Бегство из Тедаса

Последние несколько дней Варрик внимательно изучал подарок, как он потом вычитал, Князя Безумия — Шеогората, даэдрического принца. Он запросил у Коллегии книгу, описывающий Ваббаджек; пришлось оправдываться неуемной любознательностью к даэдра и их атрибутам. Тогда ему доставили блокнотик на пару страниц с красочной обложкой, где покоилось название «Ваббаджек». Записи вел какой-то обезумевший мальчишка, и сути посоха Варрик так и не понял. Воспользоваться им он побаивался, но исходя из тех исследований, что он провел, было понятно, что без помощи мага не обойтись. — Это по твоей части, Блондинчик, — беззвучно промолвил гном, с грустью вспоминая обо всех тедасских друзьях. За время пребывания в Солитьюде Варрик нажил себе большое количество друзей, но и с тем же — врагов. Иногда с разборками к Тетрасу приходили в «Смеющуюся крысу». После драки, состоявшей из пары болтов, выпущенных Бьянкой, Корпул был вне себя от ярости и клялся вышвырнуть гнома на улицу, но в итоге все обходилось лишними пятьюстами септимами в карман хозяина таверны — Варрик не хотел нарушать шаткого мира, наладившего между ними. Друзья, уезжая из Солитьюда в другие города, присылали Варрику весточки, но все они твердили одно: «Пока ничего». Тетрас придумал новый способ нахождения своих сопартийцев: стать более-менее знаменитым в Скайриме, дабы те смогли сами его отыскать. Коллегия подходила как нельзя лучше для выполнения этой цели. Оценив его опыт и достоинство, Виармо решил проверить Варрика на поприще ментора: приставил к нему паренька и еще совсем юную девчонку-каджитку. Тетрас не запомнил ее настоящего имени, поэтому звал ее Леди Котенок за прекрасные манеры и принадлежность к котообразной расе. Парень показывался крайне редко и не представился Варрику: как гном слышал, тот был занят куда более важными вещами в виде драк, пьянок и прочих прелестей молодости. Размышления Варрика прервал размеренный стук в дверь. — Открыто. Вошла Леди Котенок. — Мэтр Тетрас, — поклонилась она, — Вас ждут внизу. — Кто? — Варрик привстал, осматривая каджитку на наличие порезов: вдруг кто-то из неприятелей заставил ее выманить гнома, но он ничего не заметил. Леди Котенок бросила неодобрительный взгляд на Варрика, заметив, что тот ее пристально разглядывает. — Второй Ваш ученик, — с холодным презрением выделила она первое слово — Леди Котенок недолюбливала паренька, так как тот часто насмехался над ее расой и поведением. — Неужели? — Варрик прыснул. — Поглядим, кто он вообще такой. Тетрас спустила в таверну, сел за свой излюбленный стол в углу и заказал еду. К нему тут же подсел юноша лет шестнадцати. — Мэтр Тетрас! — сказал он. — Прошу простить меня за отсутствие на Ваших занятиях, у меня больная матушка, и я почти не отхожу от нее… — Не думал, что у тебя матушка в кабаке живет, — хмыкнул Тетрас и заметил зардевшиеся щеки и уши парня. — М-меня зовут… — Мне плевать, — прервал робкий голос гном. — Я буду называть тебя Кутежником. Ну, зачем пришел? Тебе же нужно за матушкой глядеть. — Я-я написал сагу, — парень протянул Варрику пару листов. — Прошу оценить ее по достоинству, так как я должен буду предоставить ее на очень важном мероприятии. — Да ну? — ухмыльнулся Тетрас. — Давай глянем. Варрик внимательно вчитывался в каждую строку и поражался, что такое можно написать в здравом уме. — Ну? — нетерпеливо сказал паренек после пяти минут молчания и собирался что-то добавить, но Варрик остановил его резким жестом. — Я еще не очень хорошо освоился с вашим нордским фольклором, но даже для меня это кажется псевдоисторикой, — Варрик вытянул перед собой пергамент, демонстративно приподняв голову и сузив глаза. — Но, если подкорректировать… можно состряпать нечто более подобающее. Где, говоришь, хочешь