«Жизнь ― очень тяжелый путь с сотнями препятствий, пройдя которые человек уже никогда не сможет стать прежним. Поэтому выбирать свой путь нужно крайне осторожно…»
«И куда теперь?» ― пушистый черный кот остановился как вкопанный посреди пустующей сейчас торговой площади и жадно втянул носом воздух. Как же Лахар сейчас жалел, что не стоит, скажем, в каком-нибудь сквере или, на худой конец, на улице верхнего города! Весь букет ароматов рынка обрушился на него, как безжалостная лавина, вот только веяло от нее отнюдь не морозной свежестью. Даже голова закружилась, а тело, не привыкшее к таким нестандартным трудностям, стало самостоятельно перевоплощаться из кошачьего в человеческое. «Нет, так дело не пойдет», ― зло подумал Лахар и, совсем по-кошачьи потерев нос, направился к ближайшему нагромождению коробок, от которого прямо-таки тянуло обжигающим запахом магической энергии. В другой ситуации, скажем, находясь на дежурстве, Лахар никогда бы по собственной воле не приблизился к эпицентру неизвестного источника, но сейчас на трусость и прислушивание к инстинкту самосохранения времени не было. Легко ступая по полураскрошившемуся камню, Лахар все сильнее ощущал опьяняющую силу, исходящую из последней капсулы с магической энергией, которую собственноручно спрятала Легадема. Насколько мог судить Лахар, королева сделала этот тайник несколько недель назад, что вызывало чувство уважения. Не каждый стратег может просчитать своего врага настолько, чтобы предугадать каждый его шаг! А Легадема занималась как раз этим: предугадывала и ждала возможности сделать ответный ход. «Но прежде нужно расставить шахматные фигуры и правильно замаскироваться», ― пронеслось в голове Лахара, когда тот с неохотой забрался в небольшой ящик со сгнившей рыбой и, покопавшись там, выудил из этой гнили крохотную капсулу с вязкой жидкостью внутри. На этом первую стадию задания можно было считать успешно выполненной. Теперь оставались детали: всего-то уничтожить магический фон, который успел создаться от влияния магической капсулы, и совсем пустяковое ― найти в этой неразберихе Джерара. В этом пустяке и была вся загвоздка. Ветер уже принес еле заметный, даже в кошачьей форме, аромат далекой битвы. Но Лахар не боялся и не нервничал. Какое-то равнодушие овладело его сознанием и пустило там крепкие корни. Возможно, дело было в том, что Лахар до сих пор не мог смириться с той правдой, что открылась ему месяц назад, а может с существованием этой самой капсулы, что сейчас удобно устроилась в его зубах. Ведь это была сама жизнь, заключенная в плен из крепчайшего стекла. Жизнь, которую получили благодаря смерти. Лахар сглотнул и быстро засеменил по мостовой в сторону крохотного рунного портала в верхний город. Несколько раз он даже специально наступил на заостренные камни, чтобы прийти в себя, но все было тщетно. Перед глазами до сих пор кружили картины недавнего разговора с Легадемой. Королева в тот вечер, впрочем, как и всегда, была задумчива и прекрасна. Она поманила Лахара к себе пальцем и жестом приказала следовать за ней. Маг не смог отказать. Они долго шли в полном молчании по узким коридорам, пока внезапно не сработала какая-то волшебная формула королевы, и их эфирные тела силой не вытолкнули из плоти. Тот головокружительный полет Лахар никогда не забудет. Он просто падал в бездну этажей, чувствуя себя низвергнутым ангелом, обреченным вечно гореть в адском пламени. Не зря ведь говорят: «Чем выше взлет ― тем больнее падение». Легадема и ее слуга совсем недавно находились на самой вершине в прямом и переносном смысле этого слова, и падение обойдется им как минимум смертью. «Лучше бы я разбился насмерть, чем увидел это», ― вновь пожаловался разум и подарил жуткую картину, которая была достойна величайшего кошмара. То были тринадцать бездыханных тел мужчин, женщин и детей. Лежа на бетонном полу в неестественных позах, они как будто просто заснули, но только на первый взгляд. Их затянутые белой пеленой глаза были широко распахнуты, а рты раскрылись в пугающем крике ― последнем