Призрак прошлого

      Все пылает.       Пылает эта улица и несколько соседних — все в огне, который могут увидеть лишь единицы, в чьих сердцах застыл кусок льда. Я запретила ему таять, а весь этот пожар появился ради того, чтобы я вновь начала чувствовать эту боль, о которой мечтала забыть. Бесполезно надеяться на поправку, когда на твое искалеченное место давят с такой силой, что земля уходит из-под ног.       День назад Гарри весь горел, светился, словно фонарик темной ночью, освещая путь и расталкивая мутные тени. Я не ценила все это, бросалась словами и топтала его попытки на близость. Теперь, он сжигает все: этот воздух, который вскоре станет пеплом; эти дома, в одно мгновение ставшие бумажными; эти деревья, благодаря которым кто-то дышит. И меня. Он сжег меня, лежа под моим страхом на влажном асфальте, даже не пытаясь найти мои глаза. А я, в свою очередь, не могу пошевелиться, потому что все конечности затвердели, а по телу проходит ток. Одно движение, и я упаду. Кажется, будто я умерла миллион раз, пытаясь победить саму себя, свои крики и эту реальность.       Делаю неуверенный шаг, как бы привыкая к ощущениям твердой земли под ногами. Сейчас я выгляжу как девятимесячный ребенок, который только что встал на ноги в первый раз, и теперь чувствует новые ощущение. Только все это привычно, а родителей уже давно не интересует, где и куда я падаю, а затем встаю и иду вперед, делая вид, что все хорошо.       Еще в начальных классах, когда учитель вызывал глупую Эмилию к доске, я слышала шепот одноклассников, которые твердили о моих ошибках. Мне было страшно что-то говорить или как-то реагировать на слова учителя, который с тревогой в глазах пытался мне помочь, а я отчаянно не слушала его. Кто бы могу подумать, что через несколько лет, парень, который был сновидениями девушек младшей и старшей школы, идеалом для ровесников и просто именем для меня, подойдет и заставит меня поверить в то, что было для меня непривычным. Я не верила в любовь, но так желала ее испытать, почувствовать это впервые и витать выше неба от счастья, что кинулась в объятия и желала того, чьи запястья по локоть были истерзаны иглами. Он уничтожил себя, исчез и сказал вести себя хорошо. Но сейчас, когда я стою в нескольких метрах от Луи и чувствую совсем другое к человеку, от которого кружилась голова, отчетливо понимаю, что в детстве я боялась совсем не тех вещей.       Кто бы мог подумать, что предмет моих сновидений, вскоре будет являться только в моих кошмарах.       И, единственное, чего я боялась все эти месяцы — увидеть его живым, пытаясь свыкнуться с осознанием его смерти. — Почему он, Эмма? — хриплый и раздирающий слух голос, который давит на меня с силой в несколько тон. — Неужели ты не могла найти кого-то лучше на мою замену?       Замена. Никогда не пытайтесь заменить человека кем-то другим, ведь даже если ваше желание невероятно сильное, все равно что-то будет не так. Не тот взгляд, не те руки, другая улыбка, да и холод на улице стал пробираться под кожу. Вот и я не смогла понять, почему же все было так близко, но спустя секунду, словно по волшебству, растаяло.       Луи держал воротник Гарри в своем кулаке, но при этом держался на расстояние, показывая всем своим существом, что ему неприятно происходящее. А я просто стояла на месте, пытаясь вспомнить, как пользоваться своими конечностями. Руки превратились в ледышки, возможно, в этом виноват холод, или же я просто слишком давно не шевелила ими. Переведя взгляд немного левее, я попыталась найти хоть кого-то, но, к моему сожалению, этим вечером в парке не было ни единой души. Гарри посмотрел на меня и попытался то ли подмигнуть мне, то ли просто уверить в том, что все под контролем, мол, он так и задумывал. Но я знала, что все летит с горы кубарем вниз, падает и разбивается на осколки, а потом неизвестный вкалывает мне их в кожу возле бедра, словно шприцы или очень острые стекла. Контроля нет, понимание ушло на второй план, а я все так же стою на месте, будто маленькая девочка, мечтающая поверить не в реальность, а в вымышленный сон. — Это шутка, — не узнав своего голоса, я неуверенно