жить и наслаждаться жизнью. Именно в этот момент случился второй приступ. И был он намного настойчивее. Теперь вместо одной иглы были две, к тому же, судя по ощущениям, тупые. Я пытался терпеть, но чувствовал, что не выдержу. Боль была невыносимой, терзающей и словно издевающейся. Я упал на руки, не в силах протолкнуть в лёгкие воздух. Потом упал на грудь и перевернулся на спину, раскрывая рот как рыба на суше. Во имя Фреи, когда уже пройдёт эта минута?! Ещё секунда, и я не выдержу… Впервые в жизни, боги услышали мою просьбу. Иглы резко перестали сверлить мой кровяной кусок мяса и я, наконец, смог судорожно вдохнуть. «За мной должок, — непонятно, к кому я обращаюсь? — Хотя не пойму, зачем я молился именно Фрее? Она же богиня любви». Поднявшись с земли, я осторожно заковылял к хижине, благо, она уже виднелась между деревьями, как и океан. «А, у меня ж сердце было бо-бо. Поэтому и к Фрее обратился. А она спец в сердечных делах, хе-хе…» Ахинею несу какую-то. Но после болевого шока это нормально. Главное не сойти с ума после следующего раза… Вот же психованная драконица! Оперлась со своей платой за спасение чуть ли не до фанатизма. — Потерялся, сынок? — раздался голос позади. Я резко, даже чересчур, обернулся. В пяти шагах от меня стоял невысокий дед, с виду лет пятидесяти — шестидесяти, с небольшой отпущенной бородой и лысым черепом. Одет он был типично для лесника, отправившегося в лес по грибы и ягоды. В одной руке он как раз держал корзинку с травами и кореньями, в другой руке он держал палку, на которую он опирался. — Да нет. Я так, прогуливаюсь, — ответил я. — На прогулку он вышел, — усмехнулся дед, но не жестоко. — Тебе постельный режим положен, силы набирать, а не впустую их растрачивать. Эх, молодёжь… Мне начинает нравиться этот старик. Его голос и манера говорить были добрыми и мягкими, с небольшой хрипотцой и лёгким акцентом осуждения. Ну да, это свойственно всем пожилым людям. — Мне намного лучше, благодарю. — Извини, юноша, но тут я решаю, кто как себя чувствует. Пока ты у меня под опекой, даже не смей со мной спорить, договорились? — А, так вы шаман Регги? — только сейчас поняв, кто передо мной, воскликнул я. Регги улыбнулся удивительно целыми зубами и поманил за собой. — Зайдём-ка в дом, Эйнар. Здесь часто бывают ветра, а для моей спины это пытки. Я последовал за стариком. Шёл он медленно, но не сильно. Обычным прогулочным шагом. Это я просто привык бегать, а пеший ход применять только когда нужна скрытность. — Как твоя спина? Боли есть? — поинтересовался Регги. — Когда очнулся — не чувствовал. Спустя час открылось кровотечение, — поведал я и тут же быстро добавил. — Но довольно скоро оно остановилось. — И как же оно началось, если Эрин наложила тебе швы? Я виновато почесал затылок. — Ну, наверное, когда я резко вскочил с постели, швы могли… э-э… разойтись? Свои путешествия по лесу я решил ему не рассказывать. Если он думает, что я действительно просто вышел прогуляться, пускай и дальше так думает. — Врёшь ведь, и не краснеешь, — незлобно упрекнул он. — Но это твоё дело и твоё мясо: хочешь получить ужасные шрамы, то пожалуйста. Сейчас девчата любят таких. Я опустил голову, чтобы не встречаться с его взглядом. Дедок только вновь по-доброму усмехнулся в бороду и покачал головой. — Я понимаю, ты человек активный. Ты не привык сидеть сложа руки, а лежать для тебя вообще пытка. Но всё же, потерпи ещё несколько денёчков, хорошо? Мы уже подошли к домику, а всё думал. Ещё несколько дней… А сколько я тут уже пролежал? Примерно неделю. А ведь я обещал Астрид вернуться на четвертые сутки… — Заходи, не стой на сквозняке, — поторопил меня Регги. — О, Эрин! Уже вернулась? Это восклицание выдернуло меня из раздумий. Эрин сидела правым боком к выходу около камина и точила один из своих метательных кинжалов. Сейчас она была в одежде разведчицы, вся увешанная этими самыми кинжалами, а за спиной красовались два коротких меча. Когда Регги её окликнул, она тут же отвлеклась от своего занятия. — Привет, Регги. Да, предатель оказался упёртым, как пожилой баран, поэтому мы решили сделать перерыв, — она говорила ему, но смотрела на меня. — Нагулялся? — А? — тупо переспросил я. Ну идиот… — Хм, вроде уши я пришила