***
— Где Терн и Селена? — на выдохе спросил Эйнар, метнув нож в очередного лучника на крыше. Не успевший прицелиться Мародер с торчащим в груди лезвием свалился вниз, а на его место тут же встали двое. Хантер успел бросить только один нож, как рядом с его ухом просвистела стрела. Стражники умерли одновременно. — Должны быть уже здесь, — с легкой отдышкой ответила Эрин, расстреливая недавно подобранный колчан. — Думаю, мы привлекли достаточно внимания, чтобы основная толпа преследовала нас. — Отливочные формы? — Хантер сразу понял, что к чему. Эрин на бегу кивнула. — Кузница находится на восточной стороне форта. Там, где была первая мортира. Времени прошло предостаточно, так что, я думаю, можно возвращаться на корабль. — А я тут все думаю, куда ты все время сворачиваешь, — Эйнар усмехнулся. — Продумала все с самого начала? Выскочившая из-за угла парочка стражников не успели даже меча поднять, как две одновременно пущенные стрелы заботливо одарили их дополнительными отверстиями в туловище. — Нет, — девушка кинула многозначительный взгляд. — Просто совмещаю приятное с полезным. Свежеиспеченные напарники зачехлили свое оружие и, петляя по улицам, побежали в сторону гордо возвышающегося над пристанью фрегата. Уже на подходе к порту были слышны звуки сражения. Эйнар ожидал чего-то подобного, как и неизбежных потерь среди освобожденных пленников, однако хитрость Шипов с отвлечением внимания помогла как уменьшить количество наседавших стражников, так и снизить потери в неожиданно разросшейся толпе бывших узников. Под командованием торговца Йохана и нескольких Стражей, среди которых были и Терн с Селеной, оборона корабля проходила без особых проблем. Ассасин и разведчица ударили с тыла, успев прикончить дюжину до того, как враг опомнился. В мимолетной передышке Эйнар осмотрелся. Рядом с ним яростно орудовала кинжалами Эрин, которая уже успела опустошить свой колчан. Чуть дальше выписывал смертоносные узоры мечом Терн, а тяжелораненных соплеменников защищала Селена, не подпускавшая к ним противников широкими и точными ударами копья. Йохан, который однажды потерял всё, твердо решил завоевать себе свободу и, вооружившись двумя саблями, вполне умело отбивался от своих бывших тюремщиков. Сплоченность освобожденных Стражей и внезапный удар в спину быстро снизили количество Мародеров, отчего оставшейся кучке стражников пришлось в спешке отступать. — Докладывай, — коротко бросила Эрин подошедшему Актору. Убирать кинжалы при этом она не спешила. Терн был на одной волне с девушкой и внимательно вслушивался. Не такая уж и далекая подмога Мародеров давала о себе знать нарастающим гулом приближающейся толпы. — «Основное блюдо» загружено на корабль, но помимо этого местный инженер оставил нам довольно-таки жирный десерт, — мечник поудобнее перехватил рукоять меча. — Лучше бы нам исчезнуть, командир, пока местные мухи не слетелись на запах. — Драконы? — Отпущены. — Тогда пора сваливать, — вмешался Йохан, по-прежнему державший в руках окровавленные сабли. — Эгей, народ! Живо все на корабль! Толпа мигом зашевелилась и под руководством бывшего торговца организованно стала подниматься по трапу. — Занимайте свои ранее оговоренные места! — скомандовал Йохан. — Канониры, готовьте пуши к бою! Вы шестеро — на реи, и будьте готовы по команде унести нас отсюда на всех парусах. — Враг в поле видимости, — крикнул Хантер, последним ступивший на судно. — Снимаемся с якоря! — Поднять якорь, морские черти, да поживее, — продублировал команду Йохан. — Те, кто более-менее сносно владеют луком — становись на прикрытие! Мастер Эйнар, — торговец в два прыжка добрался до штурвала. — Используйте левобортовой фальконет. Обстреляйте их так, чтобы они и носа не показывали из своих укрытий. Гилхард! Стоишь рядом с Мастером Эйнаром и перезаряжаешь орудие! Надо отдать должное — короткий срок плавания не в одиночку, а с командой, здорово отразился на характере бывшего торговца, сделав из ранее трусоватого и безобидного человечка настоящего капитана с твердым словом и командирской жилкой. Команда под его руководством шустро и довольно умело выполняла приказы, а это говорит о том, что Йохан ответственно отнеся к просьбе Эйнара подготовить команду к бою. Хантер и до этого тепло относился к торговцу, но теперь уважение к свежеиспеченному капитану возросло раза в два. Шатен занял свое место у маленькой пушки с длинным стволом. Гилхард, оказавшийся крупным детиной, вкратце объяснил ему механизм работы фальконета, после чего Хантер сделал первый выстрел. Гладкоствольное орудие громко тявкнуло, и небольшое ядрышко устремилось к укрывшимся щитами Мародерам, на которых уже сыпался град стрел. Краем уха он услышал звонкий девичий голос, после которого стрелы полетели не сверху на щиты, а прямо в незащищенные ноги. Видно Эрин решила взять лучников под свой контроль. Выстрелы из фальконета не только сбивали щиты, но и сминали задетых внутрь строя. После прямого попадания редко кто поднимался, а те, кого краем задело, и вовсе спешно ползли на брюхе подальше от стрел и ядер. Фальконет мог выстрелить три раза, после чего его нужно было перезарядить. Гилхард живо шевелил руками и сразу после третьего выстрела закидывал внутрь ствола три небольших, размером с яблоко, ядра. После того, как происходил характерный щелчок, фальконет снова мог стрелять. — Якорь поднят, капитан! — Уходим в море, братцы! Поднять половину парусов! Мародеры поняли, что беглецы вот-вот угонят фрегат и, побросав на землю щиты, напролом побежали вперед. Большую часть остановили стрелы и ядра, однако некоторым удалось запрыгнуть на борт. Правда, никакого преимущества это им не дало: Терн быстро убедил неприятелей покинуть корабль. — Что с артиллерией форта? — спросил Йохан, выводя фрегат из порта. — Мортиры на западной и восточной стене уничтожены, — Эйнар бросил фальконет и встал рядом с торговцем. — Но вот настенные пушки… — С ними полный порядок, — на мостик забежала Селена. — Я запомнила чертежи их устройства, так что провести диверсию оказалось плевым делом. — Хоть какой-то от тебя толк, — присоединился Терн. — Я уже было начал сомневаться. Думал, ты заблудилась в переулочках и попала под обстрел мортиры. Ан нет, живая, да ещё и задачу выполнила. Молод-е-ц! — Не знаю, что сделать с тобой в первую очередь: убить тебя и сбросить за борт или поблагодарить за похвалу, убить и сбросить за борт?.. — Идея хорошая, но пока отложи её до лучших времен, — Эрин указала куда-то в сторону моря. — У нас запланированная встреча со здешними ищейками. Навстречу фрегату направлялись три шхуны. Прозвучали выстрелы, после которых последовали всплески воды. Ядра не долетели до корабля, и Йохан быстро смекнул, что к чему. — Предлагают сдаться. Думают, что захватившим судно «дикарям» не хватит мозгов воспользоваться их же оружием. Что ж, придется их разочаровать… Пушки к бою! Покажем, на что способны «тупые викинги»! Последний выкрик позабавил Эйнара. Несмотря на то, что на корабле нет ни одного викинга, не считая его и Йохана, боевой дух команды заметно возрос. Сразу началось копошение на палубе: обученные за короткий срок зеленые моряки удивительно точно знали свои действия. Прошла всего каких-то пара минут, и старший матрос доложил капитану о полной боевой готовности. Йохан незамедлительно повернул судно правым бортом к врагу. Вражеские шхуны не стали ждать пристрелочного выстрела со стороны фрегата. Разделившись, они решили взять корабль в кольцо и лишить того пространства для маневра. — Безопасный и равномерный обстрел, — догадался торговец. — Собираются выиграть этот бой без потерь. Хех, боюсь, не выйдет, господа. Гилхард! — канонир вскинул голову на зов. — Выбери из правого бортового расчета двоих и отправь их на носовые пушки. После быстро вставай на второй фальконет. — Понял, — Гилхард бросился выполнять команду, но перед этим обернулся к Хантеру. — Надеюсь, вы поняли, как перезаряжать эту штуку? — Думаю, я справлюсь, — махнул тот рукой. Канонир удовлетворенно кивнул и сбежал с мостика на палубу, мимоходом выкрикивая имена своих товарищей. Эйнар крепче сжал рукояти фальконета и пристально стал следить за шхуной по левому борту, которая, как и предполагалось, оторвалась от своей колонны и по большому полукругу намеревалась зайти с левого фланга. Довольно скоро вернулся Гилхард, который сразу после короткого доклада капитану о готовности занял второй фальконет. — Без команды не стрелять, — Йохан медленно поднял руку вверх. — Цельтесь чуть ниже кормы. Шхуны дали бортовой залп. Большинство ядер ушло в воду, но нескольким удалось достичь цели: корабль не сильно, но ощутимо затрясло от попаданий. — Гилхард, враг в зоне поражения? — как ни в чем не бывало, спросил торговец, и, дождавшись кивка канонира, резко опустил руку. — Огонь! Хантер до сего момента не мог понять, зачем Йохан указал цель именно на корму, а не на палубу, по которой туда-сюда сновали люди. Но ответ пришел только после того, как от точного выстрела фальконеты шхуна сотряслась от внутренних взрывов, после чего раскололась надвое. Обернувшись назад, Эйнар увидел тот же результат и у Гилхарда. Залп из носовых пушек только затормозил третью шхуну, а через несколько секунд та и вовсе остановилась. С её стороны снова полетели ядра, но огромному по сравнению со шхуной фрегату было глубоко наплевать: развив приличную скорость, он прошел через судно, словно нож сквозь масло. Короткий морской бой закончился, не успев даже толком начаться.***