проявлении человеческой сущности, который смогли показать эти несчастные маги. ― Смотри внимательно, ― загадочно сказала тогда королева. ― И хорошенько все запомни. Вот такой конец ждет каждого, кто хоть чем-то провинится перед властью. Так было и так будет, пока Паук и его приспешники правят этим миром. И только мы можем положить конец этой бойне. Помни об этом, когда начнется настоящий бой, и ни на секунду не забывай, ведь как только это случится, ты погибнешь. Только потом Легадема объяснила от чего именно умерли эти люди, заставив Лахара дрожать от ярости и внезапного осознания ничтожности собственной жизни. Ведь мог легко оказаться на месте несчастных. Стать просто обедом для сильных мира сего. «Но почему не стал? ― внезапный вопрос заставил черного кота остановиться. Маг не был глуп и понимал, что после суда его легко могли высушить, а труп выбросить в катакомбы. ― Случайность? В них уже давно пора перестать верить! А может…» Мужчина замер всего на мгновение, а потом сорвался с места настолько быстро, насколько это только было возможно. Ветер громко шумел в ушах, сердце колотилось, а в лапы постоянно врезались мелкие камушки, причиняя мимолетную отрезвляющую боль. Но Лахар не мог остановиться. Его просто использовали как пешку, которой в решающий момент придется выбирать, на чью сторону стать. И хотя Лахар точно знал, что его мать, Калипсо, прослывшая кровавой герцогиней среди высшего общества, не достойна пощады и сострадания, в душе пустили росток сомнения. Она же мама… «Кажется, я понял, почему я все это время работал один, ― медленно и внятно мысленно сказал Лахар, посылая эту реплику в никуда. ― Вы просто во мне сомневались, хотя и давали важные поручения. Не волнуйтесь. Я буду верен вам до конца». Ответом послужил вздох облегчения, как будто где-то совсем рядом пронесся дух уставшей женщины, который обрел новую надежду. И Лахар точно знал, что это не фантазия, а реальность. Легадема услышала его мысли.***
Цок-цок, цок-цок, цок-цок. Гулкое эхо услужливо разносило этот милый для мужского уха звук по широким коридорам, стараясь заслужить благосклонность нежданной гостьи. Вот только той, как и хорошо вооруженному отряду под ее началом, это было совершенно безразлично. Калипсо, одна из влиятельнейших волшебниц совета, полностью погрузилась в пьянящее удовольствие предстоящей охоты. Само осознание того, что скоро она будет собственными заклятиями отсылать дерзких неверных на встречу с хозяевами Чистилища, заставляло голову кружиться, а руки ― сжиматься. С губ же уже около получаса не сходила немного пугающая, хищная ухмылка, от которой привыкшим ко многому солдатам становилось не по себе. Воины тихо перешептывались между собой и даже сочувствовали тем, на чей след вышла Калипсо. ― Эй, не стойте без дела! Идите вперед и разведайте обстановку, ― приказ был подобен удару тугого хлыста по обнаженной плоти. Уж слишком холодным и злобным он показался группе, состоящей из молодых рунных рыцарей, которые по неосторожности произнесли несколько фраз о своей предводительнице несколько громче, чем следовало бы. К счастью, слова о кровожадности и жестокости были комплиментами для Калипсо, поэтому она не убила болтунов на месте. Магам оставалось лишь смело шагнуть в темный тоннель. Калипсо даже не посмотрела им вслед. Просто опустилась на одно колено, поправила длинную юбку, которая абсолютно не подходила для предстоящего боя, и принялась сосредоточенно вычерчивать какие-то символы прямо на каменных глыбах. Скальная порода шипела как кошка, загнанная в угол, всего лишь от прикосновений соратницы Паука, а когда острый ноготь входил в нее глубже, она начинала искрить ярче фейерверков. Земле хотелось кричать и плакать от такого непочтительного отношения к себе, но никто ее бы все равно не понял. Оставалось только смириться. ― Капитан Жако, ― завершив ворожбу, позвала Калипсо. ― Велите вашим людям немедленно возвращаться. Тут что-то не так, ― фраза была сказана таким равнодушным тоном, что по спине мага пробежала дрожь. Он тут же поспешил в тоннель, из