крепко. Или я не туда просовывала иглу?! — Очень смешно, — буркнул я, скрестив руки на груди. — Прогулялся я, довольна? — То, что ты слышишь — да, я довольна. А вот твоя вылазка… Она метнула кинжал туда, где секунду назад была моя голова. Она знала, что я увернусь, поэтому особо не волновалась. Эрин зло вздохнула и поднялась с колен. — Раздевайся, — с ходу потребовала она. И опять я опешил. Второй раз за день мне приказывают раздеться. Если бы это была другая ситуация, я бы, даже не знаю, загордился что ли? Но это лишь мысли, поэтому я послушно стянул с себя рубаху. Эрин развернула меня к себе спиной и стала оценивать ущерб. — Тебе что, на заднице ровно не сидится?! — возмутилась она, окончив осмотр. — Половина разошлось, Эйнар. Половина! — Но ты же меня залатаешь, правда? — пытаясь остудить её, пошутил я. — Залатаю. И заодно к кровати пришью, чтоб убавить твой пыл. — Эй, я просто хотел размяться. — Чеши на кровать, акробат хренов. И только попробуй свалить! Я поднял руки вверх, мол «понял, не дурак», и направился туда, куда было сказано. Эрин, бурча под нос ругательства, освободилась от амуниции и стала рыскать по ящикам в поисках ниток. Я встретился взглядом с Регги, но тот лишь с улыбкой покачал головой и стал разбирать травы из корзинки. Потом снова посмотрел на Эрин, которая уже нашла то, что хотела и теперь распихивала лишние вещи обратно в ящики. Догадывается ли она, что я искал её? Догадывается ли, что её секрет почти раскрыт? Девушка подошла ко мне и недобро кинула взгляд. Я улыбнулся, на что она только закатила глаза и села позади. — Зашивать буду без обезболивающего, — уже без злости, предупредила Эрин. — Это тебе будет в качестве наказания. Я усмехнулся и пообещал ей, что не буду сильно кричать от боли. Она заткнула меня подзатыльником и я, надувшись, молчал всю процедуру. Хотя и понимал, что Эрин имеет на это право. Девушка не соврала — было действительно больно. Но я стараюсь научиться терпеть боль, а потому стоически сдерживал рвущиеся наружу стоны. Эрин это видела, но узнать её реакцию на это не представлялось возможным. — Тебя никто не засмеёт и не осудит, если ты испытываешь боль, — послышался сзади тихий и мягкий голос. — Так что прекрати изображать из себя нечувствительным к боли. Мне больше из-за этого смеяться хочется. — Значит, ты больше на меня не злишься? — на выдохе спросил я. — Я ещё не решила, — не сразу ответила она. — Но ты можешь ускорить моё решение, если поможешь в одном деле. — Я весь внимание, — я хотел было развернуться к ней, но был жёстко пресечён. — Не дёргайся, дурак. Нитку порвёшь, — зашипела она. — Потерпи чуть-чуть, почти закончила. — Так… что за дело? Она посмотрела через моё плечо. Я проследил за её взглядом: она смотрит на Регги. Шаман уже закончил раскладывать коренья и травы по полочкам, и теперь что-то шаманил себе на обед. Вряд ли он слышит наши с Эрин перепалки. Затем он хлопнул себе по лбу и довольно шустро выскочил за дверь. — Тот предатель, который собирался убить мою мать и которого ты оглушил, — начала она. — Нужно его допросить. — Я думал, разведчики мастера по выбиванию из тушек информации. — Но не этот фрукт. Мы испробовали всё: помилования, угрозы, подкуп. В конце концов, мы его начали пытать, но тот кричит что-то про верность и желание умереть с честью. — И что ты хочешь от меня? — Твои глаза, — откусывая нитку зубами, просто сказала она. — Когда мы с тобой впервые встретились, я сильно испугалась. Ты своими глазами словно мог высосать мою душу. И когда в очередной раз пытала этого ублюдка, я подумала: а что если попросить одного знакомого, как он очнётся, помочь расколоть этот крепкий орешек? Ну так как, сможешь повторить свой фокус со зрачками, или это у тебя получается только во время битвы? Я развернулся на кровати и посмотрел на неё. Она даже представить себе не может, какую услугу мне предоставляет. — А что если, когда он расколется, внезапно умрёт? — Его всего равно ждёт плаха, так что никто плакать по нему не будет. Ну так ты согласен? Однако, мне захотелось её подразнить. — Ну я даже не знаю… А что мне за это будет? — скрестив руки на груди, выжидательно спросил я. — Моё огромное спасибо тебя похоже не устроит? — понимая, к