Украденный фрегат и драккар Драконьей Стражи направлялись в сторону дома. Такой нужный и стратегически важный форт Грокстер остался позади. Лейтенант пояснил такой шаг тем, что для захвата форта нет ни времени, ни людей. К тому же настенные пушки, поврежденные в ходе диверсии Селены, должны уже быть восстановлены, и терять с трудом добытый фрегат он не собирался. «Сейчас главное для нас — успеть вернуться к началу атаки блокады на остров, — говорил он. — Сумеем разорвать ошейник — получится и хозяина укусить. Но сейчас жизни наших родных и близких зависят только от нас и этого корабля. Мы не имеем права их подвести». И все согласились с Грэгором. Без Драконьей Стражи не будет сопротивления, и их отчаянная борьба все эти годы обернётся бессмысленно потраченным временем. Команда без вопросов вернулась на свои места, после чего фрегат на всех парусах полетел к острову Стражей. …Эйнар сидел на мостике, опершись спиной о бочку, в глубокой задумчивости. События на Грокстере неслабо пошатнули его психику. Он помнил те чувства, когда души убитых мортирным залпом устремились к нему и одна за другой поглощались Печатью. Невообразимое блаженство, граничащее с безумием, легкость во всем теле, словно не он минуту назад судорожно уворачивался от стрел и прыгал по крышам зданий, а чуть позже — злость, ненависть, ярость, непреодолимое желание наказать виновных в гибели больше полусотни невинных человек. Хантер никогда не испытывал настолько сильных негативных эмоций. Гнев на двоих молодых Мародеров и ненависть по отношению к себе за то, что не успел предотвратить это, внезапно пробудили в нем доселе скрытую… «силу», которую он никогда не желал и совершенно точно не хотел ощутить её вновь. Эйнар посмотрел на свои ладони. Пару часов назад этими руками он без каких-либо трудностей впивался в каменные стены и рвал глотки врагам. Вспомнил он и эфемерную тяжесть в лопатках, когда приходилось прыгать вверх по стене. Призрачные крылья не только помогли максимально быстро добраться до мортиры за счет высоких прыжков, но и — ассасин точно помнил, — пару раз укрыли его от пущенных в него стрел. Правая рука неосознанно коснулась левой стороны груди. Печать успела насытиться душами во время побега. Эйнар больше не ощущал той нестерпимой боли, после которой тело могло впасть в паралич. Влияет ли это на него так энергия душ или же это затишье перед бурей? Хантер помнил о предостережении Са’араса и несмотря на то, что тот мог просто солгать, запугать, ввести в заблуждение, ассасин верил словам Охотника. Умирать совсем не хотелось, тем более так рано. Но если внутри него спит черная, дымчатая тварь, которая в любой момент может завладеть его телом и разумом, уж пусть ядовитая кровь дракона добьёт его, чем он нанесет вред друзьям и близким… — Для тяжеловооруженного боевого фрегата это суденышко слишком шустро двигается, — внезапно прервал тишину Йохан, все это время стоявший за штурвалом. — Подозреваю, что если выбросить всю лишнюю дрянь с корабля, то скорость возрастет ещё на пару-тройку узлов. Как вы думаете, мастер Эйнар? Ассасин хмыкнул, с удовольствием отбросив темные мысли из головы. Поднявшись с пола, он встал по правую сторону от торговца. — На всё воля капитана, — ответил парень. — Всё хотел спросить откуда у тебя такие познания о пушках, фальконетах, слабых местах кораблей? — Как ни странно, но вооружение на этот корабль ставили мы. Фрегат был построен в асгардском сухом доке, а на Грокстер прибыл на второй день моего заключения. Мародеры сами не хотели пачкать руки, поэтому нас поставили перед выбором: отрабатывать кормёжку или гнить в темнице без пищи и света. — И в процессе работы ты понял, как ими пользоваться? — Мы также были и пристрелочной командой, — улыбнулся торговец. — Пушки — такое же новшество для Мародеров, как и для нас. Соответственно, если что-то пойдет не так, виноваты будем мы и только мы. Потому нам пришлось самостоятельно вникать в устройство орудий, ведь чертежей нам никто не давал… — А почему корма считается слабым местом? — Потому что там чаще всего размещают бочки с порохом. Я думаю, вам хорошо известно, как действует порох… Ликбез по устройству и действию пушек продлился ещё где-то с полчаса. Йохан удивительно много знал про новое орудие и Эйнар, словно губка, впитывал эти знания. Плавно разговор перешел о морском деле и тут юноша проявил глубокую заинтересованность. Закончилось всё тем, что Хантер, как и в прошлое их плавание, занял место у штурвала, а торговец все продолжал учить парня, какие команды нужно подавать в определенных ситуациях. В какой-то момент беседа прекратилась, и несколько минут они проплыли в тишине. Эйнар сощурил глаза от заходящего солнца и только сейчас понял, что за разговорами время близилось к вечеру. — Если ветер продержится ещё хотя бы пару часов, то к утру будем уже у блокады, — Йохан вдруг внимательно посмотрел на Хантера. — Скажите мне, мастер Эйнар, почему вы бросили отца? Сначала ассасин не понял сути вопроса и недоумевающе посмотрел на торговца. Тот стоял со скрещенными руками на груди и ждал ответа. — Ты меня с кем-то путаешь, Йохан, — медленно проговорил Эйнар. — Возможно. Но я помню одного мальчика, который жил на Олухе и который ну очень похож лицом на вас. — Надо же… Сколько там жил, ни разу его не встречал. — А его не сложно найти, — торговец улыбнулся краешком губ. — Как вернетесь на Олух, спросите про тамошнего сына вождя. Его имя Иккинг Хэддок. При упоминании своего настоящего имени пальцы юноши до хруста сжали штурвал. — Иккинг Хэддок мертв, — чуть ли не выплюнул парень. — А я вижу, что он очень даже жив. — Я не он… — А кто тогда? — Эйнар Хантер, и у меня нет отца. Я десять лет прожил в лесах Олуха один. — И ни разу не общались с жителями деревни? — Ни разу. — Тогда откуда вы знаете Иккинга? Парень не ответил, все свое внимание уделив заходящему солнцу. Йохан осторожно положил руку на его плечо. — Почему Стоик сказал мне, что его сын трагически погиб? Почему он мне солгал? — Он не солгал, — Эйнар сбросил руку с плеча. — Иккинг действительно мертв. Его сплавили в море накануне шторма. Он выжил, но от ледяной воды у него началась лихорадка. Она его и убила. — Зачем ты мне все это рассказываешь, Иккинг? — Йохан грустно вздохнул. — Я же не настолько глуп, как Изгои, Берсерки или, например, Мародеры. Скажи мне правду… — Хочешь правды, дорогой земляк? — Хантер выпустил штурвал и встал напротив торговца. — Стоик Обширный предпочел выбрать в наследники племянника, а не собственного сына. Племянник захотел укрепить решение вождя и решил устранить отпрыска Стоика. Тот дал ему отпор, и в результате его приговорили к смерти за попытку убить наследника вождя. Причем приговор исполнил его собственный отец! — Этого не может быть… — Я тому доказательство, Йохан! — крикнул Эйнар, разведя руки в стороны. — Ты хорошо помнишь Иккинга? А теперь посмотри на меня и скажи — кто я?! Йохан понял, что парня не переубедить, и, не ответив на вопрос, встал за штурвал. Эйнар опустил руки и бросил мимолетный взгляд через плечо. — Надеюсь, это первый и последний раз, когда ты решил спросить про судьбу мертвого человека, — сказал он, спускаясь с мостика. — Очень на это надеюсь…***