это петь? — На пиру у ярла Элисиф! — воскликнул юноша так возбужденно, что он на миг забыл о критике мэтра. — Я не хочу ничего корректировать! Эта сага лишь для истинных нордов, и только бравые мужи и жены поймут ее! — А вот сейчас ты принизил всю свою нацию, — Варрик хохотнул. — Прости меня за грубые слова, мальчик, но это полный бред, — гному поднесли еду и питье, и он принялся завтракать. Юноша насупился и слегка выдвинул нижнюю губу, чем вызвал взрыв хохота. — Ну ладно, парень, давай-ка проверим твою сагу на более скромной публике, — Варрик прочистил горло и провозгласил на всю таверну: — Дамы и господа! Прошу минуту вашего внимания! Я хочу, чтобы вы услышали новую сагу, достойную ярла Элисиф! Ее занесут в летописи и петь будут в веках, последующих нам! — Она медом польется сначала с моих, а потом и с ваших уст! — добавил парень. — Смотри, как бы они им не захлебнулись, — сказал Варрик в кружку, после сделав глоток. Мальчуган провертел ремень лютни и, взяв инструмент в руки, бесцеремонно вскочил на стол. — Ах ты засранец! — прошипел гном, когда на него опрокинулись тарелка с остатками колбаски и кружка со сбором, который норды гордо именовали «чай». — Варвар! Мальчиком изначально заинтересовались немногие, и только ради того, чтобы поносить его и его семью: видимо, юноша уже отличился в городе. Но потом он привлек внимание всех, так как горлопанил на всю таверну — иногда заходили люди с улицы, дабы просто поглазеть на певца. Варрик должен был отдать должное юному норду: у него был четкий, чистый голос, да и инструментом он управлялся недурно, но о чем он пел… Тетрас оценил первые куплеты: да, они были преисполнены рвению попасть в Совнгард и трудностях, которые нужно преодолеть, чтобы испить меду с героями прошлых веков. Публика тоже повелась на одурманивающее начало, но потом они начали недоумевать по мере поступления саги. Он описывал, как в Совнгарде норды убивают эльфов, орков, аргониан, в целом — не-нордов, и как туда попали все эти существа — не объясняется. После кровавой резни мужчины берут женщин чужих рас, которые были пощажены. И при всей омерзительной сути парень наполнил сагу не воинственным и кровожадным окрасом, а каким-то задорным тоном. Кутежник не успел закончить свою великолепную песнь: в его голову прилетела картошка, запущенная с кухни. — Заткнись! — проворчала кухарка и удалилась. Теперь публика аплодировала, но овации предназначались не горе-поэту. — А ты тот еще шовинист, — сказал Варрик почти беззлобно. — Начало хорошее, а вот дальше что-то пошло не так. Как ты собрался исполнять это у Элисиф? Как мне известно, она хоть не открыто, но все же поддерживает генерала Туллия и Империю. — Я хотел открыть ей глаза! — завопил мальчишка обиженно. — Ведь так должно быть! Совнгард принимает… — Честных и доблестных воинов, погибших в бою, — прервал его Варрик. — А не помутившихся рассудком берсерков-расистов. Большая разница, а? Хорошо, что сначала пошел ко мне, а не к Виармо — он бы тебе башку откусил. Тетрас пристыдил юнца, и тот поник головой. — Давай так: я перепишу эту ахинею, а ты исполнишь — идет? — Н-н-но… — замялся мальчик, ожидая совсем иной реплики. — Я не могу пустить тебя ко двору с этим дерьмом, но ты ведь уже занесен в списки, так? Я не могу лишать тебя присутствия на празднике вообще, но пойдешь ты туда с моим материалом. — Ладно, — прогнусавил юноша. — Подойди ко мне. Парень повиновался и, стоило ему подойти, получил смачный подзатыльник. — Это тебе за мои штаны. И только попробуй так же вскочить на пиру — я тебя за ухо выволоку, понял меня? — Варрик осекся на мгновение — нужно еще выбить приглашение на пир. Мальчишка, потирая ушибленное место, кивнул. — Проваливай. Так, стоп! Пергаменты оставь мне. Юноша поправил лютню