которого слышались крики о помощи. Командир был уверен, что сейчас его воины сражаются не на жизнь, а на смерть с неведомым врагом. С этой уверенностью он и умер. Своды пещеры обрушились и, обратившись сотнями камней, похоронили под собой ни в чем не повинных людей. Оставшиеся маги поспешили им на помощь, но клубы пыли и непонятно откуда взявшегося обжигающего пара, не дали им ступить и шага. Рунным рыцарям оставалось только смотреть на белую мглу и стараться не вслушиваться в крики бьющихся в предсмертной агонии товарищей. Они будто забыли, что являются первоклассными магами. Не слышали и не видели ничего вокруг. ― Какая жалость, ― скучающе произнесла Калипсо, грациозно поднимаясь с пыльного пола и приближаясь к стоящему рядом солдату. ― Ты ничего не можешь сделать ради их спасения. Ты просто пустое место. Последнее слово заглушил звук разрезаемой плоти и льющийся крови: Калипсо безжалостно перерезала глотки своим сопровождающим. После каждой новой жертвы ее рука резала еще более уверено, а в глазах все ярче разгорался дьявольский огонек. Даже кровожадная богиня Кали не шла ни в какое сравнение с Калипсо в эти драматические минуты. Женщина просто купалась в крови своих подчиненных, становясь с каждой секундой все сильнее и прекрасней. Ее глаза преобразились в бездонные очи хищной птицы, которая была уже полностью готова броситься со скалы за наивным крольчонком. Но колдунья терпеливо ждала, застыв в одной позе, пока последняя крупица магической энергии, вперемешку с кровью несчастных, не заползла по ее запястьям в магические колбы ― точные копии той, что поручили взять Лахару. Когда же это произошло, Калипсо кокетливо поправила длинные волосы и рассмеялась. Эхо подхватило этот нечеловеческий хохот и понесло вперед, через крохотные щели в нагромождении из камней, в которых все еще корчились в предсмертной агонии бывшие солдаты его величества. ― Вот теперь и повеселимся! ― закричала Калипсо, и, повинуясь ее голосу, с пальцев сорвался мощный сгусток энергии. Он легко пробил завал и, пролетев несколько метров, врезался в стену. Сильный удар, казалось, заставил все катакомбы разом вздрогнуть и наполниться грохотом. Это разрушались опоры и колонны, вызывая землетрясение под землей и в верхнем городе. Но последствия поступка абсолютно не интересовали Калипсо, ведь для нее это была всего лишь игра. Жестокая, с соленым привкусом крови и адреналина, но все же игра. Калипсо шагнула вперед во тьму, что уже давно была для нее родным домом, и улыбнулась еще шире. Она почувствовала легкую вибрацию пола: отголосок еще более разрушительного удара, идущего с другой стороны катакомб. ― Ну наконец-то, Салазар. Я уже устала ждать, ― шепнула она и бросилась вперед. Ей совсем не хотелось уступать темному собрату свою часть охотничьих угодий.***
― Скорее, вон там выход! Нацу, шевелись! ― Эльза вела свой отряд вперед, внимательно следя, чтобы ни один не сгинул в этом безумии. Земля под ногами ходила ходуном, стены рушились на глазах, но Эльза все равно не оставляла надежды выбраться из этого подземелья живой. Перед глазами был только этот светлый проход, за которым скрывались свобода и жизнь. ― А! ― Люси, которая бежала перед Греем и Нацу, вскрикнула от боли и осела на земле. Небольшой каменный осколок врезался ей в руку, безжалостно сдирая кожу с нежного плеча. ― Идти сможешь? ― Нацу, который и сам был не в лучшем состоянии из-за недавнего ранения, опустился на колено рядом с девушкой и постарался ее приподнять. Маг льда в это время также с тревогой поглядывал на подругу, но не забывал об опасности. Посылая в разные стороны одну глыбу льда за другой, Грей защищал лучших друзей от падающих камней не жалея сил. Эльза, поняв, что у нее нет другого выбора, тоже обнажила клинок и разрубила несколько смертоносных земляных кусков. ― Да, ― неуверенно прошептала Люси, и все-таки встала на ноги. Опершись на плечо Нацу, она смогла добраться до спасительного выхода. ― Хвала богам! ― Эльза, удостоверившись, что друзья вне опасности, наплевала на все предрассудки и