— Это он… — Тот самый… — Это же он нас освободил, верно?.. — Я слышал, что этот парень сорвал покушение на Хельгу месяц назад… — Такой молодой, а уже такие дела делает… — Настоящий герой… — Если бы не он, вздернули бы нас к концу седмицы, как пить дать вздернули б… Таких похвальных шепотков было немало, но Эйнар их не слушал. Он лежал в выделенном ему гамаке и смотрел в потолок, упорно игнорируя желание найти Эрин и серьезно поговорить. С виду можно было бы сказать, что парень был в глубокой задумчивости, но так было лишь отчасти. На самом деле он ждал. Звал и ждал. Смерть не отзывалась и не приходила. Эйнар давно уже признал, что эта драконья валькирия нужна ему как глоток холодной воды в невыносимую жару. В первую очередь ему нужны ответы, а что касается других причин… Внутри Печати заточено почти две сотни душ и чем дольше он их держит, тем сложнее получается игнорировать тихий шепот, неслышимый для других, но изрядно надоедающий Хантеру. Он точно не помнил, когда они появились: после отплытия с Грокстера или чуть раньше, после… превращения? Эйнар закрыл глаза и ухнул в Пустоту. В который раз его окружил серый бесконечный туман, в который раз он садится на колени и зовет свою хозяйку, и снова в ответ ему приходит лишь тишина. Злости больше не было, вместо неё появилась тоска. Что странно, ведь Смерть не связана с ним ни родственными, ни тем более дружественными узами. Он начал подозревать, что обряд посвящения, который был проведен драконессой, имеет самое прямое отношение к этому чувству. И ведь точно — Хантер вспомнил, как на несколько мгновений белесая, практически прозрачная пуповина связала его душу и саму сущность Смерти. Именно душа, а не сам Эйнар, тоскует по далеко не любимой Валькирии. Он позвал снова, подождал пару минут местного времени и, так и не получив ответа, вышел из медитации. — Значит, ты сын вождя… Хантер открыл глаза, но никого не увидел. После Пустоты ему частенько мерещились голоса, не исключено, что и в этот раз Эйнару просто послышалось. Но он ошибся. — Конечно же, я не поверил, что ты приходишься отпрыском какого-то там драконоборца. Не поверишь, сколько человек хвастались своими отцами-убийцами драконов, правда, все они до одного были вдрызг пьяными. Ассасин повернул голову влево, откуда шел этот голос. На соседнем гамаке развалился Терн, который с веселой улыбкой смотрел на Хантера и болтал ногой в воздухе. Как будто нарочно все матросы поднялись на палубу и в кубрике остались только они вдвоем, да ещё парочка храпела во все горло в дальнем конце. — Тебя мама не учила, что подслушивать нехорошо? — спросил Эйнар без злости в голосе. За последний час он только и делал, что злился, и сейчас злиться на Терна у него не было ни сил, ни желания. — Мне отец говорил, что нужно всегда держать ухо востро. Глядишь, услышишь такое, что услышанное грех будет не использовать в своих целях. — Надеюсь, ты услышал всё, что нужно? — Разумеется, — довольно кивнул Терн и сложил руки на животе. — Иккинг Хэддок. — Тогда ты так же услышал, что я не сын вождя, — Хантер активировал скрытый клинок и как бы невзначай пальцем проверил остроту лезвия. — А поминать покойника — дурное занятие. — Да брось, неужели ты обиделся? На самом деле мне не очень-то хотелось знать такие подробности из твоей, безусловно, прошлой жизни. И я, наверное, промолчал бы, но помимо твоего име… погибшего знакомого, я услышал имя его отца… — Хочешь сказать, что ты знаком с Обширным? — скептически изогнув бровь, не поверил Эйнар. — Это, разумеется, была бы большая честь для меня, но нет. Однако его имя упоминается в этих бумагах… Прежде чем ответить, Эйнар немного помолчал. — Не интересует. И всё же тебе следует взглянуть на эти бумаги, — спрыгнув с гамака, не отступал Терн. — Хотя бы потому, что тут упоминается Охотник… Хантер неохотно слез с гамака и взял протянутое вскрытое письмо. После минутного чтения содержимого письма настроение парня упало ниже Хельхельма. — «…дабы проконтролировать и не допустить очередной срыв раскопок на Олухе, Старший отправляет в помощь Стоику Обширному драккар с двадцатью лучшими воинами Асгарда и одного Охотника. Когда вы получите данное письмо, корабль будет уже на полпути к Олуху…» — Эйнар презрительно фыркнул. — Ерунда какая-то… Где ты нашел эту бумагу? — Нашел её у себя в кармане после того, как мы отплыли. Скорее всего, кто-то подкинул её мне, когда люди в панике убегали от эпицентра раскаленного дождя. Сначала, как и ты, решил, что это подделка, но королевская печать Кронаса говорит об обратном. Боюсь, он действительно отправил Са’араса к тебе домой. Шатен шумно выдохнул. Глаза повторно забегали по строчкам, пытаясь выцепить хоть какой-нибудь подвох, опечатку, неточность. — Кто такой «Старший»? — Кронас, наверное. Сомневаюсь, что найдется смельчак, который рискнул бы назвать себя таким вызывающим прозвищем. — Нет, письмо написано рукой Магистра, в этом я уверен. И адресовано оно Дагуру Остервенелому, его непосредственному коллеге в одном общем деле. — Вождю Берсерков? — Ему самому, — Эйнар скомкал в руке бумагу. — Жаль, неизвестно, как давно это письмо было написано, но сомневаюсь, что оно вчерашнее. — Почему? — Терн приложился к фляжке. — Я встретил Са’араса на Грокстере… Актор от неожиданности закашлялся. — …и, скорее всего, это он подкинул тебе письмо. Знал, что ты передашь его мне. — А я-то тут всё думаю, что как-то больно уж складно соврала Эрин про ваше эпичное возвращение… — Нет, я не дрался с ним. Вернее, пытался, но в моем нынешнем состоянии я мало что мог ему противопоставить. В общем, неважно. Кронас не мог отправить Са’араса на Олух, ибо дал ему задание убить капитана форта, который хотел передать Грокстер вам и, скорее всего, перейти на вашу сторону. — Очень благородный и смелый поступок — помочь проигрывающей стороне, — хмыкнул Терн и отсалютовал флягой. — Его здоровье… В смысле, да проводят Валькирии его душу в чертоги Одина. — Ты же не виккинг, — удивился Хантер. — Зато красиво звучит. Куда лучше, чем «Покойся с миром», — парень вздохнул. — Хочешь сказать, что Кронас выпустил ещё одну кровожадную зверушку и теперь их на Архипелаге двое? — Боюсь, что трое, — Эйнар забрался обратно на гамак. — «Старший» — это старший Охотник. Предводитель. Самый сильный из них. — И если он тебя найдет… — Мне крышка, — ассасин закрыл глаза. — По сравнению с Са’арасом, я не успею даже подумать о защите. В груди неприятно кольнуло, после чего боль, словно патока, медленно растеклась по всему телу. Эйнар не обратил на это особого внимания, лишь приложил руку к груди. Туда, где хаотично билось его сердце, с каждым толчком все сильнее отравляясь от неожиданно ставшей ядовитой крови. Юноша прислушался у его стуку: как и тогда, на Грокстаре, один удар через каждые три секунды. Почему Хантер до сих пор жив — для него загадка, ведь человек с двадцатью ударами в минуту просто умирает от кислородного голодания. Сердце не успевает вовремя прокачивать кровь по организму, а та в свою очередь не может насытить органы кислородом, в частности мозг. А это значит… Эйнар в недоумении открыл глаза. Откуда у него в голове такие знания? Он нигде не мог это вычитать или услышать. Но тогда почему Хантер знает такие вещи?.. — Что будешь делать? — Терн сложил руки на груди и выжидающе уставился на ассасина. Казалось, тот не заметил встревоженного состояния парня, но Эйнар все же постарался придать своему голосу равнодушный тон. — Помогу Стражам разбить блокаду, вернусь на Олух за Астрид и Беззубиком и… залягу на дно, наверное. — Интересно узнать, как ты попытаешься сбежать с ними, если у тебя дома ошивается один из Охотников, — усмехнулся Актор. — Но я не в праве так говорить. Они — твоя семья. А я как никто другой знаю, что за семью нужно бороться до последней капли крови. Потеряешь её — потеряешь самого себя. Поверь мне, Эйнар, — брюнет хлопнул Хантера по плечу. — Я потерял своих родных в этой войне, и она же почти что забрала у меня новую семью. За Селену и Эрин я готов ворваться в самое пекло и ценой своей жизни вытащить их из холодных объятий Смерти. Эйнар понимающе кивнул. У них с Терном ситуация схожа: Актор потерял родных из-за войны с людьми, Хантер — или все же Хэддок, — потерял семью из-за войны с драконами. Теперь у брюнета новая семья — Шипы, а у шатена — Беззубик и Астрид… — Где сейчас Эрин? — внезапно спросил Эйнар. Он не собирался спрашивать про неё. Более того, он хотел узнать совсем о другом, но вспомнив про Астрид, перед глазами увидел вовсе не белокурую воительницу. — Она… она, скорее всего, спит, — Терн также был обескуражен быстрой сменой темы. — Вид у неё был разбитый, поэтому я не стал сильно расспрашивать её о вашей вылазке. Не советую идти к ней прямо сейчас. Эрин нужен отдых. — Я понимаю, просто… Просто она многое пережила за сегодня, и я подумал… — Эйнар провел ладонью по лицу. — Ладно, неважно. Пусть поспит. Завтра нам предстоит серьезный бой. — Мог бы и не напоминать, — вздохнул Актор, потянувшийся было за флягой. — Ты тоже иди отдыхать. Меньше всего мне хочется обнаружить тебя за бортом, потому что «видите ли, у меня недосып, а опохмел как назло закончился». — Да пошел ты, — фыркнул разведчик, но все же послушался совета и отлип от фляги. — Чтоб тебе Валькирии приснились. Хантер не удержался и тихо усмехнулся. Он уже понял, что каким бы серьезным не был разговор, острый на язык Актор не удержится под конец подколоть собеседника. — И тебе проснуться в обнимку с Кипятильником, — бросил он вслед Терну, после чего закрыл глаза и почти сразу сон накрыл его сознание.***