и вылетел из таверны под улюлюканье толпы. — А здесь не так уж плохо, — протянул Варрик, откинувшись на спинку стула. Варрик долго возился над детищем мальчишки. Говоря о корректировке, он думал лишь убрать момент с убиением и изнасилованием представителей других рас, но, когда он взялся за дело, убедился, что корректировать придется все. Леди Котенок таскала ему сказания о Совнгарде: Варрик не хотел прослыть неучем, даже если он провел в чужой стране всего лишь два месяца. Зная, что Скайрим терзают имперцы и Братья Бури, Варрик не хотел акцентировать внимание на одной из сторон, а напротив — объединить их, напомнить, что они — единая нация нордов, и сказ о Совнгарде подходил как ничто лучше для этой цели. Наконец взявшись за перо, Варрик ощутил рвение творить: под его пером рождалась героическая, вдохновляющая баллада, и он писал часами напролет, не отвлекаясь ни на что, и даже тревожные мысли о Ваббаджеке его не посещали. День уже клонился к концу, когда Варрик окончил черновой вариант. Он работал над сагой всю неделю — каждый день ему в голову приходило что-то новое, будоражащее мозг, и он быстрее бежал записать свою идею. Тетрас вновь ощутил себя в своем потоке — потоке слов, искусства. Когда Варрик показал результат работы изначальному автору, он старался преподносить свой вариант как нечто, что было написано за пять минут. — Это… это великолепно, мэтр Тетрас! Я не могу подобрать слов, чтобы выразить, как это прекрасно! — мальчик таки излучал счастье. — Неужели Вы позволите мне это спеть? — Я не имею никаких возражений по этому поводу, а вот Виармо… На его счет я не был бы уверен. — Если он узнает, что Вы это написали, он однозначно прикажет исполнять это на пиру! — вдруг весь пыл и энтузиазм юноши спал. — Но он может поставить другого певца, более искусного, чем я… Он не позволит мне это петь, ведь я еще даже не утвержден в Коллегии толком! — на глазах мальчишки наворачивались слезы, и, дабы скрыть предательски раскрывшиеся эмоции, опустил голову. — Я могу поговорить с Виармо, — неохотно сказал Варрик, одобрительно похлопав паренька по плечу. Он поднял глаза, в которых заискрилась надежда. — Когда намечается пирушка? — Через полторы недели, — шмыгнул мальчуган. — Иди в Коллегию и жди меня там, понял? Ну все-все, иди, — Варрик махнул рукой, и юноша вышел из его комнаты. Варрик не сразу направился в Коллегию — сначала он решил заскочить к Йорну. — Варрик! — восторженно завопил норд, завидев гнома. Тетраса такая реакция крайне удивила, так как они виделись не позже, чем позавчера. — Что такое? — Лизетта! — далее Йорн начал о чем-то вдохновленно рассказывать, и Варрик мало что понимал из его сверхбыстрой болтовни. — Йорн, попридержи-ка коней, — угомонил барда Варрик. — А теперь нормально скажи мне: что случилось? — Лизетта, она… — норд вздохнул, и гном только сейчас заметил, что у мужчины выступил румянец на щеках. — Мы обручились! — Сиськи Андрасте, ты серьезно?! — Варрик не знал, какие эмоции надеется увидеть на его лице друг, и поэтому просто улыбнулся. — Поздравляю! Когда пирушка? — Вот в этом и проблема, — Йорн сник. — Понимаешь… я люблю Лизетту, правда люблю, да и она очень хорошая девушка, но… Я тебе говорил, зачем я пошел к бардам? Я хотел выучиться барабанщиком, чтобы потом служить в Легионе. И, как ты сам понимаешь, служба предусматривает долгое отсутствие в родных краях… Короче говоря, я сомневаюсь, что Лизетта будет меня ждать. — Ты с ней об этом говорил? — Конечно нет! А что я бы ей сказал? «Послушай, дорогая, ты хорошая и все такое, но я думаю, что ты будешь трахаться с мужиками, пока я буду на другом конце света барабанить в свои барабаны». — А что ты от меня хочешь? — Я делюсь с тобой своими переживаниями, ведь так делают друзья, нет? — Йорн