Последние в своем роде...

      Ничто так не снимает внутреннее напряжение, как гляделки с огнём. В каком бы паршивом настроении ты ни был, язычки пламени, играющие замысловатый танец, немыслимым образом отбрасывают прочь негативные эмоции и очищают разум от мрачных мыслей, оставляя после себя умиротворение и возможность обдумать и разложить по полочкам текущий день.       Эйнар эту науку осознал ещё на Олухе, будучи Отшельником. Каждый раз, когда он вспоминал о своём не самом лучшем детстве или же о предательстве отца, он вместо того, чтобы пасть духом и дать волю чувствам, брал лук и колчан стрел и шёл на охоту. Охота, как и пламя, также отлично снимает стресс. Тут ты полностью отдаёшься самому процессу, где любая ошибка будет стоить тебе дичи и потерянного времени. А эти самые ошибки в основном и совершаются из-за мрачных мыслей, которые так услужливо проматывают картинки прошлого в голове, и, если вовремя их не отбросить, можно смело попрощаться с концентрацией внимания. Охота ошибок не прощает.       Пламя же костра давно стало для парня своеобразной эмоциональной разрядкой. Эйнар не знал, почему огонь так затягивает, заставляет отвлечься и напрочь игнорировать внешний мир, вместо этого предоставляя свой собственный. Эйнар не знал, да ему это и не нужно было. Главное, что огонь помогал ему душевно расслабиться.       На импровизированном вертеле жарились два кролика. Вполне сносный поздний ужин, учитывая то, что он практически ничего за сегодня не ел. Кое-что во время трапезы в таверне он успел перекусить, но ввиду сложившихся обстоятельств ему пришлось покинуть помещение.       Эйнар был зол. Ужасно зол. В глазах Эрин и её товарищей он, может, и выглядел относительно спокойным, но внутри у него всё пылало. В частности от непонимания. Они же отлично знают, что ему всё известно о местных драконьих всадниках, но до самого конца ссоры разведчики упорно продолжали молчать. Даже когда он рискнул всем и раскрылся перед ними, — перед ней, — ему не ответили взаимностью. Ему не доверяют. И после того, как они узнали правду, никогда не будут доверять.       Охота и пламя, как всегда, стали отличной отдушиной после произошедшего. Старые шрамы на сердце, оставленные после выходки отца, стали слабо кровоточить. Не критично, но неприятно. Эту боль причинила Эрин, что очень сильно удивило Эйнара. Как эта девушка, с которой он знаком почти ничего, смогла так глубоко забраться в его мысли, что её слова он воспринимает так близко к сердцу. Словно они давние и близкие друзья, и её последние слова поочередно вскрывали давно зажившие раны на душе. Что в ней такого? Почему это происходит? Эйнар не знал. Не понимал.       Хантер учуял легкий запах подгоревшего мяса и поспешил прокрутить вертел. Он понимал, что ему придется вернуться к разведчикам и рассказать всё, что удалось узнать от покойного Фендалла Кроула. Но не сейчас. Не в таком состоянии. Эйнару нужно побыть одному и разобраться с собой. Хоть он и понимал, что одиночество его скоро будет нарушено.       Это было вопросом времени, когда девушка с красными волосами отправится за ним. Пусть эти двое знают друг друга от силы три дня, Эйнар уже убедился в упёртом характере девушки, а Эрин не составило труда понять, куда Хантер отправится, если захочет побыть в одиночестве.       Она вышла из густых зарослей и остановилась в десяти шагах от костра, мешкая подойти ближе. Эйнар обратил на неё внимание лишь спустя десяток секунд, когда почувствовал чужое внимание с противоположной стороны. Девушка неуверенно сделала шаг вперед. Потом ещё один. И ещё один. После остановилась и опустила взгляд на землю, нервно покусывая губы. Эйнар невесело усмехнулся, следя за движениями рыжеволосой.       — Боишься?       Она чуть вздрогнула, когда посреди тишины, нарушаемой треском огня и её неровным дыханием, раздался слегка охрипший после долгого молчания голос парня.       — Нет, — чуть запнувшись, выдавила она.       — А стоило бы, — хмыкнул он, и разорвал зрительный контакт.       Снова повисло тягостное молчание. Правда тягостным оно было, скорее, только для Эрин: злость внутри парня радостно нашёптывала: «Так им и надо!» Эйнар иногда прокручивал мясо на огне, Эрин же сделала последние шаги и села у костра, напротив парня. Он старательно избегал её глаз, ибо отлично понимал, что девушка сюда не просто у огня погреться пришла.       Молчание продолжалось, казалось, вечно. Эйнар, было видно сразу, не был настроен на беседу, а Эрин не знала, с чего начать.       — Тебе не холодно?       Идиотский вопрос с её стороны, что отчетливо прочиталось в глазах Эйнара, но ей было невыносимо сидеть в напряженной тишине, ожидая когда Хантер соизволит обратить на неё внимание.       — А то, что прямо у меня под носом горит костёр, тебя не смущает? — немного грубовато ответил тот. — Даже если он затухнет, моя кровь не даст мне замёрзнуть.       — Твоя кровь, да, точно, — пролепетала девушка.       И снова молчание. Весь тот пыл, вся решимость и уверенность в груди Эрин по пути сюда, моментально улетучились, как только она оказалась рядом с Хантером. Словно малолетняя дурочка, она боялась произнести лишнее слово. И Эйнару это, похоже, надоело.       — Зачем ты пришла? — со вздохом обратился он к ней.       — Поговорить, — моментально ответила рыжая.       — Поговорить о чем?       Эрин закусила нижнюю губу.       — О произошедшем в таверне.       Шатен внимательно посмотрел в её глаза. Что он в них искал и что увидел, Эрин не знала, но через пару секунд, он прервал контакт и стал снимать ужин с костра.       — Эйнар, я…       — Не о чем говорить, — бросил тот.       — Я пришла не просто так! — внезапный окрик вернул Эйнара из отчужденного состояния и заставил чуть удивленно взглянуть на Эрин.       Хантер, облизав обожжённые о мясо пальцы, встал с земли и сложил руки на груди. Эрин поднялась следом.       — По-моему я тонко намекнул лично тебе, что хочу побыть наедине с собой. Или же мой намёк был ну прям чересчур завуалированным?       — Я не могла оставить тебя в таком состоянии, ты мог…       — …кому-то навредить. Да, да, понимаю твои опасения.       Эрин сжала кулаки и заставила себя посмотреть Эйнару в глаза.       — Нет, ты мог напридумывать себе лишнего. То, что я пыталась защитить Терна от тебя, не было предательством. Я по-прежнему считаю тебя своим другом, просто… просто…       — Просто что? — Эйнар вопросительно изогнул бровь.       Эрин не нашлось что ответить, поэтому она решила раскрыть все карты.       — Да, я тебе не верила. Я говорила это в таверне, говорю и сейчас. Я не знала, что от тебя ожидать. Ты мог убить моего старого друга, и чтобы его спасти, я бы убила тебя. Я понимаю, ты расстроен из-за нашего недоверия к тебе. И потому я пришла к тебе, что развеять твои сомнения по поводу нас, — девушка на миг опустила взгляд. — И… по поводу меня.       Эйнар хотел было вставить слово, но ему не дали это сделать.       — Да, наш народ не просто так зовутся Драконьими Стражами. Мы не воюем с драконами, как остальные племена. Мы с ними подружились и они позволили нам подняться в небо.       Она застыла и ждала его реакции. Гнев, негодование, ненависть, осуждение. Да что угодно! Но он никак не среагировал на величайшую тайну её народа. Просто стоял со скрещенными руками на груди и прикрыл глаза, переваривая сказанное.       — Это я понял ещё на Лайме, — медленно и с расстановкой начал он. — Ты до последнего отказывалась объяснить столь быстрое перемещение с вашего острова на Лайм, и обратно. На корабле туда плыть чуть меньше суток, вы же добрались за пару часов. Неужели я кажусь таким идиотом, что не пойму, что даже если бы был просто фантастический попутный ветер, вы бы не успели доставить истекающего кровью человека к вашему шаману на корабле. Тем более, пронести его на спине через весь остров к противоположной стороне берега.       — Ты просто не понимаешь. Дело не в том, что я не захотела тебе рассказать, таков закон нашего народа. Никто не должен знать, что мы умеем приручать драконов.       — Почему нет? — парень сократил расстояние между ними. — Что такого случится, если с этим знанием можно закончить многовековую войну? Или все дело в индивидуальности? Так сказать, эгоизме?       — Дело не в эгоизме, Эйнар. Почему ты не хочешь понять? Если мир узнает о возможности приручения драконов, это будет катастрофой. Их будут использовать в войнах как разрушительное оружие, будут отлавливать для покорения и создания целой армии. Но в первую очередь, весь Архипелаг придет сюда, чтобы узнать секрет приручения. И они убьют каждого, если я не расскажу то, что они хотят.       — Только ты знаешь этот секрет, не так ли? — Эйнар грустно улыбнулся, что показалось Эрин странным.       — Я… была первой, кто приручил дракона. После об этом узнал отец и он велел держать это в тайне. Но после того, как нас изгнали с Асгарда, я решила обучить этому всех разведчиков.       — Трое… — сказал Хантер в пустоту. — Ты, Селена и Терн. Последние выжившие разведчики.       — К сожалению, да, — грустно кивнула Эрин и снова посмотрела парню в глаза, который был так близко к ней.       В его глазах читалась настоящая какафония из эмоций. Было невозможно определить, что именно чувствовал Эйнар, но однозначно, что он больше не злится. Или ей это только так кажется?       Шатен отвернулся от девушки, неоднозначно что-то прошептав себе под нос. Затем присев обратно к костру, жестом пригласил Эрин присоединиться.       — Ты голодна? — тихо спросил он, предлагая ей целого кролика.       — Не сильно, — отозвалась девушка, принимая угощение. — Но спасибо.       Ели молча, не выходя из своих мыслей. Костёр давно перестал пускать язычки пламени. Хантер этого допускать не собирался, поэтому подбросил охапку хвороста.       — У тебя есть семья? — вдруг спросила Эрин. — Понимаю, скорее всего, я лезу не в свое дело, но… но я тебя практически не знаю.       Хантер на миг бросил взгляд на Эрини тут же опустил глаза обратно на костёр. Мимолетного осмотра хватило, чтобы увидеть знакомые искорки любопытства в глазах красноволосой.       — Была, — неохотно начал он. Вспоминать прошлое было не то, чтобы тяжело. Противно. — Мать унёс дракон, когда я был младенцем, а отец…       Коротко вздохнув, он продолжил:       — От отца осталось только кровная связь и ничего в плане воспитания. С десяти лет я жил сам по себе, и родному дому я предпочел лес…       Рассказ Эйнара продолжался около часа. Он поведал почти всё, нарочно не упомянув определённые моменты. В частности то, что он является сыном вождя, убивал драконов и о предательстве отца. Про отношения с Астрид он упомянул уже в конце, как бы на этом ставя точку в ночных откровениях.       — Что ж, — осторожно подбирала слова Эрин после услышанного. — Твоя тёмная дорога жизни освещается лучиком света. И к этому лучику ты спешишь вернуться как можно скорее. Но, поверь мне, если бы ты не сорвал покушение, то не только моя мать, — все мы были бы мертвы.       — Эрин, не надо…       — Нет, дослушай, — перебила она, не заметив напряжение в голосе Хантера. — От людей в таверне я узнала, что во время атаки Мародеров на остров ты зашёл в горящий дом и, рискуя своей жизнью, спас ребёнка. Какое бы тёмное прошлое тебя не преследовало, ты готов сделать что угодно, дабы такое же не произошло с другим. Если бы ты спас родителей, — они бы потеряли ребенка. Если бы спас ребенка — родителей убили бы Мародеры. Но ты сделал невозможное и теперь вся семья благодарит тебя от всего сердца.       — Эрин, прошу, не надо…       — Ты был не обязан спасать мою мать, но теперь она ждёт тебя, потому что не успела поблагодарить тебя. Терн тоже пытался выразить свою благодарность, правда, по-своему, — Эрин усмехнулась. — Ты многим помог и большинство знает тебя с хорошей стороны. Им необязательно знать про твое прошлое, про твою… сущность.       Парень слушал её словно в трансе. Он практически ничего не видел и не чувствовал, слышал только голос. Очнулся он только тогда, когда почувствовал, как его ладони легонько сжала в своих Эрин.       Даже не заметил, как она переместилась.       — Ты не чудовище, Эйнар, — глядя прямо в глаза, твердо сказала девушка. — Можешь считать себя кем хочешь, но нет, ты не чудовище. Твои поступки сказали всё за тебя. Я ещё не встречала человека, который ради жизни другого готов рискнуть своей. И я прошу тебя… пожалуйста… помоги нам отбить наш форт. Я пойму, если ты откажешься, просто… этого ещё никто не признал, но… просто знай, что ты наша последняя надежда.       Эйнар смотрел на их сцепленные руки и никто из них не решался высвободиться. После своей речи, Эрин с замиранием сердца ожидала ответ. И он последовал.       — Никогда… — голос Эйнара звучал глухо, в конце слова даже немного охрип.       Сердце ухнуло в пятки. Эрин, конечно, была готова к отказу, но подсознательно она ждал совсем другой ответ.       — Да, конечно, я понимаю, — она понурила голову. — Я слишком многого прошу, а ты и так сделал слишком многое, и…       — Никогда… — снова повторил Эйнар, и немного закашлялся.       Она почувствовала, как её ладони сильно сжимают чужие ладони, что заставило её снова поднять взгляд и встретиться со взглядом Эйнара, зрачки у которого уже были немного сужены.       — Никто и никогда обо мне такое не говорил. Я… я всю жизнь прожил один, надо мной издевались сверстники, отец меня не замечал, даже Астрид… до того, как я… даже она никогда… Никто… никогда…       От порыва чувств и нахлынувших эмоций, голос парня охрип и дабы хоть как-то поделиться ими, он заключил Эрин в крепкие объятия. Как и в прошлый раз, она не ожидала такого поворота событий, но шестым чувством девушка поняла, что ему это нужно и ответила ему.       — Эрин, пожалуйста, — после минутного молчания в объятиях, Хантер заговорил уже более спокойно и собранно. — Оставь меня одного.       — Надеюсь, дело не… — начала она.       — Нет, не из-за нашего разговора, — успокоил её он. — Только косвенно. Мне нужно разобраться в себе. Я найду тебя.       — Но ты…       — Я не сбегу, обещаю. По крайней мере, не попрощавшись. Доверься мне.       Она неохотно встала и, кинув мимолетный взгляд, направилась в сторону города. Перед тем как скрыться в гуще леса, она обернулась:       — Знаешь, — быстро заправив огненный локон за ухо, начала девушка. — Отец учил меня, что в жизни превыше всего долг и честь. Человек, не умеющий держать слова, никогда не заслужит уважения. Потому… Спасибо, что доверился мне и рассказал про себя.       — Я же обещал, — тепло ответил тот. — Но боюсь не всё…       — Этого достаточно. Ты сдержал обещание.       — А ты сдержала свое. Эрин Стронг верхом на драконе. Хотел бы на это посмотреть.       — Надеюсь, что ты увидишь, — кивнула рыжая. — И поймёшь.       Эйнар лишь усмехнулся ей во след. Ему многое нужно было обдумать. Возможно, на это уйдет много времени, но он постарается. Ради себя. И ради Эрин. Если бы она не пришла и не поговорила с ним, вряд ли Эйнар остался бы здесь надолго.       И помимо всего этого, его также мучает один вопрос.       Почему почти всю ночь его внутренности горят адской болью?

***

      — И после этого он не появился, так? — вытирая пот со лба, выдохнул Терн.       Арена Стражей чем-то напоминала Арену с Олуха, только была раза в три, а то и в четыре больше. Находилась она не в центре города, а на окраине острова, в северо-западной части. Большое пространство позволило оборудовать здесь целый комплекс тренировочных мини-испытаний, внушительный арсенал разнообразного оружия от кастета и ножа до алебарды и тяжелого двуручного молота, и «вальгалла» — место для отдыха, где можно как и расслабиться после очередной тяжёлой тренировки, так и остудить разгорячённое тело в прохладной воде местного родника. В данный момент разведчики сидели под небольшим навесом из плёточника — растения, что быстро оплетает купол Арены из цепей и более-менее защищает от палящего солнца.       Эрин отрицательно покачала головой и пригубила флягу, жадно поглощая воду, наплевав на то, что она далеко не теплая. Терн в это время украдкой наблюдал за ней: по пояс раздетая, в закрытом кожаном топе, тяжело поднимающаяся и опускающаяся грудь, заплетенные в конский хвост волосы и капельки пота на разгоряченном теле невольно притягивали взгляд к девушке. Сказать, что Эрин безумно нравится Терну, значит, ничего не сказать. Но он слишком хорошо знал свою подругу и её отношение к вниманию мужчин. Раньше, лет пять назад, на неё никто особо не обращал внимания, да она и сама не горела желанием быть в центре, редко контактируя со сверстниками и только по необходимости. Всё своё детство, насколько хорошо помнил Терн, Эрин посвятила книгам и тренировкам с отцом на Арене, а её внешность тогда была ну не очень-то и запоминающейся. Местная детвора знала, что у вождя есть дочь, и ей этого было достаточно.       