держусь на ногах. Меня шатает из стороны в сторону. — Это ведь… — Невозможно? Полно, милая. Мне казалось, что тебя уже ничем не удивить, — Луи часто употреблял в своей речи слова, которые уже давно не являются основными. Он считал, что это придает ему загадочности и какой-то независимости, думал, что услышав слова вроде «полно», он будет выглядеть круче. Так и было. — Ты не спишь, красавица. Пора бы уже перестать жить своей розовой мечтой. В жизни не всегда все идет так, как тебе хочется, — он подмигну мне и посмотрел на Гарри. Тот явно ничего не понимал. — Какого черта? — произнес парень и убрал от себя руку Луи, но тот молниеносно перехватил его локоть и, заломив его, заставил Гарри вновь прильнуть к земле. — С тобой мы еще не закончили, — он прокашлялся и снова посмотрел на меня. — На чем мы остановились?       Луи не отводил с меня глаз. Внутри образовывалась огромная дыра, чувства в которой терялись в пространстве, оставляя меня стоять здесь одну. Я чувствовала страх. Тот самый, который мне раньше не удавалось испытывать, потому что всегда была какая-то опора, но не сейчас. Сейчас я стою в центре безлюдного парка, в котором мой сон сражается с реальностью, и я понятия не имею, как бороться, но ощущения того, что, если я не предприму каких-либо действий, кто-то пострадает, присутствовало. Волнение уже давно отступило на второй план, его будто вообще не существовало. Мои губы посинели и стали холодными как лед. — Ах, да, точно. Я ведь и раньше уходил из дома, но на этот раз я увлекся игрой сильнее обычного. Ты так переживала по этому поводу, что мне было жаль разрушать те иллюзии, которые мне удалось создать для тебя, Эм, — я поморщилась, услышав это сокращение. — Ты всегда была человеком легко внушаемым, поэтому мне не составило особого труда внушить тебе мое исчезновение, также я не стал собирать с собой какие-то вещи — там, где я находился, всего было предостаточно.       На другой стороне парка показался мужчина, вышедший на вечернюю прогулку. В руках его была сигарета, и я невольно подумала о том, чтобы потушить ее о бархатную кожу Луи. Парень недовольно посмотрел на него и позволил Гарри подняться с земли, делая вид, будто никто никого не ударял. В ту же секунду он подошел ко мне и схватил меня за руку. По телу пробежался ток. «Все по-настоящему» — пронеслось у меня в голове. От этих мыслей у меня подкосились ноги, но Луи вовремя придержал меня и больно вцепился в предплечье: — Не смей! Мы разберемся с этим позже.       Гарри всячески вырывался, стараясь отвлечь Луи от меня, чтобы дать время для побега, но все было безуспешно. Луи сильно ударил его в область живота, от чего Гарри согнулся от боли. Он вел нас к своей машине, той самой, в которой мы обычно уезжали подальше от города и людской суеты, забывали все свои проблемы и поддавались подростковым безумствам: залазили на крышу и игнорировали звонки обеспокоенных родителей. Все было так просто: двое человек и целый мир, который открывался перед нами, как только Луи заводил старенький и еле живой мотор отцовской машины. Было плевать, что, когда мы вернемся домой, его родители вновь наорут на него за то, что он бес спросу взял машину или из-за того, что на ней появилась новая царапина. Их было так много, что и сосчитать возможности не представлялось. Но я знала. Их было ровно пятьдесят две. Ровно столько, сколько мы сбегали вместе.       Но сейчас он вел нас в место нашей свободы, и я чувствовала, как трясутся мои колени.       Он посадил Гарри на заднее сиденье, предварительно связав его руки двумя ремнями безопасности, а в рот ему он засунул какую-то тряпку, чтобы тот не пытался кричать и не отвлекал его, пока тот ведет машину – он этого не любил. Меня же он посадил вперед, связав руки за спиной. Я чувствовала себя глупой девочкой в паршивом фильме про бандитов, где у главных героев отсутствовал здравый смысл и логика. Сейчас все кажется труднее, чем было на экране телевизора. Мой рот он не тронул, видимо, надеясь, что я поддержку его разговор.       