Призрак прошлого

      Все катилось к чертям, и я полностью осознавала, что теряла контроль над собой. Мысли путались, заставляя меня все больше замыкаться в себе. Что-то давило на грудь изнутри, с каждой секундой становилось труднее дышать. Курение давало о себе знать, пагубно действуя на мое здоровье. Хотя кого это волновало? Лично меня – нет. Воздух пропадал из легких, и я вот уже четыре месяца старалась заполнить эту пустоту чем-то другим, не таким важным. Забыться, забыть и отпустить.       Сказать легче, чем сделать. Все попытки были провалены, все надежды – исчерпаны. Собраться с мыслями день за днем становилось невозможным. Это позволяло мне взглянуть на ситуации другими, не своими глазами.       Быть может, со стороны я выглядела полной дурой, которая сидела на пороге собственного дома и боялась войти внутрь. Я не увижу там никого: ни родителей, ни других родных мне людей. Мама сейчас на работе, а папа явно где-то гулял со своими новыми подругами. Мне было стыдно называть его "отцом", находится с ним рядом или просто говорить на какие-либо темы. Мама терпела все это, выдерживала и, что самое главное, не сдавалась. Она улыбалась, когда встречала его по вечерам, с готовым ужином и уставшим видом, терпела его истерики, старательно прикрывала его, когда тот напивался и "совершенно случайно" ударял ее головой о стену, например. Какой же сильной может быть любовь к человеку, чтоб ради него ломать свою жизнь. Это слепая любовь — закрываешь глаза на все, что происходит, и растворяешься в чувствах.       Положив голову на колени, я глубоко вздохнула и поднялась на ноги, аккуратно вставляя ключ в замочную скважину.       Устала прятаться от людей, которые должны быть самыми близкими. — Есть кто? — снимая с себя куртку, я осторожно повесила ее на крючок и разулась. Оглядев коридор, я прислушалась — всхлипы.       Быстро забежав на кухню, я увидела маму. Она сидела за столом, закрыв руками лицо, и... плакала. — Мам, — я села возле нее и положила руки на плечи. — Мам, что случилось? — Все хорошо, милая, — она оторвала руки от лица и переплела их между собой. — Не ври мне, — мягко прошептала я и положила голову на ее плечо. — Я и не собиралась, девочка моя. — Опять из-за папы? — Все слишком сложно, и ты, как никто, это понимаешь, — выдохнув горячий воздух ртом, она улыбнулась мне и поцеловала в щечку. — Ты хочешь кушать? Я как раз собиралась что-нибудь приготовить.       Она встала из-за стола и одела аккуратно сложенный на стуле фартук. Подойдя к холодильнику, мама повернулась ко мне, ожидая моего ответа.       Устало улыбнувшись, я покачала головой и вышла из-за стола.       В этой жизни нет каких-либо условностей, мы сами себя ломаем: убеждаюсь в этом каждый день. Сами делаем себя виноватыми, сами совершаем глупости. Нам кажется, что все это нормально, в этом ведь нет ничего аморального, так ведь? Ты ошибаешься, друг мой, это не нормально.       Зайдя в комнату, я подошла к зеркалу и посмотрелась в него. Сегодня я не была похожа на себя, как и вчера, как и три месяца назад.       Сев на кровать, я положила ноутбук себе на колени. Заходить в чат и общаться со случайными людьми — глупо, но это помогало.       Открыв диалоговое окно с первым попавшимся парнем, я написала: E.D: «Напиши три слова, которые охарактеризовали бы твою жизнь»       Откинувшись на кровать, я посмотрела в потолок. Который год мне приходилось смотреть в этот потолок и о чем-то думать. Сначала Луи, потом этот лес, затем Гарри и снова лес, авария, лес, больница, лес, пустота, одиночество, лес. Все так однообразно, до жути пугающе и серо. Это просто моя жизнь, нормально и ненормально одновременно.       Закрыть глаза и больше не открывать. Больше не видеть, как люди корчатся от боли, которую невозможно вывести изнутри. Больше не видеть всю эту наигранность и ваши роли, которые распределены не по правилам. Просто больше не видеть.       