«…pat luvynar sevet natjul'…»
Прислонившийся к фок-мачте часовой недовольно всхрапнул и с чудовищным усилием разлепил веки. Кое-как продрав кулаками глаза, он, все ещё надеясь на продолжение сна, не вставая, с места осмотрел залитое лунным светом палубу корабля. Убедив себя, что ему этот шепот просто приснился, часовой смачно зевнул, крякнул себе в бороду и перевернулся на другой бок, надеясь все-таки досмотреть тот пикантный сон с участием в нем таких холодных и недоступных бой-баб. — «…pat…» На этот раз едва уловимый шепот чуть ли не прошелестел у Мародера над ухом, потому тот ожидаемо вскочил и схватился за рукоять меча на поясе. — Кто здесь?.. Ай, чтоб тебя! — ругнулся он. Ладонь вместо рукояти схватилась за лезвие, которое моментально распороло кожу и черная в свете луны кровь закапала на пол. Не переставая бурчать проклятия, часовой наспех перевязал порез и более внимательно огляделся. Пошатывались натянутые канаты, всколыхнулась от ветра плохо закрепленная парусина, где-то сверху, на реях, противно заскрипела давно не смазываемая катушка. — «…luvynar…» Мародер резко отскочил в сторону и обернулся. Уже хорошо различимый шепот прошелестел у него за спиной, но к изумлению часового позади никого не было. — Что за?.. — глаза забегали по кораблю и внезапно они зацепились за смазанный, едва различимый силуэт на мостике. Бородач обнажил меч и стрелой взлетел по лестнице. Но каково было его удивление, когда силуэт оказался просто развевающимся на штурвале плащом, непонятно кем и когда оставленный здесь. Мародер нахмурился. Ситуация говорила о ложной тревоге, но чуйка опытного воина, годами спотыкавшаяся о такие вот случаи, твердо говорила об обратном. На корабле точно кто-то чужой. Ведь свои не шепчут и не прячутся. — «…sevet…» Часовой снова почувствовал движение у себя за спиной, но кроме двух других кораблей вдали, которые как и этот — держат блокаду, больше никого там не было. — А ну выходи, крыса трусливая! — заорал он, надеясь своим ором разбудить остальных. Если на корабле и правда есть лазутчик, — а он есть! — всяко лучше искать его всем скопом. — Тревога! На корабле чужой! Улыбка сама собой расплылась на лице, когда снизу послышался топот разбуженных матросов. Сейчас они поднимутся и… — «…natjul'…» Часовой смог разобрать новый шепот, на этот раз очень тихий. Успел расслышать сквозь топот своих союзников легкий, но быстрый, словно рывок, шаг где-то слева от себя. И даже успел махнуть в ту сторону мечом, краем сознания понимая, что не успевает. А потом он почувствовал удар… …Оно сделало это. Истощенное, умирающее существо — считай, просто сущность в теле смертного — путем нехитрой игры «кошки-мышки» смогло подобраться к человеку на расстояние короткого рывка и первым нанести удар. Но и это действие сказалось на состоянии сущности, — или все же существа?.. — моментом выпив последние капли физической силы, и только благодаря силе духовной она опустилась на колено и с громким фырканьем, словно запыхавшийся дракон, держалась когтисто-чешуйчатой рукой за грудь, где и так едва бьющееся сердце подозрительно долго не пропускало удар. Оно не боялось удара в спину. С оторванным боком, куда входили печень, селезенка и одна трети кишок, часовому не то что ударить — двигаться противопоказано. Даже дышать нежелательно — глядишь, проживет на минуту дольше. А так все равно умрет от огромной кровопотери. Но не стоит забывать про остальных смертных людишек, которые запросто могут убить его сосуд, и развоплощенная сущность снова будет искать подходящее тело. Благо этого она допускать не собирается. Уж больно сильный сосуд ему достался… Из груди в ладонь ощутимо толкнуло. Спустя три секунды толчок повторился. Все-таки бьется, а это значит, что истинный хозяин тела и разума не ушел в мир иной от перегрузок. Пересечь океан вплавь за менее чем час с лишним на и так сильно истощенном теле — задача непосильная даже изголодавшейся сущности. Кстати про голод… Душа умершего все же покинула тело, и голубая змейка без следа впиталась в Печать на груди сосуда. Стало чуточку легче, но одной души недостаточно, чтобы полностью восстановить силы. Матросы, вооружившись гарпунами и абордажными саблями, не сразу поняли, кто перед ними. Луна скрылась за темными облаками, вместе с ней исчез серебряный свет. Темнота накрыла корабль вместе с её экипажем, который сейчас нервно топтался в четырех шагах от убийцы часового, тело которого уже успели рассмотреть при лунном свете. Разорванный бок у мертвеца поубавил решимости у матросов напасть первым. Однако убийца не собирался давать им такую возможность. Одна поглощенная душа не могла полностью восстановить силы у существа, но повторить трюк с рывком у него вполне получится. Не вставая с колена, оно развернулось в сторону застывших матросов и за считанные мгновения оказалось перед ними, повалив двоих на пол и когтями разодрав им горла. Не сбавляя темпа, существо прыгнуло еще на двоих, оглушив их дымчатыми крыльями, которые прошли сквозь их тела, вырвал из рук ближайшего гарпун и резко полоснул зазубренным наконечником третьего матроса, который очнулся от ступора раньше всех и таки решился ударить по крылатой твари. Вернее, решил попытаться, а теперь он судорожно пытается собрать свои внутренности в кучу. Все как один вышли из оцепенения. Мародеры внезапно поняли, что тут их все же убивают: двое лежат мертвые, третий изучает строение своего внутреннего мира, четвертый вообще едва только отошел от оглушения крылом, а уже с удивлением наблюдает, как его рука с зажатой в ней саблей лежит себе отрубленная на полу. А тем временем смазанная в ночной темени тварь, неясно где и откуда доставшая меч, с поразительной легкостью отвела удар сабли противника в сторону, перепрыгнула через его спину и ворвалась в толпу разъяренных моряков. То, что произошло дальше, нельзя назвать ни красивым боем, ни эпическим сражением, ни виртуозным танцем клинка. Люди не успевали за движениями сверхъестественного существа, не могли попасть по вечно уворачивающейся фигуре, а то, что паре наиболее опытным бойцам удалось скрестить с ним клинки, является не более чем ухмылкой фортуны. Нет, тварь виртуозно владела мечом, активно пускала в ход крылья, эпично ускользала — и взлетала! — за мгновения до удара, красиво убивала и добивала. Но, как и раньше говорилось, это не бой или сражение. Вырезание ягнят, убийство младенцев, мясорубка. Жатва… Вполне правильно и логично звучит, если учитывать то, с какой целью существо пересекло океан и устроило резню на корабле. Когда последнее изрубленное тело упало на залитый кровью пол, крылатый дымчатый демон отбросил ненужный теперь меч в сторону и возвел руки вверх. Голубые энергетические змейки покинули тела своих мертвых хозяев и устремились к Печати на груди монстра, одна за другой стремительно растворяясь в ней и давая хозяину, наконец, утолить свой голод. На дымчатом теле в некоторых местах зазмеились синие, тускло мерцающие линии, наибольшие яркость и четкость которых пришлись на крылья и руки от локтей до когтей. Желтоватые драконьи глаза вновь загорелись своим огнем, и теперь они внимательно осматривали из-под капюшона корабль на наличие живых. Прислушался. Легкие всплески морских волн о корму судна были ему ответом да дальние крики с других кораблей блокады. Существо призадумалось. С одной стороны оно утолило свой голод и в который раз убедилось, что его сосуд абсолютно идеален, но с другой… Этот же самый сосуд нужно лечить, сделать так, чтобы процесс «адаптации» не убил человека, тем самым устранить возможность искать новое тело. «Хозяин» должен выжить, а для этого нужно еще больше душ. Напитанное энергией существо посмотрело на бескрайний морской горизонт. Рассвет наступит через полтора часа — вполне достаточно, чтобы устроить новую резню и вернуться обратно к друзьям «хозяина». Теперь у него достаточно сил, чтобы пересечь океан по воздуху. А пока можно и размяться. Если бы дымчатый монстр мог улыбаться, непременно бы получился оскал. Но нет, из-под темени капюшона были видны только драконьи глаза. Молча выбрав цель, существо чуть согнуло колени, расправило дымчатые крылья, по которым словно кровь перетекали яркие, насыщенно синевого цвета линии, подхватил с пола гарпун и стремительно взлетел вверх. Несколько восхитительных мгновений полета и демон уходит в пике на ближайший корабль. На него уже полетели стрелы, болласы, арбалетные болты, сети. Забили тревогу в сигнальные колокола. С высоты было видно, как шустро рассыпаются по палубам одетые в костяную броню люди, а их мечи с зазубренными лезвиями поблескивают в свете только что вышедшей из облаков луны. Существо не улыбалось, но предвкушало. Оно уже видело, как при его виде души смертных спрятались глубоко в груди. Но это ненадолго. Монстру нужны души — он их получит. Пике завершилось ударом гарпуна по наиболее опасному мародеру. Забрав с рук умирающего тяжелую секиру, дымчатый демон негромко рыкнул. Застывшие от ужаса люди очнулись и бросились в атаку. Началась очередная «жатва»…***