Я чувствовала лишь панику, которая иногда отдавала легкими нотками ненависти. Моя беспомощность никогда не играла такой важной роли, и я не знала, чем закончится эта ночь. И закончится ли она для меня? Из-за неудобной позы у меня свело лодыжку, и я попыталась незаметно выпрямить ногу, но та не поддавалась, потому что Луи слишком крепко привязал меня к сиденью. — Неудобно? — он, видимо, пытался показаться вежливым, но мне удалось увидеть в его глазах ту злость, которую он обычно испытывал, когда его задумки оборачивались крахом. Неужели, все, что было раньше, существовало лишь как очередной его план? — Решила молчать? Глупый поступок, ну, ладно, будь по-твоему.       С этими словами машина рванула с места, и мы вынеслись на дорогу. Мои глаза расширились от ужаса и я вцепилась руками в ремень безопасности, который плотно привязывал их друг к другу. На лице у Луи появилась ухмылка, а затем он и вовсе начал смеяться, будто кто-то рассказал очень смешную шутку. Тело покрылось мурашками. Я посмотрела в зеркало заднего вида на Гарри – он тоже был испуган. Его жилка на шее пульсировала, а дыхание было прерывистым и частым. Он перевел взгляд на меня и попытался улыбнуться, но тряпка в его зубах не позволяла этого сделать. Тогда парень постарался выплюнуть ее, но я незаметно для Луи помотала головой, показывай этим, что станет только хуже. Гарри послушно перестал, и я выдохнул спертый воздух.       Луи нажал на педаль газа, и мы уже неслись на бешенной скорости по пустой трассе. На глазах наворачивались слезы — он прекрасно знал, что скорость пугает меня. Он знает это, поэтому продолжает ехать так быстро, как это машина позволяет. Я вжалась в кресло и попыталась закрыть глаза, но скачек заставил меня вновь открыть их. — Остановись! — закричала я. — Господи, остановись!       Колеса заскрежетали по асфальту, выпуская в воздух дым из-за скольжения. Я прикусила губу и зажмурилась, к горлу подступил ком. В животе образовалось неприятное ощущение, и я почувствовала, что меня может вырвать прямо здесь, но взяв себя в руки и встряхнув головой, я снова посмотрела на Гарри – он растерян. — Раньше ты не была такой трусихой, — Луи потянулся к бардачку возле меня и вытащил оттуда пачку сигарет, достав одну, он предложил мне, но я лишь отвернулась к окошку, пытаясь бороться с желанием ударить его. Руки ныли, а стянутый ремень на них был плотно привязан к креслу, поэтому возможности пошевелить ими у меня не представлялось. Я почувствовала, как они онемели. — На чем я остановился? — Ты сумасшедший, — прошептала я, уставившись на свои ноги. Луи засмеялся и выпустил в мою сторону кольцо дыма. — Ошибаешься. Я просто люблю играть. Ты сама в этом виновата.       Сердце заколотилось с бешенной скоростью, а вены пульсировали из-за того, что ткань их пережимала. Я развернула голову к парню и уставилась в его затылок, пока он скидывал пепел из окна. — Моя вина лишь в том, что я не смогла понять всей моей ненависти к тебе! — плюнула я ему в лицо словами, пытаясь унять дрожь в ногах. — Как? Я ведь видела тебя. — Я уже говорил, что тебе легко что-либо внушить, тем более ты была без ума от меня, — он ухмыльнулся. — Преследовал ли я тебя? Да. Но иногда ты просто путалась в собственном сознание и тебе казалось, что я близко. Психологи называют это «самовнушением». Тебе хотелось, чтобы я был рядом и в твоем подсознании, и я действительно был.       Я перевела взгляд на все еще ничего не понимающего Гарри и прикрыла глаза. Впервые за все это время, я хочу, чтобы он улыбнулся мне и сказал, что завтра все станет лучше. Но будет ли так? — Ты ужасен. — Но ты любишь меня, — он посмотрел на меня и снова подмигнул, будто ничего особенного не произошло, будто я все еще его игрушка, и он может дергать за веревочки и смеяться. Так громко, как тогда, когда скорость была на пределе. И так тихо. — Да что ты несешь? Ты болен, слышишь? — я хотела ударить его, но вместо этого больно дернула руками и ремень откинул их в исходящее положение. — Я хочу, чтобы тебя действительно больше не было! — Ты любишь меня, глупая, — на секунду мне показалось, что Луи на пределе. Словно через секунду он выбежит из машины и исчезнет в темноте ночи, а под утро город опять завешают листовки, в которых крупными красными буквами будет красоваться надпись «пропал». И его родители начнут поиски не сразу, а лишь тогда, когда будут уверены в том, что их сын пропал. Затем его мать отправится в больницу с сердечным приступом, а отец начнет пить. Количество алкоголя в его организме будет расти и вскоре он перестанет узнавать бывших друзей Луи, запрется у себя в комнате и будет кричать на выключенный телевизор и разобьет все кубки, которые его сын когда-то получил. А я останусь на перекрестке двух дорог и пойму, что идти мне некуда. Останусь сидеть на месте, как вкопанная, потеряв всех и всюду теряясь сама.       