нахмурился. — Или у вас в Тедасе так не заведено? — Вы ему ничего лишнего не давали? — обернулся к лекарю Варрик, но тот окинул гнома презрительным взглядом и промолчал. — Ладно, иди Варрик. Я понял тебя, — Йорн отвернулся. — Зайду к тебе, когда ты остынешь, сын нажий, — Тетраса крайне взбудоражила данная ситуация, и он незамедлительно вышел из комнаты. Варрику было невдомек: что нашло на Йорна? В итоге гном все свел к предсвадебному расстройству. Как только он зашел в Коллегию, к нему тут же подскочил Кутежник. — Мэтр Тетрас! Я уже сказал Виармо, что Вы придете! — Молодец, а теперь кыш отсюда, — Варрик махнул рукой, отгоняя от себя малолетнего расиста. В Коллегии его любили не все. Дружбу гном снискал лишь у Йорна и Ильди, у остальных он вызывал либо благоговение — у учеников, и лютое презрение — у учителей. Поэтому с одной стороны слышались приветственные возгласы, когда Варрик поднимался к Виармо, и краем глаза он замечал холодные взгляды деканов. Тетрас постучал в дверь, и изнутри послышалось приглашение. — Я ознакомился с Вашим материалом, — с напыщенностью пролепетал эльф. — Неплохо, мэтр Тетрас, весьма неплохо. Я внес кое-какие корректировки и утверждаю этот вариант. Хотите ознакомиться? — Еще бы. Первые куплеты остались неизменными, но вот остальное… Виармо спрятал в глуби куплетов слова, которые магическим образом меняли весь задуманный дух саги. Теперь она веяла не величием и доблестью, а каким-то приторным честолюбием и восхвалением подвигов с нетипичной помпезностью. — Я не согласен с Вашими правками, — гном старался говорить как можно любезнее, но фраза все равно прозвучала враждебно. — Нравится Вам это или нет — плевать. Исполнять на пиру у ярла Элисиф будут именно этот вариант. Варрик вернулся в «Смеющуюся крысу» в удрученном настроении. — Дармоед! Паскуда! Сын нажий! — ворчал он, вышагивая кругами по комнате. В дверь постучались. — Кто?! — Мэтр Тетрас? — послышался тонкий голосок Леди Котенка; из проема выглянула голова. — Что такое? — Простите меня, мэтр Тетрас, — девочка вошла в комнату, поникнув головой. — Я имела наглость подслушать Ваш разговор с Виармо… Ярость отступила любопытству, и Варрик сел за стол, приглашая девочку присесть напротив. — Я прощаю тебя, Леди Котенок, — добродушно сказал гном. — Как ты сумела подслушать нас? — Стены толстые, и расстояние между нутром и фасадом большое. У каджитов острый слух и зоркий глаз, поэтому я смогла пробраться туда без факела, не привлекая внимания. — Интересно, — гном почесал колкий подбородок. — И что ты услышала? — Что Ваш вариант не будет исполняться на пиру у ярла Элисиф. А после хлопка дверью — видимо, это Вы ушли — Виармо распорядился отнести пергамент с сагой Ильди. — В самом деле? — Варрик не скрывал удивления. — Спасибо, Леди Котенок. С меня причитается. Он выпроводил девочку и начал копаться в записях. Он должен… он обязан был скопировать текст саги на случай, если удастся исполнить ее еще где-нибудь. Но куда он все записал? Спустя час поисков Варрик обнаружил записи под кроватью рядом с Ваббаджеком. Времени для обмозгования, почему пергаменты оказались именно там, не было: он уже мчался к Ильди. Зная, что она до обеда занимается, а в свободное время либо одиноко снует по внутреннему дворику Коллегии, либо прогуливается у Синего дворца, он решил поискать по дороге к дворцу. Он застал ее в маленьком саду. — Ой, Варрик! — испуганно воскликнула она и, оправившись, приобняла гнома. — Не ожидала тебя увидеть! Все в порядке? — Тебе уже принесли сагу? — Да, — радостно и одновременно робко ответила она. — Не знаю, Варрик… Я не смогу исполнить такую сагу! Она слишком… слишком помпезная, что ли. Я не смогу передать голосом этот дух… Что же мне делать? — Варрик не был удивлен робости