Эйнар проснулся в прекраснейшем расположении духа. Ему было тепло и уютно как никогда, а приевшаяся за последние дни боль не встретила его вместе с первыми лучами солнца. Однозначно, отличное начало дня. Закончив рассматривать потолок, Хантер сладко зевнул и откинул с себя одеяло. После чего застыл. Даже дышать перестал. — Ладно, — одними губами пробормотал парень. — Не очень-то и отличное начало дня. Только сейчас он вспомнил, что засыпал не в роскошной каюте капитана, а в кубрике с матросами, в гамаке. Однако каким-то лешим Эйнар оказался именно в капитанской каюте и не абы где, а в одной постели с Эрин. С Эрин! Девушка спала, прижавшись к правому боку шатена. Её рука лежала на его груди, огненно-красные волосы разметались по подушке, а легкое тихое дыхание щекотало парню шею. Как Эйнар сразу не почувствовал близость чужого тела остается для него загадкой. Он с несвойственным для него смущением осознал, что это не она, а он приобнимает её за плечи рукой, прижав к себе. К оголенному торсу… Эйнар осмотрел себя и девушку. Наличие штанов у обоих значительно успокоило подозрение о последствиях этой неожиданной ночи. Но вот оголенный вверх у него и соблазнительный топик из коричневой легкой кожи у Эрин все равно говорит о том, что у них двоих, возможно, что-то да было. — И ведь я ничего не помню, — прошептал Хантер, рассматривая изгибы тела девушки. — Может, это не Эрин вовсе?.. Эйнар тихо убрал с лица девушки волосы. Аккуратный шрам вдоль глаза лишил шатена последней надежды выбраться из объятий без последствий. В дверь постучали. Эрин заерзала от звука на груди Хантера и уткнулась лицом тому в шею. Парень опешил от такого. Трение её тела об его неслабо так, скажем, «заинтересовало» фантазию шатена. Стук в дверь повторился, но уже настойчивее. По ту сторону раздался звонкий голос Селены. — Эрин, остолопская ты лежебока, давай вставай! На этот крик красноволосая все-таки отлипла от шеи юноши и открыла глаза. Спросонья она еще не понимала происходящего, зато Эйнар за эти несколько драгоценных мгновений успел невольно насладиться великолепным зрелищем только что проснувшейся невероятно красивой девушки и заодно просчитать десятки вариантов оправданий и путей отступления от несомненно разъяренной Эрин. Ясность в происходящем ушатом ледяной воды накрыла сознание разведчицы. Она молниеносно освободилась из-под руки Хантера, оседлала сверху и приставила к его горлу неизвестно откуда взявшийся кинжал. Ярость и обида плескались в глазах девушки. Эйнар не сопротивлялся и покорно предоставил свою судьбу в еë руки. Дверь пнули несколько раз, однако та не поддалась. Слава богам, она оказалась запертой. — Эрин, мы почти дома. Вот-вот покажется блокада на горизонте… Ты там в порядке? — Сил, дорогуша, прекрати тарабанить в дверь и дай мне десять минут, хорошо? — чуть повысила голос аловласая, не отрывая взгляд от Эйнара. — Хорошо, но если ты опять заснешь… Они просидели так в тишине секунд десять, и только убедившись, что их больше не побеспокоят, девушка начала разбирательство. — Как?.. — зло выдохнула она. — Я понятия не имею, как тут оказался, Эрин, — спокойно ответил парень. — Помню как заснул в гамаке, а после — тьма… — Лжёшь! — кинжал плотнее прижался к его горлу. — Я была лучшего мнения на счет тебя, Эйнар, но ты оказался одним из этих слащавых уродов, что норовят затащить… — Все было не так, как ты думаешь. Возможно, это прозвучит очень-очень глупо и неправдоподобно, но мне кажется… — Что? — Что меня… э-э-э… подкинули к тебе, — неуверенно закончил парень. Девушка фыркнула и, не сдержавшись, рассмеялась. — Ничего глупее и тупее, чем твое оправдание, я ещë не слышала. Как кому-то удалось подкинуть тебя ко мне, если дверь была заперта всю ночь? Зато полуоткрытая дверца на балкон доказывает намеренность твоих действий. — Неужели ты не веришь мне?! — вспыхнул Эйнар и рискнул поменяться ролями. Молниеносным движением он перехватил руку Эрин и убрал от горла приставленный клинок. Резко толкнул бедрами вверх сидящую на нем девушку, отчего та потеряла равновесие и была перехвачена за талию и прижата к кровати. Теперь Эйнар нависал над Эрин, а еë кинжал улетел куда-то в сторону. От такой резкой смены позиции разведчица удивлённо охнула. Пару раз она дернулась, пытаясь освободиться, но все было тщетно. Парень крепко держал еë руки разведенными. — Прекрати бросаться обвинениями и начни рассуждать логически, — строго сказал Хантер. — На нас с тобой достаточно одежды, что исключает возможность совместной ночи. Мы просто спали, а не переспали. Далее… Ни ты и ни я не помним как меня сюда занесло. Я не чувствую запаха алкоголя у тебя, меня же он в принципе не берëт, потому грешить на него за пробелы в памяти у обоих нет смысла. И потом, ты точно уверена, что запирала дверь? — Абсолютно, — уже спокойнее ответила Эрин, продолжая сверлить Эйнара взглядом. Хотя она продолжала злиться, в еë глазах Хантер увидел зарождающееся понимание произошедшего. — Ты думаешь, что я тебя изнасиловал, но твое тело позже скажет, что это не так. Я бы никогда не заставил бы тебя возлечь со мной силой. «Этим» занимаются только по любви, я же люблю Астрид, не тебя. Ты мне не нужна!.. Эйнар поздно осознал, что последние слова были лишними. Более того, именно сейчас сказать такое было огромной ошибкой. Эрин настолько сильно задела эта фраза, что Эйнару даже стало дурно от острого запаха горького разочарования и обиды. Смертельной обиды. — Эрин, я… — опомниться было он, но замолк, не найдя слов. Всё и так было сказано, хоть и не в лучшую сторону. — Уходи, — хрипло прошептала она, отвернув лицо в сторону. Эйнар отпустил девушку. Она не шелохнулась, продолжая смотреть в одну точку. Хантер нашел свою одежду. Одеваясь, он внезапно заметил, что синюшность и сетка вен на его теле исчезли без следа. Странно, что он увидел это только сейчас. — Кажется, я иду на поправку, — нарочито бодро сказал шатен. — Всë благодаря тебе, Эрин. Спасибо. — Чудно, — отрешенно ответила та. — А теперь уходи. Парень всё никак не мог подобрать нужных слов, чтобы исправить ситуацию. В голову лезли абсолютно бесполезные слова, которые наверняка всё только усугубят. Ему ничего не оставалось, кроме как последовать «совету» Эрин, отложив этот разговор до возвращения на сушу. Сама же Эрин, выждав минуту и не услышав никаких действий со стороны Хантера, повернулась и уже набрала воздух в легкие, чтобы поторопить шатена, но того уже не было. Эйнар ушел, как он всегда это умел — незаметно и бесшумно, оставив после себя незакрытую дверцу на балкон, смятую постель и разбитое сердце влюбленной девушки… Блокада Мародеров встретила «Неустрашимого» молчанием. Ни выстрелов пушек, ни свиста летящих стрел. Лишь тихий шелест разорванных парусов на ветру да крики береговых чаек, заполонивших несколько «мёртвых» кораблей. — Палубы усеяны трупами, — сообщил Йохан, рассматривая блокаду в подзорную трубу Хантера. — Не вижу каких-либо внешних повреждений на корпусе, так что вариант с ожесточенные морским боем отпадает. — Быть может, Стражи? — предположил ассасин. — Не наш стиль, — отрезала Эрин, поправив мечи на поясе. — Мы предпочитаем действовать тихо, а не собирать толпу недругов и устраивать массовую мясорубку. — Кто бы это ни был, нам оказали огромную услугу, — Терн довольно сложил руки на груди. — Вся блокада, даже по ту сторону острова, собралась в одном месте. Хотели устроить противнику сюрприз? — Скорее спешили на помощь, — задумчиво ответил Эйнар. Ему вся эта история с павшей блокадой не нравилась от слова совсем. Восемь кораблей Мародеров и ни одного с победившей стороны. Слишком лёгкая победа… — Как только пришвартуетесь, разузнайте у своих об этом бое. Часовые не могли пропустить такое, поэтому начните с них. Йохан, принимай штурвал. — Куда вы собрались, мастер Эйнар? — Да ещë и без нас, — намекнул о прошлой вылазке Актор. Ассасин не ответил, молча спустившись по лестнице с мостика. Его взгляд неотрывно исследовал палубу одного из дальних кораблей. Всего на секунду ему показалось там какое-то движение. — Я проверю корабли на наличие выживших. Вы же не теряйте зря время: пошлите с берега людей, чтобы они завели новоприобретённый флот в гавань. По мере приближения фрегата к опустевшим кораблям в воздухе все отчетливее чувствовалась трупная вонь. Нескольких