***
Утро не принесло радости для Эльзы. С первыми лучами солнца она вышла из ставшей холодной и нелюбимой квартиры и быстро пошла в сторону гильдии, из которой вчера ночью ее бесцеремонно выгнала обеспокоенная Мира. Та не могла больше смотреть как когда-то сильная и уверенная в себе девушка угасает на глазах. Эльза оказалась не из несокрушимого металла, а из хрупкого стекла. Только глаза, полные надежды, да огненные волосы выделялись на бледном лице. Этот огонек надежды поселился глубоко в ее душе, не давая упасть в бездну, край которой подбирался все ближе. Но было еще кое-что, что не давало ей потухнуть. ― Эльза, ― сильные руки легонько обняли девушку как самое бесценное сокровище этого мира. Эльзе не нужно было видеть человека, чтобы понять, что на лице Лаксуса сейчас самое скорбящее выражение. Но оно искреннее, а не наигранное, ведь маг был действительно тронут ее страданиями. Вчера, когда Мира отправила Эльзу спать, они столкнулись в коридоре. И, возможно, Эльза стала первым человеком, который лицезрел столько беспокойства в глазах Лаксуса. Почему-то сразу захотелось прижаться к теплой груди и расплакаться, но только понимание двусмысленности этого действие остановило Эльзу. Лаксус как будто прочитал ее мысли и сделал небольшой шаг в сторону, но руки не убрал. ― Как ты? ― самый банальный вопрос заставил сердце болезненно сжаться. ― Нормально, ― выдавила из себя Эльза. ― А как... ― слова застряли в горле, одновременно не давая вырваться рыданиям. ― С Джераром все по-прежнему, ― Лаксус вздохнул. Ему было горько видеть такую Эльзу. ― Сегодня ночью приходила Полюшка, заставила влить в него каких-то стимулирующих снадобий. Но большего я не знаю. Сегодня дежурили Фрид и Грей, они были такими измученными, что я решил подождать с расспросами. ― Понятно, ― Эльза поежилась. Ей было очень холодно, хотя утро было довольно теплым. На этом разговор и оборвался. Вместе они молча дошла до здания, около которого вот-вот должно было состояться ледовое побоище.***
Лион вышел из гостеприимного строения, которое стало родным, и остановился под навесом, щурясь от лучей восходящего солнца. Внезапно, лед сковал его тело и прижал к стене, затрудняя движения. Лион предпринял попытку победить чужую магию, но кулак нападавшего врезался ему в челюсть. Такой наглости Лион стерпеть не смог. В ярости он умудрился растопить чужой лед и направить его против создателя, тем самым отшвырнув Грея на несколько метров. ― Тварь! ― Грей был в бешенстве, что подтверждалось его безрассудными хаотическими выпадами. ― Как ты посмел, предатель, обмануть ее, а потом еще и скрываться от моего гнева столько дней? ― поддавшись ярости, Грей не замечал ничего вокруг. Даже приближение двух магов S-класса и группы прибывших союзников до поры до времени ничего для него не значило. Но Лион видел все и, чтобы не навредить себе и другу, поспешил скорее закончить этот бессмысленный бой. Вывернуть руку противнику оказалось вполне достаточно. Грей глухо зарычал и снова попытался вырваться, но не вышло: за семь лет разлуки Лион стал сильнее физически. ― Успокойся, не нужно привлекать к себе внимание. ― Нет, нужно! ― Грей снова предпринял попытку вырваться. ― Ты предал Джубию! Я видел тебя, обнимающего какую-то девушку три дня назад. Так вот значит, где ты пропадал! Она так тебе понравилась, что и про бой с драконом забыл! А теперь твоя зазноба покинула тебя, и ты снова Локсар обманывать будешь? Не дождешься! Я расскажу Джубии правду, но в начале, ― Грей все-таки вырвался из захвата, ― я заставлю тебя заплатить за твою ложь! Я никому не позволю играть с моей девушкой! Вот только Грей не смог ударить, увидев лицо мага. В глазах того была легкая грусть, а на губах играла нежная улыбка. ― Вот ты и признался себе, ― Лион явно был доволен собой, но не стремился заглянуть Грею в глаза, продолжал следить за кем-то в толпе прибывших магов. ― Знаешь, я ведь для этого и приехал ― показать тебе то, что ты прячешь в своей душе, пока не стало слишком поздно. Но теперь я спокоен. Грей, сбитый с толку таким откровением, обернулся и попытался проследить взгляд товарища. Сейчас у него не было никаких сомнений, что тот следил за Шери Бренди, ныне ставшей женой Рена Акацуки. А ведь она когда-то была без ума от Лиона. Грей вздрогнул, понимая, что друг не дал повторить ему собственную судьбу, с последующими годами одиночества, и обернулся, чтобы поблагодарить его. Но Лиона уже нигде не было. ― Что произошло? ― Эльза недовольно посмотрела на товарища по команде. ― Ничего, ― отозвался Грей и медленно пошел в сторону города. Нужно было разобраться в себе. ― Кстати, ― он обернулся, ― тебя мастер к себе зовет. Сказал, что важно. ― Но, ― начала Эльза, но Лаксус ее остановил. ― Не волнуйся. Иди. Я сам проверю состояние Джерара.***
Свет с трудом проникал в комнату, слегка освещая болезненно бледного мужчину, лежащего на широкой кровати. Казалось, что тот всего просто спит, но от Лаксуса не скрылись неестественно пожелтевшие запястья и аккуратные надрезы вокруг часов жизни. Полюшка шла на все возможные хитрости, чтобы замедлить их ход. Лаксус присел на край кровати и взял за запястье своего соперника, пытаясь прощупать пульс. Уловив его, он тихо прошептал, всматриваясь Джерару в лицо: ― Знаешь, ты победил. Я долго не мог себе в этом признаться, но это так. Эльза предана тебе всем сердцем и никогда не посмотрит в мою сторону. Я для нее как старший брат, ― Лаксусу казалось глупостью говорить с самим собой и спящим человеком, но он уже не мог остановиться. ― Я решил, что когда все закончится, я уйду. Возьму десятилетнее задание. Десять лет ― большой срок. Ее раны затянутся, и она сможет начать жить заново. Если я останусь, ей будет только хуже, ведь так она всегда будет помнить о тебе и нашем соперничестве. ― Нет, ― тихий, но уверенный голос заставил мага вздрогнуть, ― ты останешься с ней. Она погибнет одна. Считай это моим последним желанием. На несколько секунд Джерар открыл глаза, но веки тут же опустились, добавляя еще больше тревоги. Лаксус поспешил сообщить о пробуждении. Ему не терпелось увидеть лицо Эльзы, светящееся искренним счастьем.