легла прямо на мостовую. Тело болело из-за многочисленных синяков, но бдительность терять было нельзя. На душе было неспокойно. Как будто детский застарелый страх поднялся из самых дальних закоулков сознания и не давал ровно дышать. Да, ее предупреждали, что катакомбы ― это опасное место, где случиться может абсолютно все что угодно, но обвал стал настоящим сюрпризом. «Почему? ― металось в ее голове. ― Это ведь заброшенная, но очень важная часть города. Сколько домов провалятся в катакомбы, а сколько людей просто не проснуться в своих постелях. Ужасно». Почему-то вспомнилась Райская Башня, где сотни ни в чем не повинных людей были заперты в несправедливом плену, ожидая своей участи. Все они, в том числе и юная Эльза, зависели от прихотей надзирателей и неведомых хозяев этой проклятой твердыни. То же самое происходило и сейчас: простая прихоть разрушила сотни судеб за несколько секунд. ― Как вы? ― отстранившись от этих скорбных мыслей, Эльза повернула голову в сторону фей. Волшебники также улеглись на дороге и с опаской поглядывали на проход, из которого они еле успели выбраться. Сейчас он был завален, а вибрация от землетрясения все не утихала. Еще хуже становилось от вида большого клуба дыма, поднимающегося из эпицентра тряски. Десятки домов похоронили под собой своих хозяев. ― Справимся, ― отозвался Грей, продолжая создавать небольшую льдинку, которая была призвана остудить пораненную руку Люси. Нацу, который уже получил такую же льдину минуту назад, также уверено закивал и сжал кулаки как бы говоря: «Мы им покажем!» Его взгляд был крайне красноречив: сдержанный и сосредоточенный, он непривычной маской серьезности лег на его лицо. Нацу ненавидел тех, кто бездумно вредит другим. ― Мы победим, чего бы нам это не стоило. Ответом на это смелое заявление были искренние улыбки, в которые уставшие, но не сломленные маги вложили всю решимость, что у них осталась. Через несколько минут отряд медленно двинулся в город, чтобы помочь выжившим, а заодно отвлечь на себя внимание вездесущих шпионов короля. Заговорить о судьбе товарищей, которые к этому моменту могли быть уже мертвы, никто не решился.***
Во тьме подземелий, в которые никогда не попадал солнечный свет, а единственным собеседником оказывается эхо, многие задумываются о смысле жизни. Наверное, это защитная реакция организма, чтобы человек не сломался раньше времени под давлением этих безразличных стен, готовых в любой момент обратиться камнепадом. Люди вспоминают прошлое: друзей, какие-то веселые моменты или грустные события, семью ― и оценивают свое существование намного объективнее, чем когда бы то ни было. Также поступил и молодой убийца драконов, который из-за каприза судьбы остался наедине с назойливыми мыслями в зловещей темноте коридора. Лаксус уже около получаса блуждал впотьмах, пытаясь внутренним чутьем определить, насколько сильно он отклонился от первоначального маршрута. Получалось из рук вон плохо, что было для Лаксуса непростительно. «Проклятье! Надо было просто постоять в сторонке вместе со всеми, а не лезть в самую гущу камней, чтобы вытащить этого старого дурака!» ― зло подумал Лаксус, врезавшись в очередную стенку. Даже зрение убийц драконов, что так часто выручало мага в прошлом, спасовало перед этой кромешной тьмой, а обоняние вообще не давало никакой информации. Лишь жуткий запах сырости и песочной пыли, который перебивал все остальные ароматы. И так уже полчаса подряд. Полчаса как он остался один в этой темноте. Полчаса как страшное землетрясение, произошедшее из-за мощнейшего выброса магической энергии, разлучило Лаксуса с семьей. Маг толком даже не осознал, что произошло. Просто в какой-то момент его качнуло в сторону, а земля под ногами заходила ходуном. Кажется, Эвергрин закричала, а Фрид с Мирой попытались создать совместный защитный купол, чтобы укрыться от камней. Но все было бесполезно. Магов Хвоста Феи просто разбросало по разным концам широкого тоннеля. А еще Лаксус хорошо запомнил тот ужас, который пришлось испытать, увидев крупную глыбу, летящую прямо