матросов от запаха тут же вывернуло наизнанку, более же стойкие побледнели при виде расчлененных тел. — А если те, кто это сделал, нам не друзья? — Селена поравнялась с Хантером и также рассматривала корабли. — И что если они никуда не ушли, а затаились в трюмах? Только и ждут, когда мы подойдем на расстояние абордажа… — Поэтому я и иду один, — вздохнул парень, искоса поглядывая на мостик. — У вас будет пара часов, чтобы вернуться за мной и за это время я успею обыскать каждое судно. Если же это всё-таки ловушка, то мне не составит труда скрыться под водой. — Зачем тебе это? — Чтобы у вас не было никаких проблем при переправе. Очевидно же… — Или же… тебе трудно находится рядом с ней? Крилл кивнула в сторону мостика, куда до этого посматривал шатен. Эйнар тяжело вздохнул. — Я сбился с пути, Сил. Каждый шаг, что я неосознанно делаю в сторону Эрин, это одновременно шаг назад от Астрид. Все чаще я замечаю, что перед сном я думаю не о доме, где меня ждут любимый братец и не менее любимая девушка, а о глазах цвета меда, волшебной улыбке и таких манящих губах, что ежесекундно заставляют меня бороться с желанием поцеловать еë. — Похоже, что я оказалась права, — с победоносная улыбкой Селена мягко хлопнула парня по плечу. — Ты прекрасно понимаешь, что эти чувства взаимны. И все же, что собираешься с этим делать? Эйнар снова посмотрел в сторону Эрин. Девушка нервно ходила из стороны в сторону, обняв себя за плечи и о чём-то глубоко задумавшись. — Для нас обоих будет лучше, если я исчезну из еë жизни. Судьба часто дарила мне удар под дых и теперь я сомневаюсь, что когда-нибудь дождусь от неë «объятий». Эрин — дочь вождя, ей по рождению предначертано вести за собой народ. И когда-нибудь она встретит своего принца. Но совершенно точно это буду не я. — Потому что ты никто, да? — скептически предположила Селена. «Неустрашимый» подошёл достаточно близко, чтобы можно было с помощью каната перепрыгнуть на ближайшие судно Мародеров. — Потому что я полудракон, — фыркнул Эйнар. — Только в сказках можно услышать, что дракон и принцесса полюбили друг друга. После чего парень ухватился за канат и прыгнул, тем самым убегая от и так затянувшегося неудобного разговора. Палуба мертвого корабля встретила его резким запахом разложения. Солнце только недавно вышло из горизонта и когда оно будет в зените, без пропитанных благовониями масок простому человеку тут не пройти. Эйнар обернулся, чтобы убедиться, что никто из Шипов не последовал за ним. Особенно Эрин. Но нет, позади никого не было. Фрегат быстро уходил в сторону берега, тем самым отрезая путь отступления на случай возможной западни. Где-то в глубине души юноша ждал, что красновласая прыгнет вместе с ним, даже хотел этого, но видимо сами боги образумили девушку. Даже с расстояния Эйнар видел взгляд Эрин, полный обиды и разочарования, который также говорил и о том, что их отношения если и не безвозвратно, но сильно испорчены. На сердце парня легли одновременно и радость, и печаль. — Так будет лучше, Эрин, — одними губами прошептал он. — Для нас обоих… Чтобы осмотреть семь кораблей, ассасину потребовалось чуть больше полутора часа. Предположительная ловушка не встретила, что облегчило изучение судов. На каждом одна и та же картина: относительно неповрежденный корабль, гора трупов, море крови и куча внутренностей вперемешку с конечностями. Ни одного выжившего… Эйнар нахмурился: ему ведь не могло показаться — он точно видел как кто-то скрылся в трюме. «Неустрашимый» примерно полчаса назад встал в гавани. Однако оттуда не спешат посылать людей, отчего у Хантера постепенно складывалось подозрение, что у Стражей что-то случилось. Закончив с седьмым кораблем, как и с предыдущими не найдя выжившего, Эйнар спустился обратно в шлюпку и отправился к последнему. За пятнадцать минут преодолев четверть морской мили, ассасин с привычной ловкостью взобраться на палубу. Необычная обстановка заставила Хантера обострить свои чувства и держать руку у рукояти меча. Палуба этого корабля, также как и у других, была залита кровью, но вот трупы почему-то отсутствовали. Или это уловка, и ассасина ожидает сюрприз в виде полного Мародерами корабля, живых и целых, или кто-то избавился от тел. И этот кто-то должен быть где-то на судне, ибо уйти он не мог: Эйнар подметил нетронутые шлюпки. Тщательный осмотр ничего не дал. Ни живых, ни мертвых. Последним непроверенным местом осталась капитанская каюта. Ассасин с обнаженным мечом легонько приоткрыл дверь и здесь его все же настигла удача. Целое мертвое тело капитана, который отошёл в мир иной, откинувшись на стуле с распоротым вдоль горлом. На столе среди разбросанных, разорванных и забрызганных вином и кровью бумаг лежал небольшой стеклянный шар, который в полутьме каюты слабо мерцал фиолетовым светом. Эйнар не спешил заходить внутрь. По-прежнему стоя у входа, он всеми органами чувств изучал каюту на наличие затаившегося врага. Убедившись, что опасности нет, Хантер медленно подошёл к столу. Мягкий фиолетовый свет привлекал довольно настойчиво, всем своим видом показывая, что шар не опасен. Внутри него, помимо света, была густая дымка того же цвета, и как только юноша приблизился, она вдруг стала пытаться вырваться из сосуда. Эйнар взял шар в руку, не думая о последствиях. Вопреки ожиданиям, ладонь не обуглилась и не отсохла. Вместо физической атаки, сосуд ударил психически. Тихий шёпот, до этого едва слышимый ещё с порога, по мере приближения к шару усиливался, а стоило его взять, как из неразборчивого лепета в голове раздались негромкие, но не менее пугающие отчётливые голоса на непонятном языке. От такой неожиданности Эйнар не осознанно сжал руку и пугающая сфера быстро покрылась сеткой трещин. Секунда, и дымка вырвалась из стеклянного плена. Осколки растворились в воздухе, словно по волшебству, а фиолетовый дым исчез вместе с удивлëнным вдохом Хантера. Голова парня взорвалась от боли. Не удержав вскрик, он рухнул на колени и схватился за неë, боясь что та просто взорвется от бесконечно появляющихся образов перед глазами. Слишком хаотичная информация, состоящая из знаний и чувств. Он то и дело пытался ухватить хоть один мыслеобраз и разобрать его. Попытаться понять, что он означает… — Pat luvynar… Внезапно перед глазами четко предстало человекоподобное существо в темной одежде. Он знает и не знает его одновременно. Что-то знакомое в очертаниях его тела подсказывало, что Хантер с ним хорошо знаком, но вот лицо было скрыто под капюшоном. Но стоило существу расправить невидимые до этого крылья, а образ вдруг перестал рябить, он узнал его… — …sevet natjul'. Зелёные драконьи глаза устремились из-под капюшона прямо к Эйнару. Неспособный хоть как-нибудь уклониться, парню пришлось снова утонуть в море непонятной информации. Он был уверен, ещë немного, и его мозг просто лопнет он переизбытка чужих мыслей и навыков. Навыков? Мыслей? — Не может быть, — через силу прошептал Эйнар. — Это же… Это… Боль исчезла, словно по щелчку пальцев. Поток чужих воспоминаний оборвался настолько грубо, будто кто-то рубанул затупленным топором. Оперевшись на клинок, Хантер рывком поднялся и бросился к двери. Острая нехватка воздуха грозилась отключить измотанное сознание. Оказавшись снаружи и пройдя несколько шагов, парень все же не выдержал и опустошил свой желудок… на чей-то труп. — Что за?.. Загадочный корабль без следов сражения и тел погибших… был полностью залит кровью и усеян трупами, порубленных на куски. — Что здесь происходит.? — обескураженно выдохнул Эйнар, после чего его взгляд зацепился за огромный столб дыма, исходящий от острова Стражей. Он бросился к воде, но головная боль сразу дала о себе знать. Цыкнув сквозь зубы и помотав головой, Эйнар проигнорировал еë и спрыгнул через борт в лодку. Гребя веслом что было мочи, он быстро приближался к берегу, но всё же на полпути не выдержал и преодолел остаток вплавь. Запах палёного мяса и полуразрушенные кое-где дома — первое, чем встретила парня гавань. Пришвартованный фрегат пустовал, но сейчас Эйнару было плевать на него. Он со всех сил мчался к замку Вождя. Туда, откуда шёл чёрный столб дыма. Чем ближе становился замок, тем чаще стали встречаться люди. Лишь мельком Хантер увидел на их лицах страх и замешательство. Все их взгляды были устремлены ко дворцу и многие из жителей успокаивали и подбадривали друг друга. Парню сделалось не по себе: что-то ужасное произошло на острове за время их отсутствия. И он более чем уверен, что те, кто разбил блокаду, приложили руку и на Стражей. У самого замка скопилось большинство народа. В такой ситуации воздух должен быть наполнен криками злости и угроз в сторону виновников, но на площади стояла мёртвая тишина. Мужчины молчали и угрюмо понурили