девушки — она всегда сильно волновалась перед выступлением. — Это я написал, — сказал Варрик. — Я! А Виармо ее «подкорректировал», и вышло вот это вот недоразумение, — гном фыркнул. — Ильди, прошу… исполни мой, первозданный вариант, — он сунул ей пергамент, и Ильди с недоверием начала изучать сагу. Варрик с нетерпением ожидал оценки девушки почти так же, как Кутежник от него самого. И наконец Ильди уверенно закивала. — Твой вариант мне больше нравится, — она улыбнулась. — Вот это действительно сага! Захватывающая, воинственная… доблестная. Но, Варрик… — она опустила взгляд. — Что? — Виармо будет присутствовать на пиру, и если я исполню не его вариант… — лицо девушки выражало ужас перспективы. — Он же может выгнать меня из Коллегии! — Ильди, если ты исполнишь мой вариант, народ будет так рукоплескать, что Виармо и думать забудет о твоем наказании. Проси что угодно, но исполни мой вариант! Девушка постояла с минуту и затворнически улыбнулась. — Все, что угодно, говоришь? Варрик кивнул. — Помоги мне с Лизеттой. — В каком смысле — помочь? — Варрик и помыслить не мог, что невеста Йорна где-то перешла дорогу Ильди. — Я хочу, чтобы она исчезла из Солитьюда. Причем с грохотом и треском, чтобы еще как минимум год обсуждали ее позор. Я хочу ее краха, Варрик. У меня есть пара идей… Гном лежал в своих покоях, когда к нему зашла Леди Котенок. — Мэтр Тетрас, письмо от Виармо, — она положила депешу на стол и умчалась из комнаты. Варрик распечатал письмо и принялся читать. «Мэтр Тетрас, хочу поблагодарить Вас за написанную сагу. Я знаю, как Вас огорчили мои поправки, и, дабы хоть как-то искупить свою вину, я убедил распорядителя пригласить Вас на пир ярла Элисиф Прекрасной. Жду Вас завтра в Коллегии, откуда мы — представители Коллегии бардов — отправимся на прием». Внизу стояла размашистая изящная подпись Виармо. Варрик присел, удивленный. «Что же ему надо? — пронеслось у него в голове. — Что он задумал?» Ближе к вечеру следующего дня Леди Котенок прибежала к Варрику и сообщила, что Виармо ждет его в Коллегии. — Что ты делаешь? — гном отступил, когда девочка попыталась наколоть ему на грудь непонятную нашивку. — Вы — член делегации Коллегии бардов. Это фирменная нашивка, мэтр Тетрас, — она приколола к расшитому золотом дублету темно-коричневую лютню. Варрику захотелось уйти одному, как только он увидел своих спутников: Виармо, Жиро Жимана, Пантею Атейю, Инге Шесть Пальцев — только Ильди скрашивала этот сгусток из презрения и жеманности. Делегация вышла на улицу: Солитьюд прямо-таки благоухал и искрился. Мимо них проходили дамы в пышных платьях и мехах, а с ними мужчины в похожих мехах и смешных тулупах. Дорога к Синему дворцу была обрамлена строем факелов, дабы, как достаточно банально для декана Коллегии высказался Жиро Жиман, «освещал путь гостям». Варрик лишь фыркнул на его заявление, чем вызвал недовольные испепеляющие взгляды остального деканата. Варрика крайне напрягали взгляды шествующих с ними дворянства. Они, пренебрегая манерами, тыкали в него пальцем и перешептывались. Он мог лишь состроить равнодушную мину и проглатывать свое негодование. Когда они вошли внутрь, Варрик крайне удивился, что во дворце оказалось прохладно несмотря на то, что жаровни полыхали. Тетрас затерялся бы среди ног гостей, если бы за ним не ходила хвостом Ильди. Она бросала восторженные комментарии по поводу убранства дворца, на что гном равнодушно кивал: как и в первый раз, когда он пробрался в Крыло Пелагия, интерьер совсем не впечатлил его. На втором этаже расставили столы, и, когда все уселись, началось представление. В центре зала плясали шуты в колпаках с колокольчиками, и их задорный смех иногда переходил в испуганные крики, когда над их головами бушевало пламя, выплеванное