в сторону деда. Макаров не замечал этой опасности, хотя камень был в высоту примерно с него. Как истинный мастер светлой гильдии, старик был поглощен желанием спасти своих подопечных от неприятной участи. Частично обратившись в гиганта, он разбивал крупные камни, совершенно позабыв о собственной безопасности. Те доли секунды, во время которых глыба летела к Макарову, показались Лаксусу вечностью. Не понимая, что делает, Лаксус выставил руку вперед, позволяя электрическому заряду сорваться с собственных пальцев. Яркая молния пронзила тьму всего лишь на мгновение, хотя и этого было достаточно. Никем не контролируемая стихия ринулась вперед, чтобы разнести камень в мелкое крошево, и достигла своей цели, но какой ценой. Катакомбы как будто ожили, превратившись в дикого необузданного зверя, и попытались уничтожить непрошеных гостей. Пол ходил ходуном, магические порывы ветра сбивали магов с ног, норовя посильнее ударить о жесткие стены. Казалось, что они попали в самый настоящий Ад, в котором умерла сама мысль о благополучном исходе. Лаксус сглотнул и остановился, облокотившись о стену катакомб. Сейчас ему было очень стыдно за ту панику и глупые мысли, что тогда метались в его голове. Вроде бы он даже пожелал своей скорой смерти ― сдался раньше времени. А из-за того, что именно его заклинание вызвала такой ужасный эффект, становилось не по себе вдвойне. Тревоги добавляла неизвестность. Полчаса назад Лаксус очнулся в полном одиночестве, окруженный множеством проходов в тоннели, каждый из которых вел в свою сторону. Настоящий лабиринт, прямо как в легенде про минотавра. «Интересно, ― Лаксус ухватился за эту идею обеими руками, чтобы хоть как-то отвлечься. ― Здесь тоже есть какие-нибудь чудовища или единственный монстр здесь я?» Замечание показалось забавным, и даже вызвало на губах волшебника презрительную усмешку. Сейчас думать о чем-то серьезном было крайне опасно, ведь враг, а Лаксус не сомневался, что он где-то рядом и уже наблюдает за ним, не сидел без дела. Каждый неосторожный шорох мог быть звуком спущенной тетивы или отголоском ходьбы крадущегося убийцы, поэтому Дреяр не расслаблялся ни на секунду. Внезапный порыв ветра заставил его остановиться как вкопанного. Впереди, всего лишь в нескольких метрах за поворотом кто-то стоял. «Незнакомая женщина», ― понимание промелькнуло в голове Лаксуса и заставило присесть за крупным валуном, чтобы обдумать дальнейшие действия. Драконье обоняние оповещало, что незнакомка совсем близко. От нее веяло силой, но никакой агрессии не ощущалось. Воображение рисовало стройный стан, длинные волосы, пахнущие полевыми травами и металлическими ножами, хотя, почему именно это пришло ему в голову, Лаксус не понимал. Что-то было в этом образе родное и притягательное. Сил оставаться в укрытие не осталось. Не осознавая, что делает, Лаксус поддался внезапному порыву и покинул укрытие. Инстинкт самосохранения уснул непробудным сном, а на душе стало так спокойно, как будто он находился не в сырых катакомбах, а в старой деревянной гильдии в обществе когда-то любимого отца и деда. Да, это чувство давно ушедшего счастья сейчас обрушилось на Лаксуса и ослепило, заставив позабыть обо всем. ― Ты? ― но ощущение защищенности слегка рассеялось, сменившись удивлением и радостью, когда Лаксус увидел лицо девушки, скрывающейся за поворотом.***
― Вот и еще один дурак попался в мою сеть, ― подытожил Фауст, даже не глядя в сторону своей супруги. Вновь постаревший король лишь расставил шахматные фигуры для новой партии и первым же ходом произвел рокировку: ― Надеюсь, у тебя есть еще тузы в рукаве, а то эта партия становиться скучной. Легадема также не захотела взглянуть на Паука. Делая вид, что кончики ее волос заботят ее намного больше, чем весь окружающий мир, она продолжила хранить молчание, сдерживая бурю в собственной душе. Сейчас она обратилась в слух, и ощущала все, что происходит в городе с ее подопечными. Тревожные мысли одолевали ее, но Феникс не теряла надежды. Игра ведь не заканчивается после смерти нескольких пешек.