головы, женщины тихо глотали слёзы и шёпотом успокаивали детей — своих и тех, кто потеряли своих родных за одну ночь. Никто не замечал пробирающегося сквозь толпу парня, с одежды которого стекала вода, а по лицу крупные капли холодного пота от увиденного зрелища. Площадь была довольно широкой, чтобы уместить в себе всё население острова. Но сейчас это население разделилось на два лагеря: живые и мёртвые. Последних было больше… Тела погибших уложили в несколько рядов и накрыли тканью, чтобы лишний раз не успокаивать сирот при виде погибших родителей. Десяток Стражей держали шлема в руках и хмуро смотрели в небо, которое быстро чернело то ли от непогоды, то ли от дыма. Ещё несколько солдат, разбитые на пары, подхватывали тела вместе с тканью и бросали их в огромный костёр, разведённый немного в стороне от толпы, и от которого и валил этот дым и соответствующий запах. На плечо Эйнара кто-то положил руку, от чего тот дёрнулся и обернулся. — Что здесь случилось, Терн? — Хантер ещё раз обвёл взглядом площадь, чуть задержавшись на костре. — Часовые что-нибудь рассказали? Они видели, кто это сделал? — Видели и рассказали, — голос Терна, всегда придурковатый, весёлый и несерьёзный на этот раз звучал холодно, отстранённо и с плохо скрываемой злостью. — Но, Эйнар, прежде чем всё начнётся — поговори с Эрин… — Я хорошо понимаю твой гнев и желание убивать, однако мысли трезво, — Хантер также положил свою руку на плечо другу, но тот его резко сбросил. Эйнар коротко вздохнул. — Ладно, где Сил? Может быть она сможет всё объяснить… — Поговори с Эрин, — сквозь зубы прошипел Актор, нервно теребя меч на поясе. На его лице парень отметил излишнюю потливость и вздувшиеся вены на висках. Несомненно, Шип злился, и даже очень, но вместе со злостью он… боялся чего-то? — Она ждёт тебя в тронном зале… — Это она тебя так запугала?.. Хотя с её характером, согласен, можно и в штаны… — Эйнар, ради всех богов этого мира, сделай так, как я прошу! Эрин пообещала, что мы покараем убийцу вождя как только она обсудит это с тобой, не раньше. А я не могу больше терпеть. Ещё немного и моё терпение лопнет, так что, пожалуйста, встреться с ней. Она ждёт… — Что?.. Хельга мертва?.. Эйнар от напора тяжёлых эмоций Актора даже отступил. Понимая, что дальнейшие расспросы лишь усугубят настроение Шипа, Хантер молча кивнул и быстрым шагом направился ко входу в замок. Отсутствие охраны перед тронным залом насторожило ассасина, но вспомнив последние слова Терна, он понял, что теперь охранять тут некого. Эрин сидела на коленях у трона, на котором мирно восседала Хельга. Мёртвая. С грубо изрезанным телом, запекшейся кровью на губах и в пустых глазницах, но всё так же узнаваемая Хельга Стронг, жена Керна Бесстрашного и вождь Драконьей Стражи, крепко держала в руках семейные реликвии, что месяц назад вернул ей Эйнар. — Знаешь, — первым нарушила тишину Эрин. — Мама всегда мне говорила, что не стоит бояться смерти. Что смерть — это Валькирия, которая на своих крыльях уносит душу павшего в чертоги Одина. После поражения в схватке она обнимет тебя и успокоит, скажет ласковые слова и ободрит. И до самых ворот в Вальхаллу она будет с тобой до конца. Такое ждёт только тех, кто жил достойно и умер достойно… Но что теперь будет с моей мамой, Эйнар? — спокойный голос девушки неожиданно треснул, а на щеках быстро скатились первые слезинки. — Куда она попала после смерти? Пришла ли за ней Валькирия? Обняла ли? Сказала ли, что всё теперь будет хорошо? — Я… я не знаю, — это единственное, что парень смог выдавить. Разбитая душа Эрин была видна невооружённым взглядом, и ему было очень сложно подобрать нужные слова. Если Хантер ошибётся с выбором ответа — это окончательно сломает девушку. — Почему я плачу? — слетел нервный смешок с её губ. — Уже ведь нечем… Хах, на самом деле сегодня какой-то благоприятный день на слёзы, не находишь? Сперва ты утром заявляешь, что наша дружба ничего не значит, теперь ещё и мама убита… — Я тогда не это имел… — мягко возразил Хантер, медленно приближаясь к ней. — Я осталась одна, Эйнар, — прошептала красноволосая, поднимаясь с колен и поворачиваясь к парню. — Ни папы, ни мамы. Лишь я одна. Моей семьи больше нет, понимаешь? — Эрин… — Это конец. Всё то, что мы строили все эти годы, всё наше сопротивление Кронасу — всё кончено. Мы проиграли войну. — Ты не одна, Эрин, — ассасин ещё ближе подошёл к девушке. — Терн и Сил всегда будут на твоей стороне. Оставшиеся Стражи могут перегруппироваться и… — А ты? — красноволосая резко сократило оставшуюся дистанцию между ними и теперь их лица были совсем близко. — Ты будешь на моей стороне? — Да, — ответил он, рассматривая опухшие от слез глаза Эрин, от которых исходили чудовищная боль утраты и некая… надежда. — А… будешь ли… — едва высохшие дорожки на щеках снова стали влажными. — Будешь ли ты… со мной? — Я… — Всегда… со мной, — её руки вцепились в его плечи, с каждым мгновением всё сильнее сжимая. — Ты… и я… Не оставишь меня одну… Правда, Эйнар? — Эрин, послушай, я хочу остаться, но… Хантер пытался ответить честно и мягко, чтобы не ранить девушку ещё сильнее, но его прервала Эрин, которая притянула Эйнара к себе и заглушила его слова неумелым поцелуем. Сердце парня пропустило удар. Ошеломлённый происходящим, он не сразу понял, что его руки прижали девушку к себе. Эрин не сопротивлялась, лишь углубила поцелуй. Ещё пару мгновений сомневаясь в правильности их действий, Хантер сдался и уверенно ответил ей, взяв инициативу в свои руки, как более опытному в таком деле. На своих губах он ощутил солёный привкус слёз, он смог распробовать все чувства Эрин, всё то, что она пыталась донести ему всё это время. Эйнар внезапно остро ощутил тело девушки, прижатое к его телу, и теперь сам не хотел прерывать это мгновение близости, которое он в тайне от самого себя хотел ощутить ещё очень давно. — Но… прежде чем… ты дашь ответ, скажи, — сквозь поцелуй прошептала Эрин. — Где твоя… красная повязка? Внезапный вопрос девушки окатил затуманенный разум Эйнара. Красная повязка, — лента для волос, подаренная Астрид перед отплытии с Олуха, — была привязана к левой руке. Была… Теперь её у него не было. Однако что-то заставило его взглянуть на тело Хельги. И он нашёл её. В сжатой ладони вместе с реликвиями… — Как она там… — сильно удивился этому Эйнар, но тут он почувствовал острую боль в боку, а дыхание резко перехватило. От неожиданности он выпустил девушку из объятий и увидел причину. Кинжал Эрин, тот самый, что он сделал для неё, по рукоятку был вонзён в его бок. — Прежде чем ты дашь ответ, — как ни в чем не бывало, продолжила Эрин. — Скажи. Те скрытые клинки… У тебя их было два? Они же все целы у тебя, правда? Не имея возможности глубоко вдохнуть, Эйнар осторожно схватился за рукоять и на выдохе выдернул кинжал. Сквозь зажатую рукой рану ручьём стала вытекала кровь, сам же Хантер упал на колени и судорожно пытался вдохнуть. Получилось, но боль сразу выбила воздух из лёгких и парень застонал сквозь сжатые зубы. — Просто, когда я осматривала маму, я нашла вот этот осколок у её ног, — Эрин опустилась рядом и взяла юношу за руку. — Ты никогда мне их не показывал, не объяснял, как они работают, хотя после Лайма, когда ты был в коме, я всё же пыталась в них разобраться, но подумала, что придёт время и ты сам мне всё расскажешь. Но сейчас… Прости что настаиваю, но мне очень хочется на них взглянуть прямо сейчас. Ты же не против, Эйнар? Мягкий и ласковый тон пугал Хантера. Он не понимал, что происходит, почему Эрин пытается убить его, он не понимал, что она хочет до него донести. Однако когда девушка отдернула скрывающий кожух с клинка на правой руке, они обнаружили, что тот был наполовину сломан, и сейчас в руке Эрин была та самая половина. — О боги, как же это всё глупо, — Эрин поднялась с колен и смахнула остатки слёз. — Мы же все эти два дня были вместе. Разговаривали, ели, смеялись, сражались… спали. Ну не может быть такого, что все улики указывали на то, что мой дорогой друг и… возлюбленный… оказался убийцей половины населения моего народа и… моей матери. Ты же не мог оказаться в двух местах одновременно, ведь так? Скажи мне, Эйнар… прошу тебя, скажи, — тоскливо завыла она. — Ты не мог её убить. Ты был со мной, всё это время. Мы же… мы же спали с тобой, ты сам мне это сказал… Скажи это мне в глаза, и я смогу залечить твою рану. По телу начала проступать мелкая дрожь, а место удара завладевал холод. Кровь продолжала идти, и если её не остановить, через пару минут он просто ею истечёт. — Я люблю тебя, Эйнар, — прошептала девушка, мягко взяла его лицо в ладони. Её медовые глаза излучали тепло и доверие, и не скажешь, что минуту назад она пырнула Хантера. — И пусть эта любовь безответна, ты