Призрак прошлого

      Осознание всего приходит не сразу, поэтому я просто стою, пытаясь понять, где я раньше его видела.       Ночь. Незнакомец. Найл. Кажется, все встало на свои места.       Гарри чуть шагает вперед, тем самым закрывая меня собой, а я лишь смотрю на блондина, ожидая, вероятно, чего-то большего, нежели просто имя. — Ты помнишь меня? — он разводит руки в сторону и на его лице появляется легкая улыбка. — Я хотел познакомиться с тобой, но ты куда-то торопилась и, кажется, отшила? — Помню, — я уверенно обхожу Гарри и беру его за локоть. — Нам пора.       Мы делаем шаг в сторону, но Найл обгоняет и закрывает дорогу собой. — Вы торопитесь? Могу подвезти, — Гарри вопросительно посмотрел на меня. Кажется, он волнуется за то, что я соглашусь и сяду в его машину, и меня не смутит тот факт, что Найла я совсем не знаю. Также, как не знаю и самого Гарри. Этот человек очень глубок для меня, и чтобы понять его полностью – нужно утонуть. А из моих легких все еще не вышла вода от прошлого моего плавания. — Нет, спасибо. — Уверена? — в его глазах блеснул недобрый огонек, и я интуитивно сжала куртку Гарри. Дыхание участилось.       Все произошло за несколько секунд. Гарри падает на пол без сознания, а Найл хватает меня и заламывает руки за спиной. Луи, кажется, пытается выбить последнюю жизнь из парня, который сейчас лежит на земле. И я виновата в этом.       Слезы выступают из глаз, и я проклинаю себя за собственную же слабость. Пытаюсь вырваться, но парень лишь сильнее сжимает мои руки сзади, из-за чего мои подгибаются. Я кричу, но не слышу даже шелеста листьев. Меня разрывает на части эта боль, с которой я больше не в силах бороться, ведь она рядом. Так близко, и старается напомнить мне о своем существовании каждую новую секунду.       Луи стоит и смотрит на меня с высоты своего роста. Он улыбается, а я чувствую, как к горлу подступает тошнота. Меня выворачивает оттого, что он снова рядом и портит все вокруг, так же, как делал это полгода назад. И это мое прошлое. Часть моей жизни, которая решила не уходить назад, а преследовать меня до самого конца. И, единственное, что я сейчас могу – плакать. Так, как не позволяла себе раньше, потому что старалась убедить себя в чем-то. Возможно, мне казалось, что Луи сильнее морально, и ему не захочется иметь дело с той, которая готова сорваться и порезать кожу запястий из-за выдуманной нагрузки.       Но мне и в голову не приходила мысль, что он намного слабее меня. — Ты отвратительна, — выжал он и подмигнул Найлу. Он кинул меня на землю, и я упала возле Гарри, крепко хватая его за руку. — Но я не хочу тебя отпускать. — Твой эгоизм выжил из тебя последние мозги, Томлинсон! — крикнула я, пытаясь сделать свой голос как можно жестче. — Что ты сказала? Это ты рассталась со мной, идиотка. Так у кого из нас нет мозгов? — Какого черта?! — я попыталась встать. — Закрой рот! — он сорвался с места, словно зверь, ударив меня по щеке. Я вскрикнула и схватилась за пылающее место, которое несколько секунд назад встретилось с его ладонью. — Мерзкая. Отвратительная. Грязная.       И мне больше не было больно от его слов. Я знаю, что такое обида. Именно это я испытывала, когда мой отец впервые не вернулся домой под утро, а потом я увидела его с другой женщиной. Мне было шесть и в мою маленькую голову и мысли не приходило, что он может полюбить кого-то, кроме мамы. Ведь они обменялись золотыми кольцами, которые он впоследствии отнес своему другу, получив за это приличную сумму. Еще, мне было обидно, когда мой, когда-то лучший друг, ударил меня, потому что его девушка не любила меня. Тогда я поняла, что он мне не нужен. Затем появился Луи и принес в мою жизнь слишком много крутых спусков. Но мне это нравилось. Я чувствовала себя лучше, чем когда-либо раньше. Чувство, когда ты ощущаешь себя независимой от родителей, чьи ссоры слышит вся улица или от тех людей, которые царапают кожу острее лезвий – все это уходило на второй план, если боль приносил Луи. Она была особенной, такой же, какой была я, когда рядом был он.       