Я не знала, хочется ли мне по тому же кругу успокаивать его мать или умирать повторно, но понимание того, что здесь и сейчас мой кошмар превращается в реальность, давали мне осознать, что все что было – цветочки. — Ты ужасен. Я так сильно ненавижу тебя, — выдохнула я. В эту же секунду его рука больно ударила меня по щеке. Слезы прыснули из глаз, больше от неожиданности, нежели от жжения. Хотелось схватиться за пульсирующее место, но у меня не было такой возможности, и я отвернулась от Луи. На заднем сиденье я услышала сдавленный стон Гарри, который пытался высвободить свои руки. — Я сказал, что ты любишь меня, дрянь. — он выбросил окурок и завел мотор. На этот раз мы поехали медленнее. — И это не обсуждается.       Тишина в машине прерывалась лишь гудением двигателя и безуспешными попытками парня, сидящего на заднем сиденье, выбраться. Я старалась не издавать ни звука, чтобы лишний раз не говорить. Пытаясь понять, куда Луи везет нас, я осмотрела салон и вздохнула. Мы провели здесь почти все наше первое совместное лето, и я ни разу не замечала, что со стороны водителя нет ручки. Вещи, которые тогда казались такими незначительными, сейчас могли сыграть очень важную роль.

***

      Остановившись у заправочной станции, Луи еще раз убедился в том, что мы плотно привязаны, прежде чем выйти из машины. От него пахло перегаром и потом. Сам он не изменился с нашей последней встречи, разве что щетина проступила, а так он все тот же парень, который когда-то нравился мне.       Как только Луи вышел, Гарри выплюнул тряпку изо рта и громко выдохнул. — Что ты делаешь? Он... он ведь может разозлится! — я пыталась говорить как можно тише, но голос мой был настойчивым. — Плевать. Ты в порядке? — Вполне, — я уставилась на свои колени. — Прости. — Нет, не извиняйся. Я обещаю, что мы выберемся и, о да, я врежу этому психопату, — он улыбнулся мне, оголяя свои зубы и милые ямочки. — Не спросишь, кто это? — Хотелось бы, но я не буду. У всех должны быть свои скелеты в шкафу. — Спасибо.       У нас не было времени на разговоры, поэтому я сразу начала рассматривать салон автомобиля. Пыльная тряпка, лежащая на заднем сиденье, бутылка из-под содовой, окурки и его любимый парфюм, который он всегда носил с собой. Сейчас его осталось совсем немного, только на дне. Ничего путного я придумать так и не смогла. Посмотрев на Гарри с надеждой, я увидела лишь замешательство в его глазах. В эту же секунду дверь машины открылась, и в салон сел Луи, поставив возле себя банку с газированной водой. — Эта женщина была медлительней черепахи. Я попросил у нее сдачу, и она еще несколько минут пыталась посчитать, сколько получится в уме. Никогда не любил глупых девушек, от них никакого толку.       Мы молчали. Я надеялась, что он не заметит Гарри, который пытался спрятаться за сиденьем. Обстановка накалялась с каждой секундой, пока мы выезжали из города. Я раньше не ездила сюда. Это была неровная дорога с ямами и бугорками, встречающимися каждые несколько минут. Уже достаточно стемнело и мне трудно было рассмотреть пейзаж, чтобы найти хоть какое-то сходство со знакомыми местами. На протяжении всей дороги нам не встретилось ни одной машины, а фонари на обочине горели вполсилы, а так как фары у старенького форда горели ни ярче, Луи приходилось прищуриваться, чтобы видеть дорогу. Машину часто заносило на поворотах и Луи ругался себе под нос, когда приходилось сбавлять скорость. Он явно куда-то торопился, а насколько я его знаю, Луи не любит опаздывать. Мне часто приходилось опаздывать, а ему ждать меня. Но виной тому не была моя непунктуальность. Дело в том, что он приходил намного раньше положенного, что частенько меня раздражало.       