чему я клоню, усмехнулась Эрин. — Я это уже слышал, когда выбивал замок с твоей клетки. Хочется чего-нибудь новенького. Эрин закусила губу и на миг отвернулась. Но когда она снова посмотрела меня, я её не узнал. Девушка поудобнее села на кровати, даже привлекательно. Слишком привлекательно. — Тогда что же ты хочешь? — полустрастно поинтересовалась она. — А что ты можешь мне предложить? — в горле почему-то моментально пересохло. Она убрала огненный локон за ухо и поманила пальцем. Непонятно почему, но я поддался этому жесту. Эрин мягко обвила меня руками за шею и её горячий шёпот защекотал ухо. — А как насчёт того, чтобы тебе сейчас стало очень жарко, — обжигающе жарко, — томно шептала она. — Я могу дать тебе ту сладкую боль, которую ты так жаждешь и без которой не обойтись. Она потрясающе пахла, как бы дико это не звучало. Её шелковистая и мягкая кожа, касающееся моей, потихоньку сводит с ума. А её волосы щекотали щеки и ухо, и руки так и тянутся погладить их, почувствовать их лёгкость, вдохнуть их и ощутить одурманивающий запах. Сейчас Эрин не похожа на себя. Своим присутствием, своими действиями и своим привлекательным телом она рождает во мне только одно — желание… Но тогда почему инстинкт самосохранения одновременно орёт во всю глотку?! — Что скажешь, Эйнар? Ты хочешь ощутить эти прекрасные мгновения?! — ещё горячей прошептала она, как-бы невзначай коснувшись своей щекой к моей. — Х-хочу, — язык тяжело ворочался от сухости во рту. Будь, что будет. Один раз живём… Девушка тихо посмеялась и… на мою спину полилась жидкость, словно кислота обжигая раны. Я непроизвольно вскрикнул, но тут же крик перешёл в шипение сквозь сжатые зубы. Чтобы хоть как-то облегчить боль, я под удивлённое охание несильно обнял Эрин и сделал её чем-то вроде якоря, который не даёт сознанию выпасть из реальности. Боль быстро прошла, но отпускать девушку я так и не собирался. Я, по-моему, даже ушёл в что-то вроде беспамятства. Не знаю сколько мы так сидели, но Эрин тихо кашлянула. — Эйнар, может отпустишь? Задушишь ведь. Не хотя, но я расцепил руки и отстранился от неё. В правой руке она держала пустую бутыль. — Спирт, — пояснила она, проследив за моим взглядом. — Обеззараживает раны, но с огоньком. Я не знал, что делать. Рассмеяться или нагрубить? Высказаться или промолчать? Поддержать шутку или молча встать и уйти? — Ты самая безбашенная и хитрая рыжая лисица… Но ты очень хорошо умеешь играть определённые роли и добиваться своего. — Это похвала? — чуть улыбнулась она. — Это моё согласие на твоё предложение… Ну, на то предложение, что ты мне предлагала до того, как предложила мне… — Всё, всё, остановись, я поняла, — уже не сдерживая смех, легонько ударила меня в грудь. — Удивительный ты человек: любой на твоём месте сейчас бы орал в истерике, красный от злости и возмущения. Я-то знаю, такие шутки много раз испытывала на горячих головах, по уши, втюрившихся в меня. Но ты отреагировал на это как-то… спокойно что ли. — Ну что сказать, у меня имеется некий опыт по самоконтролю. Особенно после таких шуток, — хмыкнул я и вяло отмахнулся от заинтересованного взгляда. — Потом расскажу… Ну так что, когда выходим? — Можем прямо сейчас, — весело тряхнула она огненной гривой и затем сладко добавила. — Одеваемся? — Одеваемся, — в тон ответил я. Мы оба рассмеялись и начали копошиться в своей одежде. Я — на кровати, Эрин — недалеко от меня, на стуле. То, что сейчас произошло, я уверен, ещё больше укрепило нашу дружбу. Возможно, если бы моё сердце не заняла Астрид, она с лёгкостью бы попала туда, но… Между нами возможна только дружба, не более. А то, что она пять минут назад вызывала желание… Спишем это на актёрский талант девушки. Это так, чтобы голову потом не засорять неправильными мыслями. — Ты прощён, — внезапно сказала она. — Мы же ещё даже не в комнате допроса… — После обнимашек прощаются все грехи, — она подошла ко мне и потрепала волосы. — Запомни это. — Обязательно, — поправляя причёску, ответил я. — Твоя роба в шкафу, — махнула она мне за спину. — Жду тебя снаружи. Она вышла, а я тут же вскочил и открыл шкаф, который утром каким-то образом не заметил. — Когда надо — хрен найдёшь, — цокнул я, аккуратно снимая одежду с вешалки.