Обида пришла ко мне и тогда, когда Луи не позвонил. Он не объявился и через неделю. Пропал. И мне казалось, что он сбежал от меня, чтобы больше не держать моих рук, не подвозить до дома, не врать, что уехал на дачу к друзьям. Я знала, что он выпивал в баре, но это не имело значения.       В тот день я чувствовала себя обманутой, преданной самым близким. Но не сейчас. Я боялась за Гарри больше, чем за себя. Больше, чем за Луи, когда он исчез.       Резкий удар по голове и после лишь темнота, из которой так трудно выбраться. POV Луи       Я схватил рюкзак и закинул его на плечо. Она не может игнорировать мои сообщения вечно, хотя, по факту, это длится всего несколько дней. Эмма не зависит от меня, и я не должен паниковать каждый раз, когда она не отвечает. Ее телефон отключен. Значит ли это, что она не хочет общения со мной? L.P: Ты тут? L.P: Просто объясни, почему я так паникую? Я не должен, прости за всю эту паранойю. L.P: Не спорю, что, если ты ответишь, мне станет легче.       Я знаю, что в ближайшее время она не появится в сети, но совсем не хочу проверять, насколько долго это затянется. Я люблю проверять все, чтобы быть уверенным в том, что все под контролем. Это у меня от отца.       Сажусь в машину и понимаю, что уже поздно. Еще понимаю, что не знаю, куда мне стоит ехать, и в голову приходит мысль объехать места, о которых она мне когда-либо говорила. Мой телефон вибрирует, оповещая меня о звонке, и я лихорадочно пытаюсь достать его из кармана, в надежде, что услышу Эмму. Но это не она. — Что тебе нужно? — раздражаюсь я, но слышу всхлипы на том конце трубки. — Что…что не так? — Лиам, — начинает Хлоя и я судорожно вздыхаю. — я хотела сказать тебе кое-что. Где ты? — Какое это имеет значение? Черт, — ругаюсь я, когда машину слегка заносит. Я еду к ней домой, начну оттуда. — Я… Я просто думала, что ты мог бы приехать ко мне? — спрашивает она и я слышу, что она пьяна. — Пожалуйста. — Как много ты выпила? — выпаливаю я, ловя себя на мысли, что мне это неинтересно. — Много или мало, — произносит она. — Плевать. Ты такой холодный. — Хлоя, что тебе нужно? — Поговорить. Я соскучилась. — Не веди себя так глупо. Ты ведь знаешь о наших отношениях, — пытаюсь собраться с мыслями я, поправляя волосы, а точнее — выбившиеся пряди. — Это только для виду. — Ты такой скучный!       — Ты такой скучный! Я заворачиваю направо и двигаюсь вперед до перекрестка. Скоро я буду у ее дома, а это значит, что мне придется что-то сказать ее маме и нужно придумать хоть что-то логичнее простого визита вечером в неизвестных целях. Она ведь меня даже не знает. Не думаю, что Эмма рассказывала своей матери обо мне или Гарри. Или о том, что она запуталась. О чем угодно, но я так рад, что она доверяет это мне.       Вспоминаю, что Хлоя все еще что-то говорит мне, поэтому пытаюсь сосредоточиться на разговоре. — Да, конечно, — говорю я, но понятия не имею, о чем она. — Прекрасно! Буду ждать тебя завтра! — пищит она и сбрасывает трубку.       Я знаю, что не поеду к ней, пока не найду Эмму. Меня не волнует, будет она рада видеть меня или нет, главное, чтобы она была в порядке, а остальное кажется мне сейчас полным пустяком. Что, вообще, имеет смысл? Сложный вопрос, и у меня совсем нет времени на него отвечать. Спрошу у Эммы, когда найду ее.       Я скучаю по тому, как девушка брала меня за руку, когда я был пьян. Она, возможно, думает, что я ничего не помню с той ночи, но это не совсем так. Некоторые моменты остались в памяти, не считая стыда и унижения перед ней. Я не так представлял себе нашу первую встречу, наверное, лучше бы она прошла в каком-нибудь кафе, где мы спокойно обсудили бы ее переживания и моего отца. Но, несмотря на мое состояние той ночью, я точно знаю, что она смущалась и краснела, поправляла волосы и смотрела на асфальт, шаркая по нему своей обувью. И я точно знаю, что таких очень мало, и девушек, вроде Эммы, нельзя недооценивать. Она не Хлоя, которая душу продала бы за какую-то вещь. Она хрупкая, разбитая и… настоящая? То, чего мне не хватало.       