огнеглотателями. Потом они вновь плясали и смеялись, и опять по новой. Когда представление после трех повторений завершилось, публика лениво отхлопала им, и артисты удалились. Около десяти минут гости болтали между собой, и Ильди пыталась вовлечь Варрика в диалог, но он не слушал ее, увлеченный наблюдением за гостями. — Видишь того мужчину? — гном указал на богато одетого норда; казалось, не осталось и места на его теле и одежде, где не был присучен камень или аксессуар. — Позавчера он дрался с орком за кружку пива в пять септимов в «Смеющейся крысе». Ильди хихикнула, хотя пару мгновений назад была возмущена прерыванием своего лепета. Слуги принесли новые блюда: хоть выглядели они крайне аппетитно, Варрик не притронулся ни к одному, лишь позволил себе кусочек медового мяса: он так и не понял, чье было мясо. Тетраса крайне удивляла любовь нордов к меду: мед и пили, и ели, и поливали им мясо, фрукты, даже некоторые овощи. Пустующий центр зала заполнили новые артисты: теперь они жонглировали подожженными топориками и вскакивали друг другу на плечи. Когда последняя девчушка забралась на плечи, столбик из гимнастов достигал высокого потолка. Потом верхушка отклонилась, и Варрик уж было подумал, что они опрокинутся на чей-нибудь стол, но верхняя дамочка соприкоснулась с полом, не поломав ничего к крайнему удивлению, и теперь столб превратился в мостик. Мостик сломался пополам, превратившись в два столба, а они начали рассыпаться. Варрик утерял интерес к дальнейшим трюкам акробатов, как и Ильди. — Ты так и не рассказала о своем выступлении в Талморском посольстве. Слышал, что они крупные шишки. — Ох, я так волновалась! — гнома это ничуть не удивило. — Были в основном имперцы и альтмеры, но я заметила еще данмерку. Глазища кра-а-асные, а кожа темная. Я и раньше видела данмеров, но всегда мне не по себе при виде их. С ней еще был то ли босмер, но он маловат ростом для них, хотя тоже уши заостренные. Какой-то вид у него одичавший был, — Ильди покачала головой. — Недавно приехал, скорее всего. И еще татуировки у него… — Ты там точно выступала, а не слонялась без дела? — хмыкнул Варрик, подливая Ильди мед. «Сраный мед» — пронеслось у него в голове. — Я же не все время подряд пела, — засмеялась она. — Вот и решила гостей рассмотреть. — Ну, как ты говоришь, что там у того босмера было?.. — Ах да, татуировки. Белые, под стать волосам. Я и босмеров раньше видела, но у них татуировки напоминают грязь. А тут прям аккуратные. Он увидел, что я его рассматриваю, и как зыркнул на меня! У меня сердце чуть в пятки не ушло. По спине Варрика прошлись мурашки. Слишком уж описание было схоже с Фенрисом. — Потом началась суматоха, слышались крики, ор, и нас всех выгнали из посольства. Пришлось на своих двоих топать до Солитьюда, — Ильди поморщилась. — Я слышала, что там были убитые в ту ночь! Причем стража. Теперь все сомнения покинули гнома. В перерывах между представлениями и разносом еды к нему подходили нордские аристократы. Некоторые для того, чтобы поглумиться. Какого было их удивление, что недоросль посылал их куда подальше, и толком они ничего не могли ему ответить. Другие же искали нового, необычного знакомства, и с ними Варрик как бы нехотя шел на контакт. Очарованные красноречием гнома, они все как один вторили: — Обязательно заглядывайте к нам на ужин, мэтр Тетрас. И Варрик лишь любезно соглашался, обещая освободить время в своем забитом графике. Внезапно зал замолчал, и во главе центрального стола встала высокая женщина. Варрик сидел недостаточно близко, чтобы рассмотреть ее, но он тут же заметил ее густые локоны цвета меда. «Сраный мед». — Дорогие гости! Я рада, что вы почтили своим присутствием Синий дворец. Наконец мы нашли время, чтобы отдохнуть и перевести дух от той бойни, что