Мы ехали, как мне показалось, целую вечность, но на самом деле прошло не больше получаса. Парень не отводил взгляда от дороги, а я все так же старалась дышать тише обычного. Страх перемешивался с адреналином. Все произошло в считаные секунды.       Гарри рывком пнул переднее кресло, на котором сидел Луи, и тот от неожиданности дернулся вперед. Я, не теряя времени, начала раскачиваться на месте и брыкаться во все стороны, в попытках расшатать сиденье и немного ослабить ремни безопасности, повязанные на моих руках. Луи резко остановил машины и свирепо посмотрел на Гарри. Сердце будто прекратило стучать, а легкие отталкивали попытки воздуха пробраться в организм. Ладони сжались в кулаки, и я почувствовала, что уже легко могу шевелить ногами. Шлепок, и я слышу, как где-то сзади раздается протяжный стон, а затем и зверский рык Луи. Он смеется, а по щеке бежит капелька крови, думаю, Гарри ударил его перед тем, как тот смог прийти в себя. В порывах паники, я быстро высвобождаю ноги и опрокидываю на парня открытую газировку отчего у Луи с губ срываются ругательства. Он снова ударяет меня, но уже сильнее. Голова начинает кружиться, но я осознаю, что все сейчас только в моих руках. Я впервые так близка к тому, чтобы не сдаться.       Луи выходит из машины и с силой захлопывает дверь, затем подходит к капоту и ударяет по нему кулаком. Еще удар, за ним следует пинок и вновь костяшки стучат по корпусу. Я пытаюсь посмотреть на Гарри, но тот запрещает мне поворачивать голову, так как Луи все еще видит меня, а то, что происходит на заднем сиденье — рассмотреть он не в силах. Я так и поступаю, смотрю на парня в упор, пытаясь осознать все то, что произошло минутой ранее. Он действительно ударил меня, так, будто мечтал об этом давно. Мои губы приоткрыты, и я стараюсь едва заметно прошептать Гарри, что нам нужно выбираться, но тут Луи вновь садится в машину и заводит мотор. Ведет себя спокойно, словно он не делал ничего ранее. — Заткнитесь и сидите тихо, если не хотите пострадать, — прошипел он и дотронулся до моей опухшей щеки. — Извини, милая, но ты сама напросилась.       Нас ничего не разделяет, всего лишь мои связанные руки, но сейчас это не помешает мне сделать ему больно. Я ловко перекидываю ноги и ударяю его в солнечное сплетение, выигрывая тем самым несколько секунд. Тут же я вижу, как руки Гарри, — он высвободился, пока я смотрела на разъяренного Луи, отвлекая его тем самым – сильно бьет его по лицу и он хватается за переносицу. Томлинсон делает попытки остановить нас, но Гарри, пытаясь защитить меня, хватает тряпку, лежащую возле него и накрывает лицо парня, одновременно отвязывая мои руки. Как только к ним вновь начала поступать кровь, я быстро выбегаю из машины и жду Гарри, который сразу же после меня выходит из машины и хватает мою руку.       Мы бежим куда-то вперед, не разбирая дороги и не узнавая мест, несемся вдоль деревьев и стараемся не упасть. Луи появляется почти сразу, но с небольшим отставанием от нас, наверное, здесь сыграла свою роль отсутствие ручки на его двери. Гарри приказывает мне не оборачиваться, и я послушно выполняю все его приказания, пытаясь успеть перепрыгнуть через все ветки и ямы, лежащие на пути. Ночью труднее ориентироваться, потому что куда ни глянь – везде темно и одинаково. Мы не можем уверить себя в том, что не пробегали здесь раньше. Пробежав примерно пол-леса (как мне показалось), Гарри почувствовал, что я начинаю заметно сбавлять темп. Всему виной моя слабая дыхательная система, в школе на физкультуре я никогда не была в пятерке лидеров. Да что уж там, я и в десятку-то входила не всегда. Он крепче сжал мою ладонь и свернул направо, затем несколько раз обогнул стоящие впереди деревья, и рывком потянул мою руку вниз, поэтому я падаю и больно ударяюсь коленом, но молчу. — Прости меня, мне стоило тебя предупредить, — Гарри осторожно садится и старается рассмотреть мои порванные джинсы, но я одергиваю ноги. — Все хорошо. Главное, что мы спасены, — с облегчением произношу я. — Но надолго ли, — озадачено произносит парень и немного мрачнеет, смотря на меня из-под своих кудряшек. — Я знаю, что обещал у тебя не спрашивать, но я все же должен знать хоть что-то. Можешь просто молчать, если перейду рамки, хорошо?       