Блики на гранях сапфира

Эрагон склонился над книгой с заклинаниями и в сотый раз перечитал слова древнего языка, а потом произнёс: "Стенр рейза!" Камешек над его ладонью даже не шевельнулся. Юноша, тяжело вздохнув, отложил книгу. Сколько бы он не бился над магическими заклятьями, у него пока не получалось даже камень в воздух поднять. Свет канделябра был не в силах разогнать тьму, затаившуюся по углам комнаты. Казалось, она медленно подкрадывается всё ближе и ближе, убаюкивает ночной тишиной и давит на веки, заставляя сомкнуть глаза. Юноша мотнул головой, прогоняя сонную одурь и сосредоточился. - Ну, давай же, - упрямо прошептал Эрагон, и настойчиво повторил, - стенр рейза, стенр рейза! Камень всё так же лежал в середине ладони. Плюнув, Эрагон размахнулся и прицельно отправил его в полёт из окна безо всякой магии. Разочарованно вздохнув, юноша устало покосился на гору пергаментов, которую нужно было разобрать до завтрашнего дня, и горестно застонал. Торнак, конечно, не стал бы ругаться, если бы Эрагон не справился с заданием, но Муртаг уж точно не упустит повода указать на то, что младшему брату следует заниматься отдельно, раз уж не поспевает за ним. Широко зевнув, Эрагон взлохматил волосы и принялся за работу. - Муртаг, - маленький мальчик прижимал к себе игрушку и, чуть не плача, смотрел на своего обожаемого старшего брата. Тот раздражённо нахмурился и обернулся. - Чего тебе? - спросил он не слишком дружелюбно. - Поиграй со мной, пожалуйста, - несмело улыбнулся Эрагон, протягивая Муртагу маленького дракончика, очень искусно выточенного из дерева. - Уйди, Эрагон, я тебе столько раз говорил, что не хочу с тобой играть, - поджал губы брат, которому уже исполнилось целых шесть лет. Эрагон был на три года младше, и сейчас отчаянно боролся с готовыми пролиться слезами. Он не понимал, почему Муртаг постоянно игнорировал его. - Но почему? - всхлипнул малыш и сжал кулачки, чтобы не разреветься. - Из-за тебя умерла мама, - сказал, как выплюнул, Муртаг и пошёл прочь. Эрагон вздрогнул и проснулся, поднимая голову с пергаментов, послуживших ему подушкой. Зевнув, юноша сладко потянулся, разминая затёкшее от неудобной позы тело. В глаза светило солнце, пробиваясь сквозь неплотно задёрнутые тёмно-синие шторы. Солнечные зайчики весело плясали по дубовой столешнице и синему чехлу на мягком кресле. На небесно-голубом пушистом ковре с затейливым серебристым орнаментом тоже играли десятки миниатюрных светил. Эрагон решительно поднялся из-за стола. Умывшись ледяной водой и взбодрившись после очередной бессонной ночи (задремал он уже под утро, сделав всю работу), юноша вышел во двор. Сад представлял собой печальное зрелище, так как пребывал в полнейшем запустении. Служанки вздыхали, что когда были живы отец и мать, всё было иначе. Юноша помнил родителей исключительно по портретам. Морзан погиб в бою, когда Эрагону не исполнилось и года, через несколько дней умерла и Селена. Отворив двери конюшни, Эрагон стремительно направился к крайнему стойлу. Благородный белый жеребец вскинул голову и приветственно заржал при виде хозяина. Эрагон ласково потрепал любимца по длинной белоснежной гриве и угостил лакомством. Соседнее стойло, в котором должен был находиться жеребец Муртага, пустовало. Значило ли это, что занятие сегодня отменяется? Было бы очень кстати, решил Эрагон. Тогда он вернётся, и ещё немного поспит. Полный самых радужных надежд, он вышел из конюшни. Подставил смуглое от загара лицо ласковым солнечным лучам. Неожиданно его внимание привлек какой-то шум, и Эрагон, встрепенувшись, направился к его источнику. У колодца громко переговаривалась прислуга. Приняв надменно-невозмутимый