устроил Виндхельм. Братья, сестры! Нашу страну раздирает ужасная война, и мы должны быть сильными, чтобы противостоять врагу! Ульфрик Буревестник, вероломный трус, убил вашего короля Торуга! И на защиту его и в память его я, Элисиф Прекрасная, ярл Хаафингара, буду сражаться! — она подняла кубок, и по ее примеру все вскинули бокалы. В зале стояло одобрительное ликование. Варрик, захотев прокомментировать данное зрелище, повернулся к Ильди, но ее не оказалось на месте. Вскоре он увидел ее во главе процессии бардов, тащащих за собой лютни, флейты и барабаны. Виармо кинул усмехающийся взгляд на гнома, и тот кивнул ему, подняв бокал. Лицо девушки зарделось, и она, чуть ли не содрогаясь всем телом, с мольбой посмотрела на Варрика. Он улыбнулся ей, и она запела. Что бы Ильди не говорила, какой бы неуверенной в себе не была, она никогда не переубедит Тетраса в своих вокальных способностях: голос ее был чист, и хоть в начале она пела едва слышно, дальше она распевалась все громче и громче, набирая обороты, словно буря; теперь ее голос разносился по всему Синему дворцу, и к тому же он не утратил чистоты и изящества. Варрик с удовольствием наблюдал за выражением лиц гостей: они погрузились с головой в сагу, вздрагивали, когда лирический герой принимал на себя удар, и благоговейно улыбались, когда он отправился в Совнгард и пил с героями прошедших лет. Их глаза блестели, а некоторые дамы позволяли себе пустить слезу, когда герой встретился в Совнгарде со своей семьей и возлюленной. Даже после окончания баллады они не могли прийти в себя, сидели недвижимые, с искрящимися глазами. Ильди уже было подумала, что она все испортила и вновь посмотрела на Варрика со слезами на глазах, и, когда гости разразились в овациях, она не смогла сдержать переполнявших ее эмоций и разрыдалась. Это не воспринималось, как слабость или робость, а как радость, будто она — все они побывали в кровавой битве и вышли победителями. Кто-то из бардов ее приобнял, и вся процессия удалилась под еще долго неуемный гул одобрения. Когда же Ильди вернулась за стол, гости более-менее успокоились. Вдруг голос подала ярл Элисиф: — Это… невероятно! Кто же автор? Виармо встал, поклонившись. — Обожаемый ярл, авторство принадлежит мне, — он лучезарно улыбнулся и слегка наклонил голову как робкий юнец, принимающий похвалу. И он ее принял: зал вновь разразился аплодисментами. — Вы доказали важность моих слов, мэтр Виармо, — улыбнулась Элисиф. — Вот что нас объединяет: наследие! Наши предки строили его для нас, и теперь мы должны последовать их примеру для наших детей! — новая волна рукоплесканий наполнил зал. — А твой вариант мне больше нравится, — сказала Ильди, утирая слезы. — Пусть этот старый эльф тешится перепавшей ему славе, — Варрик приобнял девушку и позволил ей прильнуть к плечу. — Поздравляю, бард Ильди! Теперь тебе покой только сниться будет. Это было изумительно! Она улыбнулась и опять чуть не заплакала; Варрик подсунул ей бокал с вином, и девушка одним глотком осушила его. Праздник еще даже не намекал на свое окончание, а Варрик уже изрядно утомился. Под укоры Ильди он опробовал почти все блюда, и теперь его клонило в сон. Он не планировал уходить с пира и, откланявшись, вышел на балкон освежиться. Ночной мороз приятно обволок разгоряченное тело: то ли во дворце наконец заправили жаровни, то ли алкоголь так на него подействовал. Варрик уже привык и научился любоваться дикой, первозданной красотой Скайрима. Он не так стучал зубами, выйдя на осенний мороз, и, никогда не выказывая особого трепета к морю, как делали это некоторые, теперь тоже поддался чарам марины, и в каждую ночь без сна выходил в Солитьюд и рассматривал черное море с белой полоской лунного света. Возможно, и в Тедасе есть такие же