Набираю номер Эммы и меня переключают на автоответчик.       — Хей, я просто хотел сказать, что некомфортно себя чувствую, разъезжая так поздно в поисках тебя. Было бы неплохо ответить мне, не находишь? Я еду к тебе домой, но, наверное, не решусь постучаться. Неудобно. Просто позвони мне, ладно? — проговариваю я и выдыхаю, когда слышу сигнал.       Я останавливаюсь в нескольких метрах от ее дома, но остаюсь в машине. Во всех окнах выключен свет и это позволяет мне решить, что все спят. Я помню, что Эмма говорила о свой маме и о том, что, когда она не появляется дома какое-то время – это нормально. У нее есть свобода и девушка этим пользуется.       Мой телефон вибрирует, и я смотрю на экран. Эмма. Я облегченно выдыхаю и подношу телефон к уху. — Ну, наконец-то, я уже думал, что ты меня… — Оу, нет, это не Эмма, — сердце сжимается, когда я слышу незнакомый мне женский голос. Проверяю номер, но там по-прежнему высвечивается телефон и имя моей подруги. — Откуда у тебя ее телефон? — кажется, она плачет, поэтому я пытаюсь смягчить свой голос. — Я ее подруга. Она, кажется, говорила о тебе, — она всхлипывает. — Я Обри. — Лиам, — представляюсь я. — Где Эмма? — Я не знаю, черт, она ушла и пропала. Я так переживаю за нее. Она сказала, что просто прогуляется, но это было так давно, а ее все нет. Я искала ее в парке, в магазинах, где угодно, но ее просто нет! — я слышу, как трудно ей говорить. — Где ты? — выкрикиваю я, пытаясь разобраться со всем, что происходит. — У нее дома. Ты знаешь, где она живет? — Да, я недалеко, — говорю я, чтобы не напугать девушку тем, что нахожусь в двух шагах. — Жду, — и она кладет трубку.       Это не совсем разумно, но я переживаю. Выбегаю из машины и слишком громко хлопаю дверцей. Быстро добираюсь до крыльца ее дома и медлю, прежде, чем постучать. А вдруг я разбужу ее маму? Господи, Лиам, о чем ты вообще? – ругаюсь на себя и стучу. Дверь открывает заплаканная девушка. Ее волосы растрепаны, тушь потекла черными дорожками по щекам, одета в серый топ и длинную белую кофту. В ее руках телефон, но я клянусь, что вижу, как они дрожат. Мне хочется успокоить ее, сказать, что она красивая, но это будет неловко и неуместно.       Она жестом приглашает меня войти и я следую за ней в, как мне кажется, комнату Эммы. Я не разглядываю каждый уголок ее «убежища», пытаясь скрыть желания подойти к фотографиям на ее комоде. Все это так рядом, что мне хочется потрогать и понять, чем она дышит здесь. Или задыхается. — Ты должен мне помочь, — умоляет она и я вижу боль в ее глазах. — Конечно! — отвечаю я и мне хочется взять ее за руку. Я ее не знаю, возможно, больше не увижу, но она такая беззащитная сейчас, что я просто не могу сидеть на одном месте и позволять себе смотреть на нее.       Мы открываем ее контакты и ищем номер Гарри, но ответа нет. В нас загорается надежда, что телефон с ним и мы едем в полицейский участок, где работает папин приятель. Мы знаем, что просить помощи найти девушку, которая любит исчезать, а потом возвращаться – не самая лучшая идея. Во всяком случае, нам нужно несколько часов, чтобы убедиться, хочет ли она быть найденной. Мы просим показать координаты местонахождения телефона Гарри и папин знакомый, нарушая правила, показывает на карте, где он. Обри фотографирует монитор, а если быть точнее – координаты, и мы вдвоем выбегаем из здания, садимся в машину и едем. Почему к Гарри? Потому что именно он тот, кто нужен Эмме. Если он не с ней, то, скорее всего, он поможет нам в поисках. POV Эмма       Я прихожу в сознание, но не могу открыть глаза – что-то яркое светит прямо мне в лицо, отдавая белым цветом. — Очнулась, — Найл убирает фонарик в карман и показывает на меня пальцем. — Чудно, — я так ненавижу тебя, Луи.       