вид, юноша вздёрнул подбородок и неспешно направился мимо говоривших людей, в надежде подслушать что-нибудь интересное. - И чего это на них нашло? - Рванули, как будто их армия куллов преследовала! - А король-то наш не дурак, знал, небось, что побегут, солдаты то ворота всю ночь подпирали. - Подпирать-то, подпирали, да только господин наш всё равно ловчей оказался. - А вот тому, второму, меньше повезло, как там его? Торнак, вроде. Ему бы лошадь побыстрее, глядишь, успел бы. Эрагон чуть не споткнулся на ровном месте. О чём это они? Господин? Торнак? Солдаты? Выходит, Муртаг вместе с учителем попытались этой ночью сбежать? И одному из них это даже удалось? А что с Торнаком? Убит? Сплошные вопросы. А самое главное, Эрагон абсолютно не понимал причин, побудивших их совершить этот поступок. Он знал, что брат должен был возглавить войска для усмирения врагов империи в Кантосе. Король лично доверил ему это. Тогда почему вместо того, чтобы оправдать это доверие, Муртаг сбежал из столицы? Испугался боя? Это совсем на него не похоже. О чём он вообще думал? Эрагон чувствовал, что ещё немного, и он бросится назад к колодцу и начнёт трясти слуг, чтобы они ответили на его вопросы. Однако это было заведомо гиблое дело. Преданы они были лишь Муртагу. И мотивов его побега не раскроют никому, даже Эрагону. Юноша вздохнул и побрёл назад в свои комнаты. Ему всегда тяжело было общаться с прислугой. В глаза они, конечно, были безупречно вежливы. Но стоило ему отойти, и он спиной чувствовал их странные взгляды. Словно они знали о нём что-то такое, о чём не догадывался он сам. И это знание делало в их глазах недосягаемую пропасть между их господином Муртагом и Эрагоном. Утро прошло в томительном ожидании. Эрагон нервно протаптывал дорожку в ковре, мучаясь от неизвестности. Стук в дверь прозвучал неожиданно громко. Усевшись за стол, положив перед собой пергамент, уже почти полностью исписанный ещё ночью, Эрагон вынул перо из чернильницы и, стараясь чтобы голос звучал спокойно, сказал: "Входите". Он неспешно перечитал последнее предложение, аккуратно дописал ещё слово и поставил точку. Только после этого он поднял голову и увидел незнакомого человека лет тридцати, с маленькими, близко посаженными водянистыми глазками. Тот изобразил некое подобие улыбки: "Рад приветствовать Эрагона, сына Морзана. Его Величество желает видеть вас. Пройдёмте со мной". И, круто развернувшись, вышел из комнаты. Эрагон, подавив раздражение, поднялся из-за стола и последовал за ним в коридор. Там, к своему удивлению, юноша обнаружил несколько вооружённых людей. "Как будто на казнь ведут", - возникла неприятная мысль, но он тут же отогнал её прочь. Сделав вид, что у него едва ли не каждый день под дверью разгуливают имперские солдаты, Эрагон позволил им отконвоировать себя сначала до конюшни, а потом до самого королевского дворца, не обращая внимания на перешёптывающуюся толпу любопытных. Задавать вопросы смысла не было, так же, как и оказывать сопротивление или возмущаться. Предоставить ответы ему сейчас может только один человек, и именно к нему он и направляется. Никакой вины за собой Эрагон не знал, короля увидит впервые в жизни, поэтому волноваться ещё рано, но по спине продолжал время от времени пробегать холодок. Тронный зал встретил его таинственным полумраком после залитой ярким солнцем улицы. Эрагон замер, позволяя глазам привыкнуть к темноте. Помещение было огромно. Два ряда изящных беспламенных светильников начинались у входа и заканчивались где-то в двух сотнях шагов от него, у основания округлого возвышения, на котором стоял трон. На нём виднелась фигура в чёрном. - Добро пожаловать в мою обитель, Эрагон, сын