дикие места… Устремив взгляд в небо, он тяжело вздохнул. Варрик до сих пор не мог понять мотивы Хоук: зачем она распустила отряд? Это бессмысленно — расходиться в неизведанной территории. Мариан всегда была для Варрика слишком загадочной и непонятной, непостоянной и непробиваемой: гном не смог раскусить ее до конца, предугадывать ее действия. И очередным ее непредсказуемым и необъяснимым поступком стала пощада Андерса. Он не имел ничего против Блондинчика и не желал ему смерти, но тогда, при подрыве церкви в Киркволле, судьба мага была для Варрика очевидна. Но Мариан распорядилась по-своему. Ну, зато ее характер обуславливает разношерстную компашку, которую она собрала. Действительно, вместе их всех держала лишь Хоук, но когда ее нет, нужда в альянсе пропала. И Мариан предоставила условия для распада. Варрик был рад хоть той малой наводке от Ильди на Фенриса. Он нутром чуял, что к переполоху в Талморском посольстве причастен эльф. Поэтому Тетрас заводит неприятные, порой даже опасные знакомства: чтобы быть в курсе событий из жизни бывших собратьев. Он навскидку мог сказать лишь о том, куда направилась Изабела — ее навыки и нрав будут полезны в Рифтене. Нужно как-нибудь написать весточку Атиру — редгарду-алхимику, странствующему по миру и торгующий снадобьями, ядами, а для взыскательных покупателей и скумой. Атир предлагал Варрику опробовать «кошачье зелье», как редгард выразился, но гном всегда настороженно относился к наркотикам. Его размышления прервал знакомый властный голос. — Вам по нраву Солитьюд, мэтр Тетрас? — Варрик даже не поверил, кто на данный момент стал его собеседником. — Я не могу оценить его великолепие по-настоящему, ярл Элисиф, — женщина лениво вытянула руку, и Варрик легко прильнул к тыльной стороне ладони губами; запястья ее пахли терпким, чуть ли не приторным ароматом цветов. Варрик осмотрел ярла бегло с головы до пят: высока, статна, под тонко выщипанными бровями два синих омута, а острые черты лица придают врожденную аристократичность. — Откройте мне секрет, — Элисиф слегка наклонила голову, прищурившись. — Неужели Виармо смог написать эту балладу? — Вы хотите знать правду? — Варрик ухмыльнулся. — Вы обязаны говорить своему ярлу правду, мэтр, — не без толики честолюбия сказала дама. — Это действительно так. Достопочтенный Виармо написал данную балладу. — Вы лжете, — насмешливо протянула Элисиф.- Я знаю Виармо с самого детства и порядком изучила его стиль. Да, слышаться жеманные нотки, но все остальное — не его. Признавайтесь. — Каюсь, — поник головой Варрик, подняв руки. — Это сделал я. — Интересно, — сказала женщина, опираясь ладонями об ограждение балкона. — Но почему двор так и не узнал истинную личность автора? Не говорите — кажется, я знаю ответ: Виармо, позавидовав, принудил Вас отказаться от авторства и, подкорректировав Ваш текст, пустил это сюда, в Синий дворец. Не обижайтесь на него, мэтр Тетрас — он хватается за любую возможность восславиться, ибо понимает, что дни его на поэтическом поприще сочтены. — Я бы и не помыслил об обиде, ярл Элисиф, — соврал Варрик. — Что Вас привело в Солитьюд, мэтр Тетрас? Откуда Вы? - переменила тему дама. — Я оказался здесь вследствие обстоятельств, которые до сих пор я объяснить не могу, — пожал плечами Варрик и вдался в рассказ, когда Элисиф недоуменно на него посмотрела. — Как Вы назвали… Тедас? — ярл была крайне заинтересована рассказом Варрик, но она поникла, и ему показалось, или она грустно вздохнула? — Праздник подходит к концу, мэтр Тетрас. Будет крайне безответственно, если ярл не будет присутствовать. Но я приглашаю Вас в Синий дворец в любое удобное для Вас время. Добро пожаловать в Солитьюд. Варрик вновь прильнул губами к вытянутой руке и взглядом проводил ярла Элисиф Прекрасную.