Раньше Эрин никто не замечал, но за последние пару лет за ней выстроилась целая очередь кавалеров, и Терн, сам этому удивившись, оказался в их числе. Однако он не лез на рожон, не пытался подкатить к девушке сразу и правильно сделал. Впереди Эрин стоит толпа воздыхателей, а позади неё — гора покалеченных, с растоптанной гордостью и униженных морально, рискнувших познакомиться с девушкой поближе. Мать Эрин негодовала, а отец смеялся, говоря, что внешность девочке досталось от матери, а характер типичный его. А когда началась война и девушка примкнула к разведчикам, она нашла, возможно, первых друзей в своей жизни в лице Селены и его, Терна. И именно поэтому он решил для себя не флиртовать с Эрин, чтобы не убить дружбу, ведь как друг она чертовски хороша. И чертовски красива, Один её побери!       — И даже после того, как пошёл уже шестой день, ты веришь, что он не удрал с острова?       Девушка, вволю напившись, завинтила флягу и улеглась на травяную подстилку, раскинув руки в стороны.       — Во-первых, как? Вплавь? Его родной остров находится в десяти часах полета отсюда. На корабле? Про блокаду ты не забыл?       Аргументы внушающие, Терн даже глупо почесал затылок, но сдаваться не собирался.       — Может, на драконе?       Эрин фыркнула, сдув с лица прилипшую прядь волос.       — Ты себя слышишь-то? Я похожа на человека, который рассказывает секрет приручения направо и налево?       — Тоже верно, — согласился парень, осматривая Арену в поисках другого испытания.       — А во-вторых, он обещал, что вернется.       Терн невольно усмехнулся, поражаясь её доверчивости к этому странному типу, который мало того, что является гостем, так ещё и не совсем человеком.       — И ты ему поверила? Раньше ты не была такой доверчивой к чужеземцам.       — Ему просто нужно время разобраться со своими тараканами. По себе знаю, что это довольно-таки долгий процесс.       — Похоже эти самые тараканы чересчур жирные, раз у него это занимает столько времени.       — И жирнее, чем у меня. Поверь, у него тяжёлое прошлое.       — И потому он у тебя вызывает такой нездоровый интерес? — прямо поинтересовался Терн, мысленно готовясь к взбучке. — Потому что его прошлое чем-то похоже на твоё?       Эрин, до этого расслабленно лежавшая с закрытыми глазами, тут же подорвалась и уже собиралась снова учить Терна видеть различия между дружбой и чувствами, но почему-то остановилась, задумавшись. Терн, уже на автомате прикрывшись от Эрин руками, удивился отсутствию тумаков и обнаружил о чём-то размышляющую Эрин с занесённым кулаком, который она потихоньку стала опускать.       — С чего ты вообще взял, что у меня к Эйнару что-то есть? — выдохнув сквозь зубы, тем самым выпуская пар, спросила девушка. — Я вот этого понять не могу. Всех приезжих сыновей вождей я отшивала пачками, а тут появился некий субъект с реликвиями моей семьи и странными глазами, и я просто растаяла от такого благородства и решила открыть своё сердце этому парню, с которым я знакома не больше пары дней. Ты так это себе представляешь?       — Не совсем, но Сил утверждает, что эта теория — одна из самых романтичных.       Эрин опасно подалась вперёд с явным намерением возобновить первоначальный порыв и задать трёпку своему непутёвому и чересчур болтливому товарищу.       — Пожалуй, — выдохнула она в лицо Терну, — у меня ещё есть силы на полосу препятствий. Будь добр, не мешай.       После она рывком встала и направилась к упомянутой полосе, которая была одной из любимых Эрин тренажёров. Полоса была устроена с упором на выносливость: многочисленные препятствия в виде бочек, столов, брёвен, вертикальных стен, тарзанок, столбов и колец тренировали не только дыхание и выносливость, но и концентрацию. Одна ошибка — всё заново. Такое правило установила для себя Эрин, и поэтому она здесь тренировалась чуть ли не до фанатизма.       Но оно того стоило, и Терн в этом который раз убеждался. Девушка с потрясающей грацией проходила все препятствия, умудряясь во время прохождения выполнять виртуозные трюки, которые значительно упрощали полосу, но и требовали дополнительной выносливости. А её в теле девушки, как убедился Терн, в большом избытке. Годы тренировок под руководством отца сделали своё дело.       Актор знал, что, когда Эрин на полосе, она полностью сосредоточена на ней и практически не обращает внимание на внешний мир. Только очень важное дело или прямой приказ командира могли выдернуть её из сосредоточенного состояния. И если парень всё правильно понял, он знает, как её можно отвлечь.       Эрин как раз прыгала по столбам и уклонялась от огромных маятников, когда до неё донёсся радостный возглас её напарника.       — Да, она здесь. Проходи, Эйнар, дружище!       Девушка моментально повернула голову в сторону голоса, чтобы разглядеть знакомую фигуру, и тут же поплатилась за это. Она поздно заметила маятник слева от себя и тот со всего маха сбил её со столба. Сам маятник был обит тряпками для приглушения ударов как раз для таких случаев, однако все равно было больно. Как и не менее болезненное падение на землю.       Терн с раскрытым в ужасе ртом бросился помогать девушке, проклиная и ругая себя самыми грязными ругательствами. Из-за своего любопытства пострадал его тайный объект воздыхания, неизвестно как серьёзно.       Но ничего серьёзного не было. Пара царапин и прилипшая пыль, Эрин успела сгруппироваться и упасть более-менее безболезненно для себя. Однако на протянутую руку помощи она не ответила, более того, ударила по ней и поднявшись с земли начала бить уже самого Терна.       — Ты. Совсем. Ненормальный?! — кричала она. — Зачем ты отвлёк меня?!       — Я не отвлекал, ты сама это сделала, — кое-как уклоняясь от ударов девушки, пытался объясниться Терн. — Ты утверждаешь, что ничего не чувствуешь к Эйнару, но тем не менее продолжаешь о нем думать.       Эрин прекратила бить Актора, но злобно смотреть на него все так и продолжила.       — Ты его ждёшь, словно давно потерянного брата. Ты это не понимаешь, но вот со стороны это выглядит именно так. И меня это беспокоит. И не только меня, Сил тоже волнуется за твоё состояние. Просто… просто ты никогда и никому не уделяла столько внимания, сколько уделяешь ему.       В глазах Эрин Терн заметил признаки понимания. Она снова задумалась, а Актор положил руку ей на плечо.       — Мы же твои друзья, Эрин. Старые друзья. И нам немного ревностно, что ты отдаляешься от нас. Новый друг — это, конечно, хорошо, но не нужно увлекаться им столь одержимо. Иначе мы устроим вам свадьбу.       — Дурак, — усмехнулась девушка, ударив в бок парня. Тот ойкнул от неожиданности и тоже посмеялся.       — Тем более, он же дракон. А у них свои способы соблазнения самок. Возможно, он и использовал на тебе свои… эээ… фараноны.       — Ферамоны, умник, — хмыкнула Эрин.       — Эй, я не никогда не любил читать настолько умные книги. Это ты у нас спец по этому.       Эрин покачала головой и начала стряхивать с себя пыль. Терн дал ей пищу для размышлений и пока Хантер разбирается со своими старыми тараканами, она разбирается со своими новыми. И она знает, как.       — Мне нужно отвлечься, — девушка прошла мимо Терна и направилась к выходу с Арены. — Не ждите меня на обед.       — Эрин, не смей, — парень отлично понял, куда, а вернее к кому направляется рыжая. — Твоя мать будет очень, очень недовольна.       — С мамой я разберусь сама, а сейчас мне нужно проветриться. Да и ей это не помешает.       — Это твои похороны, — обреченно махнул рукой Терн. — Я предупрежу Сил. И когда ты начнёшь меня слушаться?       Последние слова он сказал тихо, но к его удивлению Эрин, не оборачиваясь, ответила.       — Как только ты перестанешь на меня пялиться.       Дальше она не слышала, что кричал ей вслед Терн, ибо все её мысли были направлены на одну тему.       Эйнар Хантер.       