Я посмотрела в сторону и поджала под себя ноги. — Хорошо. — Этот Луи — твой бывший парень? — Гарри осторожно придвинулся ко мне. — Да. — Что произошло?       Руки снова затряслись и из груди вырвался тихий стон. Я боюсь этой темы, потому что, если честно, совсем не знаю, что произошло. Он просто исчез, а потом так же просто появился. Я пытаюсь свалить все вину на него, но, на самом деле, виновных здесь нет. Я всего лишь не умею контролировать свои мысли, а он и вовсе не умеет контролировать ход «игры».       Гарри нежно прикоснулся к моей руке своими холодными пальцами, сжимая мою руку в своей ладони. Он понимает, чего мне стоит рассказать все это ему, поэтому старается доказать, что доверять мне можно. По крайней мере, хуже уже точно не станет.       И я рассказала о том, как и когда это случилось, точный месяц и день. Рассказала о его проблемах с родителями и о пристрастии к наркотическим препаратам, которые, как он утверждал, забава для него и он всегда сможет остановиться. Но он не смог. Поначалу пропадал днями, а потом и вовсе стал повышать на всех голос, срываться, распускал руки и позволял себе больше положенного. Я никогда не ставила ему рамки, лишь просила быть рядом, когда мне это будет нужно. И как он уже сказал ранее: «Я видела его возле себя, но на самом деле, никого рядом не было». Я несколько раз пыталась порвать с ним, но Луи просил меня дать ему последний шанс. В итоге этот «последний шанс» никогда не менял его. Далее, следовал новый и новый «последний», пока он не исчез. Это было в день нашей ссоры. Он пообещал сделать мне больно и он сдержал обещание. Впервые за время наших отношений, Луи сделал то, чего так страстно желал – уничтожил меня. Я была недостойной девушкой для него, точнее, не подходила по социальному статусу. Он видел во мне игрушку, в то время как я принимала все это серьезно.       Ему нравилось играть, а я просто верила. — Он не должен был, чертов кретин, — Гарри придвинулся ко мне еще ближе, но сейчас я была совсем не против. Мне хотелось, чтобы парень обнял меня, потому что, если честно, я уже не могу принимать решения за себя. Любой мой шаг приведет меня в пропасть. Вокруг мен вырыт ров, и, увы, все жизненные ветви ведут меня на самое дно. — Я знаю, ты совершенно не обязана была мне все это рассказывать. Я имею в виду, что… — Он сумасшедший. Это было опасно, я бы не смог свыкнуться с мыслью, что все закончилось вот так. Кто знает, что у этого парня на уме? — Когда-то я думала, что знаю его. Буквально все: начиная с того, что он ест на завтрак и заканчивая песнями, играющие в его плеере перед сном. Но он был далек от открытой книги, думаю, он врал мне, как минимум раз девять за день. Может, и больше. — И ты любила его? — Я…не знаю. Все так запуталось, и я совсем не помню, что чувствовала к нему. Возможно, да. Но вопрос в другом. Знаю ли я, что это такое? — Гарри приблизился ко мне и уткнулся носом мне в плечо. Он устал. — Нужно хоть что-то делать. Может, нам удастся выйти на проезжую часть и поймать машину? В любом случае, сидеть мы не можем, — он встал на ноги и протянул мне руку. Я выпрямилась и осмотрелась: никого.       Мы почти добрались до дороги. Шли мы недолго, примерно десять минут, как вдруг за нами раздался шелест. Я обернулась, сильнее вжимаясь в Гарри, а парень тем временем интуитивно прятал меня за собой, стараясь разглядеть. В голове возникла мысль бежать быстрее ветра, но я понимала, что путей у нас немного. Там дорога, а, значит, что места спрятаться не будет. — Ти-ише, — протянул кто-то с едва уловимым ирландским акцентом. — Эмма, это ты?       Я удивленно посмотрела на парня, стоящего передо мной. Я помнила его, во всяком случае, мне казалось, что это так. — Это я, Найл, помнишь? Ну, парень, с которым ты не хотела знакомиться. Я видел, как вы бежали и решил, что вам нужна помощь.