Только сейчас замечаю, что ноги и руки связанны. Это похоже на глупый боевик или что-то похожее на фильм ужасов. Судорожно вспоминаю, что произошло и руки начинают трястись. Я не потеряю контроль над собой, не сейчас. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь найти Гарри, и он оказывается сзади меня. Наши руки связаны одной веревкой, и я облегченно вздыхаю. Он здесь. — Ты так беспокоишься за него. Очень мило, — в голосе столько сарказма, что мне хочется просто ударить его. Так сильно, так больно.       Это должно пугать меня. Должно заставлять мое сердце биться с бешеной скоростью, потому что он, вероятно, спятил, а я нахожусь в каком-то сарае вместе с ним, его другом и Гарри. Связанная и такая жалкая. Сил нет думать, что делать дальше. Я устала, морально истощена и выжата. От меня ничего не осталось, но я все еще отчаянно верю в то, что это сон. — Как поживает твой отец? — он знает, как сделать мне больно, но я просто не должна реагировать на его провокации. Молчу, пытаясь ущипнуть ладонь Гарри, чтобы тот очнулся.       Луи подходит ближе и садиться на колени возле меня, прикасаясь правой рукой к моей щеке. Я отворачиваюсь, издавая неприятный стон. Ком в горле и мне кажется, что я не говорила уже целую вечность. Он не может так поступать. Не со мной. Я ведь помню, как отдалась ему полностью, без остатка, подарила себя так, как не делала никогда прежде. — Разве я заслужила это? — произношу я и проклинаю себя через секунду. Это должно было быть не вслух. — Да, конечно, да, — ухмыляется он. — Ты заслужила страдать, — по его лицу можно понять, что ему все равно. Я жмурюсь, потому что он вновь прикасается ко мне. Неприятно. — Ты такая красивая, Эм. Ты причинила мне много боли, а я веду себя так хорошо, ох, — произносит он, но я лишь сильнее закрываю глаза. — Не надейся, это не сон. Хватит уже верить в сказки, идиотка! — Луи, подойди сюда! — кричит Найл откуда-то и Луи, рыча, поднимается с колен, идя к другу.       Я пытаюсь шевелиться, размять конечности хоть немного. Гарри приходит в чувства, и я облегченно вздыхаю. — Гарри? — тихо спрашиваю. Я так виновата. Ненавижу все это. Себя. Луи. — Ты в порядке? — он пытается пошевелиться, но вместо это стягивает веревку еще сильнее, делая мне больно. Он замечает это, извиняется и пытается повернуться, но это лишь ухудшает наше, и так неудобное положение. — Прости. — Заслужила, — с иронией произношу я и слышу его удивленное «что?». – Я не хочу, чтобы ты был здесь. — Эмма, ты не виновата, — пытается успокоить меня он. Я не вижу его глаз, не могу прочитать по ним, что он чувствует, поэтому молюсь, чтобы там не было разочарования. Я завишу от него, боюсь признавать это, но, на самом деле, завишу. — Я знала, что нужно просто забыть тебя. Не втягивать в это дерьмо, просто вычеркнуть, но я не смогла. Просто, — я останавливаюсь, чувствую, как слезы обжигают пересохшую кожу. — это так сложно.       Он берет меня за руку, касаясь холодными пальцами ладони, и я издаю звук, схожий с разочарованным вздохом. Я хочу этих прикосновений, но одна лишь мысль о том, что он тут, заставляет меня ненавидеть себя сильнее. Не могу больше отталкивать, идти против себя, закрывать глаза на бурю, которая появилась у меня внутри с того дня, как он впервые увидел меня слабой, и… не ушел. Я сдалась и позволила ситуации разрушить меня, а он все говорил что-то, успокаивал. — Эмилия, — шепчет он и я морщусь, пытаясь скрыть улыбку. Я позволю ему называть меня так, когда и где угодно. Это кажется мне правильным.       Я всхлипываю и проклинаю себя за это. Он вновь гладит мою ладонь, сжимая ее сильнее. — Тише, девочка. Мы выберемся отсюда, вот увидишь.       