Оповещение о новом сообщение заставило меня вздрогнуть. L.P: «Запрет, волнение, безысходность» E.D: «Наверное, это очень трудно» L.P: «К этому можно привыкнуть. У всех свои проблемы, и вряд ли найдется человек, у которого их совсем не будет. Вот, например, ты, что тебя беспокоит?» E.D: «У меня слишком много вопросов, ответа на которых нет, никогда не будет» L.P: «На каждую проблему найдется свое решение, нужно только подождать» E.D: «Я устала ждать»       Хлопнув крышкой максимально громко, я помотала головой из стороны в сторону и схватилась за нее руками. Это слишком личное, я не в силах рассказать свои чувства кому-то еще. Он не поймет, никто не понимал. Мне суждено осознавать все одной, это, своего рода, предназначение.       Встав с кровати, я сняла с себя джинсы и куртку и надела домашние шорты.       Слишком непривычно такое состояние. Ладони вспотели, и все тело било в лихорадке только из-за того, что я сказала лишнего, не сказав при этом ничего. Мне было плохо, удары в голову заставили упасть на колени, зажимая при этом рот рукой, чтоб не закричать. Поток воздуха перекрыли подступившие слезы, и из груди вырвался немой стон. Я не могла позволить себе закричать, не могла позволить, чтоб мама увидела меня такой. Пришло то время, когда я просто не в силах была сдерживать атаки, меня предупреждали об этом.       Как только я пыталась сделать шаг в сторону, что-то возвращало меня на место, не давая двигаться. Я закрыта в четырех стенах пустой комнаты, где другом мне являлось лишь мое воображение. Я слабая, не могла выдерживать собственной жизни. Куда мне идти, если вокруг темно? Я не продвинусь далеко, идя на ощупь, ведь в итоге я наткнусь на что-то пугающее, но не смогу понять что это. Хотя, я уже ничего не понимала. Каждая минута душила во мне все чувства, только бесчувственной от этого я не становилась.       Сильнее зажимая рот рукой, я приподнялась и упала на кровать. Вцепившись руками в подушку, я, что есть силы, сжала ее. Позволяла себе лишь всхлипы. Все тело ломило, как под тяжелым грузом. Оставаться с мыслями наедине — все равно, что ложиться под нож первому встречному.       Мне шестнадцать лет и я не справлялась с этой игрой, игрой в жизнь. Создавалось ощущение, что меня просто проверяли на стойкость и выдержку, только я явно было не в лидерах. Я не приду к финишу, так как сил на продвижение к цели у меня не хватало. Мне невыносимо.       Сделав глубокий вдох, я перевернулась на спину, снова уставившись в потолок. Слезы засохли, оставляя за собой мокрую соленую линию. Белый потолок может быть куда интереснее, чем самая интересная вещь в мире.       Я потеряла абсолютно все, что было у меня раньше.       Дело в том, что когда ты теряешься, люди, которые были для тебя близки, продолжают жить своей жизнью, они не ждут твоего возвращения, их не устраивают твои изменения. Я потеряла слишком много, чтоб забыть об этом.       Если бы я отказывала чаще, чем соглашалась, то все было бы иначе и, возможно, мир бы не рушился на моих глазах.       Звук пришедшего сообщения вернул меня из мыслей.       Взяв ноутбук в руки, я аккуратно открыла крышку и посмотрела слезящимися глазами на монитор. L.P: «Это не мое дело, я понимаю, но ведь всегда можно остановиться, если ты устал»       Помедлив, я бегло начала нажимать на клавиши клавиатуры. E.D: «А я и так стою, без продвижения, стою на одном месте» L.P: «Значит, нужно идти вперед» E.D: «Не могу» L.P: «Ты можешь все, тебе только кажется, что все сложно» E.D: «Едва ли» L.P: «Ты не веришь в себя – это плохо, но в тебя верю я, а это, поверь мне, очень хорошо»       Закусив губу, я набрала в легкие побольше воздуха и закрыла глаза. На это сообщение трудно найти ответ. E.D: «Спасибо» L.P: «Я Лиам» E.D: «Эмилия» L.P: «Красивое имя»