Кто он? Молодой парень из племени Лохматых Хулиганов, что на острове Олух, который находится на севере в десяти часах полёта на драконе или пять дней на корабле. Викинг по рождению, хотя себя таковым категорически не считает.       Зачем он прибыл на остров Драконьей Стражи? Выполнить своё обещание умирающему отцу Эрин, — вернуть реликвии его семье. И по словам самого Эйнара, прежде чем он тут появился, прошло полгода. Однако, он не забыл про данное слово и с первым прибывшим торговым судном, отправился на поиски семьи Керна.       Но тут встаёт вопрос. Как Эйнар нашёл её отца посреди океана? На корабле? В этом Эрин сомневалась, ибо он тогда не стал бы ждать торговца шесть месяцев, а сразу отправился на поиски. Скорее всего, у него была лодка. Но опять же, как он нашёл корабль Керна? Девушка решила списать на удачу.       И, наконец, почему он не уплыл после того, как реликвии были возвращены?       Все его планы пошли коту под хвост с нападением Мародёров на остров. Корабль торговца был сожжён, а команда не успела покинуть судно. И потому отплытие Эйнара оказалось невозможным.       Однако… Если бы Хантер покинул остров, несомненно, покушение на Хельгу было бы успешным, Мародёры бы перебили все население, Эрин так и осталась на Лайме и под мистическим гипнозом Са’араса — Охотника, как его окрестил Эйнар, — рассказала бы всё, что тот потребовал. Война была бы проиграна, не успев она начаться.       Эйнар предотвратил эту страшную цепочку событий, но не по собственному желанию, а скорее из-за безысходности. Любой Страж, будь он на месте Хантера, сделал бы то же самое, дабы защитить последнее убежище от врага. Но… в одиночку он скорее-всего погиб бы. Или не успел. На улицах была бойня, а миновать её можно было только по крышам. Только разведчики обучались такому виду передвижения, не боясь сорваться. Не стоило забывать ещё и про вражеских лучников…       Эрин только сейчас поняла, что Хантер чем-то похож на разведчика. Умение бегать по крышам, а вместе с этим и преодолевать препятствия, бесшумно передвигаться по вражеской территории и также бесшумно устранять часовых, что парень продемонстрировал во время операции по спасению её и её группы, отнюдь неплохое владение мечом для самоучки, в этом Эрин сама убедилась в первую встречу, всё это качества опытного разведчика, которому такие вылазки видно не впервой.       Но эта его одежда… Эрин могла поклясться, что где-то она её видела, возможно, в какой-то книге. Даже в арсенале был её далёкий аналог, в который девушка иногда одевалась, когда приходят морозы или сезон дождей. Более того, красноволосая точно помнила, что к иллюстрации прилагалась небольшая статья, но что там было мозг категорически отказывался вспоминать. А как называется та самая книга и куда девушка её запихнула — одним богам известно.       Странный тип этот Эйнар. Загадочный… Привыкшая к тому, что каждый мужик глазеет на неё со слишком читабельными мыслями, любой чужеземец при первой встрече начинал распускать руки, а приезжие сыновья вождей разных племён викингов всеми силами пытались выпендриться и обратить на себя внимание, Эрин очень удивилась, когда поняла, что Эйнар не относится ни к одной из перечисленных категорий. Он был тихим и спокойным, не лез на рожон, хотя в таверне Фендалл сам нарвался на неприятности, при разговоре с Эрин смотрел ей в глаза — признак уважения. В его глазах не было той похоти и недоброго огонька, что привыкла видеть Эрин в глазах остальных, и именно это её и удивило. И, что грех таить, заинтересовало.       Да, девушка призналась, что в кратчайшие сроки парень вызвал у неё симпатию, что нетипично для Эрин, которая зареклась пылать любовью только к тренировкам. Все чужаки открывали своё истинное лицо при первом разговоре, но не этот фрукт. Сплошная ходячая тайна, дышащая неизвестностью и с загадочными глазами.       С Эйнаром было интересно. Все разговоры с ним были наполнены подколами и остротами, которые она позволяла себе только с друзьями. Да и сам парень быстро стал другом. Как-то чересчур быстро.       После заявления о том, что Эйнар уплывает на следующий день, Эрин тогда впервые разочаровалась. Вроде и знакомы один день, а впечатление будто не первый месяц. Эрин всегда было ни горячо, ни холодно, когда чужаки отплывали с острова обратно к себе домой, и тут ей внезапно приходит разочарование к такому же чужаку. Нет, не такому же. Хантер сильно отличается от остальных. В частности, в том, что он человек слова.       Девушка невзначай нащупала сзади на поясе рукоять кинжала. Драконий Коготь покинул свои ножны и предстал перед глазами хозяйки. Вспомнился спор, в котором Эрин утверждала, что Эйнар не сможет за одну ночь смастерить себе одежду и меч. Он возразил, тем самым поддерживая пари, и помимо своей работы, обещал сделать ей кинжал.       И сделал же, боги тому свидетели! Эйнар подарил ей кинжал, из-за своего вида и формы наречённый Драконьим Когтём, а Эрин… Эрин никто и никогда, кроме отца, не дарил подарков.       В последний момент девушка заметила, что на полном ходу идёт прямо на двери, все обвешанные цепями и замками, и едва успела затормозить, дабы не врезаться в них и тем самым не пырнуть себя же своим же кинжалом.       — Нет, Терн всё-таки прав, — девушка зачехлила клинок и стала рыться в кармашке на поясе. — Слишком часто и много я думаю о нем. Нужно расслабиться.       Искомым предметом оказался ключ от этих самых дверей, который при дневном свете бросал стальные блики. Ключ вошёл в главный замок, который располагался правее и ниже середины, и, едва Эрин провернула ключ, все остальные замки будто по команде с щелчком открылись, а цепи, потерявшие натяжение, безжизненными змеями повисли на дверях.       — Мама меня убьёт, — вздохнула рыжая и смело вошла внутрь.       На неё тут же обратили внимание местные жители — драконы. Именно здесь, в Гнезде, Стражи прячут драконов от чужаков, чтобы те не разболтали всей округе о возможности приручения летающих ящеров.       Совсем недавно тут обитало около дюжины крылатых друзей, но теперь остались только трое. На драконах могли летать только разведчики, а так как почти вся группа погибла на Лайме, драконов, потерявших своих хозяев, пришлось отпустить на волю. Дракон в своей жизни другом признает только одного человека, и только с ним одним у него будет крепкая связь и взаимопонимание. Дракон, потерявший своего всадника, обречён на бесконечную тоску, и она сильна настолько, насколько долго дракон и всадник знали друг друга.       Эрин вскользь осмотрела помещение, обвела взглядом по драконам Селены и Терна — Разнокрылу и Ужасному Чудовищу — и остановилась на искомой рептилии… которая уже со всех лап мчалась к ней, с явным намерением навалиться всей тушей на девушку.       — Стой-стой-стой! — Эрин панически замахала руками, пытаясь отгородиться от дракона.       Но куда там… Жалкая попытка остановить несущуюся тушу не увенчались успехом, более того, она была попросту проигнорирована. Вот девушка стоит, а вот и нет… Дракон сбил Эрин с ног и навис над ней, начав старательно вылизывать ей лицо.       — Ну всё, всё, хватит, — Эрин вяло сопротивлялась, ибо отлично понимала, что это бесполезно. — Если хочешь полетать, то, пожалуйста, остановись.       Услышав желанное для него слово, дракон прекратил вымывать лицо своей всаднице и всё-таки слез с девушки. Та, кое-как стряхнув с себя трудносмывающиеся слюни, поднялась с пола и с лёгким смехом обняла морду рептилии.       — Я тоже очень соскучилась, Сапфир, — девушка почувствовала лёгкую вибрацию под ладонями и после этого раздалось урчанье. — Прости. Из-за этих дурацких правил мы мало видимся, но сегодня, я думаю, нам нужно вволю наверстать упущенное. Согласна?       Пронзительные синие глаза после сказанного засияли нескончаемым потоком радости, который оказался столь заразным, что сама девушка уже предвкушала приближающиеся приключения на пятую точку. Потребовались считанные секунды, чтобы дракониха стрелой метнулась в своё стойло, и вернулась к Эрин с седлом в зубах.       Комичная сцена: легендарная Ночная Фурия, среди викингов — Злобное порождение молнии и самой смерти, вальяжной походкой, чуть ли не вприпрыжку направлялась с седлом в зубах к всаднице, которая не смогла сдержаться и теперь просто помирала со смеху.       — Что, девочка, — смахнув слезы с глаз, тепло улыбнулась Эрин. — Соскучилась по полётам, м? ***       Селена в очередной раз за день покрыла нехилыми ругательствами весь белый свет. Мимо проходящие рабочие неодобрительно косились в сторону матерящейся за рабочим столом девушки, однако довольно-таки быстро теряли к ней интерес. Это далеко не первый и не последний приступ раздражения. Привыкли. Потому они предпочли не читать юной особе лекции о правилах этикета, а, лаконично махнув рукой, продолжить свою работу.       Инженерная сама по себе была немаленькой, но всё равно места, казалось, не хватало никому. Расположенное совсем рядом с дворцом вождя здание представляло из себя целый лабиринт из помещений и складов, по которым то и дело шныряли подсобники и рабочие, выполняющие мелкие и не очень поручения своих старших коллег. Из-за отсутствия хоть какой-нибудь вентиляции, верным спутником любого посетителя становилась духота, лишь слегка и на очень короткое время уходящая из-за бегающих туда-сюда помощников, которые сами того не ведая гоняли воздух по помещениям и создавали самый что ни на есть сквозняк.       — Вы абсолютно уверены, что на острове нет таких материалов? — уже в который раз уточняет Крил, опершись руками о стол, заваленный многочисленными инструментами и чертежами, сверля при этом злыми глазами главного инженера.       Толстяк достал из кармана изрядно поношенный и измазанный грязью и сажей платок, и вытер с лица проступивший от жары пот.       — Ещё раз тебе повторяю, девочка: материалы имеются — нет инструментов. Помимо этого, тут не помогут даже кузнецы.       — Неужели есть что-то, с чем не справятся наши ковали? — фыркнула Селена, ненароком вспомнив одного подмастерья, который вечно к ней клеился и клявшийся всеми богами, что выкует для неё целый дворец и что для кузнеца нет ничего невозможного.       — Вот с этим, — он указал на чертёж, который ему принесла Сил. — Абсолютно. Для того, чтобы пушка стреляла, ей нужны ядра. А ядрам, соответственно, нужен идеальный круглый проход. Повторюсь, идеальный! Я больше чем уверен, что тут наши хваленные кузнецы, при всем их опыте, не смогут его сделать. Боюсь, тут нужно не ковать металл, а плавить его и заливать в специальные отливочные формы. А такие формы…       — …есть только на Грокстере. Да, я в курсе, — закончила девушка, раздражённо тарабаня пальцами по столу.       — Именно так. Чертёж, безусловно, очень и очень важен для нас, но пока форт Грокстер и его мастерская с плавильней в руках Мародеров, мне не реализовать этот проект. А пока, как бы печально это не звучало, чертёж бесполезен.       — Это окончательный вердикт?       — Селена, пойми одну жестокую правду — я не волшебник! — уже с раздражением в голосе буркнул инженер. — А теперь, будь так добра, уйди. Меня ждёт работа.       Селена примирительно выставила руки перед собой, и, чертыхнувшись сквозь зубы, вышла из комнаты главного инженера, а вскоре и вовсе из Инженерной.       Свежий воздух и долгожданная прохлада после духоты захватили девушку в свои объятия, стоило ей оказаться на улице. Пепельные волосы, до этого заплетённые в тугую косу, рассыпались по плечам, обсыхая после душного здания. Селене уже давно захотелось принять ванну, дабы смыть с себя липкий пот и просто расслабиться в горячей воде. Однако домой не хотелось совершенно, и поэтому она решила отправиться на Арену, будучи уверенной, что встретит там Эрин за тренировками и Селена сможет уломать её окунуться в вальгалле.       Воодушевлённая этой идеей, пепельноволосая чуть ли не бегом направилась к Арене, но едва она натолкнулась на толпу людей, вышедших на ярмарку и мимо которой просто так не протиснуться, Селена решила вспомнить старые тренировки и вскарабкалась по стене двухэтажного дома на крышу.       Девушка довольно давно не участвовала в вылазках вместе с Шипами, в основном составляя для команды план маршрута вражеских часовых на основе полученных разведданных и отмечая на картах скрытые проходы и лазейки, которые можно использовать, чтобы миновать ту самую охрану. В плане тихих операций и бесшумных вылазок её оставляли на острове, но вот на диверсиях или саботажах Селена самый ценный человек в группе. Что-то сломать, испортить или просто взорвать, да даже если просто красиво уйти — сероволосая девчонка в этом заслуженный мастер. Помимо всего Крил обладала потрясающей памятью, что тоже очень ценилось командирами Шипов во время быстрого и лихорадочного отступления по замысловатым закоулкам.       Её движения не были столь грациозными, как у Эрин, но девушка вполне оставалась довольной своей нынешней подготовкой. Она также прекрасно преодолевала препятствия и карабкалась по стенам, а из трюков ей вполне хватало фляка и переката. Стандартная подготовка «Острого Шипа».       Где-то на середине пути, Сил внезапно уловила знакомый звук. Словно кто-то протяжно свистит. И этот свист становится громче с каждой секундой.       — О, нет, — округлив от удивления глаза, вымолвила она, отлично понимая, кто издаёт этот звук.       Далеко в небе показалась точка, с каждым мгновением росшая на глазах и приобретая более чёткие очертания дракона с всадником на спине. Ночная Фурия — а это была именно она — почти в последний момент вышла из пике и, расправив крылья, на большой скорости пронеслась над городом и над самой Селеной, чуть не сдув последнюю с крыши мощным потоком воздуха.       — Она это серьёзно?! — недоумевала пепельноволосая, непонятно как сумевшая услышать счастливые крики Эрин.       Что подвигло дочь вождя рассекать небеса на драконе вопреки запрету, Селена не знала и не понимала. Потому она ускорилась и до Арены добралась за каких-то десять минут, где застала Терна, ломающего турник.       — А ты в курсе, что у нас тут, похоже, проблемы? — вместо приветствия начала Крил.       — Ты про Эрин и её выходку? — пропыхтел парень, последний раз подтянувшись и, наконец, спрыгнув на землю. — В курсе. Говорю сразу — идея не моя. Она сама захотела.       — И почему я тебе не верю? — Селена прошла мимо Терна и направилась к вальгалле.       Терн, наспех вытершись полотенцем от пота, поспешил за девушкой, которая время даром не теряла и совершенно не стесняясь, разделась до нижнего белья и зашла в прохладный источник. Актор остался рядом с несколькими бочками, спрятанными в тени, и зачерпнул себе кружку вина.       — Почему, когда Эрин что-то вытворяет, обычно я остаюсь крайним? — недовольно буркнул он, устало плюхнувшись на стул и скользя взглядом по спине балдеющей в воде девушки.       — Потому что ты балабол, — Селена млела в источнике и говорить совсем не хотелось, но она давно учла правило: начал разговор с Терном — крепись, ибо он от тебя не отстанет. — Вполне вероятно, что сегодня утром у неё было паршивое настроение, ты начал читать ей нотации, а потом ещё и морали. От такого болтуна я бы и сама слиняла на Плюще, быть может, и Тоширра с собой прихватила.       — А Тоширр тут причём? — кружка вновь наполнилась вином.       — Как только ты начинаешь болтать без умолку и без причины, даже в его глазах отчётливо читается «Заткнись, пожалуйста». А сейчас, будь добр, заткнись. Пожалуйста. И да, из этой кружки эль пьют…       Терн усмехнулся и действительно замолчал. Но ненадолго. Секунд на двадцать.       — Мы говорили об Эйнаре.       Селена устало вздохнула и развернулась к сидящему Актору.       — Ты опять за своё? Сколько можно обсуждать эту тему? Эрин — умная девушка, и может сама во всем разобраться. Небось, снова поднял тему чувств, которых нет? Если так, то ты полный идиот.       — Сил, ну подумай сама. Вспомни, какой была Эрин до появления этого… дракона.       — Скрытной, молчаливой, жёсткой, хладнокровной. А сейчас? Общительная, жизнерадостная, мягкая, рассудительная, — перечисляла по пальцам девушка. — Что-то я не вижу негативного влияния со стороны Хантера. Одни плюсы.       — Ты тоже его защищаешь? — сплюнул Терн, возвращаясь к выпивке. — Девчонки…       — Я одного понять не могу, — Селена вышла из воды и начала активно вытирать волосы. — Он в одиночку пробрался на Лайм, спас тебя и Эрин как из плена, так и от смерти, а вместо благодарности ты его почему-то ненавидишь.       — Я его не ненавижу. И я пытался отблагодарить его тогда, в таверне. Просто… — Терн оставил тщетные попытки откупорить следующий бочонок, и развернулся к девушке лицом, стараясь при этом смотреть прямо в глаза, а не на то, что пониже. — Ты не была там с нами. Не видела, что произошло. Слова словами, но такое лучше видеть своими глазами. Быть может, тогда ты бы поняла меня и, возможно, согласилась. Я только пытаюсь защитить Эрин. Находиться рядом с этим парнем опасно.       Терн не сразу понял, что девушка смотрит на него как-то странно, словно сквозь него. Только спустя пару мгновений, он понял, что она смотрит вовсе не на него, а куда-то позади парня.       — Наверное, ты прав. Любой человек после увиденного не то, чтобы не разговаривал — обходил бы меня за милю и всячески избегал, — Терн не успел развернуться к говорящему, потому что тот уже сам сел сбоку от парня. — Отпадно выглядишь, Селена.       — Э-э-э… Да иди ты! — Сил почему-то страшно засмущалась перед Эйнаром, и, кое-как прикрыв открытые участки бронзовой кожи, быстрым шагом зашла раздевалку.       Хантер этому усмехнулся и выбил сучок из доски бочонка, который Терн так и не смог открыть, подставляя под него стакан.       — Слушай, Эйнар. Ты не подумай, я ни в коем случае не хотел тебя чем-то обидеть или оскорбить…       — Ты просто защищаешь Эрин. Не нужно повторяться.       Повисла тяжёлая тишина. Вопреки своей природе, Терн не пытался что-то сказать или как-то начать разговор. Эйнар, хоть и морщась, но всё же пил вино. Актор знал, что Хантер на дух не переносит алкоголь, и ему данная ситуация показалась странной.       — Эрин во дворце? — вдруг спросил шатен, отчего Терн невольно, но вздрогнул.       — Нет, она… э-э-э… решила проветриться, — начал было брюнет, но он вдруг вспомнил, почему Эйнар возненавидел их тогда, в таверне. Раз он сюда пришёл вполне дружелюбно и в его голосе не слышатся ноток ненависти, значит, Эрин действительно сделала невозможное, помирившись с ним. А потому Терн решил не портить и так шаткие отношения с этим парнем. — На драконе.       Эйнар на мгновение задумался, потом кивнул своим мыслям и отодвинул наполовину пустой стакан.       — Ты долго отсутствовал, — сказал Терн. — Эрин заждалась тебя, и из-за этого решила нарушить запрет вождя на полеты.       — Я извинюсь, не переживай, Терн, — хмыкнул парень. — Давно она улетела?       — Где-то час назад, — ответила Селена за Терна. Девушка, наконец, вышла из раздевалки в своей одежде углубилась в лабиринт бочек под навесом. — Эйнар, чаю?       — С превеликим удовольствием, миледи, — усмехнулся Хантер. — Как успехи с чертежом?       — Кстати да, Сил. Почти неделя прошла, Бром должен был уже разобраться с ним.       — Да ходила я сегодня, — цокнула языком девушка, разливая свой фирменный напиток по стаканам. — Сказал, что здесь пушку создать невозможно. Нет инструментов, и все такое. А вот на Грокстере как раз есть то, что для него необходимо.       — Но Грокстер в руках Мародёров, и пока это не изменится, проект для нас бесполезный.       — Значит, — вмешался Эйнар. — Пора действовать.       — Если бы все было так просто, — буркнул Терн. — Этот форт настоящая крепость без лазеек, без слабых мест. По сравнению с Грокстером, Лайм — лёгкая прогулка.       — И у нас нет людей и возможности брать его штурмом. Нам бы самим устоять от нападений врага, — вздохнула Сил, севшая справа от Эйнара. — Так что…       — Терн Актор, Селена Крил! — громогласно раздался голос у входа. Все разом повернули голову туда, чтобы увидеть одного из Стражей, скорее всего, посыльного. — Вождь вызывает вас к пирсу. Срочно!       — Уже идём, — Терн мигом надел рубашку и нацепил амуницую. Краем глаза, Хантер заметил, что Селена делает то же самое.       — Ты с нами? — обратился к нему брюнет, пропуская вперёд Сил.       — Не думаю, что я там буду нужен… — хотел было отказаться парень.       — Там наверняка будет Эрин, — странно подмигнула Крил. — Она долго тебя ждала, и, думаю, будет рада встрече.       Терн хотел было что-то сказать, но девушка ткнула того локтем в рёбра.       Шатен вдумчиво разглядывал свой стакан, взвешивая все за и против. Но, долго не думая, залпом выпил напиток и встал со стула.       — Ладно, идём. Все равно мне нужно к ней.       Троица покинула Арену, следуя за гонцом. Спускаясь с возвышенности, они увидели большое скопление народа у пирса, которое выстроилось полукольцом. Селене и Терну это показалось странным, поскольку так обычно люди встречают гостей, а их тут никаким образом быть не может из-за блокады. Эйнар же чувствовал какое-то напряжение в теле, словно оно заранее готовилось к неприятностям. Он не мог объяснить себе, что это значит, но последние шесть дней дали Эйнару понять — с его организмом что-то происходит. А что именно и почему, спросить не у кого. Единственная, кто может ему помочь, и та не отзывается.       Шипы и ассасин, наконец, добрались до кольца людей. Гонец шустро освобождал перед собой дорогу, расталкивая народ и создавая небольшой коридор. По мере продвижения сквозь толпу Хантер чувствовал, что-то здесь не так. В центре круга определённо кто-то серьёзный и довольно опасный, раз встречать гостя вышла сама Хельга, а краем глаза замеченные лучники на смотровых башнях и вездесущая личная охрана вождя точно не для красоты расставлены.       Как только поток людей закончился и троица оказалась в центре, перед Эйнаром предстала довольно неожиданная для него картина. Во-первых, он увидел Эрин, которая восседала на драконе. Но далеко не всадница была объектом его внимания, а сам дракон. Ночная Фурия, как только парень вышел из толпы, моментально сузила глаза и внимательно следила за ним. Скорее всего, дракон подозревает, что Эйнар не простой человек и помимо внешнего осмотра, летающий ящер пару раз коротко втянул ноздрями воздух. Принюхивается.       Сама Фурия была красива. Основной цвет оставался все тот же неизменно чёрный, но вот на краях крыльев чешуя окрашивалась в синий цвет. Также по всему телу были эти самые синие полоски, в частности на груди, на лапах, на морде, на ушных отростках и даже на хвосте. Сами элероны, как и крылья, по краям окрашены в синий. Невероятный и фантастический образ дополняли такого же цвета глаза, которые изучали полное доверие своей всаднице и абсолютное недоверие, как и к Эйнару, которого дракон разглядывает уже целую минуту, так и к гостю, который уже и самому Хантеру уже не нравился.       Гость, до этого что-то говоривший Хельге, по бокам у которой стояли стражники, повернул голову к появившейся троице, и медленно растянул губы в ухмылке, которая больше походила на оскал.       — Ну и ну, какая встреча, — после его громкого возгласа затихли абсолютно все. Настолько он был замогильным. — Не думал, что увижу тебя вновь, мой юный друг. Живым, по крайней мере.       Хантер исподлобья смотрел, как его невольный враг обошёл Хельгу и совершенно не обращая внимание на заметно напрягшуюся стражу, подошёл к нему и остановился в трёх шагах.       — А ты живучий сукин сын, — обыденно продолжил гость. — Признаться честно, ты доставил мне немало хлопот. Я удивлён, Эйнар Хантер.       — Думаю, у меня ещё есть чем тебя удивить, Са’арас, — ответил шатен, невольно сжав кулаки.       Охотник тихо посмеялся после этих слов и незаметно для других поправил плащ, скрывающий его правую руку.       — Неужели хочешь мне это продемонстрировать, м? — снисходительным голосом сказал Са’арас. — Кругом невинные люди, Эйнар, одумайся.       Люди, наблюдавшие за этим напряжённым разговором, тихо перешёптывались между собой. Хельга и её свита с непониманием в глазах слушали этих двоих, а Терн и Эрин молились всем богам, чтобы разговор не перешёл в драку.       — Как рука? — чуть расслабился Эйнар. Но только чуть-чуть.       — Неприятная потеря, — красные глаза цепко и досконально осматривали парня. — А как твоя спина? С дыханием все в порядке?       — Заштопали, — казалось, Хантер пытался сжечь заживо своим взглядом собеседника. — И проблема с излишней вентиляцией тоже устранена.       Са’арас хмыкнул, и демонстративно стал рассматривать свои ногти на левой руке.       — Ты же понимаешь, что это не конец? Ты сильно засветился, и привлёк к себе внимание того, кто охотится на подобных тебе. Я обязан убить тебя прямо сейчас, но мне жутко интересно, на что ты ещё способен. Ох уж этот охотничий азарт…       Эйнар ненароком положил ладонь на рукоятку меча, но посмотрев в сторону Эрин, которая затаив дыхание едва заметно отрицательно покачала головой, быстро убрал руку.       — Зачем ты пришёл? — вздохнул Хантер, порядком уставший и чувствующий определённую неловкость от большого количества внимания к нему со всех сторон.       Са’арас на это улыбнулся и, развернувшись, направился к своему дракону. К дракону, которого Эйнар до последнего не замечал, хоть он и возвышался над всеми остальными.       Костолом. Таких драконов Хантер не видел ни разу. Он знал, что они обитают на вымерших островах, где в результате какого-нибудь природного катаклизма погибли все его обитатели, оставив после себя кладбище из костей. Костоломы, как известно, очень любят такие места, а из костей погибших животных они создают на себе настоящую костяную броню, которая со временем становится их второй кожей.       Костолом Охотника был больше Фурии раза в два, та самая костяная броня была кое-где обожжённая и с прорехами, на спине виднелось седло, а по бокам наблюдались седельные сумки. Са’арас достал из одной такой некий пергамент, и вернувшись назад, передал его Хельге.       — Прочтёте, как только я покину вас. Это от Кронаса. Когда он передавал письмо мне, назвать его добрым язык не поворачивался. Всего наилучшего, Хельга.       Красноглазый одним прыжком забрался в седло Костолома и выискал взглядом Хантера.       — Что до тебя, Эйнар, — Охотник наклонился вперёд в седле. — Я даю тебе фору, чтобы ты попытался скрыться от меня. Этакие кошки-мышки. Если я найду тебя — наша встреча будет не такой дружелюбной, как эта.       — А если не найдёшь? — с вызовом бросил ассасин.       Уголки губ Охотника чуть приподнялись кверху.       — Найду, не сомневайся. Ещё ни одна жертва не ушла от меня, какую бы большую фору я не давал. А когда нахожу, часто страдают его близкие, — Са’арас ткнул пятками бока дракона, и тот взлетел. — Десять дней, Эйнар Хантер. Время пошло.       «Или это я тебя найду…» — парень проследил за улетающим костяным драконом, пока тот не скрылся в облаках, и, наконец, разжал кулаки, которые уже порядком затекли.       — Всё, представление окончено, расходитесь по домам! — послышались крики стражников.       Люди стали потихоньку покидать пирс, и через короткое время на нем остались лишь Шипы, Хельга со стражей и сам Эйнар.       — Вы знакомы? — первой задала вопрос вождь, возвращая шатена из раздумий.       — К сожалению, да. Он был на Лайме, и все эти недели моего выздоровления — результат его действий.       — Сапфир, что ты… Стой!       Эйнар обернулся на крик и чуть было не врезался носом в грудь возвышающего над ним дракона, который сверху вниз смотрел на него далеко не дружелюбно.       — Эрин, чего он хочет? — стараясь не делать резких движений, спросил парень.       Все присутствующие замерли, явно не понимая, что происходит, и почему всегда добрая и игривая Фурия так странно себя ведёт.       — Я… я не знаю. Такое впервые происходит. Я удерживала её все это время. Она почему-то рвалась к тебе.       — Она? — послышалось утробное рычание: Фурия его обнюхивала. — Тише, девочка, я не желаю тебе зла.       Оправдывая свои слова, Хантер так же медленно, не делая резких движений, отстегнул сначала меч, а после и кинжал.       — Я не причиню тебе вреда, — оружие было отброшено в сторону. — Даю слово.       После этих слов, Сапфир словно красной тряпкой перед глазами помахали. Эйнар чисто на реакции отклонился в бок, иначе бы его голова была бы моментально откушена. Последовали ещё две попытки обезглавить парня, но тот перекатился назад и, оттолкнувшись руками от досок, поднялся на ноги и встал в защитную стойку.       — Что-то пошло не так, — крикнул он остальным.       Сапфир, как кошка, выгнула спину и прыгнула вперёд, намереваясь сбить Эйнара с ног и одним укусом завершить начатое, но тот, вместо того чтобы отпрыгнуть в сторону, перекатом нырнул под прыжок.       Хантер встал и приготовился снова встречать нападки злой драконихи, но между ними внезапно выскочила Эрин.       — Сапфир, остановись! Что на тебя нашло?! Он наш друг!       Однако голос всадницы не возымел никакого эффекта на обезумевшую от ярости Фурию. Она припала к земле и резко взлетела, порывом воздуха сбив с ног Эрин. Всё произошло довольно быстро: Эйнар был ослеплён пылью, поднявшейся от взмаха, и спустя секунду он почувствовал, что его схватили и потащили вверх. Ноги потеряли опору, и едва продрав глаза, Хантер понял, что Сапфир уносит его в город. И лапы, держащие его, вдруг внезапно разжались.       Благо было невысоко, и Эйнар упал на крышу одного из домов, проехавшись по инерции на спине. Шатен едва успел встать, как его снова сбили и на этот раз, он полетел с крыши, своим телом сорвав чью-то верёвку с вывешенным бельём и упав на чей-то торговый прилавок с рыбой.       Охая от боли, Эйнар снова поднялся и тут же всем телом припал к земле, иначе Сапфир вновь бы его схватила. Однако, увидев, что Фурия идёт на второй заход, Хантер побежал. Побежал, словно от этого зависела его жизнь. Хотя, так оно и было.       Позади послышались первые залпы, что очень встревожило Эйнара. За что дракониха так возненавидела его, что любым доступным способом пытается его убить?       — В укрытие! Все с дороги! — ассасин на бегу размахивал руками, крича предупреждения всем, кого встретит.       Фурия не отставала, продолжая поливать сгустками плазмы пятки бегущего Эйнара. На бегу он использовал любые укрытия, кувыркался, перекатывался, делал всё возможное, чтобы не словить подарки Сапфир. Однако, ему показалось очень странным то, что количество залпов Фурии давно перешли за шесть…       Впереди показалось море и рыбацкая хижина с расставленными у неё сетями. В голове Хантера очень вовремя созрел план, поэтому он побежал в сторону хижины. Однако проблема была в том, что от города до дома рыбака было открытое пространство, чем непременно воспользуется Сапфир, и Эйнар не ошибся. Дракониха, словно камень с небес, тяжело приземлилась на лапы и с раскрытой пастью полной острых зубов встречала бегущую прямо на неё жертву.       От первого залпа шатен увернулся прыжком к стене, второй не успел последовать, ибо Хантер оттолкнулся ногами от стены и прыгнул, казалось, прямо в пасть, но вместо этого он оказался на спине дракона и своим наплечным плащом, закрыл глаза Фурии. Потеряв зрение, та стала метаться и скакать, пытаясь сбросить нежеланного всадника. Взлететь у Сапфир тоже не получалось, Эйнар ногами зажал ей одного крыло так, чтобы она не смогла им нормально махать. Потому попытка подняться в воздух была провальной изначально, и дракон тут же упал на землю, совсем недалеко от сетей. Сам же Эйнар от удара выпал со спины и прокатился по земле, собирая телом все неровности, мелкие и не очень камни.       Сапфир просто не дала времени на передышку: парень только хотел подняться, а уже чувствовал спиной, что на него летит тяжёлая туша. Снова перекат вправо, Фурия только вскользь задела его когтями по плечу, и, если бы не плащ, который теперь из себя представлял бесполезные лоскуты ткани и который Эйнар тут же сорвал за ненадобностью, на тушке шатена остались бы живописные шрамы. А так, едва задела. Царапины, не более.       — Сапфир, послушай, — Хантер воспользовался мимолётной потерей ориентации драконихи и примиряюще выставил ладонь вперёд. — Я не знаю, чем тебя обидел и почему ты так сильно желаешь моей смерти, но, пожалуйста, хотя бы намекни что не так.       К его удивлению, Фурия поняла его и, демонстративно втянув в себя воздух, перевела свой злобный взгляд с глаз Эйнара на его кровоточащее плечо.       — Кровь… Ну конечно, — прошептал тот, проследив за взглядом Сапфир. — Слушай, я могу тебе всё объяснить, но для этого ты должна успокоиться…       Однако дракониха даже не собиралась выслушивать его, а медленно стала на него наступать с утробным рычанием и недобрым оскалом. Хантеру отступать было некуда, ибо позади были натянуты рыболовные сети.       — Я догадываюсь, в чем дело, — Эйнар прекратил отходить и встал ровно, показывая тем самым спокойствие. — Ты чувствуешь, что моя кровь вовсе не моя, но ты не знаешь, откуда она во мне.       Сапфир замедлила шаг, но не остановилась.       — Твоя агрессивность объясняется только так: ты знаешь, что моя кровь — это кровь Ночной Фурии. Ты не понимаешь, как она попала в жилы человека, и потому единственным для тебя объяснением стало убийство твоего сородича. Но всё далеко не так…       Фурия прыгнула. Резко. Быстро. Без предупреждения. Обычный человек даже не заметил бы это движение — настолько оно было молниеносное. Сапфир было наплевать на треплющего недочеловека, её разум целиком был поглощён жаждой мести. Ночные Фурии были быстры не только в небе, но и на земле, и именно этим фактором Сапфир хотела застать врасплох потенциального убийцу другого дракона её вида. Однако она не учла одного: перед ней не человек, а такая же Ночная Фурия в человеческом обличии.       Эйнар был внешне спокоен и расслаблен, но в любой момент был готов отразить или увернуться от нападок дракона. Как только Сапфир прыгнула, зрачки Хантера мгновенно сузились, тем самым увеличилась скорость реакции, и он смог чётко увидеть Фурию во время прыжка, а не едва смазанный силуэт, будь на его месте простой человек.       Он шагнул впереди и присел под тушу. Фурия приземлилась брюхом прямо на его выставленные руки, и Хантер, согнув колени и до предела напрягая мышцы, перекинул дракона прямо на сети. Сапфир от такого неожиданного поворота не сразу поднялась на лапы, а когда всё же очухалась поняла, что не может. Каждое движение лишь больше запутывало её в сетях, и Фурия поняла, как глупо она попалась.       Она увидела, как Эйнар навис над её мордой и злостно на него посмотрела. Мол, радуйся, человечишко, пока можешь. Однако в его глазах дракониха не увидела ненависти или желания прикончить её. Только понимание…       — Очень знакомая ситуация, — Эйнар присел рядом с её мордой. — Я вырос среди тех, кто считал дружбу между людьми и драконами сказкой или бредом безумца. Всегда считалось, что дракон всегда хочет убить, и если хочешь выжить, бей первым, не раздумывая. По таким правилам викинги живут уже более трёхсот лет.       Фурия не понимала, что происходит. Носитель драконьей крови, который забрал ту самую кровь из вполне вероятного мёртвого дракона, должен был, по идее, убить и её, но вместо этого он разговаривает. Нет, Сапфир понимала, что говорит этот человек, но она не ожидала, что будет понимать всё. Словно он говорит на другом языке. Их языке…       — На моем счету только два дракона: Злобный Змеевик и Ужасное Чудовище. Когда я их убивал, то думал, что защищаюсь. Я поверил тогда словам моего наставника, что драконы нападают первыми и думал, что поступаю правильно. Но я ошибся.       Послышался тихий щелчок: активировался скрытый клинок. Сапфир, учуяв сталь, испуганно расширила глаза.       — Шесть лет назад было очередное нападение стаи драконов на мою деревню. Викинги защищали животину, я помогал наставнику в кузнице. Но мы всё время проигрывали, ибо на стороне драконов была та самая легендарная Ночная Фурия, которая рассекала небесные ночные волны и сбивала наши катапульты. Вопреки общему недоверию и откровенным насмешкам со стороны, я решил её поймать.       Клинок-нож провернулся в руке, и хозяин пальцем проверил его на остроту.       — И поймал. Кто знал, что практически наугад запущенные сети с катапульты угодят точно в цель? Потому то я и знал, что мне не поверят и сам отправился в лес на поиски сбитого дракона.       Эйнар поднялся с колен с ножом наготове. Сапфир, видя это, заметно занервничала и попыталась выбраться из сетей. Бесполезно, только усугубила всё.       — Очень знакомая ситуация, — повторил Эйнар, глядя на Фурию сверху вниз. — Я нашёл его точно таким же: связанного, раненного, напуганного. Он знал, что его пришли убивать, но до последнего смотрел на меня точно таким же взглядом, как и твой, Сапфир. Поверхностная злость и гордость, и страх за ними. Викинги всегда учили меня, что драконы безмозглые создания, что у них нет разума и сознания, только инстинкты. И инстинкт убивать — это у них врождённое. Но все эти стереотипы были неправдой. Однако я видел перед собой не кровожадного монстра, всеми фибрами души желающего моей смерти, а дракона, который был напуган, и этими самыми фибрами желал только одного — жить. И этим самым клинком я сделал единственное правильное решение, которое, я абсолютно уверен, изменило всю мою жизнь.       Сети, сдерживающие дракониху, спали. Фурия с удивлением поднялась и посмотрела на Эйнара, который улыбался.       — Ты не последняя Ночная Фурия, Сапфир. Беззубик стал моим братом и живёт на том самом острове, откуда я родом. В тайне, ибо остальные мои соплеменники убили бы его на месте. А моя кровь, — Хантер усмехнулся. — Что ж, довольно забавный случай изменил меня и сделал только ближе к нему. Я понял, что совершил непоправимую ошибку, убив Змеевика и Чудовище. Если бы я только знал, что они просто боялись… Но я стараюсь это исправить. Я дал слово, что не причиню тебе вред. И сдержал его, даже когда ты все это время пыталась оторвать мне голову. Ну что, мир?       Выставленная ладонь значила для Сапфир многое: примирение, понимание, доброжелательность, желание подружиться. И главное — доверие. Именно так она доверилась Эрин в далёком детстве, а сейчас она видит эту ладонь уже от другого человека, который носит кровь Ночной Фурии. Когда он освобождал её из сетей, он верил, что она не нападёт, а выслушает. Теперь же он просит поверить ему.       Сапфир долго рассматривала ладонь, но в конце концов, Эйнар кожей почувствовал чешую под рукой.       — Невероятно, — послышался сзади тихий шёпот.       Эйнар развернулся и увидел троицу Шипов, что восторженно наблюдали за процессом. Терн, который как оказалось и был обладателем восторженного голоса, стоял с открытым ртом, Селена — с круглыми от удивления глазами, а Эрин — со скрещёнными на груди руками и лёгкой улыбкой.       — И много вы услышали? — обречённо вздохнул Эйнар, почёсывая Сапфир за ухом.       — От начала до конца, — ответила Эрин, подойдя ближе.       — Тогда почему не остановила, когда я был с клинком. Со стороны это наверняка смотрелось…       — Я была в тебе уверена, — всадница почесала за ушком млеющей от удовольствия Сапфир, и медовые глаза встретились с изумрудными. — И после услышанного, я вряд ли буду сомневаться в тебе.       — Спасибо, — тепло улыбнулся Эйнар, незаметно для себя засмотревшись на девушку.       Они бы простояли так ещё долго, молча смотря друг другу в глаза, но Терн внезапно кашлянул в кулак.       — Нам пора, — сказал он, возвращая парочку с небес. — Хельга собирает собрание. Быть всем обязательно. Дело касается того письма.       — Да… да, ты прав, — очнулась Эрин и вскочила на Фурию. — Я буду там, только отведу Сапфир обратно в Гнездо. Увидимся на месте.       Она взлетела и, быстро набрав высоту, скрылась за крышами домов. Эйнар проводил её взглядом, и как только та скрылась обратил внимание на остальных.       — Ну что ж, идём. Полагаю, Хельга не будет рада, если мы опоздаем, так?       — Верно подмечено, — согласился Терн, и положил руку на плечо Хантеру. — И это… Извини меня. Я был не прав на твой счёт, и…       — Забудь. Что было, то было. А ты прости, что сорвался тогда, в таверне.       — Мальчики, вы только что совершили самый благоразумный поступок за все знакомство. Поздравляю! — Селена даже звонко похлопала в ладоши.       — Сил, ну прекрати уже подкалывать. Неужели нет ничего такого, что могло хоть на время остудить тебя?       — Есть, — хитро улыбнулась девушка. — Эйнар, дай я тебя обниму.       Тот даже среагировать не успел, как оказался зажатым в крепких тисках хрупкой на вид Селены.       — За что? — недоумевал шатен.       — Мне стало тебя так жаль, — пояснила Сил, отпуская парня. — Такое тяжёлое прошлое, прямо как у…       — Быстрей, — сымитировав громкий кашель, выдал Терн. — Собрание вот-вот начнётся.       У самого входа во дворец, Эйнар вдруг вспомнил самое важное.       — На этом собрании будут все офицеры?       — Разумеется, — подтвердил Актор. — Какие-то проблемы с ними?       — Совсем нет. Но, Терн, после совещания проведёшь меня к лейтенанту Грэгору.       Селена, как и брюнет, с недоумением посмотрели на него.       — Что вы так смотрите, — усмехнулся Эйнар, открывая двери и пропуская обоих вперёд. — Вы же хотите освободить форт Грокстер. Или я ошибаюсь?