Луи возвращается и садится напротив меня, нас разделяет несколько сантиметров. Мне хочется, чтобы это расстояние увеличилось в метры или, лучше, в километры. — Я скучал, детка, — ком встает в горле, когда он накрывает свои губы моими. Я пытаюсь отвернуться, но он больно сжимает мою шею, заставляя приоткрыть рот, чтобы вдохнуть воздух. Чувствую себя жалкой. Он пытается дотронуться до меня, но я убираю лицо.       Он поцеловал меня. Луи только что сделал это. Снова. — Убери свои руки от нее! — рычит Гарри, и я незаметно трогаю его за руку, чтобы он замолчал. — Ты такой ублюдок, клянусь, я выбью все это из тебя.       Просто замолчи, сейчас, пока не стало хуже. Хотя, куда еще хуже? — Вот, как мы заговорили? – ухмыляется Луи, а у меня внутри все сжимается. — Может, тебе дать конфетку, чтобы ты успокоился, Ромео? Я просто хочу повеселиться со своей девушкой!       Я хочу выплюнуть легкие и все, что ела сегодня. Боль пронзает каждую клеточку моего тела, когда я слышу и понимаю то, о чем он говорит Гарри. Подсознание кричит мне, чтобы я молчала, но здравый смысл утверждает, чтобы я не позволяла ему трогать Гарри. — Я не твоя девушка, — хочу заткнуться, но лишь продолжаю. — Ты никто для меня. — Так, значит? Вы стоите друг друга, господи! Шлюха и храбрый рыцарь-неудачник, ха! — только сейчас замечаю, что он пьян. — Я в неудачном анекдоте? Нет уж, ребятки, пока вы здесь, вам придется играть по моим правилам.       Меня передергивает и я закрываю глаза. — А в своей игре, я хочу тебя, — он облизывает губы. — Ты – мой приз. — Не трогай ее, — шипит Гарри сквозь зубы, но тот лишь смеется, отмахиваясь. — Заткнись.       Гарри говорит что-то еще, его лицо перекасило от ярости и он сжал кулаки. Вена на его шее пульсирует и мне кажется, что веревка сейчас просто сгорит в его руках.       Он резким движением отвязывает мне руки и перекидывает мое тело через плечо, унося куда-то в стороны двери, но она не ведет на улицу. Я стараюсь вырваться, хоть как-то противостоять парню, но он сильный, я всегда это знала.       Он бросает меня на какую-то подстилку и нависает сверху. Я кричу Гарри, но знаю, что он не поможет мне. Луи надо мной, его губы в миллиметре от моих, и я чувствую его дыхание на своих обветренных губах. Мне одиноко сейчас – это именно то, что я чувствую. Пытаюсь ударять его по груди, замахиваюсь, чтобы ударить по лицу, но он перехватывает мои руки, заводя за голову. Я вздрагиваю от беспомощности, но не собираюсь показывать ему свою слабость. Не смелая, но хочу, чтобы он думал иначе.       Луи никогда не уважал меня, как свою девушку. Не считал меня личностью, хоть и говорил о том, что я особенная. Он даже сказал мне однажды, что я такая слабая, во всех смыслах этого слова. Это обидело меня, но парень пообещал быть сильным для нас двоих. И что же происходит сейчас?       Он рушит обещания. Топчет меня, крошит на кусочки все, что я строила. Моя стена разрушена, и я не способна защитить себя.       Он прикасается губами к моей шее, а я зажмуриваюсь. Неприятно. Противно. Гадко. — Не сопротивляйся. — Отвали, — толкаю его я, но он тут же возвращается на свое исходное место, злобно смотря мне в глаза. — Ты любишь меня, знаю, что любишь, — он целует меня в лоб. Этот жест раньше был милым — просто так Луи проявляет заботу, ничего больше. Но сейчас, он стал зверем, а я его добыча, на которой висит огромная красная мишень. — Просто ты должна вспомнить то, что…       За дверью что-то падает, и я клянусь, что слышу приглушенный стон и тело, которое падает на деревянный пол. Внутри все сжимается, и я не сдерживаю слез, пытаясь провалиться сквозь землю. Хочу отдать все на свете, лишь бы это был не Гарри. Не его бездыханное тело падает на пол и дышит из последних сил. Снова удар и крик. Хочу зажать уши, хочу, чтобы боль, которую я причинила ему, переключилась на меня. — Какого черта?! — произносит Луи, поднимаясь с меня. Он привязывает меня к какой-то трубе и идет к двери, открывая ее. — Господи, что ты… — я вижу небольшую лужицу крови около двери. Луи выбегает и я слышу еще один удар.