первый, кто смог разжечь в моём сердце эти чувства за столь короткое время. И чтобы всё кончилось хорошо, прошу, скажи, что это не ты. Эйнар смотрел ей в глаза и понимал, что не может этого сказать. Не может опровергнуть обвинения и доказательства его вины. Он не помнил прошлую ночь перед тем, как оказаться в постели с Эрин, он не мог объяснить, почему его тело самовосстановилось. Он чётко знал одно: даже если это не он убил Хельгу, это могло сделать оно. — Прошу тебя… — Не могу, Эрин, — ответил красноволосой парень. — Я ничего не помню, что случилось этой ночью. Я же тебе уже говорил… утром. От потери крови сознание стало мутнеть, грозясь отключиться вовсе. Эрин приложила ладонь к ране, от чего Хантер чуть не взвыл. — Холодная… Так и знала, — грустно вздохнула она. — Но ничего не поделаешь. К сожалению, это единственное средство, способное тебя убить от одного пореза. — Ну так, порезала бы. Зачем… кха… зачем было нужно на всю загонять? — сплюнув кровь, Эйнар попытался улыбнуться. — Я… занервничала. Я же тебя лечила и знаю, какой ты живучий, — Эрин мягко улыбнулась в ответ и заправила вылившийся локон за ухо. — Не стоило мне говорить, что ты дракон… — Тогда… я бы умер ещё вчера днём от судороги. Если бы не мята. — Твоя правда, — Эрин аккуратно уложила голову юношу себе на колени, тело которого уже почти полностью захватил паралич. — Даже в такой момент пытаешься шутить. Мне это нравится в тебе. — Прости… меня, Эрин, — хрипло выдохнул Эйнар. Язык плохо слушался от холода, охватившего всё тело. — И… спасибо. Та тварь, что сидит во мне… Теперь… не смогу больше… причинить боль… тебе. Девушка большим пальцем стёрла одинокую слезу, которую пустил Хантер. — Больше нет. Никому и никогда. Но та боль, что ты причинил нам всем… Её не может искупить даже твоя смерть, поэтому… Я люблю тебя, Эйнар, но я никогда не прощу тебя. Подождав ещё пять минут, Эрин приложила пальцы к сонной артерии Эйнара. Секунда, две, три, пять, десять. Не бьётся. Эйнар Хантер мёртв. — Надеюсь, твоя Валькирия придёт к тебе и обнимет… — Эрин дрожащей ладонью закрыла ему глаза, после чего прижала тело парня к груди. — Прямо как сейчас. Ведь ты… — её голос предательски дрогнул, а к горлу подкатил тугой ком. — Ты заслуживаешь это, как никто другой. Накрапывал дождь. Люди потихоньку стали покидать площадь. Терн, дождавшись Селену из замка, молча встретил её глазами. Серовласая тяжело вздохнула и приложила к груди руки, словно пытаясь вырвать оттуда тугой ком, изрядно беспокоивший её уже несколько часов. — И? — Она сделала это. Сама… Но видел бы ты, чего ей это стоило. — Она ранена? Хотя о чем я говорю, нужно скорее оказать ей первую помощь! Терн хотел было ворваться в замок, но Селена удержала его за руку. — Сил?.. Из замка раздался очень громкий крик, полный боли и отчаяния. От него сделалось плохо всем, кто смог услышать его. Несколько солдат, как и Актор, решили поспешить на выручку. — Отставить! Никому не заходить в замок! — Но мисс Крилл! Там вождь Эрин… — Никому не заходить в замок, если ему жизнь дорога. Эрин сама сейчас готова кого-угодно убить. Солдаты ещё немного потоптались, но приказ выполнили. Крики всё продолжались… — Она… плачет, — понял Терн, сжав кулаки от бездействия и грустно вздохнув. — Эрин потеряла всё, — Селена обняла себя за плечи. — И своими руками она наказала виновного и единственного оставшегося небезразличного ей человека. — Человека ли? — хмыкнул Терн. — Осмотрись ещё раз, что этот «человек» сотворил. Я думал… я думал, мы были друзьями… — Хоть его видели все присутствующие и подтвердили, что это он устроил здесь резню… Согласись, мы совсем не знали его, и не знаем почему он это сделал. Как бы то ни было, теперь мы не узнаем. — Возможно, — Актор заметил тень в небе, но тут же расслабился, когда узнал в ней Сапфир. Ночная Фурия без всяких церемоний вошла через главные двери к своей хозяйке. — Не опасно ли для неё там находиться? — заволновался брюнет. — Голубой Олеандр всё же ядовит даже на запах. — Пойдём домой, — будто вдруг что-то почувствовав, Селена схватилась за руку Терна и повела его в сторону деревни. — Завтра будет чертовски сложный день.***
Эрин не привыкла грести вёслами. Однако сейчас ей было плевать на усталость и на себя в принципе. Для задуманного ей всего-то нужно проплыть каких-то три морских мили от острова, а после её подберёт Сапфир, которая летает где-то неподалёку в облаках. Шёл дождь, но океан был тихим и почти не волновался. Достигнув желанной отметки, Эрин расслабленно откинулась на бортик лодки и подставила лицо едва теплым каплям дождя. Она весь путь старалась не смотреть на соседа по лодке, чтобы лишний раз не впадать в истерику. Плакать действительно было больше нечем, все слёзы она пролила ещё пару часов назад. Но сейчас нужно взглянуть на него ещё раз. Последний раз. Эйнар Хантер полулежал-полусидел напротив Эрин. Выглядел он как и обычно, разве что казался уснувшим. — Помнишь наш разговор у костра? Когда мы первый раз поссорились. Девушка перебирала пальцами между собой, пытаясь унять нервную дрожь. — Именно тогда ты нам сказал, что ты полудракон. А я ещё твердила, что ты не чудовище, а более того — наша последняя надежда, — Эрин нервно рассмеялась. — И знаешь, так оно и было до сегодняшнего дня. Я старалась внушить себе, что так оно и есть. Что ты тот, кто появился в моей жизни не случайно. Ты стал особенным парнем, единственным, кто понимал меня. Да что там говорить, в нашу первую встречу ты одолел меня и сразу пленил моё сердце. И с тех пор я пыталась тебя приручить. Как дракона. Иронично, согласись? Сверкнула молния. Спустя пару секунд прогремело. — Тогда же, ты рассказал мне про свою семью, что ждёт тебя дома. Про твоего братца Беззубика, с которым я бы хотела познакомиться. И про Астрид, что любит тебя и ждёт, когда ты вернёшься к ней. Но теперь этому не бывать. И знаешь, почему? Снова громыхнуло. На этот раз громче, чем в прошлый раз. — Всё из-за моего эгоизма. Если бы я не просила слишком многого, не просила невозможного, а отпустила бы домой… Это ведь была не твоя война, и ты это понимал. Но всё равно согласился помочь. Почему ты не отказал мне тогда у костра? Почему спас меня на Лайме? Почему столько раз помог? Эрин вскочила на ноги, от чего маленькая лодка опасно накренилась, но девушке было плевать. — Почему ты позволил мне ударить тебя? Ты же должен был слышать, как я вытаскивала кинжал. Почему ты не напал на меня за это? Что тебя останавливало? Глаза стали больно щипать, как бы намекая, что обиду и грусть не чем излить. — Наверное, ты понимал, что если не я, то весь остров ополчился бы против тебя. Если бы я не вернулась живой, Терн спустил бы на тебя драконов и зная Сапфир, она бы тебя просто спалила до угольков. Даже если бы ты просто сбежал, то уже я бы выпустила её… Может ты думал именно так, поэтому позволил мне… убить тебя. — И всё же, несмотря на случившееся — спасибо тебе. За всё. И прости… за мою влюблённость. Если бы не она, ты был бы жив. Как и моя мама. Эрин сложила два пальца и громко свистнула. Сапфир опустилась как можно ниже к лодке, после чего Эрин прыгнула, ухватилась с боку за ремни, подтянулась и села в седло. В последний раз посмотрев на мирное лицо Эйнара, Эрин с болью в груди отдала команду. Сапфир сделала залп, проделав значительную дыру в лодке, отчего та быстро набралась водой. Тело Эйнара Хантера поглотил океан. — Унеси меня отсюда, малышка, — убитым голосом попросила Эрин. — Туда, где не слышно грома.***
— Упорхнула, — прокомментировал Са’арас. — Может догнать и прихлопнуть? — Хотел бы я посмотреть, как ты догонишь Ночную Фурию на своей костяшке. Хоть иногда головой думай, младший брат, — Рошаг похлопал по шее своего Скрилла. — У нас для Кронаса есть две новости. И обе хорошие: Хельга мертва от руки ассасина, и за это юнец добровольно подставил свой бок прекрасной Эрин. И как видишь, мне даже вмешиваться не пришлось… — Ваша помощь не требовалась, Старший. Я бы сам управился с этим выскочкой. — С учётом того, что тебе всю оставшуюся жизнь придётся подтирать зад левой рукой, — а ты правша, между прочим — у него были все шансы оторвать тебе и вторую руку и голову вместе с ней. — Да я!.. — Так оно и было бы, не спорь. Провожатый почти эволюционировал в Жнеца. Скажи спасибо дочери Хельги, что она по незнанию избавила нас от серьёзной проблемы. — Насколько бы она была серьёзной, если бы пацан остался жив? Рошаг поправил костяную маску на лице. Точка в небе, которой была Эрин Стронг верхом на Ночной Фурии исчезла с его поля зрения. — Смертельной — если бы он остался жив. Безысходной — если бы он встретил Королевскую Фурию… Летим на Олух. Нужно помочь сестре убить одну тварь. Да и извиниться не помешает…