Морзана, - раздался завораживающий бархатный голос, по сравнению с которым речь юноши казалась отвратительным вороньим карканьем. Эрагон двинулся к возвышению, и время, что он шёл, казалось ему кошмарным сном, в котором ты идёшь, идёшь, и никак не можешь ни остановиться, ни дойти. Он преклонил колени перед королём и застыл в ожидании. - Твой брат разочаровал меня, - лениво протянул Гальбаторикс, рассеянно поглаживая подлокотники трона. - Ты, верно, слышал о восстании в Кантосе? Это прозвучало, больше как утверждение, нежели вопрос, но король молчал, и Эрагон посчитал нужным ответить. - Да, я слышал о нём, Ваше Величество. - О том, что подавление этого восстания я доверил твоему брату, в надежде, что он будет служить мне так же верно и преданно, как и его отец, ты тоже должен знать, не так ли? - Да, Ваше Величество. - А ведомо ли тебе, как твой брат отплатил мне за моё доверие? - в голосе короля не было угрожающих ноток, но юноше всё равно стало не по себе. - Я, - Эрагон нервно облизнул пересохшие губы, собираясь с мыслями, - я слышал, что он вместе с учителем Торнаком попытался сбежать. Торнаку это не удалось. - Верно. - Гальбаторикс, казалось, задумался о чём-то. Воцарилась тишина, и Эрагон не посмел её прерывать. - Верно. - Повторил король. - А знаешь ли ты, почему твой брат решил бежать? - Нет, Ваше Величество, - Эрагон действительно не знал. Они с Муртагом никогда не были близки, хотя и жили в одном замке, вместе росли, занимались у одного учителя. Понять старшего брата ему тоже не всегда удавалось. Они были очень похожи внешне: те же каштановые кудри до плеч, карие глаза, те же черты лица, - но, тем не менее, их невозможно было спутать. Гальбаторикс пристально посмотрел ему в глаза, и у Эрагона создалось впечатление, что король смотрит ему в самую душу. - Значит, я спрошу об этом у самого Муртага, когда он вновь окажется в Урубаене, - пожал плечами король, - но проблема с восстанием остаётся открытой. Пусть все увидят, что происходит с теми, кто смеет бросать вызов империи и нарушать покой моих подданных. Я хочу, чтобы Кантос был стёрт с лица земли. Твой брат не справился. Быть может, справишься ты? Эрагон почувствовал, что балансирует на краю пропасти. Одно неверное движение, и ему уже ничто не сможет помочь. Король в ярости. Не стоит обманываться мягким тоном. Его приказ не поощрение, а наказание за самовольство Муртага. Эрагон сжал кулаки. Почему брат не предупредил его? Эрагон бы последовал за ним куда угодно! Он бы всё отдал, чтобы отбиваться сейчас плечом к плечу с Торнаком и Муртагом, втроём против всех воинов империи, против самого Гальбаторикса, против всего мира! Тишина и темнота огромного зала внезапно навалились на Эрагона. Он вдруг почувствовал, что замёрз, несмотря на то, что на улице сейчас пекло солнце, а жители столицы пестрели яркой шумной толпой в лёгких цветных одеждах. Словно королевский дворец отторгал от себя свет и тепло, наслаждаясь тьмой и холодом. "Значит, мой брат не захотел пачкать свои руки кровью, пожалел бунтовщиков, среди которых наверняка есть мирные люди, женщины и дети. Я понимаю его. Но Муртаг не учёл одного. Король желает подавить восстание. И оно будет подавлено. Кому-то всё равно придётся это сделать. Я предпочёл бы, чтобы это был кто-то другой. Сохранить свою совесть чистой и спать спокойно. Но тогда я ничем не буду отличаться от Муртага. И другой мальчишка будет стоять на коленях, проклиная меня", - подумал Эрагон. Потом уверенно вскинул голову и отчеканил: "Я не подведу вас, Ваше Величество". Эрагон верхом на своём белом жеребце объезжал ощетинившийся оборонительными сооружениями Кантос. Население укрылось за крепкими стенами. Многочисленные лавочки и дома бедняков пустовали. Город походил на разворошённый муравейник. Дозорные уже выпустили в его сторону несколько стрел, но ни одна из них не достигла цели. Юноша старался не приближаться к городу слишком близко. Первоначальная разведка ничего не дала. Северная сторона города была укреплена слабее остальных, но скорее всего именно у неё и будут сосредоточены основные силы нападающих. Осаждённые будут биться до конца, так как терять им уже нечего, и Эрагон это прекрасно осознавал. Единственный шанс ограничиться малой кровью, для нападающих, разумеется, это воспользоваться потайным ходом, ведущим во дворец опального лорда, который поднял восстание. Однако, шансы, что сам лорд об этом ходе не знает, и, соответственно, не расставил ловушек, минимальны. Пришпорив жеребца, Эрагон вернулся к своему отряду. Именно его и должен был возглавлять Муртаг. Гальбаторикс не поскупился и выделил достаточно сил, для того, чтобы раздавить восставших даже в том случае, если дела примут не лучший для империи оборот. И всё же Эрагон хотел свести потери среди своих к минимуму. Однако как это сделать, он не представлял. В конце концов, это был его первый бой. Если бы он был простым солдатом и не нёс ответственности за принятие решений, отвечал только за самого себя, было бы намного проще. - Дерек! - позвал Эрагон самого сильного мага в их отряде. - Есть ли возможность скрыть при помощи волшебства перемещение нескольких человек? Наложить иллюзию, например? Маг задумчиво погладил седеющую бороду и кивнул. - Такая возможность есть. Правда, многих мы скрыть не сможем. - Спрячьте всех, кого сумеете. Когда начнётся штурм, пусть несколько человек под иллюзией проникнут в город через тайный ход и откроют нам ворота. - Это может быть ловушкой. Лорд Тенерс наверняка знает устройство своего дворца. - Но он не уверен, знаем ли его мы, - возразил Эрагон. - В его распоряжении не так много людей, чтобы выставить там достойную засаду. Даже если это ловушка, мы должны рискнуть. В конечном счёте, мы всегда сможем пойти напролом. Маг пожевал бороду и кисло кивнул. - Мы сделаем всё, что в наших силах. Всё время, пока шли последние приготовления, Эрагон, стараясь успокоиться перед боем, натачивал свой клинок. Раньше с его помощью он совершал только тренировочные бои с братом. По умению обращаться с мечом они были равны, несмотря на то, что Эрагон был младше, фехтовал он ничуть не хуже. Доводилось ему скрещивать клинки и с учителем Торнаком и даже одерживать над ним победу. Но в таком масштабном сражении он раньше никогда не принимал участия. До этого момента он практически не покидал защитных стен отцовского замка и сейчас сидел, как на иголках. Однако решение было принято, ещё тогда, в тронном зале, и отступать было уже поздно. - Всё готово, - Дерек устало вытирал пот со лба. - Тогда начинаем. Дальнейшее происходило для юноши, как в тумане. Он отдавал какие-то приказы, кто-то что-то кричал, но этот крик заглушал жуткий грохот. Всё смазалось, словно на картину, только что законченную художником, вылили воды. Неожиданно ясность вернулась, и Эрагон с безжалостной отчётливостью осознал, что крепко сжимает рукоять своего меча, которая торчит из живота беременной женщины. Судорожным движением юноша вытащил перепачканный кровью клинок и огляделся. Кантос пылал. Имперские солдаты одерживали победу. Улицы города усеивали бесчисленные трупы его защитников. Ноздри забивал удушливый запах горелой плоти. Из окна соседнего дома с грохотом вылетел стул, и Эрагон увидел двух солдат, наступающих на мальчика, отчаянно защищающегося всеми доступными средствами. В углу за его спиной сжалась плачущая девочка. Солдат размахнулся, и острые осколки стекла окрасились красным, становясь похожими на оскаленную пасть обезумевшего хищника. Эрагон отвернулся и узнал Дерека, который, зажимая страшную рану в боку, сползал по стене, а над ним навис простолюдин с топором наперевес. Юноша бросился вперёд и вонзил врагу меч между лопаток. Дерек сплюнул кровь и что-то пробормотал. Рана стремительно начала затягиваться. Благодарно кивнув, маг ухватился за протянутую руку и поднялся на ноги. На соседней улице Эрагон увидел своего жеребца и побежал туда. Чудом увернувшись от копыт испуганного животного, Эрагон крепко подхватил его за уздцы и взобрался в седло. - Что с лордом Тенерсом?! - спросил он у одного из солдат. Тот не успел ответить, рухнув наземь с торчащим из глаза ножом. Один из восставших, юноша едва ли старше самого Эрагона, бросил нож и в него, но Эрагон уклонился и снёс ему голову мечом. - Берегитесь! - мимо просвистел огненный шар, и Эрагон увидел одного из магов Дерека. - Что с Тенерсом?! - повторил он свой вопрос. - Убит! Его охраняли маги, но нам удалось их уничтожить. Двое сумели сбежать. Сейчас они защищают группу восставших, засевшую вон в том доме, - маг махнул рукой. - Нам пока не удаётся к ним подобраться! Магия на них не действует. - Значит, подействует меч! - и Эрагон помчался в сторону последнего оплота обороняющихся, присоединяясь к атакующим солдатам. Горстка восставших сражалась отчаянно. Здание, в котором они укрылись, походило на ощетинившегося дикобраза, разбрасывающего стрелы-иглы. Как ни набрасывались на них имперцы, раз за разом они вынуждены были отступать под непрекращающимся градом стрел. Эрагон отошёл вместе со всеми и устало сполз по стене. Как долго это длится? Он устал, рука, держащая меч, стала почти неподъёмной, пот заливал глаза. Единственное, о чём он сейчас мечтал, это чтобы весь этот кошмар, наконец, закончился. А закончится он только взятием неприступного дома, до которого не долетают горящие стрелы и магические заклятия, потому что вражеские маги никак не желают отправляться в свет. Эрагон рывком поднялся на ноги. Пора было ставить точку. - Дерек! - велел он. - Собери магов и взорви, наконец, этот проклятый дом! Маг устало покачал головой. - Это невозможно, многие погибли, мы уже не можем одновременно защищать солдат от стрел... - К раззакам стрелы! Пусть летят! - Но солдаты... - ... воспользуются щитами! - решительно скомандовал Эрагон и в подтверждение своих слов поднял щит. - Обойдёмся на несколько минут без вашей магии. Сосредоточьте все силы на атаку! Эрагон не почувствовал, как слетела магическая защита, но не увидеть этот момент было сложно. Если раньше стрелы отклонялись в сторону в дюймах от шей солдат, то теперь все, кто не успевал вовремя укрыться за щитом, падали мгновенно. Обе стороны не прекращали обмена любезностями. Стрелы летели, собирая свою кровавую жатву. За то небольшое время, что прошло с того момента, как он отдал приказ, солдат полегло больше, чем за весь штурм неприступного дома. Но эта жертва не оказалась напрасной. Дом с оборонявшимися объяло пламя. То, что оно магическое, было видно невооружённым взглядом, потому что обычный огонь не переливается всеми цветами радуги. Синие, зелёные, лиловые и алые огненные языки яростно пожирали свою долгожданную добычу. Несколько имперских магов рухнуло на землю, истратив все свои силы.        Эрагон ещё долго с безопасного расстояния смотрел на этот гигантский погребальный костёр, отстранённо поглаживая белую гриву своего коня. Имперцы добивали раненных и тех, кто надеялся спрятаться. Восстание было